Арсению Тарковскому

«Река Сугаклея уходит в камыш,
Бумажный кораблик плывет по реке,
Ребенок стоит на песке золотом,
В руках его яблоко и стрекоза...»

Вот так же и я, когда маленьким был,
Любил стрекозу на лету ухватить,
Расправить ей крылья и долго смотреть,
Как бьются они на ветру и звенят.
Затем на ладонь положить и считать
Прожилки в  тончайшем прозрачном крыле.
Не веря, что может оно полететь,
Подбрасывал в воздух и с криком: Лети —
Бежал, что есть мочи, стараясь поймать...
А после валился в траву и стихал,
Под ласковым шёпотом нежной волны,
Которая мягко  качала меня.
А  в небе — почти чернота синевы,
И — облака, как табун лошадей,
Куда-то зовут и всё манят вскочить
На них и умчаться в неясную даль...
В саду, среди яблонь — любимый гамак.
И яблоки низко так рядом висят:
Подтянешь одно и надкусишь, затем
Другое, а следом ещё, и ещё, и ещё...
Они звались райскими, прямо, как жизнь
Среди  синевы, облаков и реки,
Среди иван-чая, травы и стрекоз,
Среди райских яблок в далёком саду.

«И всё навсегда остаётся таким...
А где стрекоза? Улетела. А где
Кораблик? Уплыл. Где река? Утекла.»

2012