Глава 16. Карл Маркс и его двойники

Оставим на короткое время житейские дала семьи Бакуниных и вернемся к делам политическим, касающимся только Михаила Александровича. 
Особенное негодование Бакунина вызывали клеветнические выпады против него, печатавшиеся в английской прессе, в то время, когда он находился в Петропавловской крепости, и позднее, когда он только что появился в Лондоне после побега из Сибири. Это убеждение разделял с ним Герцен, который и внушил Бакунину мысль о Марксе, как инспираторе клеветнической кампании. И когда Бакунин в настоящем отрывке и в других своих писаниях утверждал, будто «Маркс и К0 распустил обо мне самые низкие слухи, прокричал и пропечатал их в английских и немецких газетах», то он был прав, поскольку во главе этой кампании действительно стоял человек по имени Маркс. Но Бакунин, а вместе с ним и Герцен ошибались, полагая, что этот Маркс был Карлом Марксом.  Как было выяснено позднее это был другой Маркс, не Карл, а Френсис, и исследование Д. Б. Рязанова выяснило это с такой убедительностью, что ныне даже ученики и страстные защитники Бакунина принуждены признать, что Карл Маркс здесь не при чем.
Макс Неттлау в одном из примечаний к настоящему отрывку замечает: «Необходимо упомянуть, что клевета 1853 года началась с письма от 23 августа, подписанного F. М. («The russian agent Bakunin» — «Русский агент Бакунин»). Этот бесстыдный клеветник назывался Francis Marx, он был англичанином и не имел ничего общего с Карлом Марксом, который еще в апреле 1854 писал Энгельсу, что узнал о существовании «весьма тупоумного урквартиста по имени Маркс» («Bakunins gesammelte Werke», Berlin, 1924, III В., S. 214).
Известно, что взгляды Уркарта были настолько антирусские и протурецкие, что это даже затрудняло политику самой Британии. Британия могла неожиданно оказаться в одиночестве в   состоянии войны с Россией, чего хитроумная и трусливая политика Британии в принципе не допускала. Именно Уркарт явился организатором «дела Виксена».
Дело настолько показательное, в том числе для современной Англии, что стоит вкратце напомнить его историю.
В ноябре 1836 года русский военный бриг «Аякс» задержал британскую шхуну «Виксен» в районе порта Суджук-Кале (ныне Новороссийск). На момент задержания с её борта уже было выгружено 8 орудий, 800 пудов пороха и значительное количество оружия в поддержку горцев, противостоящих русским властям. Это была умышленная провокация, организованная первым секретарём британского посольства в Константинополе Дэвидом Урквартом. Кроме него в организации провокации участвовала польская эмиграция в лице Адама Чарторыйского. Экипаж, которым руководил британский агент Джеймс Станислав Белл, получил инструкции отправляться в Суджук-Кале, где встреча с русским крейсером была почти неминуема. Владельцу шхуны предписывалось не избегать её, но, наоборот, всячески искать этой встречи. Конфликт угрожал перерасти в войну между Российской и Британской империями, но к апрелю 1837 года был улажен. Британия не смогла найти континентального союзника для войны с Россией чтобы воевать чужими руками. Такая деятельность вызвала недовольство главы британского МИД Палмерстона и Уркарт был отозван из Турции.  C 1847-го по 1852 год он был членом парламента от Стаффорда, где и продолжал свою энергичную кампанию против внешней политики лорда Пальмерстона, обвиняя его в подкупе Россией. Действия Англии в Крымской войне вызвали возмущённые протесты со стороны Уркварта, который заявил, что Турция была в состоянии сражаться в своих собственных битвах без помощи со стороны других сил. Чтобы воздействовать на правительство, он организовывал «комитеты иностранных дел» (англ. «foreign affairs committees»), которые стали известны как урквартовские, а в 1855 году открыл издание «Свободная пресса» (англ. Free Press; в 1866 году переименовано в «Дипломатический обзор» — англ. Diplomatic Review), среди многочисленных подписчиков которого был социалист Карл Маркс. В данных изданиях постоянно пропагандировались взгляды о том, что британские политики подкуплены Россией и являются «продажными орудиями царской политики».
Бакунину, очевидно, оставалось неизвестным, что в октябре 1852 г. в американской газете «New-York Daily Tribune» в корреспонденции, написанной Энгельсом, но подписанной Марксом, в строках, посвященных выдающейся  роли Бакунина в дрезденском восстании, было сказано, что восставшие «нашли способного и хладнокровного вождя в русском эмигранте Бакунине».
В Лондоне 1861 году Бакунин встретил здесь соотечественников своих Герцена и Огарева и через них познакомился с Мадзини.
Бакунин вспоминал: «Тогда Герцен, Огарев и Мадзини рассказали мне следующее: пока я далеко не весело проводил время в русских крепостях и в Сибири, Маркс и К0 распустил обо мне самые низкие слухи, прокричал и пропечатал их в английских и немецких газетах; они говорили, что это ложь, будто я заперт в крепости, что, напротив, царь Николай принял меня с распростертыми объятиями и предоставил мне все удобства и удовольствия жизни, что я развлекаюсь с галантными женщинами за шампанским и т. д. и т. д. Это было низко, но в то же время и глупо... Они, впрочем, понесли достаточно жестокое наказание, и я навеки сохраню благодарность Мадзини и его благородному другу, поляку Ворцелю, главе польской демократии, за то, что они энергично стали на мою защиту, покуда я был еще в отсутствии и не мог сам защищаться.
Едва я приехал в Лондон, одна английская газета («The Free Press», 5 марта 1862 года), издаваемая неким Урквартом, туркофилом и сумасбродом, напечатала, что русское правительство, по видимому, прислало меня в Англию в качестве шпиона. Я написал ответ в газету (12 марта, «The Working Man», 1 апреля), где потребовал от анонимного клеветника, чтобы он назвал себя и обещал ответить ему не с пером в руке, а рукой без пера. Он проглотил это, и меня оставили в покое.
1862 год я пробыл в Лондоне, причем, конечно, не искал случая встретиться с Марксом. В начале 1863 года я поехал в Швецию, чтобы вести там подготовку к русской революции, которая должна была прийти на помощь польской; я принял даже участие в морской экспедиции, которая должна была привезти нас к берегам Польши. Преданные капитаном английского парохода, который должен был нас туда доставить, мы лишь с большим трудом ушли от преследования русского военного судна.
В конце 1863 я вернулся из Швеции в Лондон и уехал оттуда, через Бельгию, Францию и Швейцарию, в Италию, с рекомендательными письмами от Мадзини и моего прежнего друга Аврелия Саффи ко всем друзьям.
Я был на Капрере и имел там честь познакомиться с генералом Гарибальди. Я провел зиму и часть лета 1864 в Тоскане и вернулся в августе 1864 через те же страны, в Швецию. В октябре я опять был в Лондоне.
В это время я получил от Маркса записочку, которая у меня еще имеется; в ней он осведомлялся, приму ли я его у себя на следующий день. Я ответил ему утвердительно. Он пришел ко мне, и мы с ним побеседовали. Он клялся, что никогда не выступал против меня ни делом, ни словом, что, напротив, он всегда питал ко мне искреннюю дружбу и большое уважение. Я знал, что он говорит неправду, но я, действительно, не сохранил злого чувства.
Возобновление знакомства, впрочем, очень интересовало меня в другом отношении. Я знал, что он принимал громадное участие в основании Интернационала. Я читал написанный им от имени Генерального Совета временный манифест, манифест — значительный, серьезный и глубокий, как все, что выходит из-под его пера в тех случаях, когда он не ведет личной полемики. Короче, мы расстались внешне как лучшие друзья, хотя я и не ответил на его посещение.
28 сентября 1864 года, на собрании в С.-Мартинс-Холле в Лондоне, было заложено основание первого Интернационала, иначе называвшегося «Международное Товарищество Рабочих». Временный генеральный Совет, избранный в тот же день, обсуждал два проекта устава Общества. Один был предложен Вольфом, секретарем итальянского революционера Мадзини, другой — немецким революционером Карлом Марксом. Маркс, в противоположность Мадзини, настаивал на необходимости создания организации открытой, лишенной заговорщицкого элемента, с ежегодными законодательными Конгрессами и Генеральным Советом во главе, которому должна быть поручена координация деятельности отдельных секций и разветвлений Интернационала. Победила точка зрения Маркса.
Бакунин знал о существовании Интернационала. В октябре 1864 года, спустя месяц после собрания в С.-Мартинс-Холле, он был в Лондоне, виделся с Марксом и был принят в члены Международного Товарищества. Маркс, рассчитывая на сотрудничество Бакунина и особенно его помощь в Италии, переслал туда Бакунину устав Интернационала и Учредительный адрес. Но, обещав Марксу содействие в работах Интернационала, Бакунин в Италии, занявшись организацией своего братства, на время отложил в сторону интересы Интернационала, а вошел в Центральный Комитет буржуазной Лиги мира и свободы.