Сырный человек. Эпизод 1 Квартира

Хочу выразить большую благодарность Елене Верес, которая участвовала в написании Сырного человека и исправляла недочеты.



Нас закрыли в комнате, чтобы мы не мешались под ногами. За стеной гремела музыка, взрослые веселились и танцевали. В нашей же комнате было темно и одиноко. Мой брат лежал на полу, и я не мог разбудить его.

На улице почти стемнело, но ещё можно было различить предметы в комнате. Я просто сидел у стены, поджав колени, и смотрел на своего брата, лежащего рядом на полу. Как ему удалось так крепко уснуть среди этого шума и страха? Наверное, ему снилось что-то хорошее.

Когда папа был с нами, он рассказывал, что в его детстве продавали очень вкусное мороженое, не такое, как сейчас. И что люди были тогда добрее. Я всегда скучал по папиному детству. Может быть, брату тогда снилось то самое вкусное мороженое и то самое папино детство?

Мне было скучно и в то же время страшно. Я боялся включить свет и надеялся, теперь я надеялся, что взрослые про нас забыли. Я подполз к брату и попытался разбудить его ещё раз. Он был холодный. Сумерки постепенно наполняли комнату. Вдруг я услышал, что в дальнем тёмном углу кто-то скребётся. Я нахмурил брови и спросил:

— Кто там?

Никто не ответил, тогда я спросил ещё раз:

— Кто там?

— Это я, — робко ответил кто-то дрожащим голоском.

— Кто я?

После долгой паузы из угла, на слабый свет луны, высунулась голова с обиженным и заплаканным лицом:

— Я, Катерменш... — некто, кряхтя, выполз из тёмного угла, осторожно подошёл ближе к нам и уселся напротив. Теперь его можно было рассмотреть. Странное существо было жутким на вид: к телу кота как-то неладно была приставлена совершенно человеческая голова, которая казалась для него слишком большой. Я не мог понять, какого цвета шерсть, покрывающая его тело, и волосы на голове — в комнате уже было темно. Маленькое слабое существо сидело напротив и смотрело на меня слезливыми чёрными глазами.
 
— Я человек-кот, — уточнил он и облизнул лапку. Он, как-то машинально, начал умываться. Потом резко остановился и, заискивающе и взволнованно заглянув мне в лицо, спросил:

— Ты плакал?

Я кивнул головой.

— Я тоже... — вздохнул он и задумчиво опустил взгляд, затем неожиданно оживился и взглянул на меня ещё более участливо — А почему ты плакал?

Я опустил глаза и покосился на брата, которого почему-то теперь боялся.

— Я не могу его разбудить.

Мой новый знакомый, не сводя с меня своих поблескивающих влажных глаз, сказал:

— Он не проснется.

— Почему?

— Он же из сыра. — Сказал мне Катерменш, склонив голову на бок. — Это не настоящий человек.

Я быстро посмотрел на брата, но ничего особенного не увидел.

— Не веришь? — спросил он тревожно, дрожащими глазами всматриваясь мне в лицо. — Совсем скоро его съедят мыши. Я слышал, как одна мышь говорила другой: «Пойдём, в той комнате лежит сырный человек». Они уже идут сюда. А я просто шёл мимо и решил посмотреть на сырного человека.

— Он не из сыра! — возразил я.

Катерменш подошёл к моему брату и понюхал его:

— Какой чудный сырный дух! — сказал он с наслаждением на выдохе. — Мышам понравится.

Я снова подполз к брату и, приглядевшись, увидел, что его лицо и руки испещрены сырными дырочками.

— Но как же так! — воскликнул я, испуганно отклоняясь назад.

Катерменш беспокойно рассматривал меня:

— Значит, он не всегда был сырным?!

— Конечно же нет! Что же теперь делать? Как это произошло? Я всегда был здесь. — я закрыл лицо руками и заплакал от ужаса и беспомощности.

— Ты так переживаешь?

— Конечно! Это же мой брат! — бормотал я сквозь слезы.

— Как все, однако, странно. — задумчиво сказал человек-кот. — Я могу тебе помочь спрятать его.
 
— Но куда? Под кровать?

— Нет, он же такой мягкий и вкусный, он развалится, если мы попробуем его передвинуть.

Катерменш задумался и загрустил. Потом, нехотя сказал:

— У меня есть клубок шерсти. Мой любимый клубочек шерсти… Хочешь, я обвяжу этого сырного человека с ног до головы, и мыши ничего ему не сделают?

— Хочу, — сказал я, неуверенно поглядывая на брата.

— Знаешь, мыши не любят шерсть.

— Я буду тебе очень благодарен! — взволнованно сказал я и кинулся пожать ему руку, но ощутил в своей ладони только маленькую волосатую лапку, которая не ответила на мой жест. Как же по-разному вели себя его человеческая голова, и кошачье тело!

— С чего бы начать? С головы или с ног? Если я не успею, и придут мыши, или у меня не хватит шерсти, что важнее спрятать, голову или ноги?

— Я думаю голову. — уверенно сказал я.

— А почему?..

Я взглянул на человека-кота испуганно и не ответил. Он правда не понимает почему?

— А.. Можно мне съесть кусочек? — робко и стеснительно спросил он, — Просто я тоже очень люблю сыр.

— Конечно же нет!

— Хорошо, — вздохнул Катерменш, — я буду держаться изо всех сил, обещаю.

Он развернулся, чтобы уйти, но потом остановился и повернулся ко мне:

— Не мог бы и ты мне помочь?.. — он помедлил, словно должен был просить о чём-то неприличном — Ты можешь дать свидетельские показания?

— Какие?

— Циничные. Это очень важно.

— Я не знаю, я никогда не давал показаний, особенно циничных.

— Уверяю тебя, это совсем несложно. Просто расскажи, что знаешь.

— Хорошо.

Собеседник мой ушёл в тот же угол, из которого вышел. Я снова остался наедине с братом. Он казался чужим, непохожим на себя. Словно я вообще видел этого человека впервые.