Себе на беду

Виктор Матюк

Себе на беду

Себе на беду до сих пор испытываю нужду, быть у толпы на виду не желаю, 
Свои намерения от чужих ушей скрываю, желаю одного,
Чтобы грешное естество само неспешно до святости дошло!
Душа, как старое решето, она не может душевную боль превозмочь,
Она точь-в-точь, как нерешённый творческий вопрос,
Присевший в тени стройных молодых берёз!
Не хочу грешить на рок и судьбу, я не должен жить грешно,
Места свободного нет нигде, зато зло обитает везде!
Мне бы  хотелось жить в райском саду, а с кем?
Посторонним людям это знать незачем!
На силу Всевышнего разума уповаю, люблю и желаю одного,
Чтобы грешное естество само до сути истины дошло!
Набили мне оскомину терпкие плоды,
Оставшиеся после рока и судьбы
Вдоль проторённой намедни стези,
Там не осталось ни одной горестной слезы!
Господи, помилуй и спаси, я же сполна оплачу свои долги! 
Не суди и не судимым будешь, если об этом забудешь,
То огромная брешь в области грудины
В порыве едином движением едва уловимым рванёт в те благодатные места,
Где во все времена жизнь спокойно и набожно текла! Открыл только рот,
Как сразу прикусил язык, он проявил небывалую прыть,
Жизнь до конца не испорчена, кровит червоточина,
Репутация подмочена, остались в памяти отбросы сна,
Им в судьбоносный миг помогла беспроглядная тьма!
Себе на беду то ли иду, то ли бегу  по зелёному лугу,
Вижу одно трухлявое бревно на берегу  ручья,
Невдалеке от него когда-то была огромная полынья,
Невдалеке проходила чужая лыжня! Мстя мне,
С роком наравне, зло пришло сюда извне,
Оно в огне не горит и в воде не тонет,
В моей душе лазарет, брезжит рассвет,
Яркого света нет, только тусклый мираж,
Отражаясь от оконного стекла
Падает на полосатый матрас! 
Несколько уличных тирад 
Попытались отвергнуть приятной любви аромат,
Им не привыкать впереди паровоза бежать,
И смаковать дальнейший ход событий!
По наитию грешник ответил взаимностью
Счастью своему, извратил долю и судьбу,
Неизвестно почему? Удача вылетела в трубу,
Без неё я жить вряд ли смогу, плюю через губу,
Молю Бога – не дать бы дуба, рок – паскуда
Сидит около деревянного сруба и ему не люба
Досужая дума! Много шума из ничего,
Преходяще всё, на груди железная кольчуга,
Тот старенький мужчина напоминает верблюда,
Слюна течёт изо рта, это не его вина, жизнь приключений полна,
В грядущем  жизнь чужие голоса наполнят радушием,
А жизнь безвкусицей и грубостью пьяных людей
Толкает взашей старое лицо на резное крыльцо!
Не сметено с утра оно, пока дело терпит, бесстыдный трепет
Что хочет, то и лепит, всё делает в кредит, стыд очи не застит!
Обычное захолустье вспоминается с беспредельной грустью,
Тогда жилось получше, спокойствие превалировало в душе,
Редко кто думал о грехе, дама на высоком каблуке
Решила погулять в портовом кабаке! Сузился горизонт,
Поднялся понт, один мастодонт затеял в квартире ремонт,
Положил болт на всех, даже на местный бомонд,
Выпятил вперед живот, и широко открыл злобный рот!
Кабак с кривой трубою  виден невдалеке за горемычной рекою,
Облупленный по фасаду, он спереди и сзади твоё воображение гладит
Двумя волосатыми руками, местные дамы зализывают старые шрамы,
Меняют наряды, как поп старый спьяну , лёжа на диване, тянется к гранённому стакану,
Чтобы до утра впасть в нирвану! Ему всё по барабану, только глянул из окна на статную путану,
Тут же мороз прошёл по коже, к бабе канает, он по крупному ей башляет,
Но она ему в цене уступает! Женщина себе цену знает, она сосёт и лижет,
Чтобы оргазм приблизить и как-то выжить в кромешной пустоте,
С ней бы мужу быть построже, но он дал путане полную свободу,
Она сходу, не зная броду, лезет в воду, не обманешь природу,
То, что она создала в минуты блаженства и торжества,
Грешница не изжила, прошлась по лезвию ножа,
Выпила до дна стакан креплёного вина  и с иноходи в галоп пошла!
Возросла её цена в глазах степенного мужика, его тропа наперекосяк пошла!
Себе на беду постоянно кляну свою душевную простоту,
Ближе к утру себя в руках держу, всё потому что
Хочу вдохнуть святость в грудь свою,
Там одни грехи гнездятся,
Пришло время с ними прощаться!
Чего скрывать уж мне? Жизнь в сутолоке и темноте?
Терпкие плоды повсеместной беды невооружённым глазом видны,
Они невдалеке гнездятся и желают с бестолочами знаться,
Только в ивняке веет прохладой, там воздух другой,
Ветер вбок относит благих намерений срок,
Там повсюду на свету блестят слезы, как изумруды!
То ли ещё будет?! На тёмном небе взошла полная Луна,
Осветила небеса  и прочь ушла, оставив без гроша в кармане
И святости в душе, запутавшееся на шее старенькое кашне!
Здесь каждая верста, как небесная недостижимая высота,
Выпьешь пол ста, тлен и суета отходят назад, делают шаг,
Приятный для слезящихся глаз1 бал-маскарад ещё не завершён,
Колокольный звон летит со всех сторон, ему в унисон вторит старенький саксофон!
Вдалеке поёт баритон, звучен он, не лезет в грешную душа на рожон,
Будто старый пижон бабе под юбку, он курит самокрутку,
Говорит прибаутками с простыми и солидными людьми!
Скрипит моё перо, как посох по излучинам изнеможённой земли,
Оно припоминает все случаи, произошедшие накануне  войны,
Если бы я был бурсаком, жизнь бы по мне прокатилась катком,
Мы же живём в мире таком, где ты идёшь напролом,
И благодаря двери, открытой лбом, засеваешь, и  жнёшь!
Откуда ты силы берёшь? Тело общая немощь бросает в дрожь,
Что посеешь, то пожнёшь! Истина - в вине, здоровье – в воде,
Ложь на языке, а бандиты должны сидеть в тюрьме!
Всё ясно человеку бесстрашному по выражению лица,
Половина его торчит на свету, половина находится в тени,
Ты резину долго не тяни, не бесконечны жизни дни!
Губа не дура, язык не лопата,  без блата не туда и не сюда,
Приходит пора, когда закрытые глаза впереди паровоза начинают бежать,
Чтобы пару фраз старому ямщику на ухо сказать! Пусть светлые умы
Зрят сквозь мельтешение чёрно-серой бахромы сквозь облако темноты
На иные, неподвластные людям миры, а совесть за собой сжигает все мосты,
Избавляясь от бытовой мишуры, для  толпы внешние атрибуты важны,
За вольность великих мыслей  когда-то и мы будем наказаны все,
И даже без доказательства вины, образ подлого  сатаны
Останется где-то внутри хилой и немощной груди!
Там, вдалеке, где туман и кромешная тьма,
Люди великого ума и высокого полёта
Не захотят покидать собственное болото,
А всё потому,что думать дано не каждому
Живому естество! Когда же жизнь стоит на кону,
Грешник всегда вспоминает сущность одну,
Его тянет к открытому настежь окну,
Он надеется увидеть наяву
Свою грядущую судьбу?
Зачем? Везде только тлен и суета, работа от звонка и до звонка,
Даль небес далека, а на звезды глядеть мешают грозовые облака!
Только образ врага заставляет тебя не уходить в бега в окрестные леса,
Будто подзаборного бездомного пса, появляется возможность действовать наоборот,
Прервав высокой мысли полёт, искать надёжный оплот духу своему,
Коль дело клонится к тому, чтобы отряхнув от души мирскую мишуру,
Своими руками уничтожить Сатану! Мыслям тесно, на них давят дали окрестные,
А интеллектуалы местные боятся на раздачу шапок попасть, чтобы потом не горевать,
Бьются в заклад, что ни одна из местных статных  и преданных не будет молчать,
И под чужую скрипку всю ночь танцевать! Она сможет пару фраз пристойно сказать,
И своё реноме дерзко отстоять да и куда бежать, в углу стоит железная скрипучая кровать,
На ней лежит пьяные солдат , жизнь, проживших на окраинах страны,
Там заоблачные дали вовсе не видны! Кому же грехи здесь будут прощены?
Не нам ли, рабам собственной страны? Не рабы мы, на наших шеях православные кресты,
А в груди чувствуется трепет никому не подневольной души, она привыкла жить в тиши лесной,
Даже летом и зимой, скрываясь от дум отчаянных и злых, та душа,
Что и вправду грешна, борется за собственную жизнь,
И прощает людей древних, выходцев из деревни,
Она видит в них сияние огромных небес, 
Только внезапный стресс святую душу тяжкому воздействию подверг
Даже в Чистый четверг!  Не смея поднять собственных глаз, душа боится упасть в грязь,
За сутолокой слов и тирад, она из себя почти всегда выводит нас за рамки бытия,
Разношерстная компания собралась, не оповещая заранее никого о том,
 Что солнце на небосводе давно уже взошло и оно освещает всё окрест,
Ярко пылают си на всю округу сияют только чужая совесть и честь,
Других здесь праведников просто-напросто нет!
Заметь, что каждый грешный человек несёт на себе крест былых утрат,
Он сам не рад ни чинам, ни титулам, слёзы струятся по щекам,
Только по вечерам по дороге в православный храм,
Жизнь размеренно течёт, её оплот незаметная душа,
Оставшись без гроша в кармане, пытается присесть на камни
Вблизи степного ручья, чтобы в последний раз послушать 
Песню одинокого и состарившегося соловья!  Слёзы душат всё,
Что в борениях было рождено, но спешно ушло в дебри вселенной,
Только дух нетленный зрит внимательно и зорко с высокого пригорка
За разношерстной толпой, она обижена роком и судьбой, и пытается вразнобой
Не говорить, а орать, иногда переходя на грубый уличный мат, о сутолоке земной!
Покуда всё выглядит худо, никто не ведёт речь об изменах и блуде,
Все ждут небесного чуда, откуда ему взяться в этих захолустных местах,
Где каждый шаг сопровождают злобный крик и злорадствующий мат!
Не стану я никого осуждать, не буду обижать тех. Кто глубоко дышал,
Но не добежал до заветной черты, за которой он похоронил свои мечты,
Ему бы самому дотянуть до кончины и не утонуть в болотной тине!
Весь грех от гордыни, немного остыну, и двину в те далёкие края,
Где молодость и юность моя степенно прошла, там теперь гнус и мошкара
 Вечера и до утра летают вблизи гаснущего костра! То холод, то голод, то жара
Путают все карты, без доли фарта наверх не всплыть, возникшая на коже сыпь,
Как над морской волной пенящаяся зыбь, уменьшает молодецкую прыть,
Без неё нам не прожить! В такие минуты и такие часы все домыслы пусты,
Даже подзаборные псы не высовывают собственные носы из подворотни,
Пролетают дни, обосцаны в подворотне все стены и углы, мы же забыли,
Как по бурлящему морю бытия гребли, против девятибалльной волны,
Выжили и душу не погубили и грешное тело рыбам не вскормили!
Истрачены мощь, истрачены силы, впереди кромешная и безлюдная ночь,
Тебе она летит наперерез,  отчаявшийся стресс вновь душу в уныние поверг!
Толпа смотрит на одинокого мужика издалека, рядом с ним его тропа,
Он встревожен слегка,но его речь, как истина проста, невдалеке тлен и суета
Мешают ему открыть свои  уставшие от проповедей уста1 болезненный глаза
На небо зрят. пытаются что-то там искать, проходит миг, как час,
Но сладкое мгновенье до конца исчерпало своё терпение!
Соловьиное пение находит отражение в колебании бегущих вод,
Над ними сплетение из букв, фраз и прыгающих по листу бумаги привередливых нот,
Грехам потерян счёт, жизнь течёт наоборот, то баба сделал себе аборт, тебя бросило в пот,
Никто не разберёт, почему в душе царит такой разброд! Вот-вот огромная волна,
Что на помине легка, выбросит непотребное никому грешное дело за борт
Утлого челна, его образ скроет тёмная вода, и непостижимая глубина 
Напомнит грешнику старые и добрые времена, когда преданная жена
Стояла у края обеденного стола и приглашения ждала,
Но судьба её шанса не дала! Зуд комара  напомнил скрежет топора,
Вокруг темнота, её сопровождает везде и всегда обездоленная нищета,
Беда стоит за углом, рядом с открытым настежь окном, и протянув к небу тощие руки,
Мается от скуки, перед глазами глюки, где-то впереди идут проливные дожди,
А ты живёшь в глуши и во мраке заточения пишешь свои произведения,
На них лежит тень забвения, перед глазами плывут круги,
На ногах истоптанные башмаки, сжаты кулаки,
Без паники и тоски не обойтись! Значимый миг
Уже вмиг постиг всю несуразицу земного бытия,
Только один я гляжу сквозь пыль и дым
За небом голубым, близким и родным,
Тучи сгущаются над ним! Дождь начинается,
Душа очищается от распрей, грехов и склок,
Ударяясь о потолок,  слова судьбы и беда
Пытаются как-то завершить свій неудачный эпилог,
Крутой лоб от липкого пота насквозь промок.
Всему – своё время, всему – свій срок!
Живи, стой или на коленях ползай,
Только дни проведи с пользой, в жизни оной
В стране огромной трудно прожить за счёт казённый!
Груз неподъёмный  давит на плечи, замолкают речи под вечер, никто не вечен,
Миг бытия скоротечен, неужто я не жил и на полную грудь не дышал,
Лишь по ночам рычал, как озлобленный на всех шакал! Я устал
Сопротивляться, наивно всем усмехаться, здороваться и сразу прощаться,
Мне бы в укромном месте остаться наедине и даже в кромешной темноте
Спокойно разобраться в собственной душе, задуматься о Судном дне,
Но когда? Над головой шумит трава, и гремит гроза, голь на выдумку мудра,
Долу капает горькая слеза, весна когда-то по груди неспешно плыла,
Теперь она покинула те благодатные места,
Улетела и на прощание не спела
Давно забытый старинный романс! Судьба нам дарит шанс, и провоцирует нас ,
Что-то говорит невпопад, чтобы потом слить все свои слова и фразы скопом в унитаз!
Когда грешишь на людей тихих, маленьких или великих, ты мигом  поощряешь интриги,
Святым противостоят забулдыги, и прочие барыги, без долговой книги
 С ними не разобраться, не хочу в бандитской психологии копаться,
Утро вечера мудренее, по идее некто не будет рад такой идее! 
Рука занята скрипучим пером, будто дровосек острым топором,
Оно идёт напролом, бежит босиком , предчувствуя полный разгром!
Есть желание заработать на прокорм, а потом что-то принести в дом своей семье,
Вечерком посидеть на бревне, перетасовать мысли в рано поседевшей голове,
Ночью хочу закрыться в своей конуре, чтобы наблюдать за бедой извне!
Выражаясь сухо, по ночам впитываю в каждое ухо сакральные науки,
Безмолвствующие звуки необъятной вселенной
Затрагивают сокровенные думы,
Чтобы средь шума городского
Из тела исчезла истома!
Двадцать капель рома память освежат, мысли будут наперегонки бежать по дороге в ад,
Рядом со стезёй заколосятся хлеба, безудержная судьба тут же начнёт менять свои цвета,
 Мы ей не чета! У неё совесть чиста, однако доля та, что стоит у придорожного столба
С раннего утра, остановилась на границе излома, едва не впала в кому вблизи отчего дома!
Там нет ни никеля, ни хрома, жизнь горит, как высохшая солома, бесы пророчат,
Что былой житейский опыт, вот-вот встанет стеной перед кричащей толпой,
Пришедшей сюда издалека, у неё здесь нет ни кола, ни двора,
Ни травинки, ни куста, ни деревца, в глазах одна мольба!
Беда плетёт судьбоносные кружева,
Представители науки безудержно врали,
Что развитие общества идёт по спирали, то есть по вертикали,
В  оригинале кое-кто кое-что приврал, и затеял скандал,
Так их окружающий мир воспитал, а потом сам против них восстал!
Каждый вассал иль раб хозяина своего изредка боготворит божество,
Его похвала недостойному лицу, противоречит всеобщему греху.
Наша беда заключается в том, что каждый недоросля желает быть кротом,
Спасаясь от яркого света под огромным зонтом!  Все палачи просыпаются в ночи, 
А богачи зажигают в домах церковные свечи, широко расправляют собственные плечи
И ведут с женой непристойные речи о жизни пустой, где вместо слов из уст ослов
Звучат странные фразы, выброшенные ветром из солдатского каземата!
Спутаны числа и даты, грядущие утраты обходят чужие палаты,
Только бес мохнатый и рогатый заранее требует оплаты
За искромётные цитаты, срывающиеся с опухших губ,
Они пытаются растолковать грешникам суть
Происходящего! От настоящего до грядущего рукой подать,
В бездонную полынью ушла благодать, товаром нельзя перебирать,
Можно глядя на ночь малость поддать, и продолжать скромно мечтать 
О счастливой доле, есть желание забыть о душевной боли,
Без неё мы ничего стоим, мысль от неё уводит грешное естество,
Добила раскалено оно! В глазах темно, но мухи не кусают,
Звёзды на небесах мигают, а тех, кто эти звёзды зажигает,
 В один момент в  сырые застенки сажают!
Истина стара, но она стала ближе,
Ей слышен голос свыше,
Воздух недвижим, очко жим-жим,
Миг бытия неповторим! Мы следуем за ним,
Но шум проезжающих машин ратует за смешение картин
Скоротечного жития, сказочный джин зрит на беготню мужчин,
Из-за широких спин выглядывает молоденький гардемарин!
Он усвоил одно: молчание – золото, жизнь расколота
От удара огромного молота, проплыло грозовое облако,
На душе стало горько и одиноко, нет в своей стране пророков!
Чем к смерти ближе, тем чётче видишь , кто и кому задницу лижет,
То ли в москве, то ли в Париже! Напишешь пару фраз, и тут же идёшь в отказ.
Кто ты? Свинопас? Тебе не привыкать обманывать и врать, рукой до неба подать,
Но никак не дотянуться, авось, небеса когда-то прогнутся,
И высокие чувства в хилой груди вновь проснутся!

г. Ржищев 
9 августа 2023 г.
18: 40