Гранд отель. Серия 7. Андрес начинает действовать

  - Где я? Должно быть, в гробу! – Эрнандо очнулся, когда было уже светло, очнулся лёжа на чём-то мягком. – Какой удобный гроб! – задумчиво протянул он. Попытавшись пошевелиться, болезненно сморщился – источник резкой боли была рука. «Странно, ведь после смерти уже ничего не чувствуешь!» - подумал он, как тут увидел склоненное над собой лицо. «Это Бог! Он пришёл, чтобы забрать меня» - глаза Эрнандо расширились, он нервно задышал. Но лицо, склонено над ним было лицом инспектора Айалы.
- Слава Богу, вы очнулись, Эрнандо! – выдохнул детектив. Он выглядел измученным, усталым, вследствие бессонной ночи. – Вы так напугали всех нас! – добавил Айало.
- Я же умер, детектив, верно? Я погиб! А сейчас вижу посмертные видения…- словно в забытьи проговорил Эрнандо, мечтательно закатив глаза.
- Не говорите чепухи, Эрнандо! – внезапно зазвучавший удивлением и негодованием голос детектива спустил его с небес на землю. – Вы живы, разве что, вас ранили в руку выстрелом, но врач уже извлек пулю и вы вне опасности! – спокойно заключил он.
Эрнандо вдруг задрожал и в волнении вскричал:
- В меня стреляли! Точно, чёрт возьми, в меня стрелял человек в маске, детектив!
- Спокойствие, Эрнандо, не нужно так волноваться! Лучше спокойно расскажите мне, что произошло, расскажите с самого начала, если помните, конечно. – Детектив тщетно пытался скрыть нетерпение, оно сквозило в его интонации, взгляде, в нервно дрожащих руках.
 Эрнандо закинул голову на подушку и произнес рассеянно и равнодушно:
-  Да что тут рассказывать вообще…
- Важна каждая подробность, каждая мелочь, как вы не понимаете! – заволновался в свою очередь Айало. – Вчера мы, можно сказать, практически поймали убийцу, вернее..
- Мы?  - вскинув брови, перебил Эрнандо. – По-моему, убийцу практически поймал я, по-моему, я, рискуя собственной жизнью, вышел на балкон! – возмущенно закончил он.
- А зачем вы вышли на балкон, дорогой Эрнандо? – вкрадчиво начал Айало, после чего продолжил с раздражением, - Зачем вы вышли на балкон, Эрнандо, когда вам было велено караулить дверь номера, где хранятся золотые ножи? – голос детектива даже задребезжал от гнева, он был ужасно зол на помощника.
- Э, понимаете, я услышал шум шагов и увидел какую-то тень, которая быстро, но тихо двигалась куда-то. Я решил проследить за ней, то есть за ним, так как, подумал, что это может быть Икс или Игрек, или ещё кто-то, ну, в общем, убийца…- Эрнандо замолк, в смущении опустив глаза.
  Айало, почему-то разом успокоившись, произнес:
- Так, продолжайте, Эрнандо.
- Он слишком быстро шёл. Я не успевал за ним, потом вообще потерял из виду. Я уже хотел вернуться назад, но потом вдруг понял, что этот человек, которого я видел, может и быть убийцей… - повторил Эрнандо, но инспектор перебил его:
- Вы уже говорили это, Эрнандо, пожалуйста, дальше!
  Помощник детектива разом спохватился и вдруг воскликнул:
- Точно! Я вспомнил тогда, что первое убийство было совершенно на балконе!
 «Как логично!» - подумал Айало, однако решил не высказывать это вслух и дослушать Эрнандо.
- Да, я подумал, что раз тогда убийство было совершенно на балконе, второе было совершенно уже в комнате, то на третий раз убийца должен был выбрать местом преступления балкон!
«Да с чего он решил!» - вновь пронеслась раздраженная мысль в голове детектива, но он вновь промолчал.
- Я немедленно отправился на балкон. Я решил во чтобы то ни стало поймать этого Иксека, или как его там вы называете…. Я бесстрашно вошёл на балкон и увидел его, он стоял спиной ко мне и, кажется, курил, так как я чувствовал запах сигарет. Увидев его, я признаться даже, немного испугался, он был высокий и по виду сильный! Но я всё равно бесстрашно подошёл к нему. Тут этот злодей неожиданно быстро выхватил из кармана пистолет, (наверное, услышал мои шаги и испугался), потом раздался выстрел, а потом…потом вы нашли меня уже раненного, нашли героем, который сражался до конца!   - торжественно и самодовольно закончил свою речь Эрнандо.
 Детектив медленно встал и стал ходить по комнате, как будто обдумывая что-то. Потом он сказал, как можно спокойнее:
- Вы были очень неосторожны. К тому же, вы покинули свой пост, а за это время, допустим, второй преступник мог по какой-то причине проникнуть в комнату с золотыми ножами и…да Бог знает, что могло случиться! Это ещё хорошо, что этот человек в маске попал вам в руку, а не в голову, или в сердце! Вас могли убить, Эрнандо, но по какой-то причине, не убили. Тут только один вариант, либо, он не умеет стрелять и промахнулся, либо…либо по какой-то причине этот человек пожалел вас, Эрнандо. Всё могло кончиться плачевно, дорогой друг, и вы прекрасно думаю, понимаете это! Теперь же, я не буду мешать вам отдыхать, поправляйтесь как можно скорее! И надеюсь, этот случай послужит вам уроком, и вы больше не будете нарушать приказы, данные мною и самоуправствовать! – уже суровым тоном договорил детектив и направился к дверям. Лицо его помощника выразило разочарование, обиду. Через силу улыбнувшись – хотя улыбка вышла какой-то жалкой, Эрнандо вскричал ему вслед, с азартом и волнением:
- Но я же всё-таки молодец, детектив? Ведь, правда же, я герой!
 Айало, со снисходительной улыбкой слегка кивнул и исчез за дверьми. Но не успел он пройти и пару шагов, как столкнулся лицом к лицу с Хулио Ольмеда. Последний как-то странно смотрел на детектива и как будто, хотел что-то сказать. Наконец, Хулио произнёс не совсем твёрдо:
- Как Эрнандо, детектив? Ему лучше?
- Значительно лучше, сеньор Ольмеда. У него травмирована рука, но в целом, ничего серьёзного. – Айало сделал шаг вперёд, намереваясь уйти, но Хулио, резко встав перед ним, нервно дыша, остановил его.
- Вам что-то нужно, сеньор Ольмеда? Вы хотите что-то сообщить мне? – удивленно спросил мужчину инспектор.
- Да. – Выдохнул Хулио, а затем продолжил, - Детектив, я…я бы хотел предложить свою помощь в расследовании. – последние слова он произнёс уже твёрже и увереннее.
 Айало поднял брови. Он не совсем понимал, что нужно Хулио.
- В каком именно расследовании? – холодно поинтересовался детектив.
- Не знаю! – Хулио никак не мог совладать с собой. – В любом, детектив! Понимаете я, мне… - он смущенно оборвался, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Айалы.
Уголки губ детектива слегка насмешливо приподнялись.
- Мне кажется, я понял вас, сеньор Ольмеда. Признаться, ваша помощь не помешала бы мне…. Однако я не могу просто взять и…ну вы поняли. К тому же, у вас семья, дети, я не могу отвлекать вас от всего этого! Это сложная и опасная работа, боюсь, сейчас это совершенно не то, что было три года назад.
- Детектив, поймите меня, я могу помогать вам, совмещая расследования с семьей, это будет несложно для меня! Прошу, только дайте мне разрешение на поиски по отелю, я знаю его, как пять пальцев, да вы и сами думаю, не забыли наши общие похождения три года назад! Прошу вас, детектив,  я же вижу, что вам тяжело сейчас разбирать всё практически одному!
 Что-то вдруг в последних словах молодого мужчины больно ударило Айалу. «То есть, он считает, что я уже ни на что не способен? Он считает, что я не справлюсь?» - мелькнуло быстро, как молния в его голове. Необъяснимая злость непонятно на кого: на себя или на Хулио, вдруг охватила его. Айало ледяным тоном произнёс:
- Сеньор Ольмеда, вы мне уже очень помогаете тем, что сообщаете о своих наблюдениях, которые оказываются полезны для расследования. Этого более чем достаточно. Я не хочу мешать вам ни в чём, но ведь вы приехали сюда отдыхать. Вот я и не буду мешать вашему отдыху с семьей. Если что-то увидите, узнаете, или услышите – сообщите мне. Больше мне ничего не нужно. От вас. – Поспешно добавил детектив и собрался уже действительно уходить, как горящие уже плохо скрытым гневом и разочарованием глаза Хулио остановили его. Детектив понял, что слегка переборщил со словами. Айале стало самому немного неловко. А тут ещё Ольмеда, побледнев, произнес:
- Очень зря вы отказываетесь от моей помощи, детектив.
- Постойте, вы не так поняли! – горячо перебил его Айало, но было уже поздно. Хулио сам развернулся и скорым шагом отходил от него. Инспектор хотел его догнать, но потом передумал. Снова в душе что-то зашевелилось, что именно, детектив не понял  и не хотел понимать. В его мозгу  как будто боролись два голоса, причем один из них говорил: «Нужно согласиться на его помощь, ты уже стар и не справляешься один – Эрнандо не в счет, он и без травмы никуда не годен. Твоя голова, Айало, уже не так хорошо соображает, как когда-то. А этот молодой человек, Хулио, действительно очень ловок, сообразителен и умен. Признайся, ведь ты бы и сам хотел иметь себе такого помощника!». Однако, всё перебил другой голос в голове: «Нет, ты и сам справишься прекрасно, детектив. Ты уже почти близок к своей цели. Ты уже почти узнал всё. Ещё немного. Ещё совсем немного…». Ах, и да, нужно последить за этим Ольмеда: теперь он тоже в списке подозреваемых – вдруг это он выстрелил Эрнандо, по вполне ясным причинам…
 А в это время, раздосадованный беседой с детективом, Хулио быстрым шагом направлялся к себе. «Хорошо!» - думал он, с некоторым злорадством: «Хорошо, детектив. Но запомните: по-вашему никогда не будет! Я сегодня же начну своё собственное расследование. И никто не сможет мне запретить или помешать!».
   
   - Мама! – голос сына прервал размышления Софии.
- Что, милый? – ласково спросила она.
- Мама, а ты знала, что у нас в Гранд отеле есть
волшебник! – с горящими глазами, скороговоркой произнес Алехандро.
София не удивилась: её сын любил фантазировать. Она улыбнулась:
- Правда?
- Да, да, мама, я сам видел! – восторженно говорил мальчик, вспоминая вчерашнюю «находку», а именно - «дупло волшебника».
- Ну и где же ты видел? – не прекращая улыбаться сказала сеньора де Вергара.
- Я вчера гулял по отелю, мама, и зашёл в комнату тёти Лауры, а это оказалась не комната тёти Лауры, а чья-то другая комната, там был шкаф, а внутри была нора волшебника! Я видел его, он спал на кровати. Я решил не будить его и потом убежал, вот!
 Если бы рядом был Альфредо, он бы наверняка начал читать сыну нотации о том, что нельзя ходить по отелю одному и уж тем более заходить в чужие номера. Но была только София, которая была не из тех, кто запрещает сыну подобные вещи. Она лишь рассмеялась и произнесла:
- По-моему, кто-то переслушал сказок о волшебниках! Я думаю, это был какой-нибудь постоялец отеля, Алехандро.
  Улыбка сползла с лица мальчика. Он произнёс разочарованно:
- Мама, это был волшебник, точно!
- Ну, хорошо, хорошо, волшебник! – согласилась София, не желая видеть сейчас расстроенное лицо сына.
- А теперь, можно, я пойду, поиграю с Андресом? – почему-то делая упор на последнее слово, сказал Алехандро.
-Конечно, дорогой, иди! – как только он скрылся за дверью, она вздохнула и погрузилась в свои мысли. Уже третий день, как не было вестей от Грау. Её сильно беспокоило это. Она боялась, что он что-то замышляет против неё и вследствие этого была вся на нервах, плохо спала и ела. А тут ещё Андрес…неужели он что-то действительно знает? А если он уже догадался обо всём…нет, этого не может быть! Вряд ли он слышал так много, чтобы обо всём догадаться. София пока старалась не думать об Андресе. Но о Грау – мысли о нём не выходили у неё из головы. Она боялась, боялась будущего. Боялась этой мучительной неизвестности. Ей было очень тяжело, страшно, невыносимо. Она устала. Она хотела бы уже освободиться от всего этого – но не может. А её враг, почему он вдруг замолчал? Почему он перестал посылать ей письма? Это беспокоило ее, пожалуй, больше всего. Почему…где письма? Обычно, все шантажисты пишут письма – при мысли об этом, София горько усмехнулась и закрыла лицо руками…
          Последние три дня Андрес тоже был сам не свой. С момента падения Майтэ прошло уже чуть больше недели, а ей, как будто становилось только хуже. Она всё меньше ела и не вставала с кровати, совсем. Несмотря на то, что её нога уже позволяла ей вставать – перелом был не значительным, и Андрес всеми силами пытался как-то поднять её с постели, Майтэ не хотела. Ничего не хотела. Она отказывалась почти от всего того, что ей предлагал муж и с каждым днём, таяла на глазах. Андрес не понимал, почему её душевное здоровье никак не улучшается. Даже он, он, которому смерть ребёнка была невыносимой мукой, раной, даже он уже немного оправился! Но его жена…жена, у которой столь сильный характер – почему она никак не может оправиться от этого потрясения? Ответ на вопрос Андрес услышал сегодня, когда снова попытался предложить Майтэ немного походить с ним по комнате. Она как всегда мотнула головой и упрямо опустила глаза. Тут приступ невольного раздражения напал на Аларкона, и он простонал:
- Майтэ, но ты, же не можешь всю оставшуюся жизнь провести в кровати! Дорогая, прошу тебя, давай попробуем встать! – жалобно закончил он, глядя своими большими глазами в изменившееся до неузнаваемости лицо девушки.
- Нет, нет Андрес, не уговаривай меня! Я не хочу! – капризно протянула она и, сжав губы, перевела свой взгляд в стену.
- Но почему? – подойдя близко-близко к ней, прошептал Андрес. – Почему, Майтэ? Милая, - он попытался вложить в свой голос как можно больше нежности. – Милая, я понимаю, как всё это тяжело, но мы должны пережить это, Майтэ! Любимая, я уверен, что дальше всё будет хорошо, я уверен, что у нас будут потом ещё дети и… - он не докончил, так как резкий голос жены вдруг оборвал его.
- Всё не будет хорошо! – закричала Майтэ, потом, успокоившись, тише, но с горечью продолжила, - Я не могу забыть его, Андрес. Я не могу так просто взять и забыть нашего малыша, которого убили, понимаешь, убили, Андрес! Я не могу так просто забыть, я не могу оставить мысль о том, что он погиб из-за кого-то. Я не могу жить с мыслью о том, что этот жестокий человек, который столкнул меня тогда, живёт рядом, живёт на этой земле! А самое ужасное, Андрес, что мы не можем ничего сделать, до сих пор не можем ничего сделать! Нет, Андрес. Я не могу так. Я не буду спокойна, пока не узнаю, кто этот человек. Я не буду спокойна, пока не узнаю, что он наказан за смерть нашего сына. Я не встану с кровати до тех пор, пока не узнаю правды! – твёрдо закончила Майтэ.
Ошеломлённый её последними словами, Андрес замер на минуту. Потом глаза его расширились, а сердце сильно заколотилось в груди. В волнении он схватил руку жены и произнёс «Майтэ!» - но она выдернула свою руку из его руки. И снова откинулась на подушки. Андрес, с жалостью и ужасом посмотрев на жену, вышел из комнаты. 
«Ничего, дорогая!» - думал он по дороге, «Всё не так безысходно! О, Майтэ, если бы ты знала, что я делаю, лишь бы помочь тебе, лишь бы как и ты, узнать правду. Если бы ты знала, на что я пошёл уже, ради тебя и на что пойду дальше! Ещё немного – и я скоро узнаю, кто убийца нашего ребёнка! Ещё немного, Майтэ!».
 На Айалу Андрес почему-то мало надеялся. Он, конечно, не сомневался в способностях детектива и был признателен ему за то, что тот согласился помочь, однако, понимал, что инспектор сейчас занят совершенно другим и что он, Андрес, продвинется куда больше, если будет сам искать того, кто столкнул его жену. И самое главное, именно то, что подталкивало его идти дальше, было то, что он почти был у цели. Да, действительно, Аларкон был близок к тому, чтобы узнать, кто этот человек, совершивший преступление семнадцатого июля. Близок…
«Боже, какая низость!» - думал он с отчаянием, уже который раз перечитывая все письма. Но он не мог остановиться, и был просто одержим. Ему нужно было любой ценой узнать правду. Андрес ещё раз бросил взгляд на последнее письмо, присланное сегодня: «София. Сегодня срок, данный тебе мною, истекает. Если ты не пришлёшь нужную мне сумму, берегись. Если ты не умерла семнадцатого, это не значит, что я пощажу тебя» - и всё та же, что и в остальных письмах подпись: «Грау». Андрес отбросил письмо. Ничего особенного за сегодня он не узнал. «Кто этот Грау?» - задал он себе вопрос. На ум почему-то пришёл когда-то служивший в Канталоа священник. Эта мысль показалась Андресу до смешного нелепой и абсурдной. Он оставил её и начал думать о другом: «Пришлёт ли София деньги этому человеку?». И да, этот Грау снова говорит про то, что семнадцатого должна была умереть она. Но почему она не умерла? Что помешало этому человеку, который сейчас шантажирует её, совершить убийство?» - именно это хотел знать Аларкон. И да, он был уверен, что София, а также этот негодяй, именующий себя «Грау» - что они как-то связаны с падением Майтэ. Также, Андрес был уверен в том, что не остановиться ни перед чем. И он не намеревался останавливаться. Пусть, читать чужие письма для Аларкона мерзко и недопустимо, но…ради Майтэ он может сделать и не то!
    
            Когда донья Тереса вошла в комнату Самюэля, тот ещё спал. Она поразилась той безмятежности, которая была не его лице. Её разозлило это: как он может так спокойно спать, когда….Вдруг Самюэль открыл глаза и сказал, зевая: «Доброе утро, милая!».
- Уже день. – Коротко и резко ответила Тереса.   
- Ну, хорошо, добрый день, любимая! – спокойно согласился мужчина, и улыбка промелькнула на его лице. Эта улыбка показалась настолько неуместной сеньоре Аларкон, что она произнесла, отчеканивая каждое слово, тщетно пытаясь скрыть волнение и гнев:
- Не делай вид, будто ничего не произошло! Ты выходил ночью, я знаю это! Ты вновь нарушил обещание, ко всему прочему, ты выстрелил в помощника детектива! – возмущенно закончила она и присев в кресло, отвернулась.
 Улыбка сползла с лица Самюэля, помрачнев, он проговорил тихо:
- С ним же всё нормально? Я, кажется, всего лишь выстрелил в руку.
- Всего лишь в руку? – вскричала Тереса, уже не сдерживая себя, - О, да, всего лишь в руку, да, с ним-то действительно всё в порядке, в отличие от ме… - она замолчала.
Ариаго вскочил с кровати подошёл к ней. Спокойно, мягко и с раскаянием прозвучал его голос:
- Тереса. Я не мог не стрелять, пойми меня. Он шёл за мною и видел меня на балконе. Если бы я не выстрелил в него, то меня бы уже не было здесь, я был бы уже в полиции!
- Так зачем ты пошёл туда!? – вновь криком вырвалось у
неё, - Зачем ты пошёл ночью на балкон, зачем вновь нарушил слово, которое мне дал! О, ты же не маленький ребёнок, ты должен всё понимать, ты должен контролировать себя! Но ты вновь не послушал меня, вновь обманул меня и подверг себя такой огромной опасности!
- Но Тереса…
- Не хочу больше слушать твоих оправданий! – яростно перебила она.
- Любимая! – тихо, но твёрдо сказал Самюэль и коснулся руки Тересы, но та одернула свою руку, точно обожглась об него.   
Тень легла на его лице, и он отошёл от неё. Прошла минута, другая. Мрачную тишину вдруг нарушил внезапно спокойный, холодно-равнодушный голос сеньоры Аларкон:
- А вообще, можешь делать что хочешь. Разве я имею право запрещать тебе что-либо? Конечно, ты можешь выходить, когда тебе вздумается, но я не буду более заботиться и волноваться о тебе. Ты сам делаешь себе хуже, и я не буду мешать тебе в этом. А вообще, говоря, откровенно, я разочаровалась в твоих чувствах ко мне. Если бы ты действительно любил меня, ты бы не нарушал обещаний, ну или не давал их, зная, что, не сможешь сдержать. Я думала, мы доверяем, друг другу… - она оборвала свою речь и с грустью посмотрела на Самюэля.
Тот не мог выдержать её взгляда, полного упрёка. Он вновь подошёл к ней, дрожащим голосом произнося:
- Прости меня, прости меня, Тереса. Я виноват перед тобой, знаю, я вновь нарушил обещание, я заставил тебя сомневаться в моих чувствах. Да, ты права, я не могу более давать подобных обещаний, так как понял, что сдержать их мне не под силу. Конечно, я также не могу не курить и не выходить из этой комнаты совсем. Но я постараюсь, да, я постараюсь выходить как можно реже, так как случай ночью доказал, что ты была права относительно того, насколько небезопасно мне покидать эту комнату! О, Тереса, именно это я могу обещать тебе, любимая! Выдели мне время, наиболее безопасное для выхода из номера. И ещё раз, прости меня за всё! Я право, не знаю, как вновь заслужить твоё доверие, моя драгоценная! – и обнял её. Тереса уже мягче сказала:
- Хорошо, я прощаю тебя. Но пожалуйста, чтобы больше не повторялась подобного, я имею в виду, не стоит ни в кого стрелять. Я уверена, что после случая с Эрнандо Айало ещё более усилит охрану и обыск отеля. К тому же, насколько я знаю, он уже выдвинул теорию о каких-то двух людях в масках, не знаю, почему двух, но знаю одно: тебя видели, и видели, наверное, ещё тогда, семнадцатого, на вечере. Если бы ты знал, как меня беспокоит это всё, ведь по факту тебя уже разыскивают.
- Но ведь о существовании этой комнаты не знает никто? – задумчиво спросил Самюэль.
Тереса без слов посмотрела на него. И кивнула.
           Алехандро де Вергара быстро, почти бегом шагал по коридору. Ему не терпелось вновь увидеть «волшебника». «Мама всё равно ничего не узнает, я ведь ей сказал, что иду играть с Андресом!» - думал он по дороге. Его глаза горели ожиданием чего-то, щеки пылали, он едва смотрел под ноги и по сторонам, и шёл всё быстрее, быстрее. «Главное, сейчас найти этот номер!» - мелькнуло у него в голове. И поднявшись по лестнице на другой этаж, мальчик стал идти чуть медленнее, уже на этот раз не отрывая глаз от стен и разных дверей номеров. «Там, по-моему, была цифра три, потом семь, или восемь…» - мысленно рассуждал он по дороге, вглядываясь в таблички на дверях. Вдруг Алехандро почувствовал, что с кем-то столкнулся и поднял голову. Перед ним стояла донья Тереса, его бабушка.
- Здравствуй, бабушка! – беспечно сказал он, намереваясь продолжить путь.
Тереса посмотрела на него с изумлением и спросила:
- Что ты тут делаешь, Алехандро?
- Я иду играть с Андресом! – уверенно сказал он и сделал шаг.
- Но, Андрес вряд ли может быть здесь, скорее всего, он внизу! Ты напрасно ищешь его тут. – Спокойно сказала женщина.
- А, понятно, хорошо! – кивнув головой, произнес Алехандро и вдруг, рванувшись, стремительно побежал дальше, не обращая внимания на последние слова бабушки.
Донья Тереса, решительно ничего не понимая, посмотрела ему вслед: «Какой странный ребёнок!» - подумала она. «Хотя, это понятно, что в нём нет ничего от Софии и Альфредо!» - прибавила она про себя и отправилась в свою комнату.
 А мальчик между тем, наконец, остановился около той самой двери. Только сейчас он почему-то сомневался, что эта именно «та» дверь. «А вдруг я сейчас открою эту дверь, а там какой-то чужой дядя, или тётя, или оба и они занимаются «этим»?» - мелькнуло в голове у Алехандро. Ему стало даже немного страшно открывать эту дверь – а вдруг он действительно ошибётся! Но маленький де Вергара был не из тех, кто долго колеблется. Он, слегка неуверенно, зажмурив глаза, открыл дверь и…и снова попал в тот пустой номер с большим шкафом. «Ура!» - про себя воскликнул мальчик и осторожно затворил за собой дверь.
«А если шкаф заперли, вдруг кто-то узнал, что я ходил сюда вчера!» - вновь пронеслась в голове беспокойная мысль, но Алехандро вновь повезло – шкаф оказался открытым. Оказаться в нём, а потом пройти сквозь «дыру» было делом одной минуты. Вмиг маленький де Вергара очутился в «логове волшебника» и вдруг испуганно замер на пороге.
Волшебник уже не спал. Он сидел за небольшим столом, прямо в нескольких шагах напротив него и, по всей видимости, ел. Алехандро невольно задрожал: «А вдруг волшебник, увидев меня разозлится, и заколдует! И что это он ест, интересно, уж не человеческое ли мясо?». Фантазия мальчика разыгралась не на шутку, в страхе он сделал шажок назад, не отрывая взгляд от «волшебника», который не заметил его в эту минуту. Но вот, наконец, и последний поднял глаза и…испуганно выронил ложку. Алехандро побледнел ещё больше, побледнел также и «волшебник».
- Что…что ты тут делаешь, мальчик? – изумленным, дрожащим голосом осведомился мужчина. Он был одновременно испуган и ошеломлён.
Ещё раз, внимательно оглядев «волшебника», мальчик подумал, что возможно тот не будет на него сердиться. Поэтому малыш сделал шаг вперёд и произнес уверенно и спокойно
- Здравствуй, волшебник! – затем добавил, не без подозрения оглядев тарелку последнего и убедившись, что в ней простой суп, - Приятного аппетита!
      Самюэль Ариаго был настолько шокирован появлением ребёнка здесь, что язык плохо повиновался ему. Однако он нашёл в себе сил спокойно сказать:
- Мальчик. Ты знаешь, что тебе нельзя здесь находиться? Это же не твой номер, а заходить в чужие номера – невежливо и неправильно. Я попрошу тебя скорее уйти отсюда, ты не должен находиться здесь.
- Почему? – слегка сощурив глаза, уже без малейшего смущения спросил Алехандро. – Почему я должен уходить?
- Потому, что тебе нельзя здесь находиться! – взволнованно, не зная, как выпроводить как можно скорее неожиданного гостя произнес Самюэль. И встал, во весь свой громадный рост. Но даже внушительная фигура «волшебника» не испугала мальчика.
- А тебе можно здесь находиться, волшебник? – лукаво улыбаясь, сказал Алехандро.
- Мне можно, а тебе нельзя! Немедленно уйди отсюда и не возвращайся больше! – уже раздраженно и грубовато произнёс мужчина.
- Ты что, злой волшебник? – разочарованно протянул ребёнок, с грустью оглядывая сердитое лицо.
- Я никакой не волшебник и говорю тебе, убирайся! – Самюэль не хотел так разговаривать с мальчиком, но приходилось, так как он не знал, что ещё можно сделать, чтобы тот ушёл.
Но Алехандро, похоже, не обратил внимания на его слова. Он только медленно и как-то странно произнёс, не отрывая глазёнок от мужчины:
- Так значит, ты злой. А мне папа говорил, что раньше ведьм и злых волшебников сжигали на кострах! Может быть, ты прячешься здесь, чтобы тебя не сожгли на костре?
  Последние слова заставили Самюэля невольно улыбнуться. Непосредственность и серьёзность тона маленького мальчика скорее рассмешили, нежели рассердили его. Он уже мягче добавил:
- Глупый ребёнок, я не волшебник, а просто постоялец этого отеля. И я ещё раз прошу тебя покинуть эту комнату!
 Глаза Алехандро вдруг загорелись, и он воскликнул, топнув ножкой:
- Нет, ты волшебник! Не надо лгать, мой папа говорит, нет ничего хуже лганья! И я не уйду отсюда, не хочу!
Самюэль понял, что мальчик уже начал расходиться и скоро может устроить скандал. Закатив глаза, он произнёс:
- Я прошу тебя последний раз по-хорошему, уходи отсюда и не возвращайся! Иначе, я всё расскажу твоей маме, и она тебя накажет. – Попытался угрожать несносному баловнику он.
- Мама не накажет меня, потому что она добрая и всё мне разрешает! – дерзко сказал Алехандро.
- Ну, так папе твоему расскажу, уж он тебя… - и Самюэль сделал «злые» глаза, чтобы как-то напугать мальчика. Но тот и бровью не повёл.
- Папа уехал. – Беспечно бросил малыш.
- О, да ты уйдёшь отсюда, или нет! – Уже совсем в безысходности простонал «волшебник», понимая, что попал в глупую и нелепую ситуацию. Он не умел общаться с детьми, особенно с такими маленькими и бойкими.
- Не у…- тут Алехандро замолчал и постоял безмолвно с минуту, как будто что-то обдумывая. Потом вдруг ликующе, торжествующе вскричал, - Хорошо, я уйду отсюда, если ты сам скажешь, что ты волшебник и не будешь больше обманывать меня!
На секунду Самюэль растерялся совсем, но потом, собравшись, задумчиво сказал:
- Да, ты подловил меня! Я действительно волшебник.
- Злой или добрый? – перебивая, радостно спросил маленький де Вергара.
- Наверное, добрый! – также медленно и задумчиво произнес Самюэль, а потом уже добавил твёрже, - Да, я добрый волшебник, но если ты сейчас же не уйдёшь из этой комнаты, я превращу тебя в жабу, или в улитку, или…
- Можно в жабу? – вновь перебивая, восторженно закричал Алехандро и вдруг, присев на корточки подпрыгнул, - Я буду прыгать, и говорить «ква»! Ква! Ква! – подражая жабе, заквакал малыш. Самюэлю стоило больших усилий, чтобы не силой выставить ребёнка.
- На счет три, считаю, если ты не покинешь эту комнату, то я превращу тебя в таракана! Один… - угрожающе прогремел его голос…
- Ой, не надо в таракана! Они противные, ползают и их давят! – пропищал разом испуганный Алехандро и сделал шаг к выходу.
- Два!
Алехандро одним прыжком очутился около «дыры» и вторым скрылся, прокричав напоследок: «Всё, я ушёл!» - и чуть тише, добавил себе под нос: «Я ещё приду к тебе, волшебник!».
Самюэль же, устало опустился в кресло. Одна мысль сверлила его теперь: теперь о его существовании здесь, знает не только Тереса. И не расскажет ли этот несносный ребёнок об этой скрытой комнате? Непременно расскажет. Дети все болтливы…
              Вопрос, где так долго пропадает её сын, Алехандро, мало волновал Софию. «Пусть гуляет, играет!» - думала она, ей же спокойнее. Но нет, несмотря на полное одиночество и как казалось, умиротворение освещенной летним солнцем пустой комнаты, София была неспокойна. «Боже» - шептала она, стиснув бледные холодные пальцы, «Он ничего не пишет! Это так страшно, так ужасно, вся эта неопределенность!» - она не могла отвлечься от этой назойливой, неприятной и давящей мысли. Страх мешал ей сосредоточиться пока на других вещах. Вдруг что-то как будто сильно ударило её, она вдруг бросилась к столу, в ящике которого находились деньги. «Нет, я не могу так, не могу! Я сегодня же пошлю ему эти деньги и он оставит меня в покое!» - с горящими, как у безумной глазами, она взяла пачку купюр и вдруг поняла ужасную реальность: всего шестьдесят тысяч! Нет, конечно, София помнила сумму, которую Грау требовал с неё – он требовал пятьдесят. Но сердце Софии болезненно заныло от другого: ведь эти деньги предназначались на подарок Альфредо, у которого через две недели должен быть день Рождения. «Покупать на десять тысяч подарок – это нелепо, но ещё хуже просить ещё денег у Альфредо, ведь он итак оставил мне крупную сумму перед отъездом!» - лихорадочно выстукивало у неё в голове. «О, Альфредо, Альфредо!» - простонала она, вспомнив мужа. Мысли смешивались…она не знала, делать ли ей это. Но страх вновь перебил всё. Дрожащими руками она пересчитала деньги и вложила их в конверт, подписав адрес, который всегда оставлял Грау. Лицо её горело, тело била мелкая дрожь. София взяла листок бумаги, карандаш и быстро настрочила: «Вот ваши деньги, это последний раз, когда я что-либо пишу вам. Если вы хоть раз ещё посмеете встать у меня на пути – всё будет известно полиции». С минуту сеньора де Вергара стояла около письма с деньгами. Она всё ещё колебалась. «Он негодяй и не в последний раз просит у меня денег!» - думала она. Но она не хотела идти в полицию! Ведь тогда станет известно всё – и то, как она стреляла тогда, когда совершилось первое убийство в отеле, и вообще вся эта история с Грау. Тогда и Андрес точно поймет, кто столкнул его жену с лестницы и из-за кого это произошло. Альфредо…тогда обо всём узнает и он! Нет, этого София допустить не могла. Времени оставалось мало – срок истекал, а её нервы уже не выдерживали.
- Альберто! – подойдя к месту регистрации, где и отправлялись также все письма, как можно спокойнее, скрывая волнение, сказала женщина. – Альберто, это письмо нужно отправить как можно скорее!
 Видимо, бледное лицо жены мэра, сеньоры де Вергара было красноречивее её спокойного тона, потому что Альберто сказал:
- Не беспокойтесь сеньора, письмо будет доставлено сегодня же, я сейчас же займусь этим.
Когда София ушла, работник отеля с минуту постоял, как будто ожидая кого-то. И действительно, за его спиной раздался голос:
- Альберто, дай мне, пожалуйста, это письмо. Я принёс тебе денег и ещё, я думаю, дать тебе на следующей неделе отдохнуть.
Альберто обернулся, и улыбка расплылась на его лице. Как же щедр хозяин отеля, Андрес Аларкон! В эту минуту он был готов молиться на Андреса. Другой вопрос, зачем ему письма сеньоры Вергара – но это уже не его дело. Альберто подал Андресу письмо. Мрачный, но с беспокойно бегающими глазами последний принял конверт. И сказав тихо: «Спасибо, Альберто», пошёл к себе, поминутно с волнением оглядываясь по сторонам.
 Но не успел Андрес пройти и двух минут, как навстречу ему попалась мать. Аларкон невольно мучительно покраснел, сжимая конверт.
- Как Майтэ? – с участием спросила Анхела.
- Ей лучше, мама.
- Я навещу её сегодня. Бедная, наверное, ей так грустно лежать одной в комнате. А ты почему не с ней сейчас?
- Я иду к ней. – Устало ответил Андрес, намереваясь действительно уйти поскорее.
- Андрес! – остановила его мать, - Андрес, я хотела тебе кое-что сказать.
- Что, мама? – безучастно сказал он, в то время как руки пытались скрыть злосчастное письмо.
- Андрес, детектив настаивает на том, чтобы закрыть отель. Но я не хочу этого.
 Андрес поднял на неё глаза и с плохо скрываемым раздражением ответил:
- Детектива тоже можно понять, мама. В отеле в последнее время произошло столько ужасного, да и происходит по сей день…он, конечно, разбирается в преступлениях, расследует, уже выдвинул вполне логичную теорию.
Но с другой стороны, я думаю, что нельзя позволять всем постояльцем разъехаться, ведь среди них может быть убийца с золотым ножом, что, скорее всего, так как в отеле установлена хорошая охрана и вряд ли маньяк бесконтрольно входит в отель и потом исчезает из него. Соответственно, убийца живёт в нём! А вообще мама, пусть Айало делает что хочет, пусть закрывает отель – мне всё равно! – горько закончил он.
- Андрес! – изумлённо воскликнула донья Анхела. – Тебе, как минимум, не должно быть всё равно потому, что отель принадлежит тебе!
- Хорошо, мама, скажите детективу, что я не разрешаю закрытие отеля, и на этом тема будет закрыта! – Андрес сгорал от нетерпения прочитать письмо, поэтому не хотел затягивать разговор с матерью.
Анхела вздохнула. Желая перевести тему, она сказала:
- А как продвигается расследования насчет падения Майтэ? Детектив уже выяснил что-то?
При её вопросе лицо Аларкона побелело, он с силой, выдавливая из себя слова, произнес:
- Детектив занят сейчас своей «теорией». Я думаю, он не скоро доберётся до нашего дела. А теперь, с вашего разрешения, я пойду, меня ждёт Майтэ.
  Анхела с грустью посмотрела сыну вслед. Он совсем изменился от горя. Стал каким-то нервным, даже грубым. Бедный её мальчик!
       Андрес догадывался, что может находиться в конверте. Нет, он был даже уверен в этом! Не сумев уже сдержаться, мужчина распечатал конверт по дороге. И увидев пачку купюр в конверте, убедился в своей догадке: действительно, София решила послать деньги этому шантажисту. Он не понимал одного: зачем она приняла это решение, неужели она не понимает, что этот Грау не остановится. А может быть, София так сильно боится его? Андрес закрыл конверт. Он пока не знал, что делать с ним. Письмо, вложенное рядом с деньгами, он даже не стал читать, так как понимал приблизительно, что там может быть написано. «Нет, я не буду отправлять письмо этому человеку сейчас. Я отправлю его завтра, может даже позже. Надо узнать, кто он, и что собой представляет на самом деле. Может ему и не нужны эти деньги, он просто решил запугать Софию. Нужно подождать. Немного подождать. Наверняка он ещё станет писать ей. Угрожать. Шантажировать» - думал Андрес. Игра принимала уже серьезный оборот. И он понимал это. Сам факт, что он пользуется письмами Софии как своей собственностью и пугал, и казался каким-то нелепым и нереальным. Дойдя до своего номера, Андрес остановился и аккуратно отворил дверь. Майтэ спала. Аларкон с жалостью взглянул в мирное лицо жены. Потом отошёл к своему столу, открыл ящичек и положил туда письмо, заперев ящик на ключ. «Твоя жизнь, а также репутация теперь ещё и в моих руках, София. Я же говорил, что узнаю правду любой ценой. Даже если мне придётся пойти на шантаж, или ещё что-нибудь. Но я делаю это не ради себя. Я просто хочу, чтобы  моя Майтэ вновь была счастлива!».
 
 - Детектив! Детектив! – Маттео еле отыскал Айало, среди полутьмы ночи. Дворецкий едва дышал от скорого бега, а его глаза были круглыми от ужаса, лицо бледно, он дрожал.
- Неужели… - с волнением начал Айало, - Но сегодня, же не полнолуние?
- О Боже, детектив, там, мёртвая девушка, служанка! На третьем этаже! – бессвязно бормотал Маттео.
- Успокойтесь, вы уверены, что вам не показалось? – детектив в беспокойстве, недоумении смотрел на дворецкого – ему до сих пор мало верилось, что сегодня, когда нет полнолуния, совершенно очередное убийство.
- Я проснулся от крика, кажется, кричали в соседнем номере. Я подскочил с кровати и побежал посмотреть, что случилось. И…дверь номера была распахнута, на полу лежала мёртвая девушка, у неё кажется, перерезано горло. – Немного успокоившись, доложил Маттео детективу.
 Он, Айало и ещё несколько человек взбежали на третий этаж и убедились в происходящем. Снова была убита молодая девушка, горничная. Кровь залила пол, а в ней, в этой луже крови, рядом с телом лежал небольшой, странно похожий на миниатюрного человечка предмет. Айало поднял его и, взглянув на улыбающееся разрисованное личико, невольно произнёс про себя: «Чёрт. Ну, здравствуй снова, Симонетта!».
       
      Утро подкралось быстро и незаметно. Алехандро проснулся рано, он понял это, потому что мама ещё спала. Ему было скучно. Он немного поиграл в игрушки, но потом одна мысль пришла ему в голову. «А что, если сейчас опять пойти к волшебнику?» - подумал мальчик. Но мысль показалась ему настолько странной и опасной, что он испугался даже возникнувшей мысли об очередном посещении «логова». Но ненадолго. «Мама всё равно спит. Интересно, спит ли волшебник?» - рассуждал он про себя, тихо надевая ботиночки. Только вот…ключ от двери лежит высоко, на комоде, а Алехандро не достанет до него так просто. Тут мальчику попалась на глаза небольшая табуретка, и он стал тихо, осторожно, чтобы не разбудить маму, пододвигать её к комоду. Наконец, встав на табуретку, он достал ключ.
 Алехандро никогда раньше не брал ключ без спроса, а уж тем более, никогда сам не открывал дверь. Но мысль самому «сделать это», мысль отправиться, пока всё спят, к «волшебнику», была настолько назойлива, что Алехандро смело, не колеблясь, вставил ключ в дверь. Повернуть ключ у него не получилось. Раздался достаточно громкий и неприятный звук из скважины. Алехандро испуганно обернулся и посмотрел на мать. Она, кажется, ничего не заметила. «Наверное, я неправильно вставил ключ» - подумал мальчик и, вытащив ключ и перевернув его, вставил и повернул ещё раз, сначала в одну, потом в другую сторону. Наконец, дверь отворилась. И Алехандро вышел в коридор…
 Он уже запомнил путь к «пустому номеру со шкафом» и на этот раз без труда нашёл заветную дверь. К удивлению и радости мальчика, она была приоткрыта. Алехандро смело вошёл в номер. Ему опять повезло – шкаф тоже был открыт. «Надеюсь, волшебник не рассердиться на меня, как вчера, и не превратит в таракана!» - пронеслась мысль в голове у маленького де Вергара. Не торопясь он залез в «дыру» и уже намеревался пройти в комнату волшебника, как вдруг остановился, как вкопанный, поражённый странным, удивительным зрелищем.
  На кровати лежал абсолютно голый «волшебник», а на нём сидела…бабушка Тереса! Она тоже была почти полностью раздета. Шокированный всем этим Алехандро стоял на пороге, не отрывая взгляда от пары. Мысли путались у него в голове: «Это что, волшебник? И бабушка? Они занимаются…этим?».
 
Алехандро нервно задышал, его глаза, расширенные, испуганные, невольно опустились вниз. Сомнений уже не оставалось, он действительно застал кое-кого за «этим». Рассказы сыновей Лауры и несколько случайных виденных им сцен между папой и мамой и привели его к догадке. Внезапно в его голове что-то мелькнуло, и он лукаво улыбнулся забавной мысли: «Волшебник и бабушка занимаются «этим»! Ха-ха-ха!» - тут мальчик неожиданно громко прыснул, не в силах сдержаться.
 Первым обернул своё лицо Самюэль. Оно у него сразу приняло какой-то зеленовато-серый оттенок. Рот невольно открылся, глаза округлись. Сев на кровати и не отрывая взгляда от стоящего на пороге мальчика, он замер, как статуя, не дыша.
- Что такое? – улыбаясь и ничего не подозревая, спросила донья Тереса у мужчины.
Вид любимого, по всей видимости, напугал и её, и она также повернула голову туда, куда был направлен ошеломлённый взгляд Самюэля. Невольный, испуганно-изумлённый крик вырвался у неё.
Алехандро вдруг тоже перепугался не на шутку. Он понял, что ему нужно уходить отсюда и как можно скорее. Сначала сделав неловкий шаг назад, он ещё раз поднял глаза на «волшебника», лицо которого переливалось разными цветами, из  землисто-серого в красный. Потом мальчик рванулся и, спотыкаясь, мгновенно выбрался из «логова». А потом побежал без оглядки, по коридору, до сих пор до конца не осознавая, что произошло…
 
           Было около семи часов, когда Андрес спустился вниз. Он направился в столовую, но вдруг на дороге у него встала как будто чем-то взволнованная мать. Она явно хотела что-то сказать ему, но не могла.
- Что случилось, мама? – удивленно спросил Аларкон. Его мать редко волновалась, так что же произошло?
Тяжело дыша, Анхела взяла его за руку и сказала: «Пойдём, Андрес! Пойдём на кухню. Новая горничная…новая горничная…я не знаю, что делать, правильно ли…» - она не могла никак докончить фразу. Изумлённый её странным поведением Андрес последовал за ней в кухню. У самого входа столпилось несколько человек прислуги, окружив какую-то девушку. Какую-то долю минуты он не мог видеть её лица, но потом люди расступились. Кровь бросилась в лицо Андресу, он отказывался верить своим глазам..   Прямые чёрные волосы, серые глаза, мягкий овал лица. И губы – розовые, такие знакомые губы! Нет, он не ошибся. Это она.
- Камилла! – против воли вырвалось у него. Напряженное молчание повисло вокруг и только, как будто, было слышно эхо от его собственного голоса…
                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…