Немного о ритме прозы
Сюжет весьма прост: мелкий чиновник Попов считает на счетах, сколько ему нужно заплатить за приобретенный в рассрочку выигрышный билет, его жена громко мучается от зубной боли, наверху кто-то разучивает рапсодию Листа, а за стеной студент-медик вслух готовится к экзамену. Обстановка до предела будничная и тем самым раздражающая; реплики персонажей как бы бегут по кругу, образуя кружащую голову карусель:
«– Хорошо-с, – продолжал считать Попов. – К 236 прибавить 14 руб. 81 коп., итого к этому месяцу остается 250 руб. 81 коп. Теперь, если я в марте уплачу 5 руб., то, значит, останется 245 руб. 81 коп. Хорошо-с. Теперь, считая за 1 месяц вперед 7% годовых и ;% комиссионных…
– А-ах! – застонала жена. Да помоги же мне, Лев Иваныч! Умира-аю!
– Что же я, матушка, сделаю? Я не доктор... ;% комиссионных, ;% куртажа, на каботаж 1 руб. 22 коп., за транзит 74 коп. ...»
«– Хрронический катар желудка, – зубрил студент, шагая из угла в угол, – наблюдается также у привычных пьяниц, обжор...
Попов встряхнул счеты, мотнул угоревший головой и стал считать снова. Через час он сидел все на том же месте, таращил глаза в залоговую квитанцию и бормотал:
– Значит, в апреле 1896 года останется 228 руб. 67 коп. Хорошо-с... В сентябре я взношу 5 руб., останется 223 руб. 67 коп. Ну-с, прибавляя за 1 месяц вперед 7% годовых, ;% комиссионных...»
И опять мелькают в кружении неподвижные по отношению к карусели фигурки – персонажи рассказа неустанно и монотонно повторяют закрепленные за ними действия:
«Наверху музыка было утихла, но через минуту пианист заиграл снова и с таким ожесточением, что в матрасе под Софьей Саввишной задвигалась пружина. Попов ошалело поглядел на потолок и начал считать опять с августа 1896 года».
И еще один виток «карусели» сюжета:
«– Хррронический катарр желудка наблюдается также у привычных пьяниц, обжоррр...
Софья Саввишна взвизгнула, швырнула подушку, застучала ногами... Боль ее, по-видимому, только что начинала разыгрываться...
Попов вытер холодный пот, опять сел за стол и, встряхнув счеты, сказал:
– Надо проверить... Очень возможно, что я немножко ошибся...
И он принялся опять за квитанцию и начал снова считать:
– Билет стоит по курсу 246 руб. ... Дал я задатку 10 руб., значит, осталось 236...
А в ушах у него стучало:
– Дыр... дыр... дыр...»
Как видим, здесь нейтральна не только лексика, но и построение фраз: в основном это простые предложения, не обремененные разнообразными знаками препинания, но отягощенные рядами однородных членов; одни и те же слова в лучшем случае меняются местами, но не дают действию развиваться; мышление персонажей как бы пробуксовывает, увязая в болоте бесполезного повторения. Монотонный ритм создает однообразный и крайне раздражающий фон. Неразрывность «замкнутого круга» подчеркивается всеми элементами повествования – постоянным чередованием «фигурок» действующих (вернее, бездействующих) лиц, повторением реплик и даже отдельных звуков («Хррронический катарр желудка наблюдается также у привычных пьяниц, обжоррр»), мельканием денежных сумм, становящихся абстрактными цифрами, все чаще возникающими паузами… Все это от витка к витку композиционной спирали усиливает ощущение раздражения и бессмысленности происходящего. Именно такой ритмический рисунок художественно оптимален при раскрытии автором сложившейся ситуации, так как он не просто помогает донести информацию, но эмоционально погружает читателя в обстановку полной духовной изоляции друг от друга людей, вынужденных сосуществовать на одном пространстве, ненужности и бесцельности происходящего и невозможности вырваться из заколдованного круга убийственно всесильных мелочей быта, прервать этот бег на месте. И именно такая психологическая атмосфера делает вполне оправданной и реалистичной развязку сюжета – результат этой безумной оргии бессмысленности для главного персонажа, чиновника Попова. Финал выражен одним предложением – простым, коротким, безличным, но не содержащим ни одного из «карусельных» слов:
«Наутро его свезли в больницу».
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, так как только он смог разорвать порочный круг. При этом в рассказе не употреблено ни одного слова, ни одного лексического приема, который помогал бы выразить хоть какую-то эмоцию. Такой протокольный, бесстрастный слог делает бесконечное кружение все убыстряющей свой бег карусели особенно беспощадным, сводящим с ума.
Грустная история. Но, возможно, все же меньшее зло, чем однообразное, тупое, никчемное существование, подменяющее жизнь…
23.10.2012 г.
Свидетельство о публикации №223080901403
Ритм, как характеристика, всё же более подходит для поэзии и музыки. :-)))
Николай Таурин 17.08.2023 16:17 Заявить о нарушении
Наталья Белинская 17.08.2023 20:17 Заявить о нарушении
Николай Таурин 17.08.2023 20:23 Заявить о нарушении
Наталья Белинская 17.08.2023 20:39 Заявить о нарушении