Глава 4. Девочка Никто

Наступило утро, и Сирень опять проснулась ну очень рано, потому что хотелось побыстрее пойти на праздник. Праздник сакуры всегда отличался не то чтобы особым размахом, но особой атмосферой. Атмосферой любви и романтики. И раз уж сегодня такой особенный день, то...
Девушка обратилась к экрану на своем столе. Спит ли Коля или нет? А, ладно, удачи попытать все равно стоит. Она нажала на кнопку включения, поверхность пошла синими пятнами, а спустя десять секунд пошли надписи.
«Добро пожаловать, Сирень Жнец!»
«С кем желаете пообщаться сегодня?»
Быстрое и уверенное нажатие на имя Николай.
«Отлично. Введите сообщение, и вас перебросит в чат:»
Сирень взяла с полки какой-то брусок и потянула его длинные края в разные стороны. Это оказалась клавиатура, весьма удобная для хранения, между прочим. И подключается автоматически... словом, техника отменная. А для Сирени это в новинку, очевидно, не было. Быстро и уверенно она написала:
«Привет, Коль! Не хочешь сходить со мной на праздник?»
Отправить. Сообщение одиноко болталось с правой стороны экрана. Чернышевский ничего не пишет. Жнец только сейчас поняла, что, в общем-то, очень сильно ненавидит эту старую модель технопочты. В коде даже не заложено указывать, в сети ли человек.
Но вот на экране появилось то самое долгожданное слово: печатает.
«Утречка, Сирень ;) разумеется, я не против. Где встретимся?»
Пальцы Сирени заплетались, так быстро она написала ответ:
«Давай через полчаса у той березы рядом с домом Алисы?»
«Отлично. Жду с нетерпением, зая)»
Зая... почему сердце юной графини просто таяло, когда он называл ее подобными словами? Вроде уже и обыденность, а тем не менее... да, он точно ее Истинная любовь, сомнений быть не может. И девчушка, счастливая, побежала надевать кимоно и вообще приводить себя в порядок. Все по традициям — прическа, как у самураев, носочки, сандалии, пояс и какая-нибудь заколка. И обязательно зонтик, куда же без него. В общем, Сирень оделась в розовых тонах и пошла покорять сердце своего суженого. Жаль, что сестры еще час или два будут учиться, но так даже лучше. Тихие мгновения рядом с тем, кто дарит тебе тепло и любовь, объятия, нежные поцелуи в лоб и щечку... красота и романтика. Правда, в губы Коленька вообще не хочет целоваться, и в какой-то мере Шинигами обижается на него за это, но это чисто его право. А мы никого не насилуем, так ведь?
Перед выходом Сирень остановил Учитель, поинтересовавшись, куда они идет. Будто это не было очевидным.
— на праздник иду. Сегодня День сакуры, вы забыли?
Ответом послужило вдумчивое и глубокомысленное молчание. А затем мужчина обронил два слова:
— ты забыла. — и надел на нее тонкий поясок с изящным кинжалом.
Шинигами досадливо поморщилась.
— паранойя не оставляет вас даже сейчас, да?
— вспомни, что случилось с Севастьяном. — Учитель, как всегда, был невозмутим. — мне кажется, для твоего же блага стоит лишний раз поберечься, правда?
— но что может случиться, если я буду как минимум с Колей или друзьями?
— береженого Бог бережет, запомни. Можешь идти. — довольно милостиво разрешил Учитель, и Жнец, фыркнув, но без злости, пошла на встречу со своим парнем.
В общем, после встречи и обменом нежностями наша влюбленная парочка неспешно пошла по почти что пустынным улицам поселения, направляясь к главной площади, разодетые, должно быть, как японская знать в средние века, и болтала о том, о сем. О будущем, о планах, о жизни, о свежих новостях. Чернышевского поразило событие, случившееся с Севастьяном, а Сирень очень огорчило известие о том, что кошка Николая, Снежинка, куда-то делась и ее не могут найти уже второй день. Тихие, мирные разговоры... так и время, и дорога пролетели очень незаметно.
А вот и площадь, украшенная к празденству, летающие лепестки сакуры, прилавки с вкусняшками, музыка, заполняющаяся людьми улица... радует глаз. Особенно лавочки прямо под деревьями, будто специально поставленные для парочек. Грех не воспользоваться возможностью, пока почти ничего не занято. Так что Коля и Сирень купили по небольшой коробочке, наполненной сладостями, и заняли место под раскидистой сакурой. Постепенно людей становилось все больше, приходили друзья и подруги Жнец, знакомые Чернышевского, наконец-то прибежали Юана и Мицури. Было очень весело, особенно такому общительному человеку, как наша юная графиня. И в таких потехах мог бы спокойно продолжаться весь день.
Но... мы же на празднике романтики и влюбленных, верно?
Со временем все стало казаться... каким-то пресным и неинтересным. Сирень все чаще стреляла глазами в Николая, который не мог этого не заметить. Смех и радость, конечно, хорошо. Но хорошими поставщиками адреналина и всего такого прочего они определенно не являются. Хороший повод попробовать что-то абсолютно новенькое.
Да, казалось, мечта наследницы рода Жнец наконец-то сбудется. В тихом уголке, вдали от веселья, вдали от всех и всего, где никто не видит, любовь всей ее жизни, наконец, поцелует ее. В губы. Как она того и хотела. Их лица уже сблизились настолько, что можно было увидеть каждую ресничку, досконально рассмотреть рисунок радужки.
Только момент отделяет их от секунд наслаждения.
И тут же что-то сбило Николая и отбросило на несколько метров в сторону. Жнец в ярости огляделась по сторонам. Почему столь наглое нападение нужно было совершить именно в такой момент?! Еще больше эту злобу разжигали те факты, что поцелуй должен был быть первым и очень желанным. Сирень подбежала к Чернышевскому. Но буквально в нескольких сантиметрах от него что-то (или кто-то) отбросило ее на три метра назад. Девушке еле удалось мягко приземлиться, она даже забыла метод, которому ее учили. Разумеется, о том, чтобы упасть на ноги, и речи не шло. Значит, нужно на них подняться. И когда Жнец это сделала, то успела увидеть, как какая-то серая во всех смыслах мышка ударила ее избранника по голове, от чего он, уже пытавшийся подняться на ноги, упал в полном нокауте. А потом эта девчонка повернулась к графине лицом.
И о божечки, как же она походила на описание Севастьяна. Полностью серая личность, внешне и, наверняка, внутренне, бледная, и ее руки были обвиты в один слой очень и очень тонкой нитью. Зачем-то она носила ее на запястьях и не снимала. Черные глаза, черные волосы, темно-серые водолазка и штаны, черные кроссовки — она словно вышла из черно-белого фильма. Она такая худая... она даже по стандартам иллирийцев худая, мышц в ней, судя по всему, уже не осталось.




Сирень стала в боевую позицию.
— и кто ты? — крикнула она. Их с этой тварью разделяло не очень большое расстояние, но голос сам собой выходил громким. В кимоно не очень удобно драться, преимущество, видимо, было на стороне серой незнакомки, которая, судя по тому, как смогла отбросить Колю и тренированную Сирень, обладала нехилыми навыками драки. По крайней мере, силы ей было не занимать. Жнец вспомнила о том кинжале, который ей дал Учитель, и мысленно поблагодарила небо за то, что его осторожность не оставила его сегодня, но пока что оружие доставать не стоит. Может, удастся договориться?
Девочка (именно девочка, она выглядела слишком юной) медленно подняла голову и заглянула своими большими глазами в глаза Сирени. Это было, мягко говоря, жутко. Тем более радужка у нее заполняла почти все видимое глазное яблоко. Будто монстру в глаза смотришь, тем более, эмоций нигде не наблюдалось.
— Немо. — короткое слово, брошенное нежным голосом, слышалось очень четко. — я никто, и для тебя останусь никем. — рывок, и противница попыталась задушить юную графиню своей нитью, которая оказалось на удивление прочной. Все мысли и чувства по поводу того, что Немо, как, видимо, звали девчушку, прошла расстояние между ними за полсекунды, Сирень отложила на второй план и очень быстро выхватила кинжал, сильно не разбирая, куда и зачем бьет. Когда вас душат нитью, в глазах темнеет, а в голову хлещет кровь, думать особо некогда. Удар пришелся на плечо, потом ключицу, затем Немо, завизжав от боли, непроизвольно подставила второе плечо, куда тоже всадили лезвие, но теперь уже более осознанно. Потом Шинигами пришла в себя и в панике засадила кинжал в живот сопернице. Тяжело дыша, победительница этой короткой драки выпрямилась и наблюдала, как серая мышка попыталась вытащить кинжал, упала на колени, а потом и лицом на землю. Больше движений в ее теле обнаружено не было. О том, что девушка только что впервые в жизни, вероятно, убила человека, мозг под адреналином думать не хотел, да и сама Сирень вспомнила о своем оглушенном парне и пошла приводить его в чувство, но Николай каким-то чудом уже почти поднялся сам. Так что девушка лишь помогла ему встать и устоять на ногах. И скверная же у этой Немо бить все и вся по голове.
— Коленька, как ты? — обеспокоенно спросила Шинигами, закинув руку избранника за свое плечо.
—  нормально. Я сам пойду, пусти. — он вырвался из крепкой хватки графини, но тут же чуть не упал.
— тебе надо к врачу. — непреклонно произнесла Сирень и опять позволила на себя опереться. —  тут рядом Кирилл Ярославович живет, он чудесный врач, пойдем.
И Чернышевскому в принципе оставалось лишь согласиться и позволить себя увести. Он знал, что спорить с его девушкой — дело гиблое. Так что они ушли, оставив Немо заслуженно умирать. Праздник был испорчен, несомненно, только по ее вине.