Глава 11. Возвращение на родину

Спустившись по трапу вниз, я ощутил прилив энергии, вдохнув запах родного города. И пусть до него нужно было проехать несколько десятков километров, я всё равно почувствовал его. Чёрт, как же это прекрасно снова оказаться там, где родился спустя столько лет. Всё кажется близким и далёким одновременно. Нацепив очки, я прошёл все положенные процедуры и наконец, покинул аэропорт. На парковке меня ждали мать и сестра. Я попросил их не сидеть в душном здании и подождать меня на улице. Надеялся, что и отец приедет встретить, но у него появились неотложные дела, а я настаивать не стал. Все люди заняты своей работой, было время, и я забивал на его звонки, и редкие визиты.

Увидев меня издалека, Аделина бросилась ко мне со всех ног, я же с чемоданом в руках не решился на такой экстрим. В любом случае сестра настигла меня итак слишком быстро, чем я рассчитывал. Её увлечение спортом в последнее время даром не прошло. Мы многим делились как брат и сестра, поэтому я знал о ней практически всё, как собственно и она обо мне.

Аделина обняла меня, а я, оставив свой многострадальный чемодан, который умудрился потеряться после перелёта из LA, следом в Нью-Йорк, а потом в Москву, бросил посреди дороги и, поймав в объятия девчонку, закружил. Довольная сестрица закричала от восторга, я тоже был ей рад, но успел привыкнуть к негласным правилам, поставленным в первый рабочий день моим менеджером Морганом, не привлекать внимания, если оно не требуется. В данной ситуации мне нужно было оставаться инкогнито. Ни одна живая душа не знает что всемирно известный артист Оберон на самом деле простой парень из провинциального городка в России. Вернее знают, что я из самой большой страны, но считают, что из Москвы или Питера. На интервью я никогда не отрицаю, предположения людей, какая разница, даже если назову настоящее место рождения, полмира вряд ли знают о моём городе. А Питер и Москва, популярные города миллионники.

— Дорогой братишка, ты вернулся, я так счастлива, — плача от радости говорила Аделина.

— Я тоже счастлив, наконец, увидеть тебя воочию. — Я отстранился и осмотрел внешний вид сестры, — боже какая красота. Ты так выросла, стала королевой.

— Ой, да ну тебя Ефим, какая из меня королева, а вот ты у нас реально император мира, — засмеялась девушка немногим младше меня, — только посмотрите какой скромник. У вас в Америке не принято понтоваться своей популярностью да?

— Сестрёнка, понтуются только те, кто имеет псевдо популярность, а мне доказывать никому ничего не надо, — и снова обнял Аделину.

— Какой важный, я так горда за тебя Фим, — уткнувшись мне в плечо, сестра опять стала хныкать, — жалко ты ненадолго. Я так скучаю.

— Я обещал тебя забрать с собой, значит так вскоре и случится. Я научился не бросать слова на ветер Адель.

— Что же придётся поверить, но я всё равно буду стоять на стрёме Фим.

— No  проблем, — скрестил я русский и английский.

— Сынок, — пока мы с сестрой переговаривались, к нам успела подойти мама.

В отличие от сестры, с ней я разговаривал по телефону меньше положенного, и испытывал чувство вины. Я не хотел, но так получалось. Постоянные разъезды, записи песен, туры, наваливались на меня изо дня в день, и на звонки маме оставалось совсем мало времени, а ещё эта дурацкая разница в часовых поясах. Как только я освобождался, и собирался набрать знакомую комбинацию цифр, отрубался. Буквально падал на диванчик, желая немного расслабиться и отключался. А утром понимал, что мама уже спит, и придётся подождать до вечера. Зато я часто писал ей сообщения, в которых извинялся, она естественно прощала меня.

— Ефим иди-ка я обниму тебя, Аделина отпусти брата, мама тоже соскучилась по своему сыночку, — раскрыла объятия она, приглашая меня, и я, конечно же, подошёл к ней.

Вдохнув запах матери, я понял, что дома. Для меня дом — это люди, а не место, и сейчас я испытывал самое настоящее умиротворение.

— Как долетел сынок? — поцеловав меня в щеку, она отстранилась и стала осматривать с головы до пят, словно по пути мне обязательно должно было оторвать руку или ногу. — Выглядишь бледным, не заболел?

— Я постоянно бедный, у меня кожа такая, — напомнил я.

— Что странно, — сощурилась сестра, стоявшая в стороне, — ты ведь жил в Лос-Анжелесе и должен был загореть. Там же не бывает зимы.

С загаром у меня имеются не самые приятные воспоминания и ощущения. В первую неделю пребывания в новой стране, я решил понежиться на местных пляжах, и обгорел. Моя бледная кожа, не привыкшая к такому палящему солнцу, слезала в меня как со змеи, но это ерунда по сравнению с болями, что я почувствовал. Не мог нормально спать, вся спина горела адовым пожаром как руки и ноги. Короче мне пришлось восстанавливаться месяц, чтобы состояние кожи пришло в норму. С тех пор я тщательно слежу за собой, и не позволяю прямым солнечным лучам «укусить» меня.

— Адель не испытывай южное солнышко, оно может ужалить так что не поздоровиться, — дал я наставление сестре.

— Ты просто не умеешь правильно загорать.

— И если четно не горю желаем учиться, мне нравится цвет моей кожи дорогуша.

— Дети не начинайте, — приструнила нас мама, — не портьте мне настроение.

— Да всё нормально ма, мы просто шутим так, ты же знаешь Адель у неё с чувством юмора не порядок, — специально провоцировал я сестру, та впрочем, показала мне язык в отместку.

— Будто у тебя оно имеется в избытке, — легонько толкнула меня мама, — ты весь в отца, как и Егор.

Я лишь фыркнул. Только разговоров о Егоре мне не хватало. Противный братец делает все, чтобы испортить моё существование. За всё то время пока я жил в Америке, он мне столько сообщений не строил, как в последнюю неделю. Как только увижу его, разобью, чёртов телефон, и сменю себе номер, ну так чтоб наверняка.

— Ефим ты поздравил брата? — спросила мама, когда мы направились в автомобиль, где нас ждал водитель отца.

— С чем?

Аделина хихикнула, она прекрасно знала о моём отношении к Егору. Мама же наивно полагала, что мы самые дружные братья на Земле. Либо делала вид, что не догадывается, хотя и наверняка помнит о прошлом.

— А что не знаешь? — поразилась родительница, — Егор и Сашенька женятся.

«Егор и Сашенька» — хотелось мне передразнить мать, но я не стал.

— Правда? — воскликнул я, будто новость только-только достигла меня, — какая неслыханная радость. Не знал, мой косяк, исправлюсь. Сегодня же позвоню Егорушке, и мы порадуемся вместе.

— Правильно сынок, так и поступи. Но это странно, я просила Егора сообщить тебе, вот же непослушный ребёнок, выговор ему сделаю, — разочарованно покачала она головой.

— Точно мам, отшлёпай его, — немного перепутал я слова, но понял это далеко не сразу.

Мама удивилась моему лексикону, но смолчала. Рассевшись в просторном автомобиле, мы поехали в город.

Уже в дороге мама спросила меня:

— Поедешь к нам домой или останешься у отца?

Шутка на миллион долларов. Ехать домой к маме, в логово змей и коварных женщин по совместительству, нет, уж увольте. Я лучше в террариум к австралийским тарантулам залезу, чем буду терпеть Диану Вадимовну. Естественно я планировал к ним наведаться, как не крути, у меня до сих пор горит спор с Леди Ди, и проигрывать ей только из вредности я не собирался, поэтому рано или поздно мы пересечёмся, но не сейчас.

— Я снял апартаменты в центре, так что сорри ма, наведаюсь позже, — предупредил я. Мама огорчилась, видимо надеялась на то, что сможет провести с сыном всю ночь под одной крышей. И в обычной ситуации я может быть даже согласился бы, но пока не готов к встрече с Сашей. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, о том, что она выбрала брата. А ведь после нашей первой и последней ночи я ждал, пока она позвонит мне, хотел узнать её реакцию на подарок, а потом сестра заявила мне, что Егор утешает малышку, и я сдался, чтобы заняться своим саморазвитием. Хотел утереть ей и её кобелю нос, став звездой, пусть и не мирового масштаба, но всё же. Однако вселенная мне благоволила и позволила достичь того о чём я и грезить побоялся бы.
 
— Не выпендривайся братишка, сказал бы нормально: снял квартиру, а-то я чувствую себя словно на приёме у английской королевы. Послушайте только его — апартаменты, капец, — усмехнулась сестрица.

Я улыбнулся ей, признаваться, что я забыл такое простое слово как «квартира» мне не хотелось. Пусть думает, что я выпендрёжник.

— Полно тебе Аделина, — отмахнулась от неё мать, — Ефим надолго ты к нам?

— На две недели, у меня много работы, я не могу надолго отлынивать, прости, — вспомнилось мне, что по возвращению придётся записывать новый альбом и снимать клип.

— Так мало, — опечалилась она, — и как тут успеть на тебя насмотреться сынок?

— Мам я много раз предлагал тебе переехать ко мне в штаты, но ты отказываешься и продолжаешь жить в одном доме со сводной сестрицей мегерой, — от воспоминаний о леди Ди меня передёрнуло. Я не смог бы терпеть её только лет, мои нервные клетки мне дороже.

— Ефим как ты называешь свою тётку, постыдись, — погрозила мне мама пальцем как в детстве, — Диана немного необычная, не более.

— А мне кажется Фим прав, эта Диана чокнутая фанатичка, любит только себя и свою должность в фирме, — поддержала меня Аделина. — А помнишь, как с ней огрызался Егор? О, у этих двоих холодная война.

Я хмыкнул. Ничуть не удивлен, два сапога пара. Наверное, они слишком похожи своими консервативными взглядами на жизнь, поэтому и не могут сойтись. Хотя странно, ведь леди Ди отдаёт свою дочь замуж за Егора. Не верю, что такая анаконда как она могла так запросто сдаться? Уверен, женщина готовит им жуткую расправу в день свадьбы. Тогда мне стоило бы наладить давно утерянные связи, тем более я больше не мешаюсь ей, а значит, мы можем сойтись во взглядах. И о чём я только думаю? Мне двадцать три года, я уважаемый человек в шоу-бизнесе и занимаюсь такой фигнёй. Пожалуй, спишу всё на свою неординарную творческую натуру. Хочется мне чего-то мозгосносящего, надоела обыденность, пора разнообразить жизнь и круг общения.

— Ефим просто забыл, что находится не в Америке, а в России, у нас тут принято уважать старших сынок, так что даже не думай сказать что-то подобное в глаза своей тёте, — пригрозила мне мама, — иначе я обижусь и больше не стану с тобой разговаривать.

Немного подумав, я согласился:

— Ты, верно, говоришь мам. Мне кажется, я смогу сделать её своей… Чёрт, не то.

Аделина откровенно смеялась.

— Хватит ржать, я слово опять забыл, — случайно признался ей, — блин.

— Сделать «её своей»? Что это значит сын?

— Не в том смысле, тётка старая и я имел в виду — союзницей, нет. Не то. Помогите же, — взмолился я, — слово приструнить мне не подходит, но они похожи, в смысле с тем словом, которое я собирался употребить.

— Придушить? — выдала вариант Аделина, издеваясь над моей беспомощностью.

— Аделина, — укоризненно посмотрела на неё мать.

— Тебя придушить, нет. Приворожить, господи опять не оно, — я стал упорно вспоминать проклятое словечко, и наконец, оно явилось в мою голову нежданно-негаданно, — приручить.

— Звучит ничуть не лучше, — вскинула брови сестра, и стала пялиться в окно.

— Сынок, — покачала головой мама, — тебе бы подтянуть твой русский. За пять лет совсем забыл родной язык. Думаешь ты хоть на каком?

— Вперемешку, — сказал я правду, у меня действительно в голове скомпоновались два языка. Иногда забываюсь, и начинаю говорить на русско-английском, люди тогда странно смотрят на меня, не понимают, что за новый язык я изобрёл.

Приехав на свою временную квартиру, (спасибо сестре, теперь-то я запомнил это слово), нам с мамой пришлось распрощаться. Она хотела приготовить для меня обед, но как оказалось, хозяева квартиры не имеют привычки оставлять еду своим съёмщикам, поэтому случился вселенский облом. Тогда она собралась идти в ближайший супермаркет, но и от этого порыва я остановил её. После перелёта я сильно устал, и голова моя раскалывалась, единственным желанием стало просто поспать.

— Тогда как только отдохнёшь обязательно приезжай к нам, договорились? — упорствовала мама.

— Я останусь с ним и прослежу, — стоя рядом со мной, ответила Аделина. — Не переживай ты так.

— Я ваша мать Аделина, я до конца своих дней стану волноваться, — резонно заметила она.

— Да всё будет нормально, я высплюсь и приеду, — пришлось мне пообещать ей, иначе наедине с подушкой я не останусь никогда.
 
— А если тебя узнает кто? Попроси у отца автомобиль, у него их и так много, не убудет, если поделится с сыном, — дала дельный совет мама, которым возможно и воспользуюсь в будущем. Собственная машина на время пребывания в России мне не повредит, даже наоборот облегчит жизнь.

— Так и поступлю, — заверил её я и снова обнял, — а теперь возвращайся домой, и приготовь к вечеру что-нибудь этакое, отчего слюнки будут течь.

— Хорошо мальчик мой, тогда отдыхай, — погладила она меня по плечу, а потом обратилась к Аделине, — а ты проследи, чтобы брат набрался сил.

— Обещаю, — улыбнулась с долей хитринки сестра.

На этом и распрощались.

Оставшись с сестрой наедине, она взволнованно спросила меня:

— Ты точно уверен, что готов встретиться со своим прошлым так скоро? Вечер не за горами.

— Адель не будь такой душной, — усмехнулся я, — конечно готов, в конце концов, Егор мой брат, а Саша… Она вообще никто, чего мне бояться? Я не маленький мальчик.

— А мне показалось совсем наоборот. Ты всё ещё неравнодушен к этой девушке, а значит, беды не миновать, — помогала она раскладывать мои вещи, когда как я  сам развалился на кровати.

— Брось Адель, потом сам разберу, — попросил я, — и насчёт «неравнодушия», может быть ты права, а может, и нет. Я сам пока для себя не определился. Думаю, после встречи с Сашей решу.

— Она изменилась Фим, уже не та забитая девочка. Если ты начнёшь нападать, она будет защищаться. Я видела, какими глазами она смотрит на Егора, — голос сестры совсем потух. — И кстати насчёт твоего подарка, она ни разу его не надела. Возможно, выбросила.

Я слушал её в пол-уха, и не понимал, чего Аделина пытается добиться своими обидными словами? Чтобы я взорвался? Бред. Став артистом я стал самым примерным человеком, мне нельзя показывать своих настоящих эмоций, они могут навредить репутации, и тогда карьера резко остановиться, и меня дражайшего Господина Оберона выпрут из профессии ссаными тряпками.

— Хочешь, я тебя удивлю сестрёнка? — приподнялся я на локтях.

— И чем же?

— Сашенька смотрит на брата, но видит в нём меня.

— Что? Ты чушь-то не городи, ударился? — не поверила она мне, и стала нервно развешивать в шкаф рубашки.

— Нет, я совершенно серьёзен. В последнюю нашу с ней ночь она призналась мне в своих чувствах, поэтому я уверен. И всё что будет происходить дальше, я имею в виду все её кривляния и потуги меня прогнать, это лишь потому, что я оставил её одну, весь секрет.

— У вас что-то было? — выпучила глазища сестра, — Фим ты и она… но Саша ведь тогда встречалась с Егором. Получается…

— Не надо! — заткнул я её. — Даже не думай. Не произноси.

— Но ведь она изменила ему, — всё же сказала Аделина вслух то, что я не мог произнести годами.

Быть козлом не круто. Но я им стал. В ту ночь мне снесло крышу на фоне отъезда, и если бы Саша оттолкнула меня, я бы ушёл, но она сама захотела. Всё это только глупые оправдания, ненавижу оправдываться. Брат никогда не узнает о той ночи, я не позволю.

— Аделина, — назвал я сестру полным именем, делал так только тогда когда реально хотел чтобы она услышала меня, — держи узнанное в тайне, поняла?
 
— Да я и не собиралась…— пожала она плечами, — просто это всё меняет. Ты можешь рассказать, и Саша не отвертится. Тогда всё и закончится.

— Слишком просто, — отмахнулся я от предложения, — хочу снова заставить ее, меня полюбить. Я знаю, чувства ещё есть, просто она их задвинула в самую глубь сознания. И мне придётся их силком доставать. Ты знаешь я упёртый.

— Точно, — вздохнула сестра, — ты хочешь вернуть Сашу? Я так понимаю, снова завоевать её, и что будет дальше? Если она вернётся к тебе, ты заберёшь её с собой в Америку? Будете жить и поживать?

— Не знаю, я думаю об этом, и о том будут ли наши чувства взаимны, потому как в себе я тоже не уверен.

— У тебя ведь есть подружка актриса.

Это правда. У меня есть «девушка». Названная. На самом деле у нас с моей давней подругой Алией Спенсер заключён договор. Год назад у неё выходил её дебютный фильм, а я был на пике славы, и сделал ей одолжение, пропиарив девушку за свой счёт. Мне не жалко, а она замечательная актриса. Теперь блистает в лучших фильмах самых знаменитых режиссёров. О договоре понятное дело знаем только мы с ней и наши менеджеры, для фанатов и остальных мы счастливая парочка. Между мной и Алией никогда ничего не было, мы и видимся то на фестивалях и только. Порой, конечно, приходилось выходить с ней для верности в люди, чтобы создать впечатление влюблённых, но это дело редкое. На днях, кстати, наш договор заканчивается, и мы с ней разойдёмся как в море корабли.

— Не будем сплетничать об Алии, она хороший человек, — осадил я сестру, которая постоянно писала мне, что актриса мне не подходит.

— Если такая хорошая, чего ты тогда её не привёз сюда? Познакомил бы с родителями, глядишь и женился следом за братом близнецом, — съязвила Адель.

— Не будем, я сказал, — надавил на неё я, — можно я посплю?

— Спи, противный, — засунув весь чемодан в шкаф, не разбирая оставшиеся вещи, сестра оставила меня наедине с собой.

Перед тем как уснуть я много думал, и мысли лезли не самые приятные. Саша, Саша, Саша! Эх, моя глупая малышка. Ничего скоро всё кардинально поменяется, и ты будешь умолять меня, тебя снова поцеловать.

Пеплом станут наши жизни,
Разлетятся кто куда.
Мы с тобой как злые птицы,
Выклёвываем её прекрасные глаза.

Разорвётся наше единое сердце,
Станет их два,
Я скажу — дай мне согреться,
Ты мне ответишь — уходи навсегда.