Белая Бутто. Глава 2 - Пророчество. Часть 10

Имитация поломки автомобиля создавала определённые неудобства: на работу приходилось добираться общественным транспортом.
Однажды, выйдя из автобуса, Габриэль увидел на остановке Спрайта. Тот курил, одиноко сидя на лавочке, под навесом. 
Для посторонних людей вид сидящего на остановке человека был заурядным явлением и поэтому никто не обращал на него внимания. Всё потому, что они не знали сидящего. Габриэль же сразу сообразил - здесь что-то не так... Спрайт жил в другой стороне города и совершенно по-другому добирался на рынок.
 По-видимому он заметил Габриэля ещё на выходе из транспорта, но никак на это не отреагировал, словно знал, что он сам подойдёт к нему. Он просто молча сидел и не сводил с него глаз.
- Сашка умер... - сказал он, глядя в лицо товарищу, когда тот оказался рядом.
У Габриэля с самого начала появилась эта страшная догадка.  Теперь же от озвученной информации у него спёрло дыхание, словно колючая удавка затянулась на шее и сжималась всё сильнее и сильнее.
Он неосознанно сел на скамейку, рядом с товарищем и так же неосознанно задал, всё ещё далёкий от нужной темы, вопрос, который, в сущности, его и не интересовал.
- Его звали Сашка?
- Александр Синелапов - подтвердил Спрайт - В детстве, у него была кличка - Синепалый. Но потом, когда вырос, дрался из-за неё. А поскольку он был не из слабых, то вскоре  не нашлось желающих его дразнить. Кличку, Торнадо, он придумал себе сам.
- Что с ним? - находясь словно в прострации, отрешённо спросил Габриэль.
- Прострелили голову, как ты и говорил...
- Это не я говорил! - повысил голос Габриэль.
Спрайт докурил сигарету и выбросил окурок в сторону урны.
Габриэль только теперь заметил, что там лежит штук пять таких же окурков. Это свидетельствовало о том, что парень здесь уже давно и курил одну сигарету за другой.
"Он боится..." - мелькнула мысль у Габриэля и он искоса посмотрел на лицо товарища: оно было бледным, в глазах застыл испуг. В это время Спрайт дрожащими руками достал новую сигарету и снова закурил. Потом после нескольких глубоких затяжек, начал свой рассказ.
- Это было позавчера. Мы там подхалтурили немного: холодильник помогли занести мужику. Вмазали так не слабо и возвращались домой. В одном из дворов наткнулись на бухавшую компанию, наверно, где-то, человек семь. Торнадо, вроде, кого-то там знал. В общем, нам налили и мы ещё вмазали. А мне надо было домой. Меня мать просила вернуться пораньше и помочь с перестановкой мебели.  Я говорю, Сашка, пойдём... Чё нам тут уже, и так халява перепала... А он - я побуду, а ты иди... Напоследок я ещё ему сказал - Сашка, уходи... Уходи, говорю... А он, дурак, остался... Он дурак по жизни, а когда выпьет, дурак вдвойне... Потом,  пацаны рассказывали, стал приставать к какому-то челу... Он датый всегда лез в драку... Хотя, какая это драка? Обычно находил слабого и бил, пока не надоедало самому... Вот и там так получилось... Компашка, по ходу, была случайной, толком никто никого не знал. И в защиту не пошёл... Тот убегать, он за ним... В общем, скрылись за углом и никто их больше не видел... Кто-то рассказывал, что вроде слышал какой-то хлопок, словно дверью стукнуло... Жильцы одного из домов уже потом, когда обнаружили,  вызвали скорую и ментов... Компания   разбежалась, а ко мне-то через час менты пришли... Всё расспрашивали - что да как? Я им рассказал как было, но про тебя ни слово... Мы же ведь, ту девку... ничего... не трогали? Так, пошутили... Ведь правда?
Спрайт и Габриэль одновременно повернули головы и стали молча смотреть друг другу в глаза.  И вот именно во время этого взгляда, словно по невидимому пути, соединяющему две пары глаз, страх от одного человека мгновенно передался другому.
- Так ты всё помнишь? -  спросил Габриэль.
Собеседник сначала отвёл взгляд и, немного помолчав, ответил.
- Я потом вспомнил... Думал, что это был сон...
- Никакой это не сон...
Габриэль не договорил. Он вдруг поднялся и быстро пошёл на противоположную сторону дороги.
На вопрос Спрайта, куда он уходит, ответил через плечо, что забыл дома выключить утюг.
Утюг у него, конечно, был, но он им не пользовался, наверно, года два. А теперь даже не знал, где тот лежит...

                *****


Прямо с порога, даже не закрыв за собой входную дверь, Габриэль направился в комнату, схватил обеими руками телевизор, резко дёрнул, вырывая из гнёзд сетевой и антенный провод, вынес в кухню и поставил "лицом" к стене. Потом, дрожащими руками достал кошелёк, отсчитал определённую сумму денег, ту которую ему когда-то вручил Глеб и даже больше, потому что не нашлось мелких, положил их в большую кастрюлю и поджёг.
"Ну, вот... вот, видишь? Видишь?" - мысленно обращался он к кому-то, не решаясь признаться саму себе, что обращается к богу, хотя до этого, можно сказать, был атеистом. Расплата за совершённый грех в мгновение ока заставила его обрести веру и раскаяться, в надежде, что этот поступок будет замечен тем, к кому он обращался и этот кто-то спасёт его от неизбежности.

                *****