Тарзан, 3 глава. Наводчик

3 глава. "НАВОДЧИК"

   Дэнни "Стрелок" Патрик роскошно растянулся в своем шезлонге. Он был в мире со всем миром — по крайней мере, временно. В его одежде было 20 G, надежно спрятанных. Под левой подмышкой, также надежно спрятанной, лежал пистолет 45-го калибра в специально разработанной кобуре. "Стрелок" Патрик сделал возможно, не ожидал, что придется использовать это в течение долгого, долгого времени; но это было так же хорошо, как быть готовым. "Ганнер" родом из Чикаго, где люди из его круга общения верят в готовность.
Он никогда не был Большой шишкой, и если бы он удовлетворился тем, чтобы оставаться более или менее безвестным, он мог бы какое-то время заниматься своими делами, пока не наступил назначенный момент, когда, как и многие из его покойные друзья и знакомые, он должен быть избран, чтобы прекратить свою квоту пули из пулемета; но Дэнни Патрик был амбициозен. В течение многих лет он был правой рукой, а это значит, рукой с пистолетом, Большой Шишки. Он видел, как его покровитель разбогател — "паршиво разбогател", по мнению Дэнни — и ему стало завидно.
Итак, Дэнни обманул Крупную шишку, перешел на другую сторону, которая, кстати, могла похвастаться более крупной и умелой Крупной шишкой и была участником угона нескольких грузовиков с выпивкой, принадлежащих его бывший работодатель.
К сожалению, по случаю угона последнего грузовика, один из его бывших приятелей на службе у обманщика узнал его; и Дэнни, зная, что его узнали, разыскивал, совершенно извинительно, чтобы устранить эту порочащую улику; но он этого не хотел цель ускользнула от него, и прежде чем он смог исправить свои баллистические ошибки, прибыла полиция.
Это правда, что они любезно сформировали эскорт, чтобы сопроводить грузовик в целости и сохранности до склада более крупной и умелой Шишки, но свидетель вероломства Дэнни сбежал.
Теперь Дэнни "Стрелок" Патрик знал характер своего бывшего патрона — и кто лучше? Многие враги Большой Шишки и несколько его друзей решили прокатить Дэнни. Он знал силу Большой Шишки, и он боялся его. Дэнни не хотел ехать кататься сам, но он знал что если он останется в старом добром Чи, то пойдет по пути всех хороших людей боевики появились слишком рано, чтобы соответствовать его планам.
И так, с 20 г. Это была цена его коварства, у него тихо выскользнул из города, и, будучи мудрым в своем времени и поколении, кроме того, он тихонько выскользнул из страны, другой поток, чтобы быть вплетены в гобелен судьбы.
Он знал, что большая шишка уходит (что было одной из причин он покинули его); и он также знал, что рано или поздно, Большой выстрел бы грандиозные похороны с грузовика с цветами и, по крайней мере, десять тысяч гроб доллар. Так что Дэнни слонялся по чужим краям до окончания похорон.
Где именно он собирался задержаться, он не знал, потому что Дэнни стеснялся географических знаний; но он знал, что едет по крайней мере до Англии, которая, как он также знал, находилась где-то в Лондоне.
Так что теперь он нежился на солнце, в мире с миром, который сразу же окружил его; или почти в мире, потому что в его юношеской груди терзали различные насмешки, которые были направлены в его сторону немногими попутчики, к которым он обращался. Дэнни был в недоумении, пытаясь понять почему он стал персоной нон грата. Он был хорош собой. Его одежда была сшита одним из самых эксклюзивных портных Чикаго — она была спокойной и с хорошим вкусом. Все это Дэнни знал, и он также знал, что никто на борту корабля не имел ни малейшего представления о его профессии. Почему же тогда, после нескольких минут разговора, они неизменно теряли к нему интерес и после этого смотрели сквозь него, как будто его не существовало? "Стрелок" был одновременно озадачен и раздражен.
Шел третий день отсутствия, и Дэнни уже был сыт по горло путешествиями по океану. Он почти жалел, что не вернулся в Чикаго, где, как он знал, мог бы найти близких по духу людей, с которыми можно было бы встретиться, но не совсем. Лучше временная изоляция над землей, чем постоянная внизу.
Молодой человек, которого он раньше не замечал среди пассажиров, подошел и сел на стул рядом с ним. Он посмотрел на Дэнни и улыбнулся. "Доброе утро", - сказал он. "У нас прекрасная погода".
Холодные голубые глаза Дэнни изучали незнакомца. "Правда?" - ответил он тоном столь же холодным, как и его взгляд; затем он вернулся к своему прежнему занятию: смотрел через поручни на бескрайнюю ширь волнующегося моря.
Лафайет Смит улыбнулся, открыл книгу, устроился поудобнее в своем кресле и постарался напрочь забыть о своем невежливом соседе.
Позже в тот же день Дэнни увидел молодого человека в бассейне и был впечатлен одной из немногих вещей, которые Дэнни действительно мог понять — мастерством в физическом спорте. Молодой человек далеко затмевала других пассажиров в плавание и дайвинг, и его солнце бронзой тела свидетельствуют долгие часы в купальнике.
На следующее утро, когда Дэнни вышел на палубу, он обнаружил, что молодой человек опередил его. "Доброе утро", - любезно поздоровался Дэнни, когда тот опустился в свое кресло. "Прекрасное утро".
Молодой человек поднял глаза от своей книги. "Это?" спросил он и позволил своим глазам снова упасть на напечатанную страницу.
Дэнни засмеялся. "Прямо в ответ на меня, да?" - воскликнул он. "Видишь ли, я думал ты один из тех парней в высоких шляпах. Потом я увидел тебя в танке. Ты уверен, что умеешь нырять, приятель".
Лафайет Смит, А.М., доктор философии, доктор наук, медленно опустил книгу себе на колени повернувшись, чтобы осмотреть своего соседа. Вскоре на его лице появилась улыбка добродушная, дружелюбная улыбка. "Спасибо", - сказал он. "Видишь ли это потому, что мне это так нравится. Парень, который провел в it столько же времени, сколько и я, с тех пор, как был маленьким бритвенником, должен был бы быть ужасным даб, чтобы не быть достаточно опытным ".
"Ага", - согласился Дэнни. "Полагаю, это твой рэкет".
Лафайет Смит оглядел палубу вокруг своего кресла. Он думал, на во-первых, что Дэнни имел в виду теннисную ракетку, как это было бы дело в том, что слово будет означать разум так пылко теннис энтузиастов, как и он. Затем он уловил предполагаемый смысл и улыбнулся. "Я не профессиональный пловец, если вы это имеете в виду", - сказал он.
- Увеселительная поездка? - поинтересовался Дэнни.
"Ну, я надеюсь, что так оно и будет, - ответил другой, - но в основном это то, что тоже можно назвать деловой поездкой. Научное исследование. Я геолог".
"Да? Я никогда раньше не слышал об этом рэкете".
"Это не совсем ракетка", - сказал Смит. "На это не хватает денег, чтобы поднять его до важности и достоинства ракетки".
"О, ну, я знаю много мелких мошенничеств, за которые хорошо платят — особенно если парень занимается этим в одиночку и ему не нужно делиться с мафией. Собираешься в Англию?"
"Я пробуду в Лондоне всего пару дней", - ответил Смит.
"Я думал, может быть, ты собираешься в Англию".
Лафайет Смит выглядел озадаченным. "Да", - сказал он.
"О, так ты едешь туда из Лондона?"
Пытался ли молодой человек разыграть его? Очень хорошо! "Да, - сказал он, - если Я смогу получить на это разрешение от короля Георга, я посещу Англию пока я буду в Лондоне".
"Скажите, этот парень живет в Англии? Это тот парень, которому Большой Билл собирался врезать по морде. Блин, но там один большой пакет горячего ветра".
"Кто, король Георг?"
"Нет, я его не знаю — я имею в виду Томпсона".
"Я не знаю ни одного из них, - признался Смит, - но я слышал о короле Георге".
"Вы никогда не слышали о Большом Билле Томпсоне, мэре Чикаго?"
"О, да; но есть так много Томпсонов — я не знал, к какому из них вы ссылались".
"Вам обязательно быть рядом с королем Георгом, чтобы попасть в Англию?" потребовал ответа Дэнни, и что-то в серьезности его тона убедило Смита, что молодой человек не разыгрывал его.
"Нет", - ответил он. "Видите ли, Лондон - столица Англии. Когда вы находитесь в Лондоне, вы, конечно, в Англии".
"Боже!" - воскликнул Дэнни. "Я, конечно, был весь мокрый, не так ли; но, видите ли", он доверительно добавил: "Я никогда раньше не выезжал за пределы Америки".
"Вы надолго задерживаетесь в Англии?"
"В чем?"
"Вы собираетесь остаться в Англии еще на какое-то время?"
"Посмотрим, как мне это понравится", - ответил Дэнни.
"Я думаю, тебе понравится Лондон", - сказал ему Смит.
"Я не обязан там оставаться, - признался Дэнни. - Я могу идти, куда мне заблагорассудится. Куда ты идешь?"
"В Африку".
"Откуда идет дым".
"Что? О, да".
"Что это за город? Не думаю, что мне понравилось бы, если бы мной командовали многие курят, хотя большинство из них регулярно, при этом. Я знал нескольких ниггеров-копов в Чиане, которые никогда не стремились подставить парня ".
"Там, куда я направляюсь, вас не побеспокоит ни один полицейский", - заверил его Смит "там их нет".
"Блин! Вы не говорите? Но поймите меня правильно, мистер, я не беспокоюсь о никаких копах — у них на меня ничего нет. Хотя я, конечно, хотел бы поехать куда-нибудь, где я бы никогда не увидел ни одной из их уродливых рож. Знаете, Мистер, - добавил он доверительно, - мне просто не может нравиться полицейский ".
Этот молодой человек озадачивал Лафайета Смита и в то же время забавлял его. Будучи ученым и избравшим научный путь в тихом университетском городке, Смит был осведомлен о странном преступном мире Америки больших городов лишь в такой отрывочной степени, которая может быть результатом беглого и бескорыстное прочтение ежедневной прессы. Он не мог составить каталог своего нового знакомого, зная его из первых рук. Он никогда раньше не разговаривал именно с таким типом. Внешне молодой человек мог быть сыном-студентом из культурной семьи, но когда он заговорил, пришлось пересмотреть это первое впечатление.
"Послушайте", - воскликнул Дэнни после короткого молчания. "Я знаю об этом здесь Африка, сейчас. Однажды я видел движущийся питчер — львы и слоны и множество глупо выглядящих оленей со смешными кличками. Так вот куда ты направляешься? На охоту, я полагаю?"
"Не для животных, а для камней", - объяснил Смит.
"Блин! Кто не охотится за камнями?" потребовал ответа Дэнни. "Я знаю парней которые за камень убили бы своих лучших друзей".
"Не тот сорт, который я собираюсь искать", - заверил его Смит.
"Значит, ты не имеешь в виду бриллианты?"
"Нет, просто скальные образования, которые расскажут мне больше о структуре земли".
"И вы не сможете нажиться на них после того, как найдете их?"
"Нет".
"Боже, забавный рэкет. Ты много знаешь об этой здешней Африке, не так ли?"
"Только то, что я читал в книгах", - ответил Смит.
"Однажды у меня была книга", - сказал Дэнни почти с словесной развязностью.
"Да?" вежливо сказал Смит. "Это было об Африке?"
"Я не знаю. Я никогда этого не читал. Послушай, я тут подумал", - добавил он. "Почему мне не поехать в эту вот Африку? Тот питчер, который я видел, выглядел так, как они там было не так уж много людей, и я, конечно, хотел бы ненадолго уйти от людей Я сыт ими по горло. Насколько велика Африка?"
"Почти в четыре раза больше, чем в Соединенных Штатах".
"Боже! И никаких копов?"
"Не там, куда я направляюсь, и не очень много людей. Возможно, я никого не увижу кроме участников моего сафари в течение нескольких недель кряду".
"Сафари?"
"Мои люди — носильщики, солдаты, слуги".
"О, твоя мафия".
"Может быть".
"Что скажете, если я пойду с вами, мистер? Я не понимаю вашего рэкета, и я не хочу, но я не буду требовать никакого участия, каким бы оно ни было. Как та пожилая дама, которая была на похоронах, я просто хочу поехать с тобой на подвезти — только я сама оплачу дорогу ".
Лафайет Смит задумался. Было что-то в этом молодом человеке, что ему нравилось, и он, безусловно, находил его интересным как типаж. И потом, в его манерах и в этих холодных, голубых глазах было что-то неопределимое, что наводило на мысль, что он мог бы стать хорошим товарищем в чрезвычайной ситуации. Более того, Лафайет Смит недавно подумал, что долгие недели в глубине страны без общества другого белого человека могут оказаться невыносимыми. И все же он колебался. Он ничего не знал об этом человеке. Он мог скрываться от правосудия. Он мог быть кем угодно. Ну и что из этого? Он почти принял решение.
"Если тебя беспокоят расходы", - сказал Дэнни, заметив нерешительность собеседника, - "забудь о них. Я заплачу свою долю и еще немного, если ты скажешь так."
"Я не думал об этом, хотя поездка будет дорогой — не намного правда, больше для двоих, чем для одного".
"Сколько?"
"Честно говоря, я не знаю, но я предполагал, что пять тысяч долларов должно хватить на все, хотя я могу ошибаться".
Дэнни Патрик полез в карман брюк и достал большую пачку банкнот — по 50 и 100. Он отсчитал три тысячи долларов. "Вот три "Джи", чтобы скрепить сделку, - сказал он, - и там, откуда это взялось, есть еще. Я не жулик. Я заплачу свою долю и часть твоей тоже".
"Нет", - сказал Смит, отводя протянутые банкноты в сторону. "Дело не в этом. Видите ли, мы ничего не знаем друг о друге. Мы можем не поладить вместе."
"Ты знаешь обо мне столько же, сколько и я о тебе, - ответил Дэнни, - и я готов рискнуть. Может быть, чем меньше мы знаем, тем лучше. В любом случае, я отправляюсь в эту вот Африку, и если ты тоже отправляешься, мы могли бы также отправиться вместе. Это сократит расходы, и у двух белых парней будет больше шансов, чем у одного в любой куче сигарет, которые я когда-либо видел. Мы будем придерживаться или разделимся?"
Лафайет Смит рассмеялся. Возможно, это было начало приключения, и в своем ученом сердце он давно лелеял тайную надежду, что когда-нибудь однажды он сможет отправиться на поиски приключений. "Мы держимся", - сказал он.
"Дай мне пять!" - воскликнул "Стрелок" Патрик, протягивая руку.
"Пять чего?" - спросил Лафайет Смит, А.М., доктор философии, Sc.D.