Поход в интим

Еще раз вздохнуть и спросить себя: “Георгий ты или Жорик-жморик, как дразнили в детстве? С большой ты буквы или тварь дрожащая? Способен ты на поступок или так и будешь оббегать острые углы, как делал предыдущие шестьдесят лет? Ну?”. Георгий Васильевич приподнял подбородок, развернул колесом грудь и, сам того не заметив, вознес правую руку, как будто в ней был не пакет с уцененной курицей, а граната. Шагом длиною в жизнь он пересек рубикон.

Внутри было еще хуже, чем он ожидал. Во-первых, цвет какой-то тусклый с голубизной, во-вторых, манекены без глаз, в-третьих, целых три продавщицы и единственный покупатель, он сам. Георгий Васильевич инстинктивно просеменил в самый дальний угол и почти уперся носом в шеренгу с развешенным товаром. Как он не силился сфокусироваться, ничего не получалось. Возможно потому что он не мог определить назначение глядевших на него предметов с ценниками. Но скорее всего, оттого, что глаза Георгия Васильевича норовили съехать на затылок, где предположительно стояла продавщица.

Вся его жизнь, вдруг, пронеслась перед глазами. Бабушка, школа, техникум, завод, проводы на пенсию, поход за курицей в недавно открывшийся торговый центр, неожиданно заболевшая нога, диванчик для отдыха и загадочно-притягательная вывеска напротив: “Интим-белье” в витрине с черно-красными шторами. Каких-то полчаса колебаний: “Хоть бы одним глазком! Страшно! Только взглянуть…”, и он здесь. Что дальше?

- Мужчина, вам что-нибудь подсказать?

Георгий Васильевич готовился к подобному развитию событий, поэтому не дрогнул, а лишь заморгал вразнобой. Жаль, что не придумал ответа заранее! На размышление давалось несколько секунд. Он открыл рот:

- Аа, для какой это…? – начало было совершенно ошибочным. Что теперь делать с этим “какой”? Васильич, дабы выиграть время выпятил нижнюю губу, сделал полуразворот, насколько позволял радикулит выгнулся назад и небрежно махнул рукой в направлении экспонатов. Ему казалось, что он теперь похож на ведущую передачи “Мастера живописи” Ангелину Тер-Телецкую, но, скосив взгляд на продавщицу, понял, что ошибался.

Продавщица ждала окончания вопроса “А для какой это…?”. Георгий Васильевич перебрал пять пришедших на ум вариантов, отмел: ‘смены’, ‘стороны’, ‘части’, ‘погоды’ и выпалил последнее, не оттого что оно было лучшим, а потому что последним, и больше ждать было не откуда: “… ситуации?”. К назойливой продавщице присоединилась еще одна и по их лицам стало ясно, что с выбором он не угадал.

Девушки, давясь от смеха, перешепнулись, и вторая ответила ехидно:

- Для сложившейся. А вам для какой надо?

Георгий Васильевич был довольно высокого мнения о своих умственных способностях и как выяснилось не зря. Стремительный ответ мгновенно перевернул создавшееся положение в его пользу:

- На подарок.

Торжество было недолгим, всего пять секунд:

- Жене? – спросила продавщица с ногтями в дюйм с четвертью.

Покупатель представил свою Тамару Геннадьевну в этом и не смог удержать челюсть в пристойном положении. Но кому, кому еще мог дарить подобное человек его возраста и пола? В сериалах, которые они смотрели с женой по пятницам, нечто подобное дарили начальники секретаршам.

- Коллеге по работе, - игриво парировал Георгий Васильевич, слегка присвистнув выпавшим на прошлой неделе зубом.

Все три стоявшие теперь в ряд, как расстрельная команда, продавщицы переглянулись, и подошедшая последней заметила:

- Смотря где работаете.

- На предприятии… промышленном, - сказал Георгий Васильевич и нащупал в кармане пенсионное удостоверение.

- Если промышленность тяжелая, то лучше туда, - сказала самая неприятная из трех крайне неприятных девиц и, всхлипывая, удалилась к кассе.

В направлении, указанном ею, висел ряд удлиненного в стиле ретро, но тоже прозрачного и, о ужас, с разрезом в таком месте, что лучше бы не надо. Однако ветеран труда, сам того не заметив, уже переместился и зачем-то пробовал на ощупь рекомендованную вещь.

Углубившись в детали, Георгий Васильевич не заметил, что его полку прибыло. В бутик зашли две серьезно накрашенные дамы в поре расцвета, меховых накидках и черных колготках с узором. Они пробежали глазами по стендам и остановили свой взгляд на собрате-покупателе в дерматиновой куртке, теребившем интим-панталоны со странным остервенением. Васильевич обернулся на их удивленные восклицания, пошатнулся, вытянул вторую руку для равновесия и завалил целую стойку.

Равновесия ему удержать так и не удалось. Вслед за интим-бельем на полу оказались кепка, колено главного героя и курица. Последняя вульгарно вывалилась из пакета и залила своим студнем несколько предметов из широкой номенклатуры упавших товаров.

Последствия инцидента оказались не такими ужасными, как поперва ожидал дебошир в отечественных полуботинках. Через несколько минут все кончилось. В число этого всего попала и полученная утром пенсия Георгия Васильевича. Ею он расплатился за четыре элемента женского интим-белья, оскверненного несдержанной курицей.  Покупки ему аккуратно завернули и даже положили в красивую бумажную сумочку с фирменной надписью.

Через десять минут Георгий Васильевич уже сидел на лавочке в сквере и одновременно делал два дела: игнорировал удивленные взгляды молодых мамаш на стоящий рядом пакет с яркой надписью “Интим-белье” и лихорадочно размышлял куда пристроить его содержимое. Тяжелая материальная утрата грозила дополниться столь же тяжелой моральной, если эдакое паскудство обнаружит Тамара Геннадьевна в их исключительно пристойной квартире.

Лейтенант ДПС Заковырин уже пять минут наблюдал, как молодые женщины с колясками шарахаются от пожилого гражданина, стоявшего под возвышающимся посреди сквера памятником великому ученому Ломоносову. “Надо бы вмешаться, да идти далеко”, - думал Заковырин и выбрал компромиссное решение.
 
- Что там происходит, девушка? – спросил он у собирающейся переходить дорогу мамашки.

- Дед какой-то жениться собрался, - ответила та с усмешкой. – У всех спрашивает замужем или нет.

Лейтенант понял, что придется идти. А вдруг маньяк! Подошел он как раз к развязке конфликта. Одна из окружавших пенсионера колясочниц выпалила:

- Ну я не замужем и что теперь?

- Тогда это вам, - сказал гражданин и протянул ей бумажную сумку. – Может поможет.

И проходя мимо Заковырина грустно вымолвил загадочную фразу: “Вот такая курица в трусах, товарищ полиционер, целая пенсия!”.