Виктору Георгиевичу Пугачёву - 75 лет

        Так совпало, что мне пришло несколько рецензий, где затрагивается лётная тема, а Лариса Севирикова, вдова легендарного палубного лётчика, Тимура Апакидзе прислала несколько фотографий Заслуженного лётчика – испытателя СССР, Виктора Георгиевича Пугачёва, который является фактическим лётным отцом Тимура как корабельного пилота – палубника, потому что именно Виктор Георгиевич не побоялся взять на себя ответственность.  И после того, первый инструктор Апакидзе  лётчик-испытатель Токтар Аубакиров его списал, как по своим лётным качествам не способного освоить полёты с палубы авианосца, Пугачёв, слетав с ним, в него поверил. Полностью вывез его  по кратчайшей вывозной программе, и Тимур первым из военных  лётчиков совершил посадку на авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов», после чего с подполковника Апакидзе сняли чёхом все 16 взысканий, наложенных на него ранее, и восстановили в должности  командира полка, 100-го киап. Мне довелось несколько раз встречаться с Виктором Георгиевичем, в том числе и на аэродроме Остров за 20 минут до последнего полёта Тимура. Леся, зная это, потому и прислала мне эти фотографии с его 75-летием.

     А нас какая-то сила тогда, 17 июля 2001 года, притянула друг к другу, и пока Апакидзе делал три безуспешных попытки запустить двигатель на СУ-33, потом перебегал на резервный самолёт, заправленный на 2 тонны больше, т. к. его готовили к перегонке на Север, мы всё говорили и говорили о Тимуре. Пугачёв рассказал, как он «наколол» Командующего Морской авиацией СССР, который, в общем, был против снятого ранее с должности командира полка, и хотя Виктор Павлович Потапов сдержал своё слово, допустил Апакидзе в первый отряд из 12 лётчиков, которых испытатели отобрали для освоения полётов с палубы корабля. Но он 100% не разрешил бы, чтобы Тимур совершил это первым.

    И Виктор Георгиевич, отлично понимая этот «деликатный» момент, сделал гениальный дипломатический ход. Он позвонил Командующему: «Виктор Павлович, Вы же понимаете, что лётная влётанность – это что-то спортивное. Сегодня один летает лучше, а завра – другой. Поскольку до Вас бывает тяжело дозвониться, то Вы на совещании у Главкома ВМФ, то на переезде, то ещё где-нибудь, разрешите, я со всеми ещё  раз слетаю и дам Вам три фамилии на утверждение. И если до Вас будет снова тяжело дозвониться, я доложу Оперативному дежурному, у которого будет перед глазами список из этих трёх фамилий, и запрошу «добро» на самостоятельную посадку? Только из этого списка, и только если Вас не будет на связи, я доложу ОД и спрошу разрешения совершить первую посадку на палубу кому-то из этого списка, который Вы утвердили?» Потапов «добро» дал. А дальше было делом «техники».

      29 сентября 1991 года — первая посадка военного лётчика Т. А. Апакидзе на Су-27К на палубу ТАКР «Адмирал Кузнецов».  Апакидзе первым из российских строевых военных лётчиков в 1991 году совершил посадку на палубу «Адмирала Кузнецова». Он научил этому сложнейшему элементу своих коллег, чем фактически спас единственный российский авианосец …

   Это мне тогда в личном разговоре, под праздничное настроение, поведал Виктор Георгиевич Пугачёв, (само собой, в рассказе есть неточности, ведь 32 года прошло с того момента. В частности, не помню, кого Пугачёв назвал третьим:  возможно, не полковника Едуша, а, скажем, Игоря Кожина или Виктора Дубового, но важно, что Апакидзе сел первым)…  Я же, в свою очередь рассказал Пугачёву о сложном пути Тимура, ведь мы дружили до этой даты уже 19 лет… А потом СУ-33к Апакидзе взлетел, начал крутить пилотаж, и мы дальше пошли по своим делам, точнее, по местам, откуда удобнее смотреть…

    Затем слова РП, (я стоял недалеко от динамика): «Вывод… Вывод… два ноля три, катапультируйтесь…». В районе Ближнего привода огромной силы взрыв… я хотел бежать туда, но  у женщины, стоявшей от меня впереди, подкосились ноги, она потеряла сознание, стала падать. Я успел её подхватить, потом минут 10 искал врача или кому бы её передать на руки. А когда нашёл, бежать туда было бесполезно  - пожарные машины, команда Тех.помощи и часть пилотов полка уже помчались туда. Мы же с начальником ЛМО Центра корабельной авиации России тоже отправились туда, по дороге от бегущих навстречу пацанов узнали, что лётчика уже увезли на машине «Скорой помощи, и он был жив. Впоследствии же выяснилось, что до госпиталя Тимура не довезли – он скончался в дороге. А с Виктором Георгиевичем Пуачёвым встретились уже вечером, на поминках, в профиллактории, на Гороховом озере… но этот момент я помню уже смутно… все напились…

    В общем, я извиняюсь перед Виктором Георгиевичем за столь «сумбурное» поздравление с юбилеем, что начал «за здравие», а кончил «за упокой»… что делать? Такова суть лётной работы, которая не всегда ведёт «к долголетию», и если бы Леся Апакидзе не прислала бы фотографии с Вашего праздника, я бы не стал бы вылазить на официальный сайт прозы.ру. А тут сразу волна воспоминаний нахлынула… Короче, Виктор Георгиевич, от себя, своего друга – барда Константина Фролова, а также от моих пилотов, мы поздравляем Вас с 75-летием, желаем, чтобы в Вашем доме всё было в порядке. Люди называют это счастьем, (сказал Амундсен). И чтобы Вам перевалить через 100-летний рубеж, как это сделал Командующий Дальней Авиацией, генерал-полковник, Василий Васильевич Решетников!!! А мы, кто помоложе, будем за вами стремиться!!!

    https://www.yandex.ru/video/preview/15217366620158298733
     "Константин Фролов — Палубники"

Молю судьбу за вас, друзья мои.
Чтоб ваши удивительные птицы,
Грохочущие в небе колесницы
Снискали покровительство земли.
Молю, чтобы на палубе крутой,
Для взлета вам хватало сотни метров,
Чтоб небо вас дарило встречным ветром
И высотой, конечно, высотой.
Молю судьбу за вас, друзья мои.

Молю судьбу, чтоб искренне всерьез
Удачей наградила вас природа.
И чтобы только с первого захода
Цеплялся гак за поперечный трос.
Чтоб вашим женам не изведать слез,
Чтоб все отказы мимо проносило,
И катапульты бешеной силой
Воспользоваться вам не привелось.
Молю судьбу за вас, друзья мои.

Но если в царстве мирных облаков
Заговорят воинственные музы,
Да не накройте смертоносным грузом
Ни женщин, ни детей, ни стариков.
Выписывая в небе виражи,
Щадите человеческое племя.
Виновно ли оно, что в наше время
Так безрассудно мало стоит жизнь?
Так безысходно мало стоит жизнь...

Так пусть же будет долгим ваш полет
В пространстве между звездами и морем,
Как тайны не разгаданных историй,
Хранимые в пучине сонных вод.
И пусть плавучий ваш аэродром,
Как островок желанной сердцу суши,
Хранит и согревает ваши души
Живительным отеческим теплом.
Молю судьбу за вас, друзья мои…

       Заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза Виктор Георгиевич Пугачёв сегодня отмечает свое 75-летие! 8 августа 1948 года в городе Таганрог родился летчик-испытатель Виктор Георгиевич Пугачёв, отдавший много лет прекрасной, редкой, опасной и очень мужской профессии, среди своих многочисленных заслуг имеет одну, навсегда вписавшую его имя в историю российской и мировой авиации. «Мысль поступать в летное училище родилась задолго до поступления и как бы сама собой», — вспоминает Виктор Георгиевич…

   На фото - справа от Пугачёва - Магоме;д Ома;рович Толбо;ев — советский и российский военный и политический деятель, заслуженный лётчик-испытатель Российской Федерации (1996), генерал-майор...

   П.С. Приведу выступление Тимура на банкете в лётной столовой гарнизона Саки в сентябре 1997 года, когда Российские лётчики завершали свою программу подготовки на взлётно-посадочном тренажёре "Нитка", который сейчас принадлежит Украине и нужен ей как "зайцу стоп-сигнал". Я тогда приехал к Тимуру в очередной раз в гости, и уже в ранге "дембельного война" присутствовал на этом "товарищеском ужине", а мой друг Константин Фролов снял всё это на свою видеокамеру.

     Первый тост тогда сказал Командующий авиацией ВМФ России генерал-полковник Дейнека Владимир Григорьевич: "За палубную морскую авиацию!", а второй тост "За человека в погонах" произнёс Тимур. Помимо этого он ещё добавил следующее, характеризуя состояние корабельной авиации России, и попутно рассказал о своём лётном наставнике Викторе Георгиевиче Пугачёве: (речь привожу дословно, без добавлений и комментариев).
   
    "Токтар Аубакиров, о котором упоминал, Валерий Николаевич, меня списал, сказал, что я по своим лётным качествам не пригоден на авианосец.
   
     Потом Тимур, показав рукой на Пугачёва, продолжил: "Виктор Георгиевич мне не только Учитель лётный. Он мне как отец. Но дело не только во мне. Нашей авиации очень повезло, что во главе этого направления стоит этот человек. Понимаете, он как ангел-хранитель 279 полка. Когда он хотел уехать на танкере, у меня сердце заходило вот тут ходуном. Потому что страшнее, чем вот эта Боевая Служба, первая, не было никогда, столько ужаса не испытал не один лётчик за всю предыдущую свою деятельность, потому что в такие условия мы были поставлены. Вот я помню его слова, когда генерал Рогов предложил ему уехать. А он уже 1,5 месяца был на палубе авианосца. А вы понимаете, что значит забрать ведущего лётчика-испытателя с фирмы на такой срок.
 
     А он сказал: "Николай Андреевич, нутром чую, если что-то случится, я никогда себе в жизни этого не прощу".
   
     И до последнего полёта он был на палубе авианосца. И я вам должен сказать, что он ангел-хранитель нашего полка, точнее не полка, а палубной авиации. Иван Иванович Бохонко должен благодарить его. Он ему жизнь спас. Когда он... помпаж... с трамплина начал разбег. Почему он там оказался? Он там не должен был находиться. Но он был там. Схватил "соску" и остановил лётное происшествие.
 
     Когда Момонт сошёл с трамплина, начал разбег, не включив форсаж, Пугачев никогда на ПРП трамплина не ходил, он первый раз туда зашёл, но зашёл именно тогда, когда это нужно было. Он зашёл и спас этого лётчика.
 
     Понимаете, это не нюх. Это, видимо, врождённый талант, опыт лётной работы, ну и Судьба! Понимаете, есть такое понятие, "везучий - невезучий лётчик". Поэтому, Виктор Георгиевич, ты от нас не отказывайся, и вот тебе на память книжка о Морской авиации на всю нашу жизнь светлую с тобой..."

    Как мы летали с Константином Фроловым на авианосец "Тбилиси" во время его ходовых испытаний в Чёрном море, благодаря Тимуру и Анатолию Квочуру, я уже описал в рассказе "Экстрим по-военному". Добавить к нему могу лишь соображение, что послать в такую "авантюру" друзей можно только тогда, когда им полностью доверяешь и в них уверен, что они тебя "не сдадут", если их "повяжут" - (шутка)...