На всю оставшуюся жизнь...

Интересно, можно ли запрограммировать свою судьбу? Что нужно сделать, чтобы хотя бы толика планов или мечтаний, ну или пожеланий сбывалась? Как стать счастливым и не вдруг, не осознав даже этого момента, а целенаправленно и на всю оставшуюся жизнь?...

Интересно…

Кто-то скажет, что он фаталист и все предрешено не нами, судьба, если полюбить, то так тому и быть, кому суждено утонуть – в огне не сгорит, и они отчасти будут правы, но лишь отчасти.

Вы знаете, как иногда сложно и мучительно рождаются рассказы, даже маленькие, миниатюры как у меня. Вот сейчас, наверху текста вы смотрите на снимок узи зарождающегося рассказа, и каким он получится, еще не знаю я сам, хотя в голове на самом деле уже все выстроено и слажено. Рождение рассказа, я пока про большие формы ничего толком сказать и не могу, но все же, это союз двух людей, как и ребенок. В моем случае именно так, правда у меня, второй человек может не подозревать об этом или только догадываться. Для поэта нужна муза, для поэтессы – музык!!!

Со своей музой я встретился по работе осенью 2007 года на Севере нашей страны, где работал юристом. Она была скромной, очень хорошо воспитанной, необыкновенно красивой и располагающей девушкой. К слову сказать, я и раньше ее видел, но до определенного момента не обращал внимания, не знаю почему. Она в то время для меня еще не была музой, а я не думал, что меня так торкнет.

В один прекрасный день в меня попала первая стрела Амура. Я сидел за столом в кабинете суда и знакомился с материалами дела по возврату некачественного автомобиля марки ГАЗ. Она сидела и работала со своими документами и никто из нас не обращал друг на друга внимание. В какой-то момент я посмотрел на ее лицо, его освещали нежно падающие из расположенного справа и за ней окна лучи солнца. Солнечный свет буквально поглаживал кожу ее лица и прекрасные длинные и распущенные русые волосы, на лице была очень живая и непринужденная улыбка. В суде я должен заметить, люди были чаще серьезные, важные и отстраненные, а тут живой человек и совсем она не подходила к этой официальной обстановке.

Я не знаю, как так получилось, не набираясь смелости, совсем ни о чем не думая, сказал: «Может, сходим в кино?». «Я подумаю», - немного засмущавшись, ответила она. И эти ее слова, звоном раздались в моей голове. Я больше не мог думать об отечественном автопроме, работе, судах и ходил больше по привычке по многим другим делам. К чести сказать, это не мешало, и работал я хорошо, но с присущими близнецам особенностями.

Через несколько дней я встретил ее на лестнице суда, мы поздоровались, и я напомнил про ее обещание сходить в кино, а она согласилась. В этот момент ее лицо налилось розовым багрянцем, как после морозца, когда заходишь в теплое помещение и тут меня поразила вторая стрела дерзкого и крылатого хулигана с Олимпа.

Не смогу описать, почему и как, хотя за словом в карман я не лезу, но тут нет слов – одни эмоции, как я понял, что она та самая девушка, которую я люблю и хочу быть с ней. Она мне напомнила русские сказки, и образ у нее такой, сказочный и фигура женственная, стан, и манера одеваться как в годы СССР, в легкие сарафанчики. Меня это не просто пленило, а взяло в плен и закрыло за пудовыми замками и за дубовыми дверями.  Я растаял как пломбир на солнце.

Иногда во время рассказа, автор что-то лукавит, что-то придумывает, где-то приукрашает, но часто изливает душу и открывается невидимому собеседнику так, как не откроется лучшему другу за бутылкой водки. И есть в этом что-то особенное, ты откровенничаешь, а читатель сам делает выводы, что здесь ложь, а что намек…

У нас завязался роман… Мы сходили на первые свидания и лишь на третьем я поцеловал ее в щечку. Во мне было столько юношеской нерешительности именно по отношению к ней, что я боялся как мальчишка ловящий бабочку на лугу. Я старался не обидеть и не оскорбить ее. Так начинается любовь…

Как и мальчишка с летнего луга я не смог уберечь свою любовь и мы расстались с ней, проведя самые счастливые полтора года в моей жизни. С тех пор минуло 15 лет…

Пока я встречался с ней я начал писать стихи и рассказы, грустные и веселые, меня переполняли чувства и иногда неопределенность, мне казалось, что это не мое счастье, что оно временно и я его недостоин. Это было моим испытанием, и я его не выдержал.

Вот я и задаюсь вопросом теперь, а можем мы программировать свою жизнь, судьбу и любовь? Мне ведь хотелось быть счастливым и Бог дал мне такую возможность, а я оказался не готов и всячески отталкивал свое счастье. Я не пил, не бил, Боже упаси, не скандалил, и Она не даст соврать, но я все время сомневался, и мне все время казалось, что это сон, что я скоро проснусь и все, ее нет, ничего нет, и все было иллюзией.

Читатель может подумать многое и может привести много слов с неоднозначными характеристиками моего поведения, но мы в таком состоянии не Мы, и не всегда трезво и правильно оцениваем свое поведение, любовь не только творит чудеса, она еще и сводит с ума. И в оправдание могу сказать, что не все могут думать трезво сильно любя.

Могли ли мы быть счастливы и дальше не будь я таким занудой и дураком, возможно, но мы расстались и у меня остались только самые светлые и хорошие чувства к Ней. А в противном случае, кто знает, как оно обернулось бы.

Прошли годы, я украдкой,  через социальные сети, через поздравления с Днем Рождения, но интересовался как ее жизнь, переживал и возможно, продолжал любить лишь ее. Я встречался с другими девушками, жил, родился ребенок, но не то что не могу отпустить Её, а она стала частью меня и моей жизни, самой лучшей ее частью.

Как-то раз мы встретились тут, в Питере. Случайно на улице Восстания, недалеко от нотариальной конторы, что в доме 6. Мне нужно было выйти через Некрасова на Литейный и дальше на встречу с коллегой, а она шла навстречу мне и мы чуть не столкнулись. Я не поверил случившемуся, ну не может такого быть, не чаял увидеть её уже, поговорить голосом, а тут вот. Слово «бывает» тут не подходит, и оно не сможет охарактеризовать неожиданность в моем восприятии. Бывает, забудешь пятьсот рублей в джинсах или пять тысяч, постираешь, а потом достаешь сушиться и находишь – приятно, бывает. А тут другое…

Не помню, кто из нас предложил, но мы зашли в кафе поговорить и выпить кофе. Она в начале разговора также немного засмущалась, немного покраснела, но быстро собралась. Я не мог собраться с мыслями дольше и от неожиданности и от свалившегося счастья.

Она живет с мужем, все у них хорошо, работа, дом, все как у людей,  но эту часть я практически пропустил мимом ушей, потому как смотрел на ее глаза, волосы и губы, аромат ее духов ласкал меня. Я наслаждался ее улыбками, тем, что она сидит напротив меня, и мы разговариваем… Вернее это Она говорит, а я летаю и что-то слушаю.

Иногда очень важно уметь вовремя поговорить.  Много конфликтов между влюбленными, между братьями и родственниками, между друзьями или соседями закончились бы не начавшись, если бы люди, наделенные Богом даром речи, умели во время открыть рот и во время закрыть и слушать, но не просто слушать, а услышать собеседника, воспринять его, понять, где-то простить и принять его как самого себя. Но, мы люди…

Она рассказывала, как прошли ее пятнадцать лет, что было и хорошо и реже грустно, что второй раз замужем, но я не спрашивал подробности, как сделали бы ее подружки или друг, мне было важно быть рядом и просто любоваться ей.

Я оборвал ее в какой-то момент: «Пупсенышь, я так сильно скучал по тебе, мне тебя так не хватало», - она сначала от неожиданности сбилась с мысли, сделала глоток кофе, посмотрела мне в глаза и, улыбаясь, сказала: «Я тоже».

Для читателя поясню, что «Пупсенышем» чаще она называла меня, а я ее только по имени, но мы с уважаемым читателем не так близко знакомы, что бы так сильно откровенничать, и поэтому ее имя я оставлю в тайне.

Ее голос немного задрожал, и в тоже время стал серьезным: «Коля. Ты же все понимаешь, я замужем, я не хочу даже намеком давать мужу повод для ревности, не хочу обижать его. Между нами ничего не может быть…» Радость встречи немного начала тускнеть, как серебряные украшения от долгой носки.

Я знаю, что в этом месте лучше было бы, по мнению читателя, продолжить про отношения с ней и не заканчивать на грустной ноте, но в чем плюс быть автором?!
Именно автор может немного позанудствовать. В начале рассказа я уже сравнивал появление рассказа с рождением ребенка, очень образно конечно. В некоторых случаях автор и суррогатный и отец и суррогатная мать одновременно, зародилась мысль, выносил, напечатал, породил на свет редактора или проза.ру и все, ты больше не участвуешь в его жизни, он дальше сам, а тебя либо хвалят либо ругают за гены.
Так вот, второе сравнение это питание, еда. Только это уже больше от лица читателя, чем со стороны автора. Вот представьте, с детского сада и школы мы едим то, что нам дают, нравится или нет: «А то в карман положу и домой понесешь»,- говорили вам, так? И читаем мы в детстве все, что условно рассчитано на этот возраст и потому что так нужно. Потом, взрослеем и начинаем выбирать по предпочтениям и помимо школьной и университетской литературы начинаем подбирать литературу по вкусу. Так мы начинаем выбирать и в еде, и в студенчестве или старших классах начинаем пробовать алкоголь, как запретные книги. Когда же мы становимся совсем самостоятельными и взрослыми, то читаем просто кто во что горазд. Кто-то питается фаст-фудом и читает беллетристику, кто-то ест ролтон, а кто-то питается исключительно омарами и фуа-гра. Но простой читатель, идет по узенькой улочке, выбирает, казалось бы, не приметную кофейню, скромно затесавшуюся между сетевых забегаловок и заказывает кофе латте без ничего и заварное пирожное – Белый Арлекин. Ему и сейчас хочется именно такое, пусть его нет  в Питере, пусть оно только в Воронеже, ничего, автор может себе это позволить.

Очень хорошо, когда ты автор и можешь на бумаге себе позволить все или почти все, как минимум больше, чем читатель, а в жизни… В жизни мы скорее равны или я немного проигрываю…

Чтобы не затягивать возникшую паузу, я начал: «Ты мне скажи? Ты счастлива с мужем, тебе действительно хорошо и ты готова встретить с ним старость?», - надеясь услышать не то правду, не то лукавство.
Она подняла на меня взгляд: «А что ты хочешь услышать? Никто не знает, что будет потом, сейчас я просто живу. Он хороший муж, нам хорошо вместе. К чему этот вопрос? Я, да и ты сам, никто не знает, что будет через год, два, десять…»
Немного собравшись, я отвечал: «Послушай, я понимаю, мы уже не те, что пятнадцать лет назад, но ведь еще есть время быть счастливыми и начать все сначала…»
Она улыбнулась, посмотрела в одну сторону, в другую, и продолжила: «Мы с тобой уже обсуждали однажды, что нельзя дважды войти в одну воду, мы пробовали и не получилось. Мне приятно, что столько лет я для тебя что-то значу, что занимаю важное место в твоем сердце, но я другая сейчас и ты другой, как ты себе это представляешь?»
«Начнем с того, что мы не дети в каком-нибудь горном селе и нам не нужно сбегать от родителей на ржавой шестерке. Мы взрослые люди, состоявшиеся, есть багаж опыта и знаний, мы можем все и сейчас обсудить и принять решения. Мы же можем все изменить. Я забираю тебя к себе, родим детей, и будем вместе дожидаться старости на радость внукам, ты будешь варить мне тыквенную кашу, я буду посвящать тебе стихи и рассказы, ты будешь моей энергией, моим кислородом», - меня охватило волнение.
Не зная, что сказать еще, я привел самые веские в этот момент аргументы: «Если у тебя есть огонь в груди, если твое сердце бьется также часто, как когда мы были молодыми, если кровь разгоняет страсть по твоему телу, то ты меня любишь, к мужу у тебя может быть привычка, чувство комфорта, благодарность, но если нет любви то не будет счастья… А я смогу. Я дам тебе и ураган эмоций и тихую гавань любви и наполню сердце собой», - на ее лице появилась слеза, маленькая, хрупкая как кристаллик и такая чистая, вмешающая в себя целый мир. Я поднес свою руку к ее лицу и убрал слезу со щеки, а она прижалась к моей грубой ладони своей нежной щекой. Ее лицо было таким безмятежным и по-детски наивным, а улыбка обезоруживающей.
«Ты прекрасна, ты возвращаешь меня в молодость, ты заряжаешь меня и волнуешь, давай будем вместе, сейчас и навсегда».

Мы просидели молча, глядя друг другу в глаза еще несколько десятков минут или часов, нам было хорошо без слов и мы разговаривали глазами. Я вспомнил, как раньше, во время ужина на кухне она читала мои мысли, подавала соль, когда я за ней только собирался потянуться, как звонила мне в поезд, когда я только начинал заговаривать с другой девушкой. Она чувствовала меня, а я ее, и сейчас за эти минуты счастья и тишины мы снова начали общаться без слов, я слышал учащенное биение ее сердца, она ощущала мое волнение и мою радость, я тепло держал ее за руки. Я прервал молчание и сказал: «Я хочу быть с тобой, на всю оставшуюся жизнь».
Выйдя на улицу, мы обнялись и впервые за долгие годы разлуки поцеловались, нежно, как раньше, мы оба не хотели испортить момент, и оба наслаждались друг другом. Потом мы разошлись, а я уже не помнил, зачем шел на свою очень важную встречу, ждут ли меня там еще, но счастье разливалось по моим венам, и мне было горячо в груди. Она, легкой походкой удалялась от меня в противоположном направлении, ее платье делало ее воздушной, буквально парящей, волосы развивались на ветру, мы обернулись одновременно, улыбнулись друг другу, и она пропала в суете людской толпы.