Гл. 13

   гл. 13   
  Родион.

  А с крысами, отпущенными Прасковьей Ивановной на волю, дальше произошло следующее.
  Совсем ручных удалось отловить. Да они и не прятались вовсе. А другие быстро вспомнили свое далекое, независимое прошлое и окончательно ушли в бега. Те, которые пошли обживаться на территорию к орлам и мелким хищникам, поступили очень опрометчиво. Они самым естественным образом пополнили рацион плотоядным. А тем крысам, которым досталась территория крупных хищных, копытных, птичника и хоз двора – повезло - очень даже прижились. Да не только прижились, а в течение буквально месяцев двух, напрочь выжили из зоопарка серую крысу, до этого безраздельно господствовавшую на всей территории зоопарка. Белые крысы совсем не боятся людей, наверно это и сыграло ведущую роль в их конкуренции с серой. Да и сам внешний вид белой крысы в клетках у некоторых животных совершенно не смущал посетителей, которые их воспринимали как часть экспозиции.
 Но и на этом история не закончилось. Через год белые крысы уже жили в соседнем кишлаке, и бегали по помойкам центрального рынка, который находился почти в километре от зоопарка, да еще через реку.
  Белая крыса, хоть и симпатичнее своей серой родственницы, тем не менее  так же опасна, и может быть распространителем некоторых инфекционных болезней,
в том числе и  человека. Поэтому  мы белых  разводили, но с серыми постоянно боролись. Теперь  в нашей ситуации цвет поменялся, но борьба – продолжалась.
Но вечная война человека с крысами, так наверно никогда и не закончится окончательной победой человека, и здесь можно говорить только о временном успехе в боях местного значения.
 В местах постоянного расплода крыс проводится регулярная - обычно 2 раза в год - дератизация, - поголовная травля, проще говоря. Для зоопарков это далеко не самый лучший способ борьбы с грызунами, потому как многие крысы  отведавшие  приманки,
умирать выходят на поверхность, где становятся добычей обитателей зоопарка, и ничем хорошим это не заканчивается.
 Кроме того эффективность большинства крысиных ядов проявляется только при отсутствии воды.
То-есть крысу легко отравить, если ее при этом не поить. Да, но в зоопарке для этого пришлось бы осушить все озера. Вот и получалось, что яда, который в себе носит крыса, совсем недостаточно, чтоб ее убить, но этой же дозы вполне хватает орлу, который ее проглотит. Поэтому зоопарки часто ищут альтернативные способы борьбы с грызунами. Ну что-нибудь, вроде муки с гипсом вперемешку. Но когда у крыс  в каждой клетке «шведский» стол, на муку с гипсом «клюют» только уж совсем отъявленные обжоры. Живоловки – специальные ловушки в которые можно поймать крысу живьем - тоже используются, но в них попадается только молодняк. «Хлопушки» - классические пружинные ловушки - даже и молодняк старается обходить стороной. Есть еще и периодический отстрел из духового ружья. Вот только весь этот комплекс мероприятий помогал нам хоть как-то реально уменьшить крысиное поголовье.
 Уже какое-то время проработав  в зоопарке, и совершенно разуверившись во всех способах борьбы с крысами, я решил попробовать еще один, весьма действенный способ, при помощи самих же крыс. О нем нам поведал один  институтский преподаватель. Этот способ заключался в том чтобы заполучить Царя крыс. Многим он может показаться не гуманным. Но когда идет разговор о крысах, про гуманизм лучше забыть.
 Хотя есть и один гуманный способ. Далеко не каждому хозяину понравится, но  его всё-же  раскрою, и  прежде самого негуманного.
  Однажды мы с дочерью, в питерском датцане присутствовали на беседе о тантризме. Это была теплая и дружеская встреча хоть и разноверцев, но  единомышленников в поиске смыслов бытия, чья жизнь  уже не вписывается в общепринятые схемы человеческих жизней. В  присутствовали и буддисты, и йоги и нестабильные христиане,  или по крайней мере люди, которые научились ценить в жизни не какую-то конкретную привязанность к той или иной философии или вероисповеданию, но сам факт бытия, в какой форме он бы ни проявлялся.
  Мы сидели посреди храма на коврах, а впереди нас на невысоком подиуме находилась алтарная часть храма с золотым Буддой, перед которым стоял божественный прасад – пиалушки с рисом, гречкой и еще какой-то снедью. В самый разгар беседы на подиуме неожиданно появились крысы. «Неофиты» пришли в волнение и заёрзали. Но местный монах всех успокоил, объяснив, что крыс, кроме еды, больше ничего не интересует. Неофиты условно успокоились, но, похоже, теперь настоящее всех волновало гораздо больше, чем вечное.
 Жирные, серо-коричневые Крысы по хозяйски разгуливали между пиалушек и не торопясь набивали свои защечные закрома божественным прасадом. Затем, не торопливо разворачиваясь,  тяжело плюхаясь со ступеньки на ступеньку, организованно покидали подиум. Одна из крыс маленько замешкалась  и обнаружив себя в одиночестве не пошла, как все  по ступенькам а прямо с подиума прыгнула на пол. Она была такая толстая, что я думал, что она непременно треснет пополам. Не треснула. Тяжело вздохнув,  куда-то медленно поплелась под подиум. Таких холеных крыс я больше нигде не встречал.
   Когда мы уже уходили я спросил у монаха:
  - А как вы боритесь с крысами?
  - Молимся...
  - И помогает?
  - Иногда уходят. 
Я вопросительно посмотрел на монаха. Тогда он задумчиво добавл:
- Но потом приходят другие.

  В те годы я не  был готов к дзенскому восприятию мира, да и таких сильных молитв не знал.  Просто старался делать то, что считал необходимым для работы, и если это было необходимо по работе -  не очень  вникал в нравственные основы бытия. Поэтому и пробовал все доступные методы.
  Так, окончательно разуверившись во всех прочих методах войны с грызунами, понял, Пришло время заполучить Царя крыс.

  Это произошло еще задолго до того как Прасковья Ивановна отпустила белых крыс на волю. А тут и случай тому удобный подвернулся.
 На центральном озере зоопарка был не большой островок. Место спокойное, и потому многие утки,  любили свои гнезда устраивать именно там. Так вот несколько крыс повадились отнимать у уток уже насиженные яйца. Происходило это ночью, либо рано утром. И не так чтобы стащить, а  отнимали с боем. Такую картину застали однажды сторожа.
 Две крысы, с присущей только крысам наглостью, начинают донимать утку с двух сторон, да так, чтобы она встала с яиц. Одна крыса заходит с фронта, а другая с тыла. Первая отвлекает внимание, а та,  что с тыла, самым наглым образом лезет под утку. Утка поднимается с гнезда и бежит за обидчицей, а первая -  нагло выкатывает из гнезда яйца. Утка возвращается к гнезду, и пытается закатить яйца обратно. Но в это время одно из  яиц оказывается уже далеко.
Дальше утке предстоит решить неразрешимую задачу. Либо бежать спасать спасать дальнее яйцо, либо охранять ближние. Как правило, утка выбирает второе.
 На шум прибегает селезень, но крысы умудряются «задурить» и его. В результате хоть одно яйцо крысам удается утащить. Дальше происходят еще более удивительные вещи. Одна из крыс ложится на спину и передними лапками прижимает утиное яйцо к груди. А вторая  берет ее зубами за хвост, тащит к  воде, скидывает сообщницу с добычей в воду, сразу ныряет за ней, берет ее опять за хвост зубами и буксирует до противоположного берега, и дальше - в норку.
 На пятиминутке Главная птичница предъявляет нам совершенно справедливые претензии:
  - Доктора наши, - говорит - ничего не делают, опять крыс развели по всему зоопарку, и до того их довели, что они яйца воруют у наших уток!
  Все обвинения в адрес лечебницы меня всегда задевали за живое. Но эту делему решить было не так просто. С одной стороны крысы, которых нельзя травить, с другой стороны Галина  Ивановна, которая тоже права. Но хотелось бы, чтоб и к нам относились с пониманием. Надо искать альтернативу.
  Вот тут-то я и решился однажды на негуманный способ.
Прихватив однажды с утра пораньше обычный сачок для мотыля, я еще затемно устроился на озере.  Мне для эксперимента необходимо было  отловить непременно живого крыса с природным бойцовским характером. Вот я и решил подкараулить похитителей яиц. Крысы же настолько обнаглели, что иногда занимались разбоем и среди бела дня. Но когда разбойницы возле озера видели служителей зоопарка – на охоту не очень торопились.
 Я потихоньку прогуливался по ночному зоопарку, когда вдруг, на острове послышалась какая-то возня. Я на озеро, как раз к тому месту, где разбойницы устроили переправу. Но,  как назло фонарь, который должен освещать остров, именно сегодня не горел. Шуметь  могли и  утки. Но я,  как ни вглядывался в темноту – ничего не видел.
  Однако,  скоро прямо напротив меня, на острове, неожиданно загорелись два странных маленьких и почему-то недобрых, красных огонька, которые, казалось, раскачиваются из стороны в сторону. Я  притих, и  даже на несколько секунд почувствовал  некоторое мистическое ощущение присутствия.
 Два «рубинчика», немного покачавшись на месте, вдруг упали вниз, оставив тишине только всплеск воды. Но потом сразу опять зажглись на поверхности водоема и начали быстро приближаться ко мне. Это же крыса! - очнулся я из оцепенения. Одна, и без яйца. Разведчица – подумал я.
Когда она подплыла совсем близко, я удачно подцепил ее сачком, как сазанчика,
и тут же стряхнул в холщовый мешок, которым мы пользовались при транспортировке змей.
  Пойманная крыса была посажена в металлическую бочку с плотной деревянной крышкой. На самом деле крыса  оказалась  серым крысом, весьма крупным, очень гладким,    с лоснящейся шкуркой.  Бочку я приготовил заранее, подогнав к ней крышку и набив дюбельным гвоздем вентиляционных дырок.
Первый крыс в это утро оказался и последним. Больше  никто из его собратьев на острове не появился. Но  этот, как нельзя лучше,  подходил для моего эксперимента.
  Пару дней я  подержал  крыса на  скудном пайке -на одной воде.  По классической схеме выведения Царя крыс, их  сажают целой шайкой в одну бочку на неделю-две без сухого пайка. В результате там остается одна крыса, как правило это оказывается самец. Он Царь и есть.
 Когда я на следующий день открыл  крышку, крыс сидел на дне бочки немного покачивая головой из стороны в сторону, казалось целится  мне точно между глаз. Совершенно неожиданно, издав пронзительный боевой клич, он пулей выстрелил со дна бочки, и если бы я вовремя не отпрянул, то  непременно вцепился бы мне в нос.  До вера ему совсем немножко не хватило. Никак не ожидал, что они так высоко прыгают.

  Но наловить быстро шайку серых , да еще живых – у меня не получилось,
А потому следующую неделю крыс питался небольшими белыми крысятами из нашего вивария, поглощал которых с большим аппетитом, за что и получил имя Ирод, которое, впрочем быстро трансформировалось в Родиона.

 Через две недели, наш ловчий Саня, отловил  еще двух серых,  которых мы сразу  отправив в гости к Родиону,  решили в эту компанию пригласить и их белых собратьев. Родион их не долго терпел, и таки остался один.
 Может  это покажется очень жестоким. Но это действительно так и есть на самом деле.

(С другой стороны, наверно не менее жестоко, тех же крысят  отдавать на обед змеям. Но раз уж мы играем в зоопарк, то играть надо по правилам зоопарка. Зоопарк это очень жесткое место для очень многих его обитателей, и с этим надо либо мириться, либо зоопарк не нужен. Мне могут многие возразить, в том числе и работники зоопарка, которые считают, что животные в зоопарках привыкают к своему заточению, и даже если им предоставить свободу - никуда не уходят и даже наоборот, как можно скорее стараются вернутся в свою клетку. И это иногда действительно так и происходит.  Но я буду возражать, потому что вижу причину. Любое животное в зоопарке не по своей воле наделено какой-то территорией, которую вынуждено считать своей, ее охраняет и только на ней  чувствует себя в безопасности. На чужой территории любое животное всегда подстерегает смертельная опасность. И помнят они это спинным мозгом. Но на моей памяти всего единственный случай - когда наш гималайский Гоша вернулся в свою клетку. Большинство таких прогулок заканчивается драматически.)
 
 Дружба с Родионом, не смотря на то что я его исправно кормил, у меня  не получилась. При любом удобном случае он  пытался  выпрыгнуть из бочки, и даже научился хорошо бегать по отвесным стенкам, ловко используя малейшие шероховатости на поверхности.  А  когда я у него делал уборку и менял воду – всегда свирепо шел в атаку.
  Через месяц (для надежности, я увеличил срок), как-то вечером, когда в зоопарке остались одни сторожа, я вытащил бочку с Родионом на улицу. Открыл крышку. Родион почему-то смотрел на меня в безразличном ожидании. Тогда я положил бочку набок и на всякий случай отошел подальше, предполагая, что Родион сейчас же вылетит пулей и пойдет в атаку. Но  этого не произошло. Я подошел поближе. Родион сидел не двигаясь на дне бочки, и теперь смотрел на меня в упор. Я  ждал, что теперь-то он точно будет атаковать. Но этого тоже не произошло.   Тогда стал ждать, что будет. Родион  неторопливо вышел из бочки и остановился. Мы долго смотрели друг другу в глаза.
  - Ты свободен, и ты теперь Царь, но теперь ты еще и чудовище,  и тебя  будут  бояться все твои братья...
  - сказал я крысу.
Родион, наконец, сверкнув рубинчиками своих глаз,  медленно покачал головой из стороны в сторону:
  - Ты такой же как и я..., и еще страшнее - сказал  крыс и спокойно развернувшись ко мне спиной, короткими перебежками скрылся  за хоздвором.
  Через неделю,  в зоопарке из крыс, похоже, остался один Родион. Это вовсе не значит, что он всех сожрал. Когда крысы узнают, что среди них появляется крысоед, - они убираются как можно дальше. Родион скорее всего остался в Зоопарке. Но я его больше так и не видел. И вообще больше ни кто крыс на территории зоопарка не видел. Их не было  года полтора-два.

  Но потом пришли другие...
Молитв тогда я никаких не знал, не то бы непременно попробовал.
Когда крыс становилось опять очень много, у меня возникало желание изловить еще одного кандидата в крысиные цари, но каждый раз я вспоминал прощальный вечер с Родионом, и больше не экспериментировал.
  А с тех пор, как белые крысы отстояли себе территорию зоопарка, как-то все проблемы с ними отпали. С одной стороны их больше не надо было разводить, так как это у них прекрасно получалось само собой, с другой стороны их больше не надо было травить, так как на них ни кто не жаловался, ну а третий бонус - ловить их можно было почти руками. Правда выходила небольшая неувязка с ветеринарной службой зоопарка в моем же лице (так как белые крысы опасны ничуть не менее серых),  но я ее как-то очень тихо сам с собой и уладил. Учитывая тот факт, что крыса это бедствие из разряда неизбежных, просто белое бедствие предпочел серому. Галину Ивановну белые крыски не обижали, так что и нас она больше не доставала.
  А вот Прасковье Ивановне на радость, взамен крыс доверили кроликов.
  - Ети ня убягу-у-ут!