Митинг

Во мгле серой мороси я сижу на брусчатке, поджав колени. Тоска. В руке стиснуто древко транспаранта. Хуже времени для митинга не найти. И кто только тащил меня на эту площадь. Идеалы остались дома в тёплой квартире на диване смотреть телевизор, а я вынужден сидеть здесь забытый всеми. Нас всего-то собралось человек двадцать и каждый выглядит теперь несчастней другого. Похожи на кур, которые, вопреки своему естеству, взлетели на нижние ветви дерева и промокли от внезапно налетевшего дождя. Кто бы мог подумать, что вот так нелепо всё выйдет. Я был готов воткнуть в уши плеер и забыться под звуки радийной попсы, но остатки промокшего долга не позволяли мне это сделать.
 А в честь чего наше собрание? Кажется, мы митингуем против легализации абортов. Благородно. Но общество это не волнует. Кто хотел, делали аборты и без всякого разрешения, испокон веков, даже во времена святой инквизиции. А моралисты вроде нас не будут их делать и после разрешения. Но мы сознательная интеллигенция не могли спокойно реагировать на столь безнравственное решение депутатов и собрались здесь вопреки общему безразличию в самый неподходящий день.
 Дома вся эта затея с демонстрацией мне казалась прекрасной идеей, но сейчас, глядя на мраморные лица прохожих, я начал думать иначе. Ведь некоторые из них даже в столь пасмурный день умудряются носить тёмные очки. Зачем? Чтобы создать образ неприступной таинственности, подкупающий своим внешним лоском? Образ, ставший душой общества, над изваянием которого теперь работают стилисты. Самые ценные люди, душеспасители, можно сказать. Разве не лицо, зеркало души? А теперь взгляни за эту таинственную маску! Я не вижу там ничего, кроме пустоты картонной коробки, в которой пахнет свежей бумагой и клеем. Может, мои рассуждения ложны. Но, митинг явно не удался. И причина тому, не плохая погода или бессмысленность выдвигаемых лозунгов, а зияющая пустота за транспарантами наших лиц, на которых красными буквами губной помады написаны улыбки. Дождь, дождь, дождь – он внутри и снаружи. Он везде, и в пустоте наших душ летит в пропасть аккуратно прикрытую картонной маской неприступности.
 Дождь, и топот ног, одетых в тяжёлые армейские ботинки. Я бросив всё бегу что есть сил. Бегу без оглядки, лишь бы подальше убраться от этого проклятого места, где так бесславно кончился наш митинг. Ноги несут меня быстро, и сзади я слышу крики арестованных друзей. Я ничего не вижу кроме дождя и бегу ему навстречу, туда, где он падает в бесконечность.