Чтобы знали. Чтобы помнили. 3

Александру Дмитриевичу Кондратьеву 8 апреля 2021 г. исполнилось 83 года. Прошлым летом он не смог приехать в д.Горки по причине болезни супруги. До этого уроженец этой деревни всегда летние месяцы проводил  здесь. Приезжал из Москвы, вместе с женой и семьёй дочери. Потомкам будут бесценны картины прошлого, описанные Александром Дмитриевичем:

О деревне Горки.   
Деревня Горки, что в Волокском сельском поселении, если взглянуть со стороны, например, с берега Лучанского озера, своими новыми домами, шиферными и жестяными крышами, зеркально отражающими солнце, напоминает посёлок.
     Но если войти в деревню глубокой осенью, зимой или ранней весной, то среди этих домов встретишь мёртвую тишину. Ни звука, ни движенья, ни человека. Последних трёх жителей не стало зимой 2006 года.     В летнее время деревня немного оживает. Сюда приезжают с детьми из городов пенсионеры – уроженцы Горок. И тогда в десяти домах продолжается жизнь. Можно видеть движение велосипедов, автомобилей, прибытие автолавки.
     Кажется, вчера были наполнены жизнью все двадцать домов колхозников. Раздавалось мычание коров, людской говор, крики петухов, гусей, постукивание движущей телеги и ржание выхоленного колхозного жеребца. Цвели яблони, а в ульи пчёлы носили мёд. Возле деревни размещались сараи, гумна, имелся коровник, конюшня на десяток лошадей, амбар и постоянно работающая кузница. В кузнице работал Василий Семёнович Смирнов, который безотказно и безвозмездно ладил односельчанам и грабли, и косы, и печные трубы, ремонтировал колхозные телеги, косилки и другой инвентарь. Во всей округе к нему относились с уважением и благодарностью.   
     И знали вплоть до областного начальства конюха, Ивана Митрофановича Бонько. Он был приставлен к лошадям со дня образования колхоза, с середины 30-х годов, и не отходил от них до девяностолетнего возраста. Кони человека привязывают намертво. А кони Митрофаныча были настолько ухожены (особенно жеребец), что ими любовались прохожие, проезжие и приезжие.   
      Была в деревне уважаемая односельчанами и интеллигенция. Это и фельдшер Людмила Павловна Лях, заведующая медпунктом в Дмитрове, куда постоянно обращались за помощью, и учителя начальной школы, супруги Даньшовы, отдававшие все свои знания детям. Начальная школа сначала находилась в Горках, потом в Дмитрове.   
     Кроме русских в деревне проживали эстонские, латышские, белорусские семьи с фамилиями Кяр, Пушпур, Лях, Симоненко. Деревенская артель жила и трудилась дружно. Конфликтов не было. Участием, советами, делами, сопереживаниями помогали друг другу. Всем было просторно. Вечерами молодёжь сходилась на гулянье в одну из изб. Играла гармошка, кружились в танцах, пелись сочинённые только что частушки.  Таких гуляний было много, особенно зимой, когда в Горки наезжали «постояльцы». Это были ребята и девчата из других деревень, направленные на заготовку древесины.     Самым светлым и почитаемым праздником являлся Сергиев День, с ярмаркой, гуляньями до утра. Гости зазывались в избы на обеды с вином, на ночлег.  Одновременно жители Горок пахали землю, сеяли, заготавливали корма, убирали урожай и выполняли всякую другую работу.
     Почему деревня названа Горки? Жители не имели точного ответа.
На западе деревня примыкала к древнему селению Лучане, где были церковь, фельдшерский пункт, сельский совет, почта, библиотека.  Все учреждения располагались в добротных деревянных домах с высокими потолками.
Проживало несколько семей, стоял двухэтажный деревянный  дом.      На юго-востоке вблизи Горок находились небольшие селения: Баковка, Платоновка, Любосилы. Вместе с Горками они входили в один колхоз.    Горки замерли на высоких холмах, словно чья-то могучая рука их подняла над окрестностью ближе к солнцу, ближе к небу.
     После Первой мировой и гражданской войнами население страны в большинстве своём оказалось в городах. Высшее руководство, обеспокоенное тем, что единоличники не прокормят страну, стало создавать колхозы. К тому же, «запахло» войной…     В Горки переселялись семьи с ближайших хуторов. Нужны были хозяйства крепкие: с тракторами, комбайнами, техникой. Первой на колёсном тракторе по Горкам проехала Настя Селец (ранее Смирнова).
     Территория деревни хранила признаки давнего барского поместья: прямоугольный пруд, не похожий на естественный; в круг, диаметром 500 метров, могучие,  когда-то посаженные, деревья: клёны, берёзы, липы; остатки с большими камнями фундамента.
     Когда-то три родственные семьи приобрели в Горках землю и поселились тут. Из них до глубокой старости дожили Смирнова Надежда, Симоненко Анна, Бонько Анна.
     Налаживание новой жизни, обустройство личных домов и колхоза жестоко оборвала война. Деревня опустела. Мужчины  были призваны на фронт. Большинство не вернулось. Призывались и девчата, возвращались беременными.     Вся работа легла на женские руки. Вскоре – тревожная оккупация и сразу же внезапное выселение жителей в сторону Холма. Шли пешком. Младенцы на руках, имущества – никакого. Коровы, не пригнанные с поля, остались сами по себе, дома не заперты.
     А когда фронт продвинулся к западу, после зимы жители вернулись. В избах, конечно, разорение: стёкла выбиты, предметы мебели сожжены, зерно вывезено. Нет соли, керосина, мыла, спичек. Наступил почти первобытный образ жизни. Жгли лучину, огонь добывался из камня, вместо мыла щёлочь из золы. В избах ткались холсты. Женщинам надо было всё уметь и успеть.
     У Холма долго бухало. До содрогания земли.     У Гитлера была учреждена медаль «За оборону Холма», немцев там полегло около тридцати тысяч. Через Горки по большаку тянулись полуторки с патронами, снарядами, сухарями.
     А трудоспособным женщинам, ещё не оправившимся от «выселок» было приказано готовить землю для посева. И их усталые, натруженные руки там, где сейчас уже ничего не выращивается и поле оставлено для кабанов, сотку за соткой отрезали, переворачивая спаренными лопатами тяжёлые комья дерна. Рядом находились и дети.
     В послевоенные годы поля засевались рожью, льном, овсом и горохом. Иногда выручал лён – самая тяжёлая и трудоёмкая культура. За него государство давало пшеницу. Она спасала от голода. Недавно директор учхоза «Удрайское», что под Великими Луками, В.Семашко такую оценку дал льну: «Мы знали, что загруженная льном машина «привезёт» обратно  трактор. Такое было соотношение цен». (Правда. №98, 2007, с.3)
     Но в то же время жителей, особенно молодых, в Горках оставалось всё меньше и меньше. Призванные в армию,  не возвращались, а девчата после семи классов уходили в город, в няньки.
     В настоящее время в сельское хозяйство вкладывается 1% ВВП, в странах Европы в 30 раз больше, в США – в 60 раз.     Адам Смит, английский экономист, в своё время предупреждал об истребительном свойстве рыночных сил, если им дать полную волю.      В своё время Горки щедро делились с государством, как и тысячи других деревень, зерном, льном, молоком, мясом, шерстью, людской силой.     Но обмен был не адекватным. И потому Горки слабели, затихали и остались лежать мёртвыми домами на своих холмах (горках). Они разделили судьбу тысяч и тысяч других деревень.     Писатель Валентин Распутин горестно замечает: «Без деревни Россия сирота».     Разве мы этого не понимаем?
20 сентября 2007 года  Крупная размашистая подпись  А Кондратьев