Часть третья. Остров Рифов. Глава 6

6.ЗАПИСКИ ДАНИЕЛЯ РУТА

Свободное время, а главное, события в гавани Марселя, заставили Даниеля Рута вновь обратиться к своему дневнику – ему он доверял мысли и переживания, которыми не мог поделиться ни с кем, разве что со своей невестой, но она была очень далеко. Итак приведём очередную запись из дневника Рута.

Запись двенадцатая. «События последних дней явно вывели меня из равновесия, поставив перед выбором. Впрочем, выбор я уже сделал, и сделал в общем-то не задумываясь, выручив беглого испанца. Если бы я промедлил, результат был бы, конечно, другой, а стало быть и другой выбор.

  И вот только теперь я переживаю и обдумываю, правильно ли я поступил. Если говорить об этом поступке с точки зрения здравого смысла, то, разумеется, это было безумием. Я мог попасть во французскую тюрьму. Кто бы тогда утешил Николь? Кто бы объяснил ей мотивы моего поступка? Кроме того, в глазах всех я бы стал бесчестным человеком.

 Но и теперь надо мной висит Дамоклов меч последствий моего безрассудного поступка, свидетелем которого была вся команда «Сен-Бертрана», а значит велика вероятность, что об этом будет известно губернатору Тортуги, а потом и моей невесте.

 Впрочем, Николь я и сам всё расскажу. Невозможно держать это в себе. Уверен, что она меня поймёт. Ведь кроме понятия внешнего долга – того, что видят и понимают все, потому что он прописан в законах, существует долг внутренний, тот что не прописан на бумаге, но живёт в сердце, в душе и называется совесть. Это и есть внутренний долг. Возможно, я следовал ему, следовал позыву сердца. Как же я мог не помочь человеку, который служил со мной в одной эскадре и попал в положение, подобное моему?

Есть ли его вина в том, что он оказался пленником французов? И что же он совершил против них, чтобы отправляться без суда в самую жестокую тюрьму Франции? Разве мой отец не говорил мне, что первейший долг офицера – не быть малодушным? Разве не он говорил, что нужно исполнять свой долг, не обращая внимания на последствия, что в делах чести мужчина не должен принимать советов ни от священников, ни от судей? Но ведь то, что оправдывается законами чести, может иметь весьма неприятные последствия по законам писаного права!

И что же делать, когда есть эти два долга – внешний и внутренний? Получается так, что один мнимый. Чтобы исполнить один долг, приходится жертвовать другим. Но ведь существует же истина, в конце концов! Существует же справедливость! Мне кажется, что настоящий долг должен быть основан на чувстве справедливости.

 В своей беспокойной жизни я часто срывался с любых якорей. Иногда это даже от меня не зависело. Но всё-таки существует он – моральный якорь, с которого человеку нельзя срываться – это чувство долга, основанного на справедливости. И когда исполняешь этот долг, чувствуешь себя неуязвимым во всех отношениях.
 Я верю, что Николь меня поймёт. Это для меня главное. Мнение остальных меня мало интересует. Мне даже хочется быстрее ей рассказать об этом случае, чтобы получить её одобрение!"