Сотериология Фридриха Горенштейна

(эссе)
Памяти Ф.Н. Горенштейна (1932-2002)

1. Постхристианство

Постхристианская теология характеризует современность как посткатастрофическую, апокалипсическую эпоху смерти, когда реальность заменяется гиперреальностью, культура смешивается с религией, игнорируются причины и следствия. Традиция преодолена. Религия уже не может влиять на политическое строительство, поэтому она принимает самые экстравагантные формы, от мистически-оккультных до террористических.

Постхристианская философия построена но принципу диалога. «Сама «методика» религиозного познания должна строиться но принципам диалогичности”, - считает православный теолог Татьяна Горичева. Ей вторит Левинас Э. (1906-1995): «Трансцендентным может быть только диалог, но не сознание». По его мнению, объектом добродетельного поступка должен быть прежде всего другой, а не я сам (любовь к ближнему)... Отсутствие присутствующего и присутствие отсутствующего, проявляется в богоявленности человеческого лика... Взаимность - исключительная прероготива ближнего... Трансцендирование - преодоление собственного эгоизма, сосредоточенности на Другом». В пространстве романов Горенштейна можно встретить только Другого. Личность здесь деперсонализируется, поэтому «изгнанный из себя» и «загнанный в ответственность» детерминируется Благом, ценностью, которая никогда не опредмечивается и имя которой «Бог».

2. Миф 1. Христос – александрийский монах (Роман «Ступени»)

Мудрость Юрия Дмитриевича - мудрость безумная. Он совершает поступки, которые противоречат обычному человеческому поведению. Любовь к рассуждениям стала его идеологией. По его мнению «появись Христос сейчас, его не распяли бы, а сделали б ему инъекцию аминазина с резерпином и со своевременным введением средств, стимулирующих сердечно-сосудистую деятельность». Юрий Дмитриевич вплотную подходит к познавательному ограничению; так как не может решить проблему разум - тело. В его картине мира мозг — это сложная машина, свойства которой могут быть объяснены психиатром, то есть им самим. Процесс мышления становится для него мучительным. Современный православный философ Горичева Татьяна («О вере и знании») считает, что разделение науки и веры есть основа светского катехизиса. «Искушение овладения миром сменяется сегодня искушением овладения сознанием: психоанализ, туризм, йога. Поэтому, с точки зрения христианина, впору задуматься не только об экологической ответственности человеческих действий во внешнем мире, но и об экологии нашей собственной души. Наша духовная природа должна быть ограждена от наших попыток овладеть ею - как и внешняя природа: нужна экология души, экология сознания».

Встреча Юрии Дмитриевича с Зиной и слепорожденным Аким Борисычем выводит его на иной путь познания. Слепорожденный утверждает, что реальность - это прикосновение, а Бога выдумали зрячие, чтобы оправдать свое порабощение. Зина - самый выразительный персонаж. Она - великая дурочка, наставник Юрия Дмитриевича. Ей известно то, что мало известно другим. Девушке нс надо, в отличие от Юрия Дмитриевича, постоянно подниматься по ступеням познания. Ее отличительная черта - наивность. По своей наивности она живет согласно природным законам.

После встречи с Зиной, Юрий Дмитриевич начинает мыслить парадоксами: «Не нора ли строить ступени нс только вверх к космосу, но и вниз к земле». Евангелие для него история болезни древнего иудея из Назарета. Болезнь эта - шизофрения, расщепление души. В теологии Юрия Дмитриевича Иисус – «это мальчик, запуганный и хилый, безвинно познавший позор и унижение, ибо внебрачный ребенок считался в Древней Иудее тягчайшим позором. Потом юноша, которого сторонятся девушки из-за нищеты и позорного его происхождения».

Иисус болел желчекаменной болезнью. «В этот период Иисусу необходима была диета». К тридцати годам болезнь стала хронической. Сексуальное расстройство приводит к изменению личности. Христианство, как считает Юрий Дмитриевич, как идея существовало и до Иисуса. «Иисус был одним из верующих христиан, но он гак сильно поверил во Христа, что слился с ним». Христос удаляется в пустыню. «Появляется замкнутость, изменяются интересы и эмоциональное реагирование. Он утрачивает интерес к своим занятиям и, наоборот, начинает проявлять к тому, к чему раннее он не испытывал влечения... Он становится то вялым, то, наоборот, суетливым, о чем- то думает, куда-то все время ходит один... Потом, он собирает несколько таких же психически неустойчивых человек и начинает проповедовать... Это уже следующая, параноидальная форма шизофрении... Появляются галлюцинации, идеи воздействия... Затем новый, депрессивно-параноидный период... Больному кажется, что у него появились враги, они хотят подвести его под пытки, продать, оклеветать... В 33 года Иисус уже страдал гебефренической формой... Он был неизлечим. Больные в этой стадии перестают есть, говорят, что у них сгнили все внутренности, что они уже трупы... Они стремятся к самоубийству, к смерти». «Главным противником Христа является Иисус, сын Марии, пасынок плотника Иосифа... Иисус—реальность, Христос – мечта». Скоро Юрий Дмитриевич перестает бороться за любовь, опустошив себя. Придя в покой, он вдруг узнает о смерти Зины. Добрые гуманисты убили его девушку.

Разговор с Богом требует особой ответственности. Как пишет Жак Деррида, «религия открывает доступ к ответственности свободной субъективности. Маркером и результатом их связи является смерть». По мнению Ж. Батая, смерть — это трансгрессивный переход границы между возможным и невозможным. Дар смерти соединяет, венчает и инициирует веру. Вера Зины призвана была проложить мостки ответственности Юрия Дмитриевича перед Богом. Ученого везут в психиатрическую больницу. Его дух умер. Белорусский постмодернист Акудович В. считает, что невозможно иначе избежать смерти, кроме как умереть (“Диалог с Богом”). Зина избежала смерти духа, а Юрий Дмитриевич - нет.

Любовь Юрия Дмитриевича и Зины нарушает обычную жизнь города. Окружающие их люди объясняют это чуждое и непонятное явление как провалы в памяти, галлюцинации и вредительство. Любовное влечение оказывается реальным и настойчиво заявляет о себе. Его не удастся нормализовать. Повседневность защищается от «чуда» с помощью медицины, тем способом о котором Юрий Дмитриевич упоминал в диалоге об Иисусе.

3. Миф 2. Христос и Антихрист (роман “Псалом”)

Согласно Горенштейну, Дан — Антихрист родился от Аспида, змеи, а мессия Христос — от полноты силы и льва. «Колено Иудино — на горе благословения Геразим, колено Даново на горе проклятья — Гевал».

«Это ведь Он, Иисус, брат Дана, сказал, что живет ради своих злых детей, а не ради чужих добрых псов». Господь отдает в произвол нечестивцу многих за грехи чужие... Но он никогда не отдает в произвол нечестивцу Аспида, Антихриста, посланного для проклятия. Ибо Антихрист есть судья нечестивцу, как и судья всему сущему».

Горенштейн считает, что уж «лучше атеизм, если нет сил верить в Господа, чем идолопоклонство... Но атеизм, терпимый Господом, доступен лишь честным душой труженикам, либо, бездеятельным мудрым созерцателям. Ранние христиане никогда не преклонялись изображениям и кумирам. «С того же времени, как начали они преклоняться изображению тощего александрийского монаха, с того момента и произошла подмена, и христианство стало врагом Христа. Существует несколько тяжких казней Господа за отступничество: 1) меч; 2) голод; 3) похоть; 4) болезнь земная («... меч, и голод, и болезнь лишь терзают, а дикий зверь, терзая, плодоносит».

Общество давно живет вне христианской морали. «Пророк подражает Господу, Народ— миру Господнему». Розеншток-Хюсси заметил, что разговаривая человек занимает некоторый центр, из которого глаз может смотреть вперед, назад, внутрь и наружу, и эти направления образуют крест действительности, создаваемый осями пространства и времени. Одухотворение — способность к сплачиванию, объединению людей. Орудием одухотворенности и средством разрушения биологической разобщенности является язык. Бог говорит с людьми с помощью гештальтов, некоторых целостных ситуаций, ставящих под вопрос само человеческое существование. Гражданская война, бунты и революции - эго есть гештальты Господа. «В людском бунте, в людской стихии, в людском тоталитаризме — всегда детская игра, детское общество... Большинство людей ненавидит Бога, человек слаб, за го, что тот бессмертен, а человек недолговечен. И в молитвах своих они прославляют таких титанов, как Прометей, Божий враг и людской мученик, страдалец за людей». «Для того, чтобы принудить человека совершить необходимое, нужна чрезмерность. Чтобы существовало обычное, нужно стремление к великому. Но чтобы человек понял великое, нужно это великое унизить».

«Посланец по имени Дан» — сквозной герой Горенштейна. Он жалеет людей в отвечает казнью за причиненное невинным зло. Антихрист вместе с братом своим делает дело Божье. Он - помощник Христа, только с другой стороны.
Горенштеин создал свой роман на основании дискурса хасидов. В пространствах текста Бог любит простых людей и простые молитвы, передаёт им мудрость через притчи и загадки. Апостол Павел изображен в «притче о муках нечестивцев» алкоголиком.

Горенштейн удивительным образом сплавляет воедино высокий библейский стиль и низкую, городскую, бытовую стилистику. Главное, что побеждает в романе, - это любовь. «Человек способен понять вечность, только сильно унизив эго Божье чувство. Крайним же унижением Вечности является наслаждение. Лишь через прелюбодеяние, через похоть может конечное существо прикоснуться к вечному, и взаимная любовь облагораживает постыдную ничтожность человека перед Богом».

Роман называется «Псалом», потому что в его основе лежит псалом №87, который правильно звучит так: «Ибо душа моя насытилась обидами, и жизнь моя приблизилась к могиле». Здесь нет никаких бедствий и нет никакой преисподней. Антихрист вскоре понимает, что «кто не избирал, а был избран, не может задавать Господу вопросы. Он должен задавать вопросы себе, а ответы ждать от Господа». «Не для проклятия он послан сюда Господом, но чтобы самому быть проклятым».

Четвертое Евангелие от Иоанна Горенштейн считает «поздним довеском, в котором нет единого самостоятельного «слова». «Весь дух четвертого евангелия - греческий и антибиблейский... Пророки земли знали, что в великом Слове Бог унижен, а в ничтожном слове вовсе нет Бога». Сегодняшнее православие, по мнению писателя, формируется в детском периоде человека. «Постоянное бытовое монашество ... создало идейную основу для того, чтобы окончательно оторвать младенца от иудео- христианской матери, заставить забыть её подлинный облик, её подлинные надежды... В монашеском затворничестве родился даже новый физический облик Христа... Царь-Христос - вот кто ныне Спаситель народа. Он удивительно одинок не только на кресте, но и до креста. Апостолы, которых он всегда внутренне презирал, к концу его жизни все больше разочаруются в нем, будут искать способ избавиться от него».

«Иуда же был просто наиболее наивный и простодушный, менее всего умевший скрывать свои чувства... Здесь скрывается личность честная, но неразумная, даже неосознавшая смысла происходящего, удивлённая тем, что Иисуса за неразумные его речи приговорили к смерти. Тем не менее, Иуда обозначен в христианской литературе и христианском мышлении как образ канонического предателя, дабы скрыть предателей тайных, разумных и подлинных. И по сей день эти предатели числятся в святых апостолах... Так, клевета и ложь, явившись в самом апостольском начале, и еще более укреплены были апостолом Павлом из колена Вениаминова, никогда не видившим Иисуса, не слышавшим Его живого Слова и происходившим из бывших врагов Его Учения».

Горенштейн полагает, что первое евангелие создал римлянин Маркион, который утверждал, что библейский Бог - это Бог материального мира, а отец Христа - Бог духовного мира. «Так, обособившись от Библии и Моисеева закона, христианство вступило на естественный логический путь обособления и раскола». «Христианство учит бежать от поля наслаждений, через поле Сатаны к Господу, а Библия учит идти через поле наслаждений, через поле Сатаны к Господу, ибо нет иного пути, поскольку проклят человек... Если атеист трудится в поте лица на поле наслаждения ради хлеба духовного, он выполняет Господнее». По мнению писателя, православие «это то самое христианство, которое захватило власть над миром, поддержав тайный заговор против Христа. Это оно много веков проводило в духовной праздности, предаваясь чисто буддистскому созерцанию метафизических истин и заменив деяние злобными словами о добре и зле».

Горенштейн убеждён, что религия не обновляет русский характер, так сама является его порождением и требует обновления. Она должна стать интимной.
«Конечно же для гонителей принес спасение Христос и для ненавидящих, ибо с страшны мучения их. Для гонителей Христос - Спаситель, для гонимых Антихрист – спаситель».