О артистах одного не маленького театра. Отпуск за

    В. Илюхов (Коньков).

ОТПУСК ЗА ЦАРСКУЮ ПЕСНЮ.
Рождественская история.

Чудес на свете не бывает, это известно каждому из личного опыта. А если бывают, то с другими. А вот мой товарищ юности всегда считал, что жизнь полна чудес. И он постоянно рассказывал о том, что происходило с ним по жизни, как о чуде. И хотя остальные  в этом сомневались, он настаивал на своем.
Судите сами: родился Николай в простой «рабоче-крестьянской» семье, но к 35 годам объездил полмира. Природа наградила его шикарным голосом, и он научился умело пользоваться им. Он, простой паренек из далекого сибирского города. Он, что до армии  думал, что так всю жизнь и простоит у токарного станка огромного, как город Номерного завода. Но нет, армия открыла перед ним новые пути, раздвинула горизонты. Да-да, не смейтесь, – армия. Ведь она тоже состоит из людей, и тут главное, чтоб тебе повезло.
Николай сразу понял, что ему повезло. Еще бы: попал в десантную часть: тельник, пятнистый камуфляж, гвардейский значок на груди, значок с парашютиком. Хо-хо! Кто не оглянется на бравого десантника? Да если ещё он своим несравненным басом рявкнет что-нибудь подходящее к случаю, например: «Так точно!» или «Может вам мороженого?»
Вот как-то после Нового года, буквально под Рождество, повели их роту в баню. Моется Николай, а самого слезы душат: вспоминает родной дом. Сейчас, поди, мать булки печет, колбасу домашнюю жарят, к Рождеству готовятся… Так он, в своих мыслях, и не заметил, как помылся, оделся, занял место в строю. Прозвучала команда «Шагом марш!», а он и не слышал, пошёл, потому что все пошли. Идут из поселка в часть, молчат, всё, наверное дом вспоминают – ночь перед Рождеством. 
Дорога полем, поземка метет, тошно на душе у солдат. Заметил это ротный, командует: «Запевай!». Тишина. «Запевай!» - опять командует ротный. Молчит Николай. Его в бок толкают. Очнулся, думает, какую запеть? Обычно в строю пели «Марш десантников», а тут решил: спою «Взвейтесь соколы, орлами! В казарме, бывало, пели эту старинную солдатскую песню, ничего, подпевали и сейчас подхватят. Он и рявкнул:
«Взвейтесь, соколы, орлами,
Полно горе горевать.
Нам не вечно под шатрами
В поле лагерем стоять…»
Подхватили солдаты песню, строй подтянулся, веселее затопали сапогами по промерзшему асфальту…
И тут ребята заметили, что едет рядом с ними штабной «Газик». Тихо едет, строй не обгоняет, дверца приоткрыта: видимо, кто-то слушает их неуставную песню. Но делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Допел Николай песню до конца.
«Газик» чуть прибавил ходу, обогнал строй и встал поперек дороги. Из него вышел сам «Батя», командир дивизии. Ротный заторопился, командует: «Рота, стой! Налево! Смирно!» Сунулся с докладом: Товарищ генерал-лейтенант, такая-то рота, возвращается  в расположение дивизии, после помывки  из бане…»  «Батя» отмахнулся от ротного, как от мухи, спросил хриплым голосом:
- Кто запевал?
«Ну сейчас будет мне за царскую песню в Советской армии», - подумал Николай, а сам уже хлопнул впереди стоящего по плечу: пропусти, мол, браток,  и вышел из строя. Встал перед генералом в струнку, доложился:
- Рядовой такой-то и т.д.
Докладывает, а сам уже не о своей участи думает, а о мочалке, что закаменела в газете под левой рукой, - не выпала бы, вот позор-то будет! На всю роту пятно.
Но генерал не дал ему договорить, подошел близко, посмотрел в глаза и… обнял.
- Спасибо, сынок! Порадовал!  Спасибо!
Затем повернулся к майору, вылезшему вслед за ним из «Газика».
- Рядовому такому-то – внеочередной отпуск домой на десять суток, не считая дороги! Исполнить немедленно, доложить.
… когда входили в в ворота части, навстречу роте уже бежал дежурный лейтенант:
- Рядовой Н. ,  в штаб для получения проездных документов! Быстро! Мы тут из-за вас писарей всю ночь держать не будем!
Долго ли собраться солдату? Через пару часов он уже мчался на попутной в областной центр, в аэропорт, а в мозгу все стучало -- «Неужели я не сплю? Неужели такое бывает?»
Бывает, Коля! Бывает!
В ночь под Рождество и не такое случалось!