Пушкин Онегин и эн-частное измывательство над Тане

Пушкин  трижды комедийно "опустил" Таню Ларину  уже в первой части романа и затем не мог остановиться :

1)              Пришла пора …

Это значит одно = подавай мужика = замуж невтерпеж

Док-улика фрагментарно из романа:

Если Онегину в строфе IV Главы первой:

Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной,

То Татьяне иначе в строфе  VII Главы третьей там же:

И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась
.
Это ширма «Любовь» = реально завершилось половое созревание девицы и она уже львица = гормоны размножения пошли в атаку под штандартом «Продолжимся!» и вся девственная примативность самки вылезла наружу ив зной, и в стужу…

2)                Она ждала … кого-нибудь …

Док–улика из той же строфы того же романа о нестыковке Жени и Тани:
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,

 Кого-нибудь… Какое издевательство над истомой созревшей здоровой самки и более ничего (по Гоголю). Не может русская душой Дева быть согласной на кого-нибудь. Просто Пушкин сам еще не влюбился в Таню и не сообразил, что из нее можно изваять идеал верности. Поэтому пока можно подтрунивать над недавно возникшей новой героиней романа-сатиры, помня при этом женщино-гонию Гесиода:  Женщина – источник зла среди земнородных

А узнавать ответ на вопрос она будет потом: А тому ли я дала? Можно будет позже, когда реализуется протокол о намерениях «Я твоя»

3) Третьей пародией на русских дев, страдающих от ненавистного  целомудрия и сжигающих остатки рассудка половой истомой гиперсексуальности, было Письмо Татьяны

Вся соль этой издевки и даже подставы в том, что Пушкин подсунул Тане элегию француженки Марселины Дебор-Вальмор: в итоге Танюша, ничего не подозревая, призналась почти незнакомцу Жене в любви … чужими словами … Это супер пародия!

4) Четвертая пародия на влюбленную девицу, начитавшуюся третьесортных любовных романов  из однобокой библиотеки маменьки Прасковьи,  выражена в формуле конца протокола  Татьяны о намерениях в отношениях с Евгением:
               
                «Я твоя»

Док-улика в строфе XXXI  Письмо Татьяны к Онегину.
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой...
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно... нет, это был не сон!

А после реализации = хоть потоп…  Но как любят при этом ссылаться на Небо и даже на Промысл Его!

5) Пятая часть измывательства Пушкина над будущей моделью русского идеала верности жен мужьм-рогоносцам:

Череда святочных гаданий, в которых автор дает в суженые идеалу русской верной женщины … гея Агафона, а на желание Тани иметь его в классе медвежатников, отвечает вампирообразным геем Евгением …  в вещем сне  Татьяны. При этом в ТТХ жениха Пушкин вписывает параметры андрогинности:

Док-улика в строфе XX Главы пятой:
                Мое!
сказал Евгений грозно…

Назвать существо, уже уложенной Женей на шаткую скамью с чуть ли с непрокушенной вампиром и хозяином шабаша (вакханалии) шеей, словом среднего рода «МОЁ!»  могло только андрогинное существо

6) Шестой рапсод = начато за здравие, а концовка моделирования образа Татьяны – за упокой:
XLIII.
„Онегин, я тогда моложе,
                Я лучше, кажется, была,
И я любила вас; и что же?»

Это апокалипсис а ля Т.Дм. Лариной, ставшей, однако, княгиней и генеральшей

7) Последний гвоздь в гробике идеала любящей девы юной = пародийная формула несчастливой судьбы русской женщины:
Док-улика в строфе XLVII  последней Главы (то ли восьмой, то ли девятой, то ли десятой…)

                „А счастье было так возможно,
                Так близко!...»

Это означает одно и давно – Татьяна, хоть она и тать, тотально несчастна …

8) Восьмой пункт аспектации прочтения натальной карты Тани – княгиня и генеральша (почти как будущая вдова автора роман) = это ее обет верности

«Я вас люблю (к чему лукавить?),
                Но я другому отдана;
                Я буду век ему верна“.

Другому – это значит не гею как Женя и даже не пародии на него...  Отдана это вовсе не продана на "ярманке невест" = это по Промыслу …. и волюнтаризму автора, которому позарез нужен был именно такой идеал:

любить одного (пусть и странно ориентированного),
а быть преданной другому = нормальному по традиции ориентации  христиан

Вся прелесть этого издевательства - в слове век: он же бабий… короткий  и потому от рогачества спасенья нет. Никому.

9) Не спешите метать камни и орать Распни его!   Пушкин мужик вспыльчивый, мстительный, но отходчивый.

Он ведь попросил прощения у его Тани и не ее Жени:

Док-уликой  в начале строфы  L. Последней печатной главы романа:

                Прости ж и ты, мой спутник странный,
                И ты, мой верный Идеал…

Верный идеал верности
Он ему был так нужен ...

*****

Источник стихов Пушкина:
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений, 1837—1937: В 16 т. / Ред. комитет: М. Горький, Д. Д. Благой, С. М. Бонди, В. Д. Бонч-Бруевич, Г. О. Винокур, А. М. Деборин, П. И. Лебедев-Полянский, Б. В. Томашевский, М. А. Цявловский, Д. П. Якубович. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937—1959. Т. 6. Евгений Онегин / Ред. Б. В. Томашевский. — 1937. — 700 с.; ил.