Интервью с Заслуженным кинологом России Е. Гусевой

- Елена Сергеевна, когда вы были в КЮБЗе (Клуб юных биологов зоопарка) в Московском зоопарке, вы работали со многими дикими животными, это были волки, обезьяны и даже медведь. У вас была интересная история с медведем. Вы опекали, ухаживали за ним?

- Когда я школьницей была в КЮБЗе, то я только училась работе с животными. А потом я уже по-настоящему работала в Секции «Выездные животные», в которую входила и известная многим «Площадка молодняка».
Медвежата на Площадке молодняка росли с весны до осени, потом их раздавали в другие зоопаркам, в цирки и в другие подобные места. Один медвежонок у нас оставался дольше других. Уже был октябрь месяц, медвежонок вырос в приличного медведя - на задних лапах был с меня ростом. Всё лето я приходила на Площадку молодняка играла с медвежатами им же нужно общение с человеком. Задача была простой – поиграть с ними, немножко дрессировки, днём у малышей был перерыв на отдых – их надо было загнать по их клеткам и покормить. Все они прекрасно знали человека. И в октябре с оставшимся у нас Пушком мы продолжали общаться. Он вставал на задние лапы и мы с ним обнимались, ему это очень нравилось. У меня есть фотография, я там, в не очень красивой одежде – грубые брюки и огромный грубый халат. Для чего халат? Сейчас мы окунёмся в зоологию, психологию и вы услышите невесёлый рассказ. Медведь – сложное, противное животное тем, что у него ушки маленькие, глазки маленькие и спрятаны в шерсть, хвост тоже маленький и когда медведь идёт к тебе идёт или ты с ним общаешься, разговариваешь, но не очень внимательно разглядываешь знаки от его ушей, глаз, хвоста, то и не замечаешь какое у него настроение, что он собирается сделать?
А вот, например, собаки – совсем иное дело. У лаек и овчарок уши большие и торчат, хвостом собака виляет или не виляет – это видно, а у медведя – нет. У медведя не заметно ни хвоста, ни ушей, ни глаз. Когда Пушок ко мне подошёл, я видимо, что-то не заметила и не поняла.
Пушок подошёл, но только не обнялись мы с ним, а он очень хорошо наподдал мне лапой. Медведь октябрьский, с меня ростом. Хорошо, что была в халате, почему я говорю об этом, это для тех, кто будет работать с такими животными, грубый халат принял часть удара на себя. Брюки порвались, а у меня оторвался кусок мяса на ноге. Пушок просто меня выгнал со «своей» территории.
Я, конечно же, просто ушла от Пушка. Всё это было давно и тогда ведь с лечением всё было иначе, проще. Пришла я в наше служебное помещение. Работницы мою ногу обработали - продезинфицировали, вот тогда-то было больно, а что делать, если с медведями работаешь?! Мне расправили этот кусок мяса, туго-туго прибинтовали к ноге, вот и всё. Никаких врачей. Звери все привитые, чистые, обработали тщательно, правда, шрам у меня до сих пор на ноге есть.
Потом мы общались с Пушком, и всё было нормально. Видимо в тот момент он просто захотел меня выгнать, а я не поняла, что надо уйти.

- С какими ещё животными вы работали в зоопарке?

- Обезьян не люблю. Макака Кнопа. Очень умная, вредная, развлекалась как могла. Мы их приручали, учили спокойно себя вести, мы же на лекции их возили, где лектор читает лекцию, а мы-ассистенты показываем животных. Кнопа не просто лакомство возьмёт, а за нос тебя схватит, по лицу лапой ударит, знает – мы на лекции, перед публикой и ответить ей никак не можешь. Она это прекрасно осознавала. В клетке дома, она была совсем другой и никогда этого не делала. Возьмёт «вкусняшку» к себе на полочку и сидит тихо-смирно. Очень сложное животное. Обезьяна гадит куда попало. В лесу они живут на деревьях и специальное туалетное место им не нужно. Но это не проблема – убрал, вот и всё. Сложность в том, что не знаешь в какой момент получишь «приветик», вот это и сложно! Тем не менее, когда мы с ней выезжали на лекции, мы ходили на поводке гулять в лес. Кнопа была рада, травки всякие себе выбирала. Многие думают, что животным в клетке плохо и их жизнь ужасна, это не так ведь с ними много занимаются и тогда у них всё хорошо. Это не всегда бывает при публике, чаще либо до открытия зоопарка, либо после закрытия.
Моя юннатская работа началась с того, что я помогала выращивать южно-китайских тигрят. Тигрица была на Острове зверей, всё это было рано-рано утром до того как приходили люди. Тигрицу выгоняли и кормили, а тигрят забирали, потому что им нужны были прогулки, солнышко и чтобы они не боялись обстановки. Я с этими тигрятами выходила туда, где обычно гуляют люди. Мы с ними и на травку, и на лавочку, и по дорожкам гуляли. А потом эти тигрята росли на Площадке молодняка.
 С животными обязательно занимаются, но не всегда и всё можно делать на публике.

- А с волками занимались?

- Конечно.  Каждую весну на Площадке молодняка был волчонок. Некоторых волчат мы выращивали, дрессировали и потом со взрослыми волками выезжали на лекции. Много сказок и рассказов про волков, много вопросов про них. У нас было две или три выездные машины, одного волка с лекцией - в одно место, другого - в другое. Мы выезжали в дома отдыха, пионерские лагеря и другие места. Наши волки вели себя спокойно, просто надо было, чтобы они с юного возраста не пугались машин, людей, всякой разной обстановки. Они должны были уметь передвигаться по тротуарам, лестницам, в помещениях. Сначала их дрессировали внутри зоопарка, а потом начинали с ними выезжать на лекции. С волками было проще всего. Никогда никаких проблем в отличие от медведей, обезьян или попугаев. Попугаи тоже кусачие. А волк – что же … ведь если его правильно воспитали со щенячества, то он и на поводке пойдёт, и в автобус сядет, и на сцену выйдет, и никакая публика его не испугает. Дети могут кричать, хлопать в ладоши, волк всё равно будет делать то, что надо: сидеть, стоять, если надо пройтись -  значит пройдётся.

- Наверное, поэтому вы завели чехословацкую волчью собаку? Вашего Брайна?

- Да, именно поэтому. Когда мы стали жить в деревне, то для охраны завели кавказскую овчарку. Так и началась наша деревенская жизнь с вельштерьерами и кавказской овчаркой. Вельштерьеры некоторые тоже были вполне охранными-кусачими, но пара кусачий вельштерьер и кавказская овчарка = страшная сила! Вот от кавказской овчарки мысли наши начали бродить по разным овчарками … и пришли воспоминания о волках. И мы со своими знакомыми из Черноголовки решили завести влчаков. По вельшам у меня были знакомые в Чехии. Рассказала им, что мы хотим завести пару влчаков кобеля и суку, себе планировали кобеля. Мой муж Владимир Гаврилович Гусев (биолог, автор книг по кинологии, о лайках, легавых и других охотничьих собаках. Эксперт всесоюзной категории по охотничьим собакам, журналист), сразу сказал, что порода сложная, некоммерческая, а захочется щеночков получить, куда их потом девать? В итоге мы взяли кобеля, а наши знакомые - суку.
Наши знакомые из Чехии (супруги Швайдовы) вышли на заводчиков влчаков, познакомили нас с ними и мы начали общаться (через переводчик и худо-бедно по-английски). Вышли на известную заводчицу, владелицу питомника «z MOLU ES» Монику Соукупову. Она спросила, какого типа нам нужен влчак? Влчаки бывают трёх типов: волчиные, овчарочьи и лаечные. Это к вопросу о том, что сейчас кричат, мол – вот влчак не того типа, не на того похож и другое. А ведь в любой породе для её нормального существования должно быть несколько типов, иначе порода умрёт.  Это не мной придумано, это я узнала давно, когда училась Кинологии. Можно и сейчас почитать что такое породы и их составляющие.
Мы попросили подобрать влчака волчиного типа. Моника отвечает: «Вы не справитесь с поведением, с характером, возьмите лучше овчарочьего типа», ответила - работала я несколько лет с волками в зоопарке, овчарка для охраны у меня есть, нам интересно именно общение с собакой. Влчак нам нужен для общения, а не для того, чтобы он гавкал на чужих.
Моника сказала: «Хорошо. Будем подбирать», и подобрала нам Брайна. Да, порода сложная, но зато интересная. Поведение, ум и столько всяких историй, что рассказывать можно целый день. Мы остались довольны им. Прожил он четырнадцать лет, оставил много потомков, но основное было – это общение с нами. С Брайном много было историй: кто кого перехитрит, кто кого обманет, и кто кого обворует. Волчья природа. У нас сейчас живёт его дочка (от кавказской овчарки), никуда эта волчья кровь не девается, всё тоже самое. Лает мало, но хулигана, как-то залезшего к нам на участок, успешно укусами выпроводила обратно! Вообще по жизни у неё - что-то украсть или что-то сотворить, это, пожалуйста.

- Елена Сергеевна, расскажите, пожалуйста, о вашем муже Владимире Гавриловиче Гусеве. Храню написанные им вместе с вами книги об охотничьих лайках. Как вы с ним познакомились?
   
- Владимир Гаврилович Гусев родился в январе 1925 года в деревне под Вязьмой (Смоленская область). Школьником уже в Москве на одной из лекций в Доме пионеров он познакомился с Петром Александровичем Мантейфелем. Впечатлился. Петр Александрович руководил кафедрой биотехнии в Московском Пушно-меховом институте, вот Володя Гусев и  поступил на учебу туда осенью 1943 г., это и определило выбор профессии.
Охотник, лайчатник, легашатник. Ходил на охоту с лайками и легавыми. А познакомились мы с ним в зоопарке. Он приходил туда со студентами, а я работала в Секции  выездных животных, лекции с показом животных проходили у нас и в самом Зоопарке (в Лектории), вот там мы и познакомились.
Собрались мы в отпуск с коллегой Софьей, она тоже работала в зоопарке. У нас были доберманы, а Гусев провожал с нами свою знакомую с вельштерьером. Меня тогда очень заинтересовала порода вельштерьер, так как в течение того отпуска я много общалась с вельшихой Эдвардой.
Вельштерьеры очень настроены на человека, хотя это интересно, но кому-то это в радость, а кому-то совсем наоборот - сложно.  Когда собака очень ориентирована на человека, то сам человек тоже должен это учитывать. А если человек взял собаку, чтобы просто выйти на улицу погулять, то ему не подходит такая порода.
Дальше у нас пошло общение с Владимиром Гавриловичем на почве вельштерьеров. Я купила через него у заводчиков щенка, это была интересная история. Приехала я выбирать и забирать себе щенка. Их там бегало несколько, выбрала того, который понравился. А в этот день там была ещё женщина с Урала, она тоже приехала за щенком. Я выбрала щенка, взяла его на руки, а у меня его забрали и отдали его той женщине, а мне предложили  другого. Я заартачилась: «Этого не хочу, хочу вот ту - что я выбрала!», но мне твёрдо сказали – нет. Пусть тот щенок уезжает на Урал, а этот останется в Москве.
Женщине надо было на самолёт, она торопилась, стали её собирать. Все щенки бегали, «предназначенного на Урал» схватили, упаковали,  проводили женщину. А когда вернулись к оставшимся щенкам … тот щенок, которого Я ВЫБРАЛА, сразу же прибежал ко мне: «Ты меня выбрала, я поеду с тобой». Так у меня появился первый вельштерьер – Эста.
Продолжала общаться с Владимиром Гавриловичем на почве вельштерьеров и как-то незаметно со своим доберманом и вельштерьером переехала к нему. Мы стали мужем и женой. В итоге у нас стало три собаки: доберман и два вельштерьера.
Мы вместе судили охотничьих собак на выставках. На охоту я с мужем не ездила. Машины у нас никогда не было. Вельшей сажали в один рюкзак, и вот так с этим рюкзаком Владимир Гаврилович на поезде передвигался по стране: Кировская область, Средняя Азия, Сибирь, Крайний Север, Подмосковье. Обратно привозил ещё и тяжеленную сумку с мясом.
В квартире у него, а потом – у нас всегда жили разные декоративные и певчие птицы, ящерицы, как-то жили вьетнамские крысы. Несколько лет жил петушок бентамский. Вся эта живность прекрасно уживалась с нашими собаками, хотя вельши были – охотники, а доберманша моя – реально охранная, кусачая собака.
Несколько лет жила у нас Синяя птица (вид дрозда), часто его мы выпускали из клетки – полетать по комнате, купаться в тазике. Собаки наши обычно в это время спали на своих местах, на подстилочках. Однажды мы выпустили Сеньку (так звали этого дрозда), поставили ему тазик для купания, собаками была дана строгая команда – «Место!». Сами занялись какими-то хозяйскими делами. Вдруг, о ужас – слышим цепи гремят, ну думаем – всё: кто-то из собак поймал Сеньку, треплет и гремит своей цепочкой. У каждой собаки у её места  помимо подстилки ещё и цепочка была – на случай привязать, когда надо. Кинулись к собакам, а они … дрыхнут, а Сенька дёргает их цепочки – мол, просыпайтесь, давайте поиграем, полетаем-побегаем! И ведь какой хитрец – не дёргает, не клюёт самих собак, а дёргает их цепочки, лежащие рядом с собаками! Поругали мы Сеньку и заманили его в клетку, чтобы не мешал отдыхать собакам!
Петушок тоже регулярно свободно гулял по комнате и даже трапезничал вместе с собаками, подворовывал у них из мисок.
Вот такое воспитание вполне серьёзных собак позволяло нам мирно и интересно жить в такой сложной Семье-Стае!
Владимир Гаврилович несколько лет в Московском пушно-меховом техникуме преподавал биологию промысловых зверей и охотоведение. Потом работал охотоведом-кинологом в Военно-охотничьем обществе, много ездил по стране проверял работу по собаководству в охотхозяйствах. У него был большой опыт общения с людьми и с собаками, он видел разные места, разную природу, это совсем не то, что общаться только по картинкам, по телефону или как сейчас - в интернете. Общение с людьми и природой дали толчок к написанию книг. Было о чём писать. Не надо было ничего придумывать. Конечно, много писал про собак, потому что общался со своей юности с легавыми и лайками, а дальше пошли норные. Он много судил собак на выставках, состязаниях и испытаниях, много видел разных собак и как они работают. Наблюдая работу человека и собаки на испытаниях и состязаниях, он видел, где надо помочь человеку в общении с его собакой, у него огромный опыт и его надо было передавать молодёжи.

У вас свой питомник вельштерьеров «Вегус». Откуда появилось такое название?

-  Всё очень просто «Владимир-Елена-Гусевы» - ВЕГУС.

- Расскажите немного про вашу работу в РКФ и секции вельштерьеров.

- Начинали мы собаководство давным-давно, когда ещё не было РКФ. Владимир Гаврилович Гусев тогда работал в Военно-охотничьем обществе, были у нас вельштерьеры, создали там секцию, благополучно ходили на выставки, испытания и состязания. Для того чтобы охватить больше народа, не все же были военными и охотниками, создали секцию вельштерьеров в  МООиР (Московское общество охотников и рыболовов). И ещё - Секцию-Клуб владельцев вельштерьеров в МГОЛС (Московское Общество Любителей собак). Так и получились три секции, мы там работали. Собирались в определённые дни, тогда в этих Обществах были определённые секции по породам, все знали в какой день можно прийти, и где, и когда будут сидеть вельшатники, и можно будет пообщаться.
Рождались помёты вельшей, их оформляли штатные кинологи, мы только ездили и осматривали щенков.
А потом в нашем государстве наступило всеобщее равнение на заграницу. Наши владельцы стали общаться с американскими и европейскими владельцами, узнали, что там есть Федерация Кинологическая Международная - FCI, которая объединяет собаководов всех направлений. Условие было такое: в одной стране объединяются все направления собаководства под флагом какой-то одной организации и тогда её принимают в FCI, соответственно признаются титулы, заработанные собаками, всё дело было в титулах, участие в выставках, испытаниях, состязаниях - мы могли бы ездить к ним на равноправных условиях.
Решили создать единую организацию для всей страны. С общими правилами и совместными выставками. Объединились мы тогда с Белоруссией, приезжал белорусский кинолог. Нам очень помог председатель Росохотрыболовсоюза Александр Александрович Улитин. Собрали собрание охотников вместе с декорацией, со служебниками, обсудили проблему, в Росохотрыболовсоюзе провели учредительную конференцию. Участвовали и мы с Гусевым, он привлекал людей из разных областей, а я занималась технической работой. Оформляла официальные приглашения, готовила помещения, всякие записи. Всем этим мы занимались с Улитиным. Гусев был на идейном уровне, всех приглашал, а я - на техническом.
Провели конференцию, организовалась Федерация, тогда она называлась Всесоюзной Кинологической Федерацией. Вступили в FCI и стали ездить со своими собаками за границу на всякие выставки и состязания с норными, легавыми, служебниками и получать всякие титулы, признаваемые во всём мире. Самое главное в этом было то, что мы стали полноправными членами FCI.
Когда развалился СССР, тогда из ВКФ организовали РКФ (Российская Кинологическая Федерация). Ныне есть довольные, есть недовольные, но работать приходится по общим правилам. Есть местные правила для проведения мелких выставок, но крупные состязания и выставки должны проводиться по единым правилам, только тогда признаются все титулы.
Немного про своих собак. Приехали мы на состязания в Чехию. Чехи были удивлены, когда узнали, откуда мы приехали: «А вы знаете, сколько километров от Москвы до нашей деревни?» Мы объяснили, что нас привёз паровоз, а потом мы сели на автобус (как нам рассказали Швайдовы) и приехали сюда. Мой кобель (Dagnet PERCY) тогда занял третье призовое место среди пятидесяти участников, работали в норе. Чехи удивились, попросили посмотреть родословную. Кобель был из Чехии. На самом деле я привезла кобеля на эти состязания, чтобы отчитаться перед заводчиками, у которых я его купила, чтобы они увидел, что собака в нормальных руках.
Чехи удивились, что кобель из их страны и работает в норе в России, хотя его заводчики никакого отношения к охоте не имеют. Пришлось им напомнить, что породе более ста лет и рабочие качества никуда не деваются. Гусев этого кобеля и на охоту возил.
Был на тех состязаниях и смешной момент.
На тех Состязаниях было много-много призов для каждого участника. Каждый получил ошейник и поводок. Десятка «лучших» выбирала себе приз, призы стояли  на отдельном столе который стоял в центра мероприятия.
Взяла я тогда огромную бутылку в оплётке. Мужчины аплодировали мне за выбор. Я удивилась, ведь взяла я бутылку, потому что на столе лежал охотничий реквизит, ножи всякие, а с ними через границу трудно ехать. Взяла то, что проще провезти, думала – бутыль с водой, в дороге пригодится. Оказалось – в бутыли вино! Вот в Праге мы со Швайдовыми с этим вином отлично отметили победу моего (от них) кобеля.
Теперь по поводу кобелей в квартире. Я приехала с кобелём к чехам в квартиру, конечно пёс был в переноске, я считала, что он спокойно посидит там до нашего отъезда. Но Швайдовы меня уговорили его отпустить. В итоге пёс не просто пометил ножки столов и стульев, а залез на их диван и весь его обмочил. Всё правильно – пометить, застолбить надо то место, где больше всего бывают люди! После этого пани Швайдова согласилась, что «лучше пёсик посидит в боксе» до моего отъезда.
Главное, что с вступлением в FCI стали признавать все дипломы с испытаний, выставок, все титулы, заработанные собаками в нашей Стране.
РКФ нужна для того, чтобы были общие законы на крупных выставках, таких как «ЕВРАЗИЯ», «РОССИЯ», «ЗОЛОТОЙ ОШЕЙНИК» и других подобных, проходящих во всех регионах, также проводятся и крупные состязания.
Сейчас особое время в связи с санкциями, но это не мешает работе РКФ, мы сами можем проводить кинологические мероприятия по международным правилам, хотя бы ещё и для того, чтобы эти титулы признавались в любой организации нашей страны.
Кто хочет что-то особое – проводите на здоровье. Мы много мероприятий проводили в Вышнем Волочке с Ю.А.Филипповым. На состязания приезжали люди со своими вельштерьерами для участия в состязания, у некоторых были ещё и вельши-подростки, были зрители-владельцы вельшей-подростков. Вот для этих людей и их питомцев-подростков и придумал Ю.А.Филиппов проводить Смотр молодняка по работе. Кто из молодых, не доросших до участия в состязаниях, отработает лучше. А знаете, как выбирали лучшего щенка? С помощью публики. Кому больше хлопали, тот и лучший. Приз получали все. Пять малышей – пять призов. Потом подобные смотры работы молодняка в норе мы проводили и в Московской области. Такие мероприятия можно проводить сколько угодно, всё зависит от работы породного клуба.