Эксплуатация не для социально справедливого строя

     Исходным пунктом рассуждений Николая Николаевича Алексеева (1879—1964), русского философа и правоведа,  является убеждение в том, что социально справедливое государство обязано освободить человека от эксплуатации при развитии общественного труда против индивидуального из-за социальной стихии рынка, власти денег и монополии капитала, когда одни граждане имеют имущественные привилегии, а другие являются «социальными изгоями». Анализируя исторические факты развития человеческой цивилизации, следует признать то, что вся культура человечества до сих пор строилась вовсе не на началах социально справедливых законов и исходящих из него прав и свобод для экономически счастливой жизни людей.

     Буржуазная цивилизационная культура несправедлива вдвойне, но не потому, что зиждется на победах в экономической конкуренции, а потому, что юридически и фактически «закрепляет результаты этой победы за наследниками и потомками». Точно так же часто наследуется бедность. Однако главная несправедливость капитализма - в неодинаковых возможностях интеллектуально-духовного развития, поэтому евразийцы отвергают такую систему, не находя ее «сколько-нибудь нормальной и справедливой». Духовность - главная цель евразийских преобразований и один из основных пунктов разногласий с марксизмом, который стал пониматься евразийцами как экономизм, оказался не только неприменим в условиях большевистско-тоталитарной России, но и извращён идеологами большевизма.

     Предметный анализ социально-экономических и политико-правовых актов советского государства приводит H.H. Алексеева к разработке конкретных вариантов дальнейшего развития и трансформации его здоровых элементов, но главное - их синтеза с идеократией, демотией и другими компонентами евразийского «государства правды». 

     Принцип демотии в учении евразийцев – это как бы «органическая демократия», принцип «соучастия народа в своей собственной судьбе», по определению Артура Мюллера ван ден Брука. Такое соучастие в отличие от либеральной демократии предполагает соучастие в судьбоносных социальных, государственных решениях и не только.

     Не совсем понимая конечную цель идеологов коммуно-большевизма России, философ подчеркивал, что в евразийском государстве материальная база есть лишь необходимое условие бесконечного интеллектуально-духовного восхождения каждого человека. «Праведное государство» должно защищать только те формы собственности, которые служат этой великой цели и борется с тем, что препятствует её достижению.

     Евразийцы против эксплуатации и признавать буржуазное право частной собственности «священным» они не могут, полагая, что основания евразийской культуры должны быть иными, чем в Европе и особенно в США. Отрицательной формулой экономической жизни евразийского государства H.H. Алексеев провозглашает принцип «ни большевистский тоталитаризм, и ни капитализм». Насильственная отмена частной собственности была прервана нэпом, однако сама идея этой отмены не столько ошибочна (ибо «собственность есть воровство»), сколько преждевременна в экономически слабой стране. Несправедливость и капитализма, и тоталитаризма («государственного капитализма») должна быть преодолена с помощью сбалансированной экономики, сочетающей все виды собственности на средства производства. Положительная формула такой экономики - «частно-государственная система хозяйствования ради социального благополучия и интеллектуально-духовного развития всех членов общества».

     Поэтому делается вывод, что постсоветское евразийское государство, согласно представлениям H.H. Алексеева, должно начать установление справедливых отношений в обществе с урегулирования в сфере отношений между собственниками разных способностей, чтобы освободить человека от «социальной стихии рынка». А для того, чтобы оно стало справедливым, нужно отказаться как от капиталистических, так и от сугубо большевистских методов хозяйствования. Их достойной альтернативой должно стать сбалансированное сочетание различных видов собственности средств производства при справедливом распределении производимых народом благ от количества и квалификации труда по достойным человека нормам от общего количества производимых в обществе и необходимых каждому социальных благ! 

     В связи с полемикой по вопросу об «идеократии» и о выяснении ее статуса можно указать, что здесь есть достаточное обоснование ряда концепций сторонников евразийской идеократии, представляющих её некой разновидностью общеевропейской демократии и  «социально-правового государства». Подобные параллели, вкупе со стремлением отождествить евразийское «государство гарантийных обязательств»  H.H. Алексеева с «социальным» государством, вызваны к жизни конъюнктурными соображениями и основаны на попытке стандартизировать и адаптировать феномен «классического» евразийства к современным реалиям смены монополии капитала на монополию законов о социальных гарантиях по труду.

     Позиции евразийских мыслителей, несомненно, сопоставимы с позициями европейских «просвещенцев», однако идеократию с её («идеалоправством») евразийцы не только не отождествляют с западным правовым государством, но и противопоставляют ему. Гражданское общество и правовое государство, модели которых в периоды ослабления этатизма пытаются реализовать русские социал-либералы, которые являются продуктами западной демократии чуждой общеевразийской культуре.

     По убеждению H.H. Алексеева, народам России-Евразии более импонирует идея «служилого», «тяглового» государства как государства для народа. Его развитием является «государство гарантийных обязательств», предполагающее отнюдь не только «общество социальных гарантий по труду» типа «социального государства», но прежде всего – онтологическую, стабильную перспективу полноценного участия в государственном управлении на благо трудящегося народа, «когда открывается неиссякаемый источник бытийных сил и душевного покоя», как сказал А.Г. Дугин в 2000 году.

     В «государстве правды», основывающемся на принципе социальной справедливости, вся жизнь должна быть подчинена морально-нравственной «идее-правительнице», гармонически сочетающей аристократизм и демократизм, права и обязанности граждан, когда обеспечивается воспитание гармоничной личности, генерирующей «соборное» правосознание.

     Общественный порядок, идеологическим стержнем которого является всеобъемлющая и всевластная общенациональная идея, которая основывается не столько на материальной выгоде, сколько на примате идеалов добра и равноправия, гуманизма и социальной справедливости, на культурных константах, которые соответствуют настоящему духу нации и государства, подчиненных принципу социальной справедливости и мудрому разуму, ибо мудрость это ум с добром, а ум без добра это хитрость  подлых, безнравственных и беспринципных людей, для которых весь труд часто заключается в стремлении жить обирая и эксплуатируя других людей для своего обогащения, лишая, порой, людей труда самых необходимых средств для жизни.

     Создание материальной базы на основе такой морально-нравственной идеологической основы сделает экономику страны для человек, чтобы была возможность осуществлять высокие цели, что будет способствовать бесконечному интеллектуально-духовному совершенствованию человека!

      А в заключение из философии Алексеева можно прийти к следующим выводам:

     1. В евразийской философии решение проблемы социальной справедливости во многом явилось производным от полемики «славянофилов» и «западников», результатом которой стала мировоззренческая позиция, выражающая осознание необходимости «третьего», особого пути для России-Евразии и основанная на уникальном сочетании русских и европейских социальных идей.

     2. Оригинальная социально-философская концепция H.H. Алексеева, сочетающая в себе традицию и новаторство, консерватизм и либерализм, российские и западноевропейские культурантропологические основания государственности, формировалась как попытка органичного соединения ценностей русского мира с приемлемыми для него западными аксиологическими началами, примирения крайностей западного и восточного направлений философской мысли.
    
     3. Социальная справедливость в концепции H.H. Алексеева основана на априорном понимании справедливости как основной аксиологической категории, определяющей ранговую позицию всех других ценностей.
    
     4. Иерархический порядок ценностей, в котором значение справедливости абсолютно, предполагает столь же иерархическое их воплощение по заслугам перед обществом без незаслуженных привилегий в реальной жизни, выраженное априори инэгалитарным пониманием социальной справедливости как всеобщим принципом.
   
     5. В основании идеократии как идеологического выражения принципа социальной справедливости, лежит «идея-правительница», определяющая все общественные процессы и индивидуальные устремления, сохраняющая функцию «идеалоправства» вне зависимости от конкретных государственных форм и опирающаяся на Русское Православие как стержень общеевразийской поликонфессиональной культуры.

     6. Идеократия органически должна быть соразмерна религиозной и культурно-исторической традиции России, а её политической формой является народная, органическая демократия евразийского государства («демотия»), которая не только не соизмерима с буржуазной демократией, правовым государством или коммунистической «псевдоидеократией», но и альтернативна им по своим цивилизационным основаниям.

     7. Носителем принципа социальной справедливости в философии H.H. Алексеева выступает идеократическое, «гарантийное» евразийское государство, в котором «гарантийность» предполагает стабильную перспективу полноценного участия каждого в общественном целом, а его «органическими клетками» являются Советы, избираемые опосредованно, территориальными «социально-экономическим единицами» из уважаемых в обществе, известных, «истинно мудрых» людей.

     8. Во всех социально-философских построениях H.H. Алексеева принцип социальной справедливости, в контексте его субстанциальной соотнесённости с «идеократией», «демотией» и другими специфическими компонентами «гарантийного государства», является критерием упорядоченности социально-экономических отношений.

     9. Реализация принципа социальной справедливости в экономических структурах будущей России-Евразии должна быть противоположной как капиталистическим, так и советско-большевистским хозяйственным принципам, а её положительной формулой должна быть «частно-государственно система хозяйствования», предполагающая приоритет «нестяжательства» как института собственности и более других отвечающая принципу социальной справедливости.

     10. Переосмысление идеологических, политических, экономических, культурных и иных форм воплощения принципа социальной справедливости, предметно разработанных в евразийской концепции H.H. Алексеева, позволяет экстраполировать наиболее актуальные аспекты его учения на идейно-политические и социально-экономические процессы, происходящие в современной России, в контексте их корректировки сообразно интересам общества и российского государства.