Римские каникулы Глава 4

 По инициативе деда Мишани и под его чутким руководством в саду, под старой грушей, началось строительство шалаша. В этом деле принимала участие сильная половина вересовского сообщества. Трудились увлечённо, прерываясь только на обед, хотели быстрее
увидеть результат своей работы. Как будет использоваться это сооружение, ребята ещё не знали, но были уверены, что обязательно придумают, ведь фантазии им не занимать. Сначала около груши в саду образовалась куча стройматериалов, сюда тащили всё, что попадалось под руки. В ход пошли рейки, ветки сушняка, куски рубероида, а в завершение всё это архитектурное творение дед Мишаня предложил покрыть уже слегка подсушенной, свежескошенной травой, проще говоря – сеном. Шалаш получился на загляденье, и его создатели во главе с опытным прорабом решили, что нужно устроить торжественное открытие объекта. На это мероприятие были приглашены бабушка Поля, Анюта, Любашка, Димка с братом и сестрой, близнецами Женькой и Наташкой, Любашкина подруга Лена, уроженка славного города Ленинграда, и Катюха – Анютина подружка из местных. Приглашённые по достоинству оценили шалаш, всем хотелось побывать внутри, но он не мог разом вместить такую ораву, и пришлось разделиться на несколько групп. Очерёдность исправно соблюдалась, и все остались довольны. А потом бабушка Поля пригласила ребят в гости на пироги, и приглашение с восторгом было принято. Получился настоящий праздник, который запомнился надолго!

 В те дни, пока ребята занимались строительством, девчонки не сидели сложа руки. Они, конечно, бегали на реку купаться, но вскоре возвращались, там без братьев им было скучновато. Возвратившись, старались помочь бабушке по хозяйству, тем более, что одна весь ма приятная обязанность им была особенно по душе. Анюта и Любашка должны были каждый день выбирать из гнёзд куриные яйца. Почему это нужно было делать каждый день? А потому, что у некоторых нерадивых кур была привычка расклёвывать яйца, надолго оставленные в гнезде. Бабушка велела внучкам брать в курятник небольшую плетёную корзинку и туда складывать хрупкий яичный урожай. Однажды Анюта забыла это сделать, а вернуться за корзинкой поленилась, и все яйца ей пришлось складывать в подол своего платья. Возвращаясь назад, она споткнулась о высокий порог курятника, и всё, что она собрала, превратилось в липкое тягучее месиво. В слезах, в мокром платье и в яичной скорлупе Анюта прибежала в летнюю кухню к бабушке. Та ругать её не стала, но и не спешила успокаивать. Строго взглянув на внучку, сказала: «Переоденься. Возьми таз и постирай платье, да потом хорошенько прополощи, а то высохнет и будет стоять колом». Анюте было очень стыдно, она понимала, что бабушка сердится. Лучше бы она отругала внучку, сказала бы ей, какая она неуклюжая, но этого не случилось, и всё же это послужило для Анюты хорошим уроком. Любашка посочувствовала сестре и предложила ходить в курятник всегда вместе. На следующий день собранные в корзинку яйца они, как положено, отнесли в чулан и, как велит бабушка, положили в большое сито, наполовину наполненное пшеничным зерном. Чтобы яйца были в безопасности и не разбились, их в деревне хранили таким образом, немного углубляя в податливую пшеничную массу.

 О чулане нужно сказать отдельно, для детей это было загадочное место. Здесь стоял большой сундук, крыш-- ка которого была украшена коваными металлическими фигурками. Сундук запирался на большой амбарный замок. На вопрос ребят: «Что там хранится?» – бабушка и дедушка отвечали, что там всякая ненужная ерунда, но сундук никогда не открывали. И это ещё больше подогревало детское неуёмное любопытство. В углу чулана лежали какие;то детали от несуществующих в хозяйстве механизмов, на верёвке, натянутой от стены до стены, висели пучочки лечебных трав, которые всё лето собирала знающая в этом толк баба Поля. Наверху внуки видели маленькую дверцу, ведущую на чердак. На ней не было замка, а только деревянная вертушка, не позволяющая дверце открываться. Ребята много раз просились слазить на чердак, но получали решительный отказ.
– Вы что там забыли? Хотите собрать всю пыль и па-
утину? И не вздумайте!
– Ну, бабушка! Мы только посмотрим, хотя бы од-
ним глазком! Ведь там уже тысячу лет никто не был!
А может, что;то найдём интересное!
– Ну ты, Юра, придумал! Тысячу лет! Дому;то и ста лет нету! А на чердак всё равно не лазайте! Расшибётесь! Надо деду сказать, чтоб забил его, от греха подальше!
Но ребята не унимались, и в чулане прислонённая к стене лестница давала им надежду на то, что будет удачный момент, и они исполнят задуманное. И вскоре им повезло, деда Мишаню и бабу Полю пригласили к куме Марфе Денисовне на день рождения в соседнюю деревню. Ребят позвали с собой, но они наотрез отказались, ссылаясь на хорошую погоду, в которую нужно не ходить по гостям, а целый день купаться. Кум Григорий приехал за стариками, и они, удобно усевшись на теле- гу, помахав внукам на прощанье, отбыли отмечать день рождения. Здесь;то и началась операция под кодовым названием «Чердак».
Большая высокая лестница была очень тяжёлой, неутомимая четвёрка еле справлялась с этой махиной. По виду она должна была быть устойчивой, но первая попытка показала, что это не так! Лестница скрипела и раскачивалась, видимо, за долгие годы она успела постареть и рассохнуться. Юрка, как всегда, взял инициативу в свои руки.
– Так, друзья, предлагаю всем крепко держать лестницу у основания, а я полезу и посмотрю, что там. А потом может ко мне подняться ещё кто;нибудь, ну, например, Саша или Любашка. В общем, сами решите.
– Да! Какие умненькие! Фигушки вам! Все туда полезут, а я тут одна останусь! Я не согласна!
– А что ты сама предлагаешь, Анюта? И так тебе не нравится, и по-другому тоже!
– По-другому никто ещё ничего и не предлагал! Ты, Юрка, не умничай, хочешь, чтоб всё было по-твоему!
Здесь вступила в разговор до этого молчавшая Любашка:
– Я вот что скажу! Мы по весу легче вас, а вот силы у нас с Анютой меньше, мы же девчонки. Значит, держать лестницу придётся вам, а мы полезем на чердак и всё там разведаем. Есть возражения? Нет возражений! Держите крепче! Анютка, я первая, ты – за мной!
Юрка смотрел на девчонок, хитро улыбаясь.
– Ну-ну… А вдруг там леший или какое;нибудь привидение? Что тогда делать будете? Сразу заноете!
– Не дождёшься!
– Юра, хватит тебе девчонок пугать! Пусть лезут, а мы подержим.
– Вечно ты, Сашка, на их стороне!
– Я на своей стороне. Лезьте, девчонки!
 Первой на чердак поднялась Любашка, за ней – Анюта. Здесь и вправду было пыльно, кругом висели лохмотья паутины. В крошечное чердачное окошко еле проникал дневной свет. Когда глаза привыкли к полумраку, девчонки стали различать некоторые предметы, но пока ничего интересного среди них не наблюдалось.
– Девчонки, ну что там?!
– Пока ничего! Какие;то коробки, кажется, пустые. Бочка, перевёрнутая на бок. Наверное, бабушка была права, здесь полно пыли и сплошная паутина. Хорошо, что мы с собой фонарик взяли, а то бы и этого не увидели. Сейчас ещё немного пройдём и будем возвращаться. Может, вам больше повезёт!
Через некоторое время мальчишки услышали громкие, взволнованные голоса сестёр. «Может, и правда привидение увидели?!» – попытался пошутить Юрка.
Но голоса затихли, и только было слышно какое;то шуршание, приглушённые непонятные звуки. И наконец в проёме чердачной дверцы показалось раскрасневшееся лицо Любашки.
– Мальчишки! Мальчишки! Мы нашли такое! Секретный чемодан! Мы не смогли его открыть! Он не очень тяжёлый, но его неудобно тащить, у чемодана нет ручки. Мы сейчас с Анютой спустимся, а вы залезайте и думайте, как его оттуда переправить вниз.
На спуск чемодана с чердака ушло немало времени, и когда его перенесли на крыльцо, то ребята при помощи ножа попытались открыть этот загадочный предмет, но безуспешно.
– Юрка, хватит ножом ковырять, а то сломаешь. И трясти так не надо, слышите, там что;то гремит, похоже на звон посуды!
Девчонки хлопотали и суетились вокруг чемодана.
– Если там посуда, то это нам неинтересно!
Юра изобразил на лице полное разочарование.
– Вот откроем, тогда и узнаем, а сейчас я предлагаю отнести чемодан в шалаш и там повторить попытку, а то вдруг вернутся дедушка с бабушкой и сразу поймут, что мы были на чердаке.
– Правильно мыслишь, Сашка, ну, берись, понесли!
– Это куда вы направились, а кто будет дверь на чердак закрывать и лестницу на место ставить? Так ведь точно догадаются!
– Ну, Анютка, молодчина, хорошо, что напомнила!

 Чемодан поставили на сено, которым был устлан шалаш внутри. Долго возились с защёлкой, но она никак не поддавалась. Любашка, ещё раз осмотрев загадочный предмет, предположила, что отверстие на его боковой стенке сделано для большого круглого ключа, который каким;то образом внутри соединён с защёлкой и должен её отодвинуть.
– Не придумывай, дырка здесь для чего;то другого, а для чего, непонятно!
В это время Юрка, возившийся с чемоданом, поднатужился и открыл защёлку.
– Вот это да! Ребята, посмотрите, это же граммофон! Точно!
– Нет, Юра! Это не граммофон, у граммофона должна быть труба в виде рупора.
– Вечно ты, Сашка, со своими уточнениями!
– Мальчишки, нужно вернуться на чердак и поискать эту самую трубу. Возможно, она там где;то валяется, и мы с Анютой её в темноте просто не заметили!
– Ещё раз вам говорю, это не граммофон. Здесь нет даже места, куда присоединяется труба.
– Тогда что это? А впрочем, неважно! Главное, на этой штуке можно гонять пластинки!
И Юрка был прав! Из кармана на внутренней стороне крышки выглядывали жёлто-коричневые бумажные пакеты, на них не было никаких надписей, но было понятно, что там хранятся грампластинки. Пакеты пошли по рукам, ребята доставали пластинки и на круглых этикетках красного цвета читали совсем незнакомые или когда;то услышанные названия песен.
– А вот и ручка, которая вставляется в боковое отверстие, нужно её крутить, скорее всего, по часовой стрелке, так, как заводятся часы, принцип тот же. Пружина будет раскручиваться и вертеть диск с пластинкой!
– Ну ты голова, Сашка! Давай, крути ручку! Только не перестарайся!
– Кстати, а я вспомнил, как называется этот агрегат, – па-те-фон!
– Ты, Юрка, хорошо, что вспомнил, молодец, только не задавайся!
В шалаше зазвучала музыка. Она лилась из-под толстой иглы, вставленной в круглый блестящий набалдашник. Вначале счастливые и увлечённые исследователи поставили на крутящийся диск марш «Мы красные кавалеристы», который исполнял военный хор, потом – «Очи чёрные». Звук под иглой шипел, но не прерывался и не перескакивал, пластинки были в хорошем состоянии. Закрытый накрепко футляр сберёг их в целости и сохранности.
Наконец, зазвучала песня, которая ребятам хорошо была знакома, и вся четвёрка стала подпевать, особенно в том месте, где звучали слова: «Самое синее в мире Чёрное море моё…» На Чёрном море никто из присутствующих не был, но каждый мечтал хотя бы разочек окунуться в это загадочное синее море, которое почему;то называют Чёрным. Юрке в некотором смысле с морем повезло, не с Чёрным, так с Каспийским, в котором он имел счастье плавать и на побережье которого стоял его город Баку. Всезнайка-Юрка, когда рассказывал об этом, то просветил всю честну;ю компанию о том, что в древности Каспий назывался Хазарским морем, а в записках европейских путешественников тринадцатого – четырнадцатого веков оно уже фигурировало как Бакинское. Эту информацию все приняли к сведению, но решили, что название «Каспийское» – самое лучшее!
Следующим номером музыкальной программы была песня «По долинам и по взгорьям», её не раз исполнял хор по телевидению на выступлениях, посвящённых Дню Красной армии. Концерт продолжался, Саша усердно крутил ручку, у ребят было прекрасное настроение, все сидели вокруг патефона, но когда прозвучали первые аккорды «Рио-Риты», девчонок как ветром сдуло из шалаша. Сначала они танцевали, каждая сама по себе, затем встали в пару и начали призывать мальчишек присоединиться к ним. Но мужская половина компании не поддалась на уговоры, а с удовольствием смотрела на сестёр, забавно танцующих под замечательный пасодобль, так, по крайней мере, обозначался на этикетке жанр этой музыки. Когда поставили последнюю пластинку с незнакомым названием «Жалобно стонет ветер осенний» в исполнении неизвестного для ребят певца Вадима Козина, девчонки снова захотели танцевать, но вскоре вернулись в шалаш и уселись на свои места. Все обратили внимание на неожиданно погрустневшего Юрку.
– Юр, ты чего?
– Знаете, я вот что подумал, ведь были времена, и наши дедушка и бабушка слушали эти песни и танцевали под эту музыку… А сейчас просто не верится, что они когда;то были молодыми, что когда;то дедушка влюбился в бабушку и ухаживал за ней. Ведь мы привыкли, что они старые – баба Поля и дед Мишаня…
Притихшая Анюта осторожно спросила:
– А мы тоже будем старыми?
– Закон природы!
– Но ведь можно изменить закон?
– Этот – нельзя…

 Тайна чердачной находки просуществовала недолго. Однажды после полива огурцов ребята в шалаше снова крутили пластинки. Дедушка, придя на огород, случайно услышал музыку, заглянув в шалаш, искренне удивился.
– А эта балалайка у вас откуда? Ребят не смутило то, что дедушка так назвал патефон. Потому что знали, он так называл всё то, откуда слышались музыка, пение, голоса дикторов, а значит, радио, проигрыватель, телевизор, хотя телевещания в деревне пока не предвиделось, но его с нетерпением ждали. Исключением не был и новенький транзисторный приёмник «Альпинист», счастливой обладательницей которого была Любашка.
Его дедушка, как и все подобные предметы, называл балалайкой.
– Ну, что замолчали, пострелята?! Я вас спрашиваю, откуда здесь эта балалайка?
– Дедушка, ты не сердись! Этот патефон мы нашли на чердаке.
– Да я не сержусь! Наша бабушка беспокоилась, что полезете туда и можете упасть с лестницы, даже просила меня забить этот лаз. А что ж, нашли его и прячете здесь?
– Мы боялись, что будете ругаться, поэтому и не говорили. Дедушка, а как патефон попал на чердак?
– Да я и не помню… Давно, задолго до войны, ещё в тридцатые нам его из города привёз Петька Свистунов, по просьбе Полины, вашей бабушки. Она тогда, конечно, ещё не была бабушкой. Полина в молодости была красавицей, певуньей и танцевала лучше всех из деревенских девчат. А уж когда поженились, я ни в чём не мог ей отказать, хоть покупка патефона и была дорогим удовольствием. Потом в жизни всё закрутилось, завертелось, и было уже не до патефона, а после войны про него и не вспомнили… Я вот что предлагаю, ребятишки, давайте эту балалайку отнесём домой, пусть и бабушка послушает и вспомнит молодые годы.
– А ругать она нас не будет?
– Я думаю, что нет.
Баба Поля и вправду внучат не ругала, а только суетилась и ахала, разглядывая давно забытый предмет. Мальчишки по очереди стали крутить ручку патефона, а девчонки – одну за другой менять пластинки на крутящемся диске. Бабушка, подперев голову рукой, задумчиво глядя куда;то в даль, тихо улыбалась, а когда про- звучала грустная песня в исполнении Вадима Козина, встрепенулась и украдкой смахнула непрошеную слезу.
И тогда внучата поняли, что на чердаке нашли они не патефон, а давно забытые воспоминания.