8.2. Инновационная экономика. Потребление и отчуждение человека
8.2.1. Техника как результат потребления и фактор экономического роста.
8.2.1.1. Ограничения современного научно-технического прогресса.
8.2.1.2. Уродование человека информационной техникой.
Примечания
8.2. Инновационная экономика. Потребление и отчуждение человека
Финансово-спекулятивная модель хозяйствования довольно быстро явила свои негативы. Сегодня от последних страдают все страны, где она практикуется. Западный мир в целом пребывает в рецессии, стагнации; точно также, никак не найдет «дна» (а то и хуже чувствует себя) Россия. Существенно замедлил темпы роста Китай. Заверения кой-кого, что, вот-вот, дела наладятся, ничуть не внушают бодрости, веры. Все, от ученых до бизнеса, пребывают в беспокойстве, тревоге. Собственно, что можно придумать для выхода из положения, держась данной модели? Разве что снова «напечатать», («взять из воздуха») денег, продать что-либо «ходовое». Других внешних факторов восстановления равновесия просто нет...
Можно, правда, стимулировать спрос еще иначе. Но до этого надо дойти. Пока он стимулируется традиционно сложившимися путями: заинтересованное в естественном спросе, предложение ищет последний, как бы «бежит» за ним.
Денежная эмиссия или стимулирование спроса предложением «ходовых» вещей, — оба эти приема срабатывают в условиях, так сказать, «нормального» (для осуществления монетаристской модели) функционирования экономики. Но, когда налицо фундаментальные перемены, объективные тупики, — когда, скажем, товары не покупаются, царит перепроизводство, нет реализации, спрос «на нуле», потребитель уже не просто расстается с пользуемыми предметами ради замены их новыми, мало чем отличными достоинствами, — — тогда они просто бессильны. Лишь усугубляют положение. К тому же, благодаря денежной эмиссии, стимулируется не столько рост ВВП, сколько рост цен, ухудшение положения населения, торможение, спад экономической активности.
Возникает, одним словом, необходимость в иной экономической модели, в переориентации экономической деятельности, в поиске иных путей хозяйствования, в новых источниках и ресурсах для капитализирования.
8.2.1. Техника как результат потребления и фактор экономического роста.
К объективным факторам удержания капиталистической экономики в росте, помимо внешнего (экспансии, присвоения, захвата чужих территорий, ресурсов, рынков), действует, как известно, другой, внутренний (человеческий) фактор. Собственно, оба фактора работают не только в становлении производящего общества, хотя, несомненно, здесь наиболее явственно. Благодаря внутреннему фактору, происходит интенсивное развитие экономики, наращивание выпуска продукции. Одним словом, экономика, общество обогащаются за счет духовно-практических сил, ресурсов, заключенных в самом человеке, человеческом факторе («человеческом капитале»). В современных условиях во многом все это может быть вмещено в понятие «инновационная экономика». «Инновационная экономика (экономика знаний, интеллектуальная экономика) — тип экономики, основанной на потоке инноваций, на постоянном технологическом совершенствовании, на производстве и экспорте высокотехнологичной продукции с очень высокой добавочной стоимостью и самих технологий. Предполагается, что при этом в основном прибыль создает интеллект новаторов и ученых, информационная сфера, а не материальное производство (индустриальная экономика) и не концентрация финансов (капитала)» [334].
По нашему мнению, правомерно мыслить понятие «инновационная экономика» шире выраженного приведенным пониманием. Понятие данное не должно вмещать в себя лишь технологический фактор обновления экономики. Даже понятие информации, в общем-то, не сводимо к своей технологической данности, содержа также аспекты собственно духовного творчества и развертывания человека. Инновационная экономика вмещает в себя, среди прочего, и буржуазно-присваивающие попытки проэксплуатировать потребление в части того, что называется потребительский спрос населения для оживления и даже роста экономики. Соответственно, — гонки прибылей, и, по возможности, выхода из кризиса. На этом аспекте гонки прибылей мы остановимся ниже, рассмотрев вкратце сначала место и роль техники, технического прогресса в экономическом росте как, что ни говори, главенствующего аспекта инновационной экономики и проявления творческой активности человека. Тем более — в условиях производства, где техника есть суть последнего.
Как очевидно, внутренним источником, ресурсом роста экономики с самого начала видится (да и выступает) техника, технологическое творчество. Оно также составляет «костяк» инновационной экономики. Это, по крайней мере, так, пока производяще-классическая техника не исчерпывает свои резервы роста, что, как будет показано ниже, наблюдается в итоге так называемой «третьей волны» (Э. Тоффлер), совпадающей с концом третьей научно-технической революции.
Мало кто отважится отрицать, что техника, будучи важнейшим фактором производительных сил, а в условиях производства объективированной силой человеческого знания, сказывается на характере созидания человеком себя и окружающей действительности. В частности, — производства, складывающихся здесь, производственных отношений. Роль техники, научно-технического прогресса в преумножении человеческих богатств, в повышении производительности, росте благосостояния людей, в развитии человеческих способностей, возможностей и потребностей, бесспорна.
Убеждаясь в этом на бесчисленных примерах и фактах, мы, правда, удостоверяемся также: роль и место техники в практическом созидании человеком себя и мира, включая систему производства, далеко не однозначны. Так, выше мы видели: служа прогрессу, росту производства, развивая человека, она, вместе с тем, и отчуждает, больше, даже покушается на него. Верно, все же, негативные проявления техники не столько от ее природы как таковой, сколько потому, что перед нами производящая техника, техника, работающая, используемая в условиях современного капитализма.
Все же, говоря общо, несомненно, техника, технология играет огромную роль в становлении экономики, других сторон жизни любого общества. И капиталистическая действительность, разумеется, не составляет исключения, даже наиболее показательна. По крайней мере, в протекшей истории. Точно также исключительна роль технического прогресса для становления, обогащения, развития проявлений человека. Он полнит, обновляет, формирует потребности, возможности и способности людей. Открывая качественно иной простор их развертыванию, вовлекает в орбиту последнего новые поприща, реалии. Тем самым, обновляет, совершенствует человеческую созидательность, творчество, практику в целом. Новые технологии «меняют не только производство, бизнес, общество и государства. Они меняют нас самих» [335].
В хозяйственно-экономической сфере техника позволяет создавать, делать доступными, изобильными, дешевыми товары, раньше либо вообще не существовавшие, либо бывшие настолько дорогими, что использовались лишь узким кругом («избранными») людей. Облегчая человеческий труд, заменяя человека в одном месте, в другом — техника служит созданию новых рабочих мест, профессий, форм активности, поприщ производства, промышленности вообще. Именно из производственной необходимости овладевать новой техникой, уметь работать с ней, капиталисты вынуждены открывать трудящимся дорогу к знаниям, присваивать квалификацию, профессии, обучать, следовательно, приобщать к свету, культуре. Больше, — развивать творческие способности, то, что называется «человеческий капитал». А это, в свою очередь, влечет создание для подготовленных кадров подобающих условий работы и жизни, обеспечение высокого содержания их труда...
Роль техники как фактора производства настолько значима, что мы выше осмысливали ее сутью производства. Не случайно и то, что почти все пробуржуазные ученые, идеологи связывают прогресс общества, особенно в будущее с достижениями НТП. Техника выступает «палочкой-выручалочкой» для решения любых социальных, экономических, культурных и проч. вопросов жизни. К тому же, насущных, злободневных. Собственно, устройство на планете желанного «нового мирового порядка», — он ведь ближайшим образом увязывается с предоставляемыми НТП, средствами, достижениями. Как раз, в зависимости от последних варьируется модель этого самого «порядка».
Нельзя, далее, не видеть, НТП развивает производство, экономику, остальные сферы человеческой жизнедеятельности не столько внешне, движением вширь, экстенсивно, экспансией (чем во многом довольствуется монетаристская экономика), сколько вглубь: по линии интенсификации, качественного преображения. Прежде всего, научно-техническому прогрессу обязано производство своей восходящей трансформацией, обновлением. Он же часто служил и обеспечивал выход экономик соответствующих индустриальных стран из очередного кризиса.
Так, технологические сдвиги, связанные с освоением электричества, позволили европейской экономике выйти из многолетней депрессии, последовавшей за кризисом 1870-х. «После Великой депрессии 1930-х мир опять коренным образом изменился. Большая часть домашней техники, лекарств, бытовой химии, которыми мы сегодня пользуемся, стала следствием технологических изменений середины XX века. Тогда же в жизнь вошла гражданская авиация. Вслед за ней появился массовый туризм, предполагающий быстрое перемещение отдыхающих на большие расстояния. Естественно, каждая из новых отраслей создавала высокооплачиваемые рабочие места, а хорошие заработки еще больше стимулировали рост ВВП. Наконец, ныне мы пользуемся плодами новшеств, вошедших в жизнь после серьезного кризиса середины 1970-х годов. Компьютеры, Интернет, цифровые технологии, биотехнология, пришедшие вследствие третьего этапа НТР, полностью перевернули мир» [336].
В идеале, НТР, в преддверии четвертого этапа которой современный мир находится, призвана одномерного («частичного»), обезличенного человека и работника, приставки к технике как продукта индустриализма и постиндустриализма заменить. Ибо он все более становится помехой общественному прогрессу. К чему такие «замены» приводят в условиях ненормального исторического прогресса, выражаемого современным капитализмом, это другой разговор. Выше кое-что на этот счет сказано, и ниже еще пойдет речь.
Заметим здесь лишь, что полнейшее отчуждение человека и его созидательности, к чему ведет НТП при господстве капитализма сегодня, отнюдь не единственно возможный и безысходный удел движения истории. Причем, несмотря даже на то, что спасительный путь порой просто сокрыт, не просматривается. Сам НТП для своего беспрепятственного протекания уже нуждается, стало быть, подсказывает подобающего себе человека и общество. Ведь очевидно, что для нормального совладания с НТП на современном уровне нужен далеко не просто человек, тем более, не почти полностью деградированный в безголовый штифтик, на что нацелены трансгуманисты вместе с неолибералами, реализуя информационно-цифровую модель нового мирового порядка для планетарной элиты. По действительному счету, такой трансмутант, встраиваемый в техъносистему, никак не может удовлетворять подлинные запросы нормально осуществляющегося прогресса науки и техники. Дабы быть на высоте положения, главное, ответствовать запросам новейшей техники, технологии, уметь управлять, обслуживать их, пользоваться ими по-настоящему, строить, направлять дальнейший ход и рост НТП, осваивать все новые поприща жизни и бытия, — больше, так совладать с оказавшимся в руках инструментарием, — нужен человек принципиально иной закваски. Его-то система капитализма категорически не способна выработать.
Короче, дабы полнокровно и всеобъемлюще разворачиваться, раскрывать располагаемые возможности, современные производительные силы, стало быть, новейшая техника и технологии (особенно четвертой волны НТР) предполагают адекватного своему высочайшему уровню развития человека. Он в известном смысле есть «идеальное» для наличной, тем более, предшествующих эпох.
Лишь такому человеку призвана новейшая технология служить, на него работать. В его руках она может и должна выступать инструментом, орудием подлинной созидательности, развития мира и человека, его способностей и потребностей. О том, что она представляет из себя, выше уже шла речь, будет говорено и ниже.
Надо ведь понимать, техника, какой бы сложности с продвинутостью ни достигла, каким бы интеллектом ни располагала, — не способна самостоятельно функционировать, развиваться. Она не может стать самодостаточным, следовательно, «вечным двигателем», (к тому же, продуктивно созидающим), что, собственно, обеспечило бы ей возможность самодвижения. В том числе освобождения от самого человека.
Отсюда также следует: техника, сколь бы развитой и информатизованной (вплоть до так называемой «сингулярности») ни была, не может довольствоваться для своего полноценного существования, функционирования человеком в качестве какого-то «штифтика», мутантированной «приставки» к себе. Оно и понятно. Если принять, что именно человек выступает информационно-смысловой продуктивной подпиткой устройств, гаджетов, искусственных интеллектов, платформ и проч., — и ниоткуда иначе данная «подпитка» не приходит, — то спрашивается риторически: какой такой «подпиткой» может служить этот, низведенный до аватара, «штифтика», мутантированный постхуман-деградант?
А между тем, именно в него превращает человека техника, особенно новейшая, поскольку формируется, функционирует, используется при господстве капитализма, к тому же, обратившегося (в бессилии) к депопуляторству.
Наконец, надо понимать, техника (какой бы ни была) не функционирует нормально, не может считаться техникой, коль скоро не служит, не работает человеку. Больше, уготавливает последнему участь какой-то «детали» в собственном устройстве. А ведь именно в этом трансхуманисты, неолибералы (адепты, идеологи современного капитала) усматривают, куда хуже, активно утверждают будущность всей человеческой массы навязываемыми миру «порядками».
Прибавим еще, даже несколько повторяясь, относительно, скажем так, «спасительных просветов» из четвертой и даже третьей волн НТП. Благодаря НТР, — совершайся она не кривобоко, без перекосов и противоречий, накладываемых капиталистической системой хозяйствования, — развитие производства подходит к той черте, за которой мера богатства общества уже не может более определяться грабежом непосредственного рабочего времени. А мера полезности человека — количеством затраченного им физического труда. «”Полезной”, — как верно подмечено в одном из старых отечественных учебников, — оказывается новая, неизмеримо более высокая форма богатства общества: сбережение рабочего времени, сведение необходимого труда к минимуму, развертывание продуктивно-созидательной активности человека, неограниченное развитие его творческих возможностей. Научно-техническая революция оказалась исключительно мощным ускорителем этих процессов: быстро меняются производственная технология, стандарты и формы потребления, неизмеримо более разносторонними становятся информационные потоки. Для того чтобы справляться со всем этим, обществу необходима целеустремленная личность, интеллектуально, морально и физически более развитая, способная самостоятельно организовывать и управлять всей своей жизнедеятельностью, готовая свободно подчинить свою деятельность возвышенным и содержательным целям, согласованным с общественными целями, обладающая необходимыми знаниями, чтобы осознать свое место в быстро революционизирующемся мире и активно действовать в нем. Одним словом, объективно необходимой оказывается целостная, гармонически и всесторонне развитая личность» [337].
Нельзя не согласиться с процитированным выражением, разумеется, не касаясь отдельных мелочей. И, если капиталистический строй не способен обеспечить очерченные перспективы и ожидания, то это все дает система социалистического общества и культуры. Опять же, — призванные утверждаться адекватно своей сути, подлинному назначению.
В общем-то, очерченная роль и назначение НТП нынче — азбучная истина, выражающая известный закон исторического материализма: соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил. Последние, разумеется, важнейшим своим звеном объемлют технику как элемент средств производства.
В полном согласии с данным законом, человек (как трудящийся, составное звено непосредственного производства) высвобождается из него, среди прочего, благодаря НТП. Тем самым, предметопроизводство уступает главенство производству (потреблению, образованию) человека. А дальнейший рост производства, общественного богатства оказывается обязанным информатизации всех сфер жизни и, теснейшим образом связанной с этим, активизации человеческого фактора. А при капитализме — «человеческого капитала», откуда, в немалой мере, кстати, проистекает уродливое, на голову поставленное отношение, Формирование последнего здесь. Ведь, хочешь не хочешь, но понятие «человеческий капитал» уже предполагает отношение к человеку (как капиталу) в качестве средства, инструмента, «вещи».
Переходя к осмыслению роли потребления (человеческого фактора) как главенствующего в делах подлинного созидания, в том числе техники, коснемся еще кой-каких моментов, которые прояснят наше продвижение в искомом предмете.
Прежде всего, отметим, пусть и повторившись, что техника, несмотря даже на отчуждающее человека воздействие, несет трудящимся, людям образование. Причем, не только специальную профессиональную подготовку. Даже нужда совладать с современной бытовой техникой, — а сюда следует отнести и компьютеры, разного рода «умные» приборы («гаджеты»), — от человека требуется известная подготовка, наученность. Без, иной раз, высокой и основательной подготовки работать с определенным техническим устройством (кстати, не только роботом и компьютером), совладать с ним люди просто не способны. Особенно это касается технологий как результатов четвертой научно-технической революции. Не оттого ли последняя сегодня дает пробуксовки, просто никак не «въезжает в ворота» капиталистического производства и соответствующего уровня человечности. А коль скоро «въезжает»-таки, то крайне кривобоко, «корежа» на пути что не попадя...
Если технизация, техническое творчество на первых порах (включая первую НТР [338]) происходили как бы самотеком, естественно, объективно, то довольно скоро данный процесс уже не совершается без науки, возникшей как раз в Новое время именно для обеспечения техники. Производящая техника, как мы знаем, отличается своей искусственностью. Другими словами, она почти полностью результат (изобретение) субъективного творчества человека. Потому-то, наука и производящая техника теснейшим образом сопряжены, образуя НТП.
Стало быть, производящая техника, ее конструирование, внедрение, использование совершается (и люди так воспринимают процесс) на субъективной основе: специалистами-учеными, инженерами, художниками, музыкантами, политиками и проч. То есть высокообразованными профессионалами, творцами, создающими технику как бы «из своей головы», размышляя, воображая, выдвигая идеи, образы, новых устройств, приборов, облегчающих труд и жизнь человека. Эти идеи, образы, как понятно, формируются, возникают прежде, нежели конкретные технические устройства, работающие на производстве.
Особенно сказанное касается современного этапа технического творчества в постиндустриальном (информатизирующемся) обществе. Выше мы видели: в постиндустриализме наука превращается в непосредственную производительную силу, соединяясь с производством. Идеи, знания, программы (информация), в том числе и прежде всего технологические, производимых продуктов, приобретают достоинство материальной силы. Предшествуя своим вещественным воплощениям, опережая последние, информация задает: какими они будут, как их вырабатывать, с каким качеством, потребительскими свойствами и т.д. Имея идею (программу, информацию), мы, выходит, располагаем соответствующими вещами, поскольку алгоритмы получения их уже предопределены, заданы, обеспечены данной информацией. Достаточно запустить известный технологический процесс, как все «само собой» организуется.
Потому-то покупаются-продаются отныне не столько вещи, материальные носители соответствующей информации, идей, технологии, сколько сами последние. «Главные доходы сегодня формируются там, где осуществляются разработки, делаются изобретения и реализуются инженерные решения. А завтра эта пропорция сдвинется еще больше. Фактически, кто угодно может производить все, что угодно и где угодно! Точнее — там, где находится потребитель. Поэтому более половины американских корпораций планируют в ближайшие три-пять лет вернуть все производство из Китая обратно. Такие же планы и у европейцев» [339].
Разумеется, никто не возвращает заводы в том виде, как они функционируют, представляя, как бы сказал Э. Тоффлер, «цивилизацию фабричных труб». «Выгоднее создать дома новое производство — роботизированное, с 3D-печатью, природоподобные и т.д.» [340]. Сказанное, прежде всего касается второго этапа информатизации производства, совпадающего, вместе с тем, с так называемой «четвертой технической революцией» [341].
Надо понимать, идеи, информация (технологии) не берутся невесть откуда. В окружающей нас действительности они, разумеется, наличны, но в скрытой, далеко не явной данности. И, как бы там ни было, находить эти идеи (информацию), вырабатывать знания, образы, обновлять их, развивать, раскрывать невозможно иначе, как посредством человеческого духа: разума, познания, воображения, практически-духовного и духовно-практического творчества.
А это все, в свою очередь, невозможно без основательной и разносторонней подготовки, образования (научения, воспитания) человека. Хоть идеи и «валяются на дорогах», в вещах (включая дух), найти их, — высвободить из наносного, лишнего, упрятывающего, очистить, придать надлежащую форму, развернуть и явить миру, — далеко непростая работа соответствующих специалистов, профессионалов, трудящихся на своем поприще. К тому же, настроенных понимать дело так, что сами создают (порождают, придумывают из себя, своего духа, субъективности) новые идеи, вещи, формы. И Данная «работа» в ее многогранности, — равно работа по формированию, подготовке квалифицированно трудящихся людей, поддержание их способности к такому труду (рабочую силу), — это и многое другое образует главенствующую составную любого производства (и не только), потребление.
В предшествующих постиндустриализму условиях, говорили мы, техническое творчество в основном вершилось стихийно, самотеком, даже как бы «за спиной людей». Потому, довольно медленно. Даже с приходом науки, по крайней мере, поначалу технические изобретения были далеко не частыми «гостями» производства. Да и «дистанция» между изобретением и внедрением его в производство достаточно растягивалась. Научное и техническое творчества шли как бы параллельно, время от времени смыкаясь, в частности, на очередном витке НТП.
Отсюда и сфера потребления, где, в конечном счете, коренятся данные виды творчества, обнаруживалась совершенно неадекватно. Потребление в описываемых обществах, по сути, было отдано на откуп объективности, полнейшему самотеку. В лучшем случае, оно принималось сферой, где люди едят, пьют, используют (потребительствуют) сработанные товары, продукты. Потребление интересовало собственников производства, хозяев лишь как сфера, где трудящиеся (непосредственные производители) после работы восстанавливают свои трудовые способности, физические силы для последующей их эксплуатации. Оно и понятно: ведь именно эти самые физические силы (выносливость, работоспособность, энергия, здоровье рук, ног, тела вообще, как «естественные техники») обеспечивали собственнику рост капиталов, прибылей. Со временем, правда, по мере внедрения сложной (не костно-мышечной) техники, с усложнением процессов труда потребовалось учитывать и иные свойства рабочей силы (образованность, умения, понятливость, волю, этические качества и проч.). Но это, тем не менее, не меняло отношение к потреблению в только что сказанном смысле вплоть до третьего этапа НТР. Лишь с приходом постиндустриализма, где совершается данный технологический сдвиг, дела серьезно меняются.
Здесь уже открывается, становится общепризнанным, что техника, — ее создание, развитие, совершенствование, обновление, — результат потребления. Ведь последнее объемлет собой в качестве главенствующего момента человекообразование. Причем, — в полноте смыслов данного выражения, охватывающей также образование по части технотворчества, духовности. Иначе говоря, техника, ее создание, развитие и обновление, — на прежних этапах производства выглядевшие преимущественно стихийным и объективным процессом, — в современных (постиндустриальных) условиях с очевидностью явлены результатом и формой протекания субъективной деятельности. То есть, потребления. Причем, — не какого угодно, но образующего человека, благодаря чему, последний способен совладать с насущными задачами, заботами в экономике, других сферах жизнедеятельности, вовне и внутри самого себя. Данное обстоятельство становится особенно явственным по мере информатизации человеческой жизни, тоже актуализующейся с переходом на постиндустриальные рельсы.
Поскольку же такое человекообразующее потребление является неотъемлемым фактором- основой (прежде всего созданием техники, НТП) стимулирования производства, экономики, постольку оно превращается в объект усиленного внимания исследователей. Главное, самих собственников. Больше. Сегодня с ним связывают «четвертую научно-техническую революцию», призванную повлечь радикальные перемены во всех звеньях общественной жизни. Как понятно, не воспользоваться данными переменами ради оздоровления и вывода экономики из кризисности, — больше, повышения производительности труда, преумножения богатств, дальнейшего развития производства, — просто не допустимо.
Лицо производства как результата третьего, особенно четвертого этапа НТР, полагают специалисты, будет определять техника в виде «киберфизических систем», или CPS. Здесь сочетаются технологии, размывающие границы между физической, цифровой и биологической сферами. Создаваемая четвертой НТР, являющейся вместе с тем второй ступенью информатизации, техника не только предельно сложна, но также «умна». Причем, вроде бы, соразмеряясь в данном отношении с самим человеком. Она призвана самостоятельно решать многие, к тому же, не только сугубо производственные, но и бытовые проблемы. Освобождая, тем самым, от разного рода рутинных, репродуктивных хлопот повседневности, техника данная позволяет людям сосредоточиться на саморазвитии, на умножении своих внутренних способностей, потребностей, влечений. На продуктивном созидании: идей, новой информации, реалий.
Перед нами, далее, техника, не просто «умная», но, так сказать, «умнеющая»: самообучающаяся, саморазвивающаяся. В частности, это достижимо по ходу ее эксплуатации: получением обновления через интернет, обменом информацией с другими приборами, гаджетами дома, хозяина. Больше, вникая в привычки последнего. Конечно, умные гаджеты, технические новшества не только комфортят жизнь, но меняют лик общества, состояние культуры, нравов, психологии людей. Они также делают (всяко способствуя тому) умным, причем, в духовно-душевном и физическом планах человека, орудующего ими. И вразумляющее воздействие техники вершится в самых разных планах. Увы, — и по части негатива (отчуждение), коль скоро ненормально потребляются.
Это все, так либо иначе, наблюдается, достижимо при господстве капиталистической системы. Но куда большие возможности раскрывает новейшая техника в социалистических реалиях, устраняющих ненормальное «орудование» собой. Дополняя сказанное несколько выше и предвосхищая нижеследующий разговор, заметим, что при социализме современные производительные силы, особенно посредством технологий четвертой волны НТП, находят благоприятный простор своему становлению и обеспечивают невиданные прежде размахи исторического прогресса, предполагающего подлинную коммунизацию и развертывание человека. Мир избавляется от множества социально-практических коллизий, прежде бывших камнем преткновения. Главное, благодаря новейшим технологиям, производительные силы не просто способствуют, но требуют от современного человека, обществ подняться на осваивающе-произведенческий, ответствующий бытию и времени, способ существования (практику).
Что характерно, сказанное открывается не только осмысляющему мышлению из самой буржуазной действительности, но известным образом также буржуазному сознанию. По крайней мере, — превращенно, ограниченно, в лице соответствующих ученых, идеологов. В том числе адептов, устроителей «нового мирового порядка». Только, ведомые античеловечными целями и интересами, захваченные потреблятскими, «вещно»-прихватительскими устремлениями, облаченными сегодня в неолиберально-трансгуманистическую тогу, последние пытаются проэксплуатировать означенные возможности и перспективы. Опять же, — в своих сугубо частно-классовых, корпоративных, закулисно-элитарных, депопуляторских интересах. Что последние идут в полный контраст с действительными влечениями истории, прогрессом человечности и событийности, — им лишь на руку, утверждает в вершимом. Ниже мы еще поговорим обо всем этом.
Нетрудно усмотреть еще одну особенность новейшей техники, технологий, коль скоро формируются подобающе. Они существенно иной фактуры, нежели прежние, в том смысле, что выводимы не столько из объективности или голой субъективности, нацеленной на удовлетворение «вещно»-утилизующих (буржуазно-прихватительских) влечений, подобно прежним своим разновидностям, сколько из человечности, открытой бытию. Если они сегодня даже приходят на свет, — причем, неся преимущественно деструктивность, так либо иначе, устраивая господствующие производяще-капиталистические устремления, — то, освободись мир от последних, сколь же бурно будут развиваться, множиться! А люди обретут способность подлинного, осваиввающе-событийного творчества!..
Верно. Новые технологии четвертой революции изначально человечны в означенном (социалистическом) смысле. В нормально (социалистически) протекающем постиндустриализме, особенно на стадии информационности, человек все более разворачивается лицом к бытию. Стало быть, восполняется (на сознаваемом уровне) присутствием бытия. Дорастая до конвергентности, аддитивности, природоподобности, или просто натуральности, технологии данные преодолевают рамки производящести, в форме чего до сих пор развивались, приобретают существо произведенческости. Как таковые, они, — неимоверно мощные, продуктивные, материало-и энергосберегающие, экологичные и т.д., — сохраняют также человекоразмерность.
Последняя, разумеется, качественно иной природы, нежели в прежние поры производящего становления. Да, человекоразмерность новейших технологий должна возвыситься над просто антропологической (антропоморфной, субъективной) данностью. Дело идет, стало быть, о человечности, уже объемлющей собой мир, восходящей к бытию, событийности, всесторонне осваивающему мироотношению.
Со своей стороны, отсюда человеческой активности, — образованности, информированности, качествам, духу, морали, — предъявляются чрезвычайно высокие требования. И они, разумеется, далеко не просто «вещной», потреблятско-прагматистской пробы, как это привычно представляет буржуазное (напрочь производящее) сознание.
Вместе с тем, подлинно развитый человек не может быть заполнен, исчерпан технико-инструментальной материей, функционалом. Как бы сегодня люди ни были высоко технологически образованы, — и со всех сторон окружены, сращены (а в дальнейшем даже вращены) с гаджетами, роботами, информационной средой, Big Data, нейро системой, стартапами и проч., на что ориентировано означенное сознание, — это все довольно мало значит по части множения человечности, полноты человеческого бытия. Иначе и не может быть, коль скоро люди имеют дело с технологиями, инструментарием производящего типа и сами насквозь опроизводствлены.
Собственно, технике, технологиям, — что бы они ни являли и какого бы уровня, качества ни достигли, — никогда не свойственна (стало быть, не стоит придавать) всеопределяющее значение в жизни. Несомненно, их роль и место в становлении человека, практики весома. Однако, не настолько, чтобы тотально детерминировать, того хуже, подменять (будучи лишь средством) цели, куда значимые материальные основания, вплоть до самого человека. Тем более, — заменить, преодолеть его, как хотелось бы многим депопуляторствующим и технократствующим авторам, особенно сегодня.
Тем временем, в буржуазном мире, где всевластно царит производство, а техника выступает сутью последнего, она противостоит, отчуждает человека, «овещняя», порабощая, расчеловечивая его. Причем, — настолько, что, впрямь, «замахивается» на именно такое положение дел, когда человек, в конечном итоге, полностью изгоняем из жизненных реалий.
Разумеется, всего этого, как и многого другого, хочет не сама техника. Ибо не имеет воли и сознания. Но зато хотят, устремлены, повторимся, силы, веяния (причем, весьма немалые), олицетворяющие ее люди: ученые, движения, политики, буржуазные заправилы, идеологи. А сегодня и в первую голову —хозяева транснациональных (финансовых и информационно-технологических) корпораций. Объединившись, они присвоили себе статус «сверхэлиты», самочинно властвуют над миром, насаждая фашистские порядки ради своего тотального господства.
Несомненно, производящая техника, технологии, прогрессируя и по мере иссякания созидательных потенций производящей практики и истории, нарастающе (к тому же, при господстве буржуазных порядков) служат не столько развертыванию подлинной человечности, сколько отвращению от нее, равно событийности, влекут к «смерти человека». Как и почему это происходит, несмотря на сказанное многими исследованиями (в том числе нами в предыдущих разделах), еще нуждается в серьезной конкретизации. Причем, не столько в общем плане, сколько даже на уровне специфики, функционала. Особенно, — назначения, роли разновидностей технических устройств, гаджетов, аксессуаров в человеческой жизни, равно самой последней при них в современных условиях.
Здесь, между прочим, многие технократствующие ученые, — трансгуманисты, прагматики, бихевиористского толка психологи, так называемые «цифровики», физматчики, подвизающиеся в генной инженерии и проч., — объединенные устроителями «нового мирового порядка», с неким нетерпением уповают на («вот-вот») явление так называемых «сингулярных» техно систем, «космомерного искусственного интеллекта» (Р. Курцвейл). Последние, полагают данные авторы, «снимут», окончательно преодолев, человека, утвердят «постчеловеческую реальность». Здесь вместе с человеком напрочь упраздняемы, все, включая роковые, человеческие проблемы. Но, что замечательно для устроителей «нового мирового порядка», осуществятся их заветные цели и задачи.
Этих вопросов мы еще коснемся ниже. Пока же, как бы забегая, предвосхищая нижеследующий опыт, задержимся на технологиях третьей волны, поскольку именно они сопровождают и результируют, как мы прояснили, неприглядное состояние современного капитала, руководствующегося моделью финансово-спекулятивной экономики. И именно здесь, на опыте последней предпринимаются попытки преодолеть неизбежные кризисные тупики посредством данной технологии. А это, в свою очередь, ведет к беспрецедентному отчуждению (вплоть до вымещения) человека.
Правда, и следующая экономическая модель (характеризуя, мы называем ее «инновационной наизнанку»), так либо иначе, тоже отталкивается от них, хоть и пытается воспользоваться, — насколько доступно, держась пределов производящести и буржуазности, — возможностями технологий четвертой волны.
Несомненно, объединенная транснациональная корпоратократия навязывает миру свои постгуманные (точнее, фашистские, депопуляторские) порядки, опираясь главным образом на технологии третьей волны (информационные техно системы, облачные платформы, Big Data, искусственный интеллект и т.п.). Последние вполне пригодны (была бы воля) обеспечить данные «порядки». Ибо они способны в злокозненных руках полностью расчеловечить человека, превратить его в собственный придаток, лишенный какой бы то ни было субъектности, личности.
Подчеркнем еще раз. Сколь бы люди ни были высоко технологически (кстати, не только в плане достижений третьей волны НТП) образованы, изначально и со всех сторон окружены, сращены с гаджетами, роботами, информационной средой, — коль скоро техно-логика данная не выходит за пределы производящести (в добавок, закатной поры), — это крайне мало что прибавляет человеку в человечности. Производящая техника, скорей, отвращает людей от последней и от самих себя, окончательно отчуждая. Причем, не просто «овещняя», атомизируя, противоставляя миру, природе внутри и вовне. Дело идет о полнейшей трансмутации, в конечном счете, обречении человека на исчезновение.
Как должно быть понятно, производяще-Технологическое течение жизни, — связей, явлений, дел, работа нас самих, — отливаясь в условиях отчуждения соответствующей рациональностью, так либо иначе, непременно формирует сознание, духовно-душевную составную людей. Между прочим, эту производяще-технологическую рациональность, называя иначе «техно-лого-центризмом», прослеживает Ж. Деррида, Ж. Элюль и ряд других авторов, включая отечественных. Осмысливая результаты воздействия техно-лого-центризма, причем, как выражения третьей волны НТР, авторы, в частности, отмечают: он «вымуштровал» современного массового человека так, что последний превращен в симулякр, аватар. Перед нами люди, исполненные сознанием, — думания, переживания, общения (друг с другом, с машинами, природой), — скатившись до клиповости, умения лишь плоско фриковать, фейковать, хайповать, «исполнять». Проявляя себя, многие из нас сегодня как таковые на то, разве что, пригодны, чтобы, виртуализовав действительность, лишь «смайлить», эмодзить, лайковать, «птичить», «клеить». На худой конец, «шевелить пальчиком», селфить, перебирать, тасовать готовенькое и т.п. А в «идеале», выступать тем самым злополучным «штифтиком наличной техно системы, которая уже безоговорочно поглотила...
Очевидно, такие люди-мутанты (а это почти все население), со столь крайне ущербным сознанием и активностью от своей «высокотехнологической образованности» (превращенные на более высшей основе чем при индустриализации в безоговорочный придаток техники) отпали от подлинной человечности. Они никак не готовы полнокровно жить, принимать мир и себя самих в разноплановости, богатстве и естественно. Исключено и ложно считать, что данные люди «больше открыты миру, лучше готовы к восприятию новых идей» [342], как, иной раз, полагают. Кстати, обычно отнюдь не без деструктивного умысла.
Что касательно «идей» (надо еще посмотреть, каково качество их), — и то, кто его знает. Может и впрямь, идеи инструментальной, количественно-формальной, производяще-технической природы репродуктивного характера доступны осмысляемому образованцу-мутанту. И он по этой части в известном смысле (причем, на уровне ребенка) даже «продвинут», не сравним с обыкновенным, естественно (тем более, событийно) живущим человеком. Но все же! Если-таки, допустить, что люди с означенным, крайне ущербным (от техно-логического натиска) поведением, интеллектом и образованностью способны жить, принимать мир и себя самих нормально, то лишь постольку, поскольку их души (чувства, переживания, воля, знания, активность) человеко-бытийно пусты, забиты отвращающим от человека и бытия.
И впрямь, для отвращающего, «что не потребно человеко-бытийности», они открыты, готовы. Между прочим, — из-за своей, скажем так, «торричелливости» по большому счету. Да, они, возможно, пока еще не совсем (но в перспективе окончательно) симулякрованы, отцифрованы («цифровые дети», аватары, мутанты). Но уже сегодня относятся к «ай-поколению», «родились и выросли в интернет». Весь мир информацией у них «на ладони». Вполне возможно, их мозг «воспринимает уже до шести каналов информации одновременно» [343]. Но разве все это прибавляет им в человечности? Не наблюдается ли до ужаса обратное?..
Они уже разленились не только думать (не обязательно по-настоящему), но даже вникать в вершимое, действуя лишь технически, инструментально, манипулятивно, сами при этом тоже манипулируемые, ведомые, управляемые техно системой. Коль скоро «готовенькие ответы» имеются, сразу же находимы ими. Здесь уже Big Data в помощь, поисковые платформы, Чат-ПДП. Даже ИИ для получения незатейливых обобщений, выводов, сочинений на плоской, формально-инструментальной основе. К тому же, гаджеты, платформы приспосабливаются именно к их интеллектуальным (и, да, сословно-кастовым) нуждам.
Отсюда, кстати, отпадает необходимость в образовании, учебе. «Зачем учить, если можно погуглить» [344].
В означенной данности они, на самом деле, могут стать (даже на подростковом уровне) весьма «крутыми», самыми «крышесносными и скоростными ребятами». Еще не разобравшись в устройстве своего мозга и тела, тем более, жизни, — не узнали ее, не пожили, духовно-практически пусты, — но уже изначально вписаны, растворяясь, в ткань искусственного интеллекта, платформ. Они вполне могут исполниться приятием (по большому счету, ложным) себя в качестве «всесильных», «свободных» мощью техно системы, куда вписаны чем-то вроде батарейки среди множества других таких же «деталей». При этом, разумеется, не подозревают плоскость «мощи» (вплоть до одномерности, сколь бы «разносторонней» и многофункциональной ни была) системы, коей обесчеловеченными и опустошенными, придатками они служат.
Не подозревают они и то, что «свобода» коей располагают, отпущена им по сословно-кастовому статусу их. Другими словами, — по тому, что им отпущено посредством тех гаджетов и платформ, куда ближайшим образом встроены. «Свобода», «всесилие», произвол, власть в складывающемся обществе с царящей технологикой в современных, тем более, грядущих условиях, — коль скоро оставить сложившиеся социально-политические, человекобытийные условия такими, как есть, — «вещи», весьма ранжируемые. Больше всего их, вплоть до переживания «богоравности», лишь у той самозванно-элитарной верхушки, всецело и безоговорочно установившей власть свою над планетой. И надо понимать, складывающиеся (намеренно или объективно, само собой) условия жизни — далеко не просто прихоть, что-то от исключительной злокозненности, присвоивших себе означенную власть, закулисы, не просто «случайность». Это непосредственно диктуется техно-логикой присваивающих производяще-технических порядков, которые реально господствуют, отчуждая человека. И, соответственно, выступают опорой, средством, логическим развертыванием заинтересованных в них, реакционных (депопуляторствующих) сил.
Собственно доведенное до означенной кондиции, уподобленное «кирпичикам» в кладке господствующей техно-логики, население (если его еще следует называть людьми), — самый нужный материал, коим возводится, существует «новый дивный мир», уготавливаемый современными властителями и «хозяевами планеты». О «достоинствах» данного мира, соответственно, гибельных следствиях для истории, человечества, жизни вообще, мы уже немало что знаем. Речь пойдет еще ниже. Потому, повторим (уже в который раз), дабы упредить данные следствия, — избежать грядущий планетарный крах, преодолеть инфернальные тупики с западнями, преуготавливаемые текущим ходом дел в мире под властью планетарной корпоратократии, вырулить на подлинно спасительный исторический путь, — люди с означенными качествами, кои детерминирует НТП, особенно технологии третьей волны под влиянием известных сил сегодня, никак не пригодны. Они, — если пустить дела на самотек, тем более, не вырвать власть из произвола современных ее хозяев, не насытить дела потребления (человекообразования) и движения истории подлинными человекобытийными смыслами, целями, — ни в коем случае не совладают с последними.
Так что, вместе с обретением, благодаря технике и информации, означенными, к тому же, сомнительного свойства качествами, беспрецедентно емкой технико-манипулятивной свободой и мощью, (правда, смотря, кому принадлежит), от которой в любом случае лишь крепится деструктивность, людям для светлой, справедливой и полнокровной жизни себе и миру предстоит, — причем, приложив неимоверные усилия, ибо слишком затянула пропасть падения, — научиться подлинной человечности, ответствующей сегодня бытию и зовам времени. Предстоит, далее, нести на плечах непомерный груз действительно созидательной свободы и свободы созидания. Причем, — не технико-манипулятивной, не для какой-то кучки самозванцев, прихвативших планетарную власть, но для всех людей без исключения и сполна. Это, повторимся, в свою очередь, предполагает высокую сознательность, ответственность, действенную заботу, моральную самостоятельность человека перед миром, бытием и за все, что вершит, происходит. И возможно это, равно многое другое, лишь в социуме, основанном на подлинной справедливости, социальном равенстве, где люди живут практикуют жизнь осваивающе-произведенчески, событийно.
О многом из только что сказанного, — о человеке, идущем далеко не просто от, используемой в неблаговидных целях известными силами, производящей техники, техно-логики, но от «корней», более глубокой природы (бытийно-исторической, человекобытийной, духовно-практической смысложизненности), — между прочим, неплохо говорит в лекции, к которой мы уже не раз обращались, руководитель Курчатовского центра, академик М.В. Ковальчук [345]. Лекция тем еще примечательна, что речь здесь не только о месте и роли технологий третьей волны НТП, но также технологиях четвертой волны, о пагубах, несомых ими, коль скоро будут неблаговидно используемы.
М.В. Ковальчук показывает, что и они тоже, формируясь в производяще-технологических условиях, — пребывая, к тому же, в неподготовленных (того хуже, злонамеренных) руках, стремящихся «удержать» историю в собственных, классово-ограниченных, корыстных целях, вплоть до конъюнктурности, мафиозности оголтелого индивидуализма (фашизм), — будут в еще большей степени служить погибели человека и мира. Так что приход четвертой волны НТП с конвергентными (NBIC) технологиями сегодня отягощает мир, стало быть, осмысляющее мышление не меньшими, если не большими хлопотами-тревогами, нежели прежние технологии. О возникающих проблемах-заботах, говорит не только М.В. Ковальчук, но и другие авторы [346].
Помимо сказанного, технологии третьей и четвертой волны не только умножат существующие роковые проблемы, но дополнят их неведомыми, куда опасными, беспролазными для производящего существования. Тем самым, они еще больше усложнят бытие человека и мира, окончательно перекроют спасительный выход-просвет. Оно и понятно. Ведь новейшие конвергентные, природоподобные, NBIC (нано, био, информационные и когнитивные, кое-кто добавляет сюда еще «социальные», и выходит NBICS) технологии, вкупе с работой технологий третьего поколения предъявляют человеку, — если-таки, он настроен выбраться из безвыходных тупиков производящести, — столь сложные задачи самоорганизации и совершенствования, нерешение которых буквально ничтожит мир.
Обеспечивая высочайшую степень вмешательства человека в окружение и в самого себя, новейшие технологии с необходимостью пробуждают острейшие по смысложизненному накалу и глобальности экологические, этнические, психологические, морально-этические, социо-гуманитарные, мировоззренческие и проч., восходящие до онтологичности, проблемы. Уже сегодня вызывают серьезное беспокойство глобальные угрозы. Например: не затихающие, но лишь обостряющиеся информационные войны, генномодифицированные и нано продукты, организмы, с не до конца изученными свойствами и последствиями применения. То же самое, создаваемые в биолабораториях, организмы, болезни, к тому же, этнически селектированные. Ряд других глобальных проблем актуализуется вскорости, иные, несомненно, объявятся позже, по мере дальнейшего углубления человека в стихию конвергентной и природоподобной технологий.
И проблемы данные, — касаются ли экологии, климата, воздуха, воды, ресурсов, энергетики, геополитики, экономики, медицины, быта, права, конечно же, технологий, информации, — все прямо и непосредственно выходят на человека. Да, как в каждом конкретном случае (равно везде и всюду) не потерять человеческое, быть по-настоящему свободным, в истине, справедливым, мудрым и практичным? Как удержаться на «лезвии бритвы» мирности и событийности, как по-настоящему гармонизировать человеческое и природное, душевное, духовное и материальное в существовании? Как устроить мир, общество, дабы, спасительно образовываясь, пользуясь достижениями науки, техники и социального прогресса, возможности расцвета человечности в единстве с бытием стали нормой жизни, одействились?.. В частности, имея в виду НТП, — до какого предела в биотехнологиях, киборгизациях, постгуманизациях, оцифровках, аватаризациях, наконец, мутантированиях допустимо вторжение человека (и техники) в собственную и вещей природу? Не приведет ли эта деятельность к необратимым роковым последствиям? Скажем, к появлению вирусов, или даже высших организмов, болезней, справиться с которыми народы и сложившаяся экосистема не смогут. Того хуже. Из-за подобных «вмешательств», всевозможных трансмутаций и «переделок» человеческой натуры не исключена, безвозвратная утеря человеческого начала, человечности. Или пусть: на самом деле, «Человеческое слишком человеческое»?..
В любом случае, прихода новых и обострения имеющихся роковых глобальных угроз обращения к означенным технологиям не избежать. А потому и готовиться к ним, — к умению адекватно отразить, «переварить», — нужно уже сейчас. Так что, как верно замечает цитируемая публикация, человечеству ради своего спасения пора уже, вместо крайне опасной гонки вооружений, копящих безудержную мощь человека (к тому же, утилизаторски-манипулятивного достоинства, в том числе на основе конвергентных технологий) «заняться проблемами тотального правового, организационного, инструментального контроля над развитием и практическим применением этих технологий» [347].
Верно и то, что означенных мер будет крайне недостаточно. Ибо прежде правовых и организационных вопросов предстоит решить социально-политические, экономические дела мироустройства. В первую же голову нужно определиться с морально-этическими, праксеологическими, мировоззренческими, смысложизненными вопросами человеческого существования, с вопросами подлинного освобождения человека и его созидательности.
Действительно. Дела сегодня настолько плачевны, зашли настолько далеко по линии нагнетания опасностей от нависающих угроз, соответственно, способности людей их превозмочь, что остается сомнение, «успеет ли человеческая цивилизация заручиться столь высоким уровнем осознания опасности, чтобы пойти по спасительному пути, или сползание в гибельную технологическую ловушку произойдет раньше» [348]? Увы, думается, это — скорей всего, продолжай мы, человечество в лице своих носителей и представителей осуществлять жизнь привычно, буржуазно-производяще, наращивая лишь «вещно»-утилизующую, технико-манипулятивную мощь, «свободу», умерщвляющих человеческое в человеке...
8.2.1.1. Ограничения современного научно-технического прогресса.
Ожидания, коими призван располагать человек, седлающий четвертую волну НТР, равно развертывание последней, результаты, — все это в известном смысле носит идеальный (желательного смысла), далеко не развернутый характер. В действительной реальности с утверждением четвертой НТР (как того многие хотят) дела обстоят далеко не успешно. Хотя, верно, разумеется, многое из того, что может быть опроизводствлено, что доступно овладению человеком в его наличной сегодня данности (откуда, кстати, указанные и другие негативы), худо-бедно воплощается в жизнь. И, все же, это весьма далеко от того, чем на самом деле в своей развернутой поступи может являть четвертый этап революции. К тому же, высвобожденный из буржуазно-ограниченных условий закатной поры. Они ведь загоняют технологию, техническое творчество, — равно все остальное, включая человека, — в прокрустово ложе «вещности», потребительства, производящей технологики, изначально безбытийных, лишающих человека светлой перспективы.
Потребление как оно детерминировано буржуазной действительностью в потребительство (вплоть до потреблятства), не способно сформировать человека подлинной свободы, созидательности и событийности. Не способно оно научить его природоподобному, натуральному созиданию, т.е. созиданию осваивающе, произведенчески. Если в условиях буржуазной действительности и возникают технологии, напоминающие природоподобность, то еще большой вопрос, как они работают, какую пагубу несут, будучи напрочь обуржуазнены, капитализированы. Да и не возникают они по большому счету. Тут, скорей, желаемое выдают за действительное. И последние достижения в области технологий третьей волны на основе био-информо-цифрового стыка выдают за «четвертую волну».
Дабы четвертая технологическая революция могла всемерно развернуться, нести ожидаемые плоды, действительно, подвигнуть прогресс экономики, больше, истории, — она призвана осуществляться сознанием и активностью человека, вырвавшегося уже из пут буржуазности, «вещно»-потребительского, присваивающего, отчужденного существования.
Собственно, касается сказанное также полнокровной реализации сегодняшних достижений революции третьей волны. Но именно в данном направлении, как видно пока, прогресса не наблюдается. А потому, вряд ли надежды на ожидаемый очередной всплеск научно-технического прогресса, соответственно, инновации экономики и т.д. оправдаются. Повторимся, покуда человек не переменится, не станет по-настоящему (событийно) образовываться, не видать ему ни «всплеска», ни выхода из кризисности, куда наш мир провалился. Никакие меры не спасут, не принесут избавления от ускоренно влекущих в бездну тягот...
Тем временем, как ни в чем не бывало, актуализация потребления, — возможностей человеческого капитала, технического творчества, — в реальной сегодняшней конкретике вершится переносом на образуемого человека предпринимательского опыта: «свободной торговли», «делания денег из денег», кредитов, ссуд, «пирамид», «выпуска фантиков», гонки чистогана, всевозможных бесчеловечных и противоестественных спекуляций и прочих инструментов монетаризма, с характерной им глобализацией. Вместе с тем, — активное государственное участие здесь. Не забудем при этом, о каком человеке, соответственно, государстве идет разговор. «Экономика знания, человеческий капитал и новая роль государств, — пишет известный блогер, Д. Дробницкий, — это хрестоматийные составляющие теории четвертой промышленной (технологической) революции — наряду, разумеется, с “интернетом вещей”, роботизацией, виртуализацией и проч.» [349]. Программная речь организатора и постоянного главы всемирного экономического форума в Давосе (январь 2016), Клауса Шваба была посвящена именно четвертой технологической революции. С такой же программной речью выступил 19 ноября 2016 Москве на общероссийском гражданском форуме известный специалист либерального уклона, бывший министр экономического развития РФ, А.Л. Кудрин. Он говорил о том же, что и его Западные коллеги: «о переходе к “обществу экономики знаний”, необходимости “ответить на вызовы четвертой технологической революции” и “раскрыть человеческий капитал, который станет драйвером всего будущего”. Это общество, которое будет создавать новые идеи, смыслы, технологии, и только в совокупности всего этого будут появляться новые организации и новые продукты» [350]. Исключительна в таком созидании, нормальном развертывании четвертой научно-технической революции роль государства.
Можно найти и другие громкие слова относительно так называемого «четвертого этапа». Однако, повторимся, в основном, как ни крути, речь идет не об том, а, скорей, о новейших технологических результатах третьей волны НТР. В этом смысле характерны потуги в данном направлении, начавшиеся у нас почти одновременно с означенным форумом в Давосе.
Как известно, 1-го декабря 2016 года президент РФ, В.В. Путин подписал указ о «Стратегии научно-технического развития страны на продолжительную перспективу», о чем, соответственно, сообщил в послании Федеральному собранию. Надо заметить, подобные указы, программы, намерения за довольно длинный срок Путинского правления страной до того (и не только) принимались в нашей стране не раз. Настоящий программный документ создавался при активном участии Центра стратегических разработок (ЦСР), возглавляемого А. Кудриным. «Стратегия» призвана найти ответ на «большие вызовы» (сочетание «проблем, угроз и возможностей»). Они, как стало очевидным, уже не решаются простым «увеличением ресурсного обеспечения», тем более, экономикой, возводимой на «сырьевой игле», даже игнорируя возможности традиционно-экстенсивного роста.
Страна действительно исчерпала сырьевую модель экономики. Среди прочего, стремление удержаться на ней подняло целую серию тревожных проблем: экологические, продовольственной безопасности, глобальные изменения энергетики и необходимость эффективного освоения и использования территории страны, падение уровня образованности и человечности населения, его сокращения и старения и т.д. К тому же, на свертывание практики вывоза сырья обусловливает сложившаяся (и, видимо, надолго) внешнеполитическая обстановка вокруг РФ...
Не станем разбираться с путями и средствами, предлагаемыми «Стратегией» для преодоления означенных и других проблем. Собственно, все они обобщенно выражаемы привычным (из предшествующих технологических сдвигов) упором на, ставшую модой в разговорах сегодня, «четвертую революцию», серьезное технологическое обновление экономики, жизни общества в целом. И, конечно же, не обойтись тут без указания на всемерную поддержку и развитие науки, особенно фундаментальной, от которой, к тому же, ожидается служение обеспечению отечественной безопасности, даже готовности должным образом отреагировать на новые возможные вызовы из будущего.
В «Стратегии» при этом отмечается, что отечественная наука довольно отстает в своем движении от времени, оставаясь в исканиях и направляя усилия на уровне тем и задач последних десятилетий прошлого века. Сложилось по многим причинам положение, когда в целом «РФ выступает “донором человеческого капитала для мировой науки”, поскольку ее собственная экономика “невосприимчива к инновациям” и препятствует их практическому применению» [351]. Чтобы преодолеть такое положение, снова-таки, предлагается обычное: повысить расходы, денежные средства для содержания отечественной науки и центров технотворчества, причем, доведя это содержание до уровня «стран-лидеров». Естественно, дело должно сопровождаться подобающими: «эффективизировать», «оптимизировать», «стимулировать», «поддержать», «активизировать» и проч., что, как полагается, «позволит построить целостную национальную инновационную систему».
Таким образом, в итоге данных и ряда других мер, в принципе, аналогичных, в 2017--2019 годах намереваются «запустить ряд долгосрочных научных проектов в рамках “больших вызовов”, а также завершить создание целостной системы воспроизводства научных кадров» [352]. Спустя некоторое время (в 2020--2025 гг.), заложенный «сад» должен «дать новые технологические решения». Причем, — на основе природоподобных технологий (видимо, долженствующих прорасти как грибы). Самое же главное, выращенный «урожай» можно будет пустить в торг: «начнется переход к активной коммерциализации НИОКР, создание новых продуктов и услуг, а также рост их экспорта» [353].
Все предельно четко! Все понятно. В общем-то, примерно так, — плюс еще основательная, скажем мягко, бизнесовая хватка, нужда самой экономики, должная обстановка, — совершался доныне прогресс технического творчества, технологического обновления капиталистического производства, экономики. Однако, пришло время, когда на таких путях, укатанными колеями это движение просто не осуществимо. Торможение, стагнация, рецессия, кризис (причем, углубляющийся), — это ведь сегодня далеко не лишь российские проблемы. Больше. Даже внедрение новых технологий вряд ли уже поможет, по крайней мере, серьезно наращивать экономику, капиталы, вряд ли освоение новой техники (во всяком случае, «третьей волны») поможет в таком, традиционном, ключе. Сказанное убеждает, наблюдая за тем, что и как происходит в тех же странах метрополии, делающих упор на НТП в поисках выхода из сложившейся кризисности. Весьма показательна в этом ключе ситуация, являющая самую передовую страну метрополии, США.
Наряду с уповающими на «четвертую НТР», причем, у нас и на Западе, неуклонно растет число экономистов, ученых, приходящих к неутешительному для современного капитализма выводу, что третий этап НТР закончился, а о революции четвертой волны остается, разве что, помечтать. Перемены экономики по линии роста, благодаря возможностям «третьей волны», исчерпаны. Техника, технологии третьей промышленной революции, — сколько и как их ни внедряй, как ни называй четвертой волной, — по сути, не приведут к сколь бы то ни было значимым переменам, не избавят экономику от состояния кризисности. Разумеется, экономика вполне может и дальше разрабатывать, внедрять технологические инновации. Но эти новые технологии и продукты не смогут изменить существующих тенденций и как-либо ускорить рост в долгосрочной перспективе [354].
Четвертой же технологической революции — не бывать, ибо она выходит за пределы возможностей капиталистической экономической системы, не доступна качеству человечности, которую плодит данная система, «третья волна». Ее даже не там ищут, по-прежнему, уповая на технику в производяще-классическом смысле, эксплуатирующую силу механики, тепла и электричества.
Между тем, четвертая технологическая революция, коль скоро ей суждено утвердиться в мире, — это революция, основанная именно на тех духовно-практических резервах, которые таятся в самом человеке, коль скоро он высвободится из-под бремени присваивающе-капитализирующего мироотношения, всесторонне и подлинно свободно развернет себя, причем, лицом к бытию. Как верно сказано, четвертая НТР, базирующаяся на развитии человеческих сил и духа возможна только при условии подавления деструктивных начал в человеке, пробуждаемых, поощряемых, потакаемых современным капитализмом. «Не жажда садистского (и зоологического в своей основе) доминирования, а жажда взаимопомощи», соборно-советского соучастия отличает прогрессивное общество от дегенеративного. «Не страсть сократить одних из жизни — чтобы побольше досталось другим (поляризация), а страсть к справедливому распределению и правило "выживают все" — отличительная черта цивилизованного общества» [355]. Здесь «Счастье для всех, и пусть никто не уйдет обиженным!»...
Поскольку же «четвертой НТР не бывать» (во всяком случае, приход ее осложнен большими проблемами наличного бытия) пока миром правит капитализм, вообще, производство, очень многие обделены счастьем, — постольку прирост крупнейших экономик мира, замечает ряд авторов, снизился навсегда, или, по крайней мере, «на ближайшие несколько столетий» [356].
К такому выводу приходят далеко не случайные в науке люди. С другой стороны, вывод данный не из области звучавших уже: как правило, когда в экономике наступает очередной преходящий кризис, сразу возникают «пессимисты», пророчащие конец, невозможность дальнейшего движения. Но кризисы эти, — в силу своей локальности и преходящести, того, что у капитализма хватает резервов роста, — обычно преодолеваемы, и «пророки» посрамлялись.
Тем временем, претерпеваемый современной экономикой ступор, — далеко не из ряда ординарных, которые капитализм за свою историю переживал довольно часто. Глобальный кризис в представшем сегодня облике, как показывает время и дела, перманентный, всеохватный, все более усугубляющийся. Не преодолеваемый средствами и возможностями «третьей волны». Он, продолжаясь, лишь меняет этапы, формы, поражает все новые и новые области жизни и обнажается неведомыми доныне гранями.
Непреодолимость его тем, как раз, обусловлена, что с одной стороны, внешних факторов роста экономики уже совершенно не осталось. А внутренние факторы, о которых мы говорим, хоть и остались, но недоступны капиталистическому способу производства, отправлению экономики и жизни вообще. В том числе потребления на началах присвоения, частной собственности, «вещного» потребительства и безбытийности. Обо всем этом у нас речь еще впереди.
Пока же не лишне повториться. Особенно и даже главным образом означенная невозможность обусловлена состоянием той человечности, которую капиталистический способ производства, буржуазность как таковая формируют. Буржуазному человеку не под силу подняться за пределы третьей технологической революции, «третьей волны». Если даже какие-то подвижки в плане обновления техники из «четвертой волны» и происходят, они буквально сводимы на нет формами буржуазного (производящего, частнособственнического, присваивающего, потребительствующего, «вещного», волевластного и т.д.) жизнеотправления людей.
Именно такое почти сведение на нет (а точнее, негацию, деструктивность) наблюдается, как мы видели выше, уже при обхождении буржуазным человеком с информацией. К ней тянутся, о ней много говорят, да и пользуются ею интенсивно. Но ведь до подлинного приятия, потребления информации по ее действительному смыслу и сути, — до всего этого не доходят, ограничиваясь лишь уровнем коммуникативного и тиражирующего потребительства.
Итак, известные западные специалисты констатируют стагнацию капиталистических экономик метрополий. Экономист Тайлер Коуэн прямо заявляет в своей книге "Великая стагнация", что «все простые (т.е., буржуазно доступные. — Ш.А.) способы ускорить рост исчерпаны, а экономику США ждет медленный рост производительности труда и доходов» [357]. Роберт Гордон прямо утверждает: «эра быстрого роста экономики подошла к концу, а мир ждет длительный экономический спад» [358]. Названные авторы уверяют, что, располагаемые человеком сегодня, технологии просто не могут привести к серьезному ускорению производства в силу своей качественной исчерпанности. «Информационные технологии позволили ускорить рост TFP с середины 1990 по середину 2000-х годов. Однако затем инвестиции в IT снизились, как и рост продуктивности. Есть сомнения в том, что IT-революция продолжится. Это видно по динамике цен и качеству полупроводников. В целом инновации действительно становятся все более сложными и все в меньшей степени повышают производительность» [359].
То же констатирует относительно мировой экономики и особенно США Бринк Линдси из Института международной экономики имени Петерсона. «Проблема даже не в том, что больше не стоит ждать крупных технологических прорывов. Факторы (не только технологические), которые заставляли ВВП быстро расти, постепенно ослабевают» [360].
Явное замедление НТП в ряде ключевых областей экономики современного мира, своеобразный тупик, застой в критически важных направлениях научно-технологического развития (Например, переход к альтернативному автомобильному топливу, удешевление и промышленное освоение ближнего космоса, создание термоядерных электростанций, развертывание созидательных способностей и энергии человека и т.д.) сводят эффект от традиционной, особенно на Западе, ориентации на кардинальные технологические инновации к минимуму, если не к нулю. Как пока очевидно, надежды на быстрое развитие IT технологий, которое бы сообщило серьезный толчок традиционным отраслям экономики — не оправдываются. Информационные технологии третьей волны не в состоянии вернуть автомобилестроению, судостроению, металлургической, электротехнической и другим, традиционным для запада отраслям былые темпы роста.
В принципе, с некоторых пор в прогрессе технологий третьей волны наступил какой-то ступор, во всяком случае, в смысле качественного обновления. Отсюда, хоть и новые модели машин, приборов, компьютеров, гаджетов, платформ, которыми мы пользуемся сегодня, более мощны и даже сложны, нежели их предшественники, тем не менее, их отличают лишь формальные, количественные показатели. По существу, мы располагаем автомобилями, самолетами, другими технологическими средствами, принципиально мало чем разнящимися от тех, что были в докомпьютерную эпоху. На этом основании даже сложилась довольно убедительная версия, что означенные тупики и стагнации — результат целенаправленного сговора определенных закулисных игроков современного мира [361]...
Но, может-таки, намеченная в нашей стране стратегия технологического прорыва окажется исключением, и Россия сумеет наверстать упущенное, догнать передовые страны? Больше, — даже экспортировать свои технологии, подавать пример остальным народам. Может, навязанная нашей стране, война, вынудившая нас на СВО, окажется своеобразным толчком-встряской в данном направлении?..
В этом смысле весьма примечателен взгляд на происходящее и намеченную «Стратегию...» А.И. Фурсова, с которым нельзя просто не согласиться.
«Научно-техническим рывкам всегда предшествует перестройка социальной системы. Так, в XX веке советский рывок был осуществлен на базе создания общества, стремящегося к социальной справедливости. В XIX веке подобные рывки также совершались, но только в ядре капиталистической системы, которая эксплуатировала периферию» [362].
То, что Россия нуждается в коренном обновлении своей экономики, — больше, в спасении, — в частности, посредством НТП, конечно же, очевидно. «Однако нынешняя РФ к ядру капиталистической системы не относится. Это означает, что для нас, как в свое время для СССР, рывок возможен только на базе определенной структуры общества. И такой структурой никак не может быть российский олигархический капитализм» [363]. Он, кстати говоря, низвел экономику страны к статусу сырьевого придатка метрополий. Так что, стране не столько о четвертой волне НТР заботиться предстоит (если только), сколько о том, чтобы хоть начать подъем на третью волну, с которой ее самым диким образом свалил отечественный капитал. Хорошо об этом сказано в небольшой публикации Максима Калашникова, «Что ждет Кремль в Заколдованном замке грядущего? Конец ресурсной эпохи» [364].
Но, спрашивается, все же, каким должно быть наше общество? Какими ценностями, идеалами, мерами справедливости оно скрепляется, чтобы вызвать всплеск духа и энергии народа к созиданию, посредством раскрытия своих творческих способностей, возможностей и потребностей, в частности, на техническом поприще, ведущем даже на четвертую волну?
«Чтобы достигать научно-технических успехов, — говорит Андрей Ильич Фурсов, — общество должно иметь очень четкую цель в будущем, и стратегию достижения этой цели. Такая цель была в Советском Союзе — построение коммунизма. Она пронизывала жизнь советских людей все 1930-21940-е годы, вплоть до 1956-1961 годов, когда была сделана попытка превратить советское общество в общество потребления[365].
И, конечно же, речь шла не о потреблении, которое видит и рисует себе буржуазный дух, которое пронизывает всю натуру людей буржуазности как потребительство. Речь о действительном потреблении, всеобъемлюще разворачивающем человечность в человеке, всесторонне образующем его осваивающе-творчески жить и относиться к себе и окружению с бытием (событийно). Верно, правда, и то, что эта великая идея-тяготение, поскольку нечетко обозначена, больше, не высвобождается от производящих коннотаций-тяготений, исподволь к семидесятым-восьмидесятым годам постепенно была переведена в статус все того же потребительства, — этого «бича», вместе с тем, «пряника» капиталистичности...
Разве может «вещное» присвоение, жажда личного обогащения, отношение к другим людям и разбытийвленной действительности лишь как к средству, — когда, к тому же, сами люди «атомизированы», манипулируемы, больше, их потребительство сводится к потреблятству, удовлетворению низменных побуждений, — служить объединяющей и вдохновляющей глобальной целью? Здесь, разве что, царит извечное: «спасайся, кто может!», «бери, сколько можешь!», «наслаждайся!»... «Как ни печально, — заключает Фурсов, — без серьезных социальных преобразований мы обречены на доминирование “гешефтной психологии”. А люди, которые такой психологией мотивированы, могут лишь плестись в хвосте прогресса» [366].
Нельзя в рассматриваемом плане обойти также крайне глубокое замечание профессора Катасонова, тоже приводимое цитируемой публикацией. «На мой взгляд, — говорит известный ученый и общественный деятель, — стратегия обречена на провал по единственной причине: у нас просто нет фундамента, на котором можно было бы форсировать научно-техническое развитие России. За четверть века с момента развала СССР мы разрушили не только материально-техническую базу нашей науки — это еще поправимо. Но главное, мы снизили качество человеческого капитала, и основательно разрушили систему образования, и как раз это быстро не восстановить. Именно это обстоятельство превращает стратегию НТР в кампанейщину...» [367].Со сказанным перекликается также ведущий отечественный специалист по искусственному интеллекту и внедрению в нашей стране информационно-цифровых технологий, И.С. Ашманов, указывающий, среди прочего, что РФ пока еще представляет собой цифровую колонию Запада [368].
Так что, налицо достаточно оснований глубоко усомниться в осуществимости намерений, намеченных означенной «Стратегией...», оставайся действительность, способы капитализирования, добычи прибылей, соответственно, отношения к человеку, бытию в том же качестве, в каком доныне пребывают. Между тем, выступая на гореизвестном Петербургском экономическом форуме, В.В. Путин именно на всем этом гарантирует удерживать страну. В этом смысле тоже крайне мало оснований ожидать серьезных, к тому же, революционных перемен в жизни современного капиталистического мира (во главе с Западом), благодаря каким-либо «чудесам», «спасительным рецептам», или харизматической активности соответствующего лидера. Например, Дональда Трампа, кого другого на президентских выборах в США... Впритык, жестко припирает революционный скачок. И со «старыми мехами», рухлядью его не совершить...
Дело с ожиданиями и расчетами на технический прогресс как средство преодоления тупиков, нагроможденных современным капитализмом, помимо так сказать общих оснований, о которых мы говорили, усугубляется еще и причинами несколько частного характера. Действительно, дальнейший прогресс информационной техники оказывается невозможен не только из-за, накладываемых на него (соответственно, его обратное влияние) ограничений, обусловленных производством, отсутствием у современного человека нормальной духовно-практической почвы под ногами, ненормальным отношением к информации. Этот тупик возникает и вследствие отчуждающего воздействия на человека данной техники, коммуникативно достающейся информации в целом. Ненормальное отношение к технике на социально-мировоззренческом, практическом уровне, как бы с удвоенной силой возвращается к самому человеку, когда техника информационная (особенно с помощью цифровых технологи), в свою очередь, почти полностью извращает, перекручивает людей, превращает в беспомощные продукты (аватары, «штифтики», мутанты) процессирования и функционирования информационной техники. Этим самым, опять же, вопрос об извлечении из последней перспективы подлинного роста, дальнейшего развития экономики, конечно же, оказывается совершенно не реальным. Но рассмотрим конкретно, что и как происходит с человеком, как он отчуждается, какие особенности приобретает под действием современной информационной техники.
8.2.1.2. Уродование человека информационной техникой.
Для ясности объяснимся с термином «информационная техника», подведя под него всевозможные устройства, гаджеты, приборы, аппараты, платформы, стартапы, ИИ, нейро сети и проч., которые, в свою очередь, могут быть охвачены понятием «машина». В «Википедии» мы встречаемся со следующим, заслуживающим внимания, расширенным определением, появившимся, надо полагать, с развитием информатики и электроники. Согласно данному определению, «машиной является технический объект, состоящий из взаимосвязанных функциональных частей (деталей, узлов, устройств, механизмов и др.), использующий энергию для выполнения возложенных на него функций» [369]. Столь расширенное толкование понятия «машина», думается, оправдано при всей своей поверхностности и примитивности. По крайней мере, в общеупотребительном смысле.
Ведь используем же мы этот термин именно в таком и рядом других значений. Потому, видимо, следует не ограничиваться означенным нами выше (7.1.5.) подходом. К тому же, машину в таком ключе сегодня весьма редко встретишь, ибо любой технический агрегат, по сути, представляет собой целую систему, комплекс машин. Таким агрегатом, скажем, предстает автомобиль, называемый нами «машиной». То же самое следует сказать о стиральной машине, других бытовых и промышленных приборах. Ко всему прочему, говоря о влиянии машинного производства на человека в означенном подразделе, мы главным образом касались вопросов ее обслуживания (сервиса). А вот сама работа (порой довольно непростая, требующая продолжительной и серьезной подготовки) с ней, с ее помощью, — это все как-то оставалось без внимания. Собственно, можно б было обойти этот аспект и теперь. Но дело в том, что опыт, результаты, обретаемые в такой работе, весьма поучительны. Главное — показательны для понимания инновационной на изнанку модели экономики, к которой, собственно, мы хотим подобраться, осмысливая потребленческую сторону практики, проявляющуюся, в частности, через творчество техники, НТП.
Как нетрудно понять, под определение машины из Википедии вполне подпадают компьютеры, интернет сети, автоматы, роботы, смартфоны, телевизор, камера, — всевозможные гаджеты, облачные технологии, платформы, агрегаты, предназначенные выполнять те, либо иные технические функции. Как информационную технику их отличает, так сказать, «информационная (информационно-цифровая) начинка», направленность, использование. Одним словом, — перед нами воплощенная в материал, современная объективированная информационная и теле-коммуникативная техника (ее еще называют «умным устройством»).
Ее отличает от машин предыдущих поколений также многофункциональность, скоротечность, результативность, больший объем обрабатываемой информации, выход за пределы простой механистичности, вплоть до автоматности (автономности), самообучаемости, самопрограммирования. Как нетрудно понять, суть этой техники (машин) остается той же, по крайней мере, в том виде, как она сегодня (третьей волной) явлена, видима.
А потому, точно также, как во времена классического индустриализма, машины превращали людей, работающих на них и с ними, в «здоровых калек», в «частичных людей», преимущественно уродуя их физически, современная техника (интернет сети, облачные платформы, компьютеры, ИИ, смартфоны, телевизоры и всякие другие «гаджеты») делают то же самое. Правда, — делают не столько на уровне физическом, сколько в плане духовно-душевном, так сказать, «в пределах мозга». И, что чрезвычайно важно и до чего обычно не доходят, — «умные устройства» преимущественно действуют пагубно на человека, пользователей не столько своим устройством, функционалом, сколько информационной «начинкой», (программным наполнением), которой они «загружены». И пагуба от них прямая, либо косвенная.
Работа этой «начинки» — программ-приложений, утилит, приспособлений, драйверов и проч., — как кажется, нейтральна, безадресна, внеидеологична. Она «сплошь функциональна», технологична. Больше, — вроде, рассчитана исключительно помогать, облегчать человеку реализовать довольно емкое «меню желаний». Причем, они работают настолько результативно, продвинуто, что на долю человека перепадает совершеннейший мизер активности: давить себе на определенные кнопки, зачастую лишь одним (большим) пальцем, ставя «флажки», «лайки», «эмодзи», или убирая их. А то — просто требуя желаемое в голос. Больше, современные Big Data, платформы чат-боты уже опережают его желания, предвосхищают поведение, наконец, формируют, программируют последнее, всего человека целиком... Когда мы выше говорили, что информационно-цифровая техника аватаризует, мутирует, штифтизует человека, то, надо понимать, это все с людьми происходит не столько потому, что они обслуживают (сервис) данную технику, сколько потому, что работают на ней, с ее помощью.
Да, как будто, назначение, работа всей данной «начинки», устройств нейтральны, не извращают человека, его натуру в каком-либо (по крайней мере, традиционно известном) направлении, не навязывают ему определенный круг идей, ценностей, классовую принадлежность и т.п. Однако, мы-то уже знаем, что «свято место пусто не бывает», что отсутствие мировоззрения, этики — тоже мировоззрение с этикой. Причем, как правило, самые худшие, самые опасные. Еще точнее, это то самое мироотношение, ценностная система, этика, которые, собственно, и обесчеловечивают, разбытивляют человека, обрекают его (в нынешних условиях) на смерть [370]. И, по сути, этим уже напрямую заняты специализированные на расчеловечивание программы, каналы на ведущих транснациональных интернет-платформах, тотально оспрутивших современный мир. Очень хорошо вся эта «кухня» расписана, например в публикациях А.А. Афанасьева. Примечательно в данном отношении недавнее выступление автора [371].
Следует также не упускать, не раз звучащее в нашей работе, что при всей своей кажущейся «нейтральности» техника, особенно информационно-цифровая (платформы, Big Data, чат-боты, «облака» и проч.) далеко не таковы на самом деле. Важно помнить, программы, «информационная начинка» их (равно гаджетов, приборов) складывается и закладывается не само собой, не как-то «с неба падая», а конкретными, заведомо ангажированными, подготовленными и нацеленными руками. И это имеет место даже, когда составители с закладывателями «начинки» об этом и не подозревают. Например, — напичкивая цифровые платформы обязательной настроенностью на так называемый «бизнес». Впрочем, многие из них хорошо понимают. По крайней мере, строители «новых ковчегов», «дивных миров» — точно. Понимают они также, что значит (причем, и для человека, и для машины) быть одержимым бизнесом, когда вершимое всецело нацелено на рост, расширение за счет присвоения (прихватизации) чужого, где бы оно ни было: вовне или внутри обрекаемого на «рост». Бизнес иначе же не строится...
Вот, потому-то, НТП, где и как бы ни протекал, не только несет блага и просторы самоосуществлению человека, не только умножает его силы и возможности, но... Изнанкой своей, заинтересованными силами и структурами («субъективно») влечет также пагубы. И чем большие положительные успехи НТП (например, благодаря третьей волне НТР) предоставляет, тем большие беды подстерегают, кроятся за этой самой «изнанкой», коль скоро от них не обезопаситься, идти (бизнесуя) неподлинными путями освоения открывающихся перспектив. «Пути» данные неизбежны, коль скоро царит присваивающая производяще-капиталистическая, бизнесовая система жизни. В добавок, на закатном этапе своего движения, где деструктивные силы буквально одержимы остановить время, перенаправить его бег, вплоть до депопуляторства.
Современный человек, стало быть, не только пользуется замечательными плодами информационной революции третьей волны, раскрепощая свои силы и потребности. Но, вместе с тем, из-за ненормально (буржуазно-прихватительски) устроенной жизни, становится жертвой вершащихся новаций в информационно-технической же области. Он превращается в симулякр, аватар, постхумана, «атомарную пыль» и т.п. Причем, — не столько в результате (как следствие) воздействия на него господствующих условий, включая технику, но, работая, по ходу использования последней. Как понятно, в реальной жизни оба момента отчуждения, конечно же, теснейше переплетены.
Нельзя в этом ключе не видеть: благодаря современной НТР, человеку информация, — которую, к тому же, он не умеет адекватно осваивать, — достается как бы самотеком. На обретение ее ему не приходится затрачивать особых, тем более, творчески «страдательных» (Ф.М. Достоевский) усилий. Информация как бы даром, само собой выпадает. Другие пути получения даже не ведомы. Человек привыкает быть пассивным потребителем, опять же, коммуникативно присваиваемой информации. Поскольку он не старается, не добывает информацию, преобразуя свое окружение и сам, соответственно, преображаясь, поскольку, далее, информацию пользует не подлинно, он не способен ведать, как и откуда она берется, как трудно доставалась, какова ее реальная цена, значимость, какие возможности подлинного роста предоставляет, как ее освоить. Отсюда и нет понятия, чем отличается истинная, добываемая «в поте лица», информация от фиктивной, неподлинной, иллюзорной. Здесь также обыкновение небрегать информацией, не разбираться в ней, неумение отличать «зерен» от «плевел». О продуктивном творчестве из нее новой информации и говорить не приходится.
В итоге часто выходит: достающаяся «готовенькой», информация «перенасыщена утрированными образами, “муляжами”, подобными тем, которые у самца колюшки вызывают большее возбуждение, чем реальная самка или подлинный соперник-самец. С телеэкрана людей, их бедный мозг, непрерывно бомбардируют стимулы, вызывающие “вхолостую” сильнейшее половое возбуждение, реакции агрессии на “образ врага” и стадный инстинкт» [372].
Вот, так и живет наш, «готовенький герой». У него подлинные, жизненно необходимые связи, отношения с окружением, — даже близкими, друзьями, с реальной жизнью, — легко подменяются виртуальным общением, вплоть до подмены реальных лиц всевозможными масками, никами, фиктивными персонификациями, имитациями, коими рядятся общающиеся с ним в виртуальной (интернет) реальности, на самом деле неведомые люди. Сознание, мышление нашего «героя» в растущей мере подменяют события, фабула из разнообразных игровых пространств, перевоплощений и перенесений, работа с компьютером, чат-ботом, в виртуальной реальности, и имитация общения с персонажами игр, виртуальных сюжетов, бесчисленных сериалов, сообщниками на всевозможных порталах, форумах, страницах, вплоть до креативности здесь, сотрудничества с Big Data, облачными платформами, ChatGPT и проч. Обо всем этом Мы говорим в других наших работах [373].
В духовно-практическом смысле засилье видеотехники, тотальная компьютеризация и гаджетизация, окружение человека информационными сетями, неся несомненный прогресс, раскрывая созидательные возможности (используй все эти технические достижения в подлинном и адекватном направлении), когда этой адекватности нет, обедняют, опустошают мир человека, отнимают у последнего познавательную активность, волю к контакту и освоению реалий за пределами гаджетов. Как правило, пропадает потребность, время, воля к переключению на другие, внегаджетные предметы. Человек замыкается виртуальной реальностью. Общение (даже обыкновенная беседа, разговор) с людьми из реальности актуальной становится тягостным, вынуждающим мобилизовать чрезмерные эмоциональные, умственные и физические усилия.
Техника третьей волны, таким образом, изолирует человека-присваивателя, работающего с ней, коммуникативно пользуясь информацией. Причем, на работе и вне последней. Контакты с другими людьми, обсуждение с ними каких-либо тем становится просто излишним, бесполезным, малопродуктивным по сравнению с тем, сколько сведений можно сразу же обрести по интересующему вопросу в виртуальной реальности. С потерей нужды в общении с другими опустошается реальное социальное пространство. Выходит, чем больше информации поступает к человеку, чем больше теле и интернет каналов становится доступным, в такой же мере теряется надобность в актуальном мире вещей и людей. Прервана близость с реальным окружением. Последнее человека интересует, влечет по убывающей. Актуально все труднее жить, пребывать, нечего искать. Не с кем и нет как сотрудничать ему, совершенно одинокому. И такое отношение испытывается не только к людям и вещам, с которыми человека не связывают какие-либо особенные (родственные) связи, но именно с близкими, родными. Исчезает ощущение общности, близости, сродности с членами семьи. Другие, — которые в виртуальной реальности, на сайтах, форумах, тусовках, — они куда ближе, понятней. С ними просто и легко, комфортно. Ощущается полнейшая связь, открытость «с другими». Об «одиночестве» и речи быть не может! Соответствующие идеалы, притяжения, радости, страхи, воля, жизнь и смерть, — все здесь, но только не в актуальной реальности.
Человек настолько плотно привязывается к компьютерам, гаджетам, еще больше к виртуальной реальности, обеспечиваемой последними, что превращается в младенца-сосунка, который буквально «срастается» с пустышкой. Без гаджетов наш «сосунок» разучивается нормально думать, творить. Но как легко дается это в его собственном, понятном мирке! Что надо и хочется, — все тут же преподнесут, найдут соответствующие программы, базы данных, наконец, «подлинные друзья». А возможности (неважно, что сплошь репродуктивные, он этого даже не замечает) для творчества, «вдохновения», фантазии, интеллектуального взлета, умственной разрядки, которые предоставляют компьютерные игры, — разве сравнится с этим что-либо из актуальности?! О других причинах и крайне опасных последствиях логики бегства в виртуальность написано нами в другом месте [374].
Да, велики возможности и реалии по раскрутке созидательных сил и потребностей человека, влекомые третьей волной НТР. Они велики даже при описываемом обхождении с ее продуктами. Но верно и подмечаемое, процитированной выше, публикацией. «Вопрос только: компенсируют ли эти благие последствия тот громадный вред, который видеокомпьютерный бум приносит детям, молодежи, нарушая их нормальное развитие? Почему у нас все больше пустеют музеи и библиотеки? Почему недобор во многих высших учебных заведениях? Почему школьные учителя плачут: до чего же поглупели многие школьники? Ничего им не интересно и знать они ничего не хотят, даже природу разлюбили, за город поехать отказываются. Почему ветераны Афганской войны, вернувшиеся из Чечни, с ужасом рассказывают, что творили там с гражданским населением и пленными восемнадцати-девятнадцатилетние “крутые парни”, наглядевшиеся кинобоевиков? Почему так участились бессмысленные преступления и разного рода зверства на сексуальной почве?» [375].
Заметим еще раз: все эти и другие «перекосы», влекущие смерть жизни, не от самой техники как таковой, не от того, что НТП по природе своей негативен, лишь беды приносит. Они только и только от того, что техника производяще настроена, что люди обходятся с достижениями, возможностями НТП ненормально. И эта «ненормальность» будет иметь место, пока они не перестанут жить и творить производяще, капиталистически (бизнесуя).
Повторяем, описываемая техника уродует присваивающего человека не только как объекта, но также (и не главным ли образом) в качестве пользователя этой техники. Сам функционал, работа на соответствующем гаджете, — они непременно тупят и корежат мозги человека. Тем более, — когда он обходится с ними не осваивающе. Вот, именно такое уродование, когда оба момента извращающего воздействия работают одновременно, собственно, и называется манипулированием, точнее, манипулирующим уродованием, зомбированием, о чем мы тоже говорили (7.8.3.2.).
Хотя отчуждающее манипулирование, — извращение человеческого в людях, «ослабление» и деградация их «мозгов», — совершается как бы незаметно, скрыто, результат, тем не менее, однозначен [376].
Больше того, производящая техника, гаджеты, по сути, не просто манипулируют и извращают, но нацелены на замену человека. Причем, — как функционально, так и реально-предметно (давняя мечта капиталюг и обслуживающих их идеологов) [377].
Вместе с тем, на возникающие в связи со всем этим, особенно с обхождением с информацией, поскольку оно совершается коммуникативно-присваивающе, сетуют сегодня все. «На проблемы с восприятием информации жалуются люди всех рангов и специальностей — от высококвалифицированных университетских профессоров до работников по обслуживанию бытовых машин. Подобные жалобы можно особенно часто услышать в академической среде, т.е. от тех, кто по роду деятельности вынужден плотно и ежедневно общаться с людьми (обучать, читать лекции, принимать экзамены и т.д.) — они сообщают, что и без того низкий уровень навыков чтения и восприятия информации у тех, с кем им приходится работать, год от года падает все ниже и ниже. Большинство людей, втянутых в интенсивный процесс информатизации, в частности, через гаджеты, интернет, испытывает колоссальные затруднения при чтении больших текстов, не говоря уже про книги. Даже блог-посты размером более трех-четырех абзацев кажутся большинству слишком трудными и нудными для восприятия, а потому скучными и не заслуживающими просто элементарного вникания. Вряд ли найдется человек, который не слышал бы популярного сетевого высказывания <слишком много букв (точнее, «многабуквв») — не осилил>, которое обычно пишут в ответ на предложение прочитать что-то длиннее пары десятков строк [378].
Получается замкнутый круг — писать много нет смысла, поскольку написанное почти некому читать. А сокращение объема передаваемой мысли приводит к еще большему скудоумию с «многабуквастями» не только читателей, но и писателей. В результате торжествует массовое отупление. Оно же преподносится кое-кем в качестве преимущества людей нового, «рожденного с айфоном в руках», поколения молодежи, интеллектуальных способностей которого мы выше касались.
Вследствие бурного и повсеместного использования смартфонов, экранов, «человек прямо ходячий уже не всегда ходит прямо, большую часть своей жизни начинает проводить в f-образной позе, походит на логотип социальной сети Facebook», говорит другой автор [379]. Но вот, уже появилась масса людей, страдающих фаббингом [380], спинннерством [381]. Какие еще информационно-технические калеки придут?..
Люди настолько «срастаются» со своими айфонами, андроидами (по сути, модернизированными переносными телеэкранами, умными колонками, графическими планшетами), чипами, что последние уподобляются их частям тела, а они выступают киборгами. Отсутствие смартфона в руке влечет дискомфорт. «Психотерапевты воодушевленно потирают руки и описывают все новые и новые психические отклонения современных тинэйджеров» [382], почти полную креативную импотенцию владельцев тач-падов. Между тем, общеизвестно: такие устройства, как и телевизоры, «созданы лишь для потребления контента, а не для его создания» [383].
Но ведь они тем более не созданы для слежки за людьми, где бы последние ни были, что бы ни делали, как бы ни желали оставаться исключительно наедине с собой, чтоб их оставили в покое. По крайней мере, — в самых глубоко интимных занятиях. Между тем, неусыпный глаз следит за человеком не только с работающего экрана, но также, когда он выключен. Больше того, не только камера в смартфоне или, спрятанная в нужном месте, но также в телевизоре, холодильнике, чайнике, любой другой бытовой машине [384], контролирует, извещает о поведении, состоянии, перемещениях человека соответствующие инстанции. Последние обрабатывают полученную информацию, прогнозируют поступки, вплоть до мельчайших действий, происшествий с человеком. Даже таких, — о которых он ведать не ведает... Да и сам он, понимая, что постоянно содержим под контролем, — как он должен, может себя вести, чувствовать!..
Во истину, настало время, когда человек как персона, как «Я» полностью растворяется во всеобщности. Причем, безликой, безвестной, но, тем не менее, вездесущей, всеохватывающей. Человек как личность, экзистенция буквально нивелируется, тем более, оцифровываясь, полностью лишенный своего непроницаемого, неприкосновенного «угла», локации... Он уже даже не тот самый «органный штифтик» Достоевского, а нечто условное, функциональное, фиктивное, всецело растворенное в едином информационном пространстве, которое, правда, власть предержащими силами содержится по своему усмотрению. Причем, — далеко не по подлинно человечному и бытийному умыслу, устремлениям.
Так представший мир, общество, люди, независимо от своего местоположения и занятости, манипулируемы, организуемы как угодно данным властителям мира сего. И, как видно, они уж давно начали эту свою устроительную депопуляторскую работу, направленную на создание фашистско-кастовых порядков для обслуживания их в качестве метропольной элиты, избранников, «сверхлюденов»...
В связи с этим весьма удручающая картина того, что происходит сегодня в нашей стране, видится в пророческом сюжете романа «Хоумленд» Гарри Гаррисона, вышедшего в 1980 году. «И к этому пророчеству, зовет Максим Калашников, — стоит присмотреться повнимательнее. Особенно в свете перспектив ныне развивающегося Глобокризиса» [385].
В виду прогрессирующего роста продаж умных устройств, а также объема, проводимого их владельцами в социальных сетях, времени, «люди все меньше и меньше продуктивно созидают». Глобально-планетарный кризис уже перекинулся на сферу креатива, особенно производства высокоинтеллектуальной продукции, подлинно творческих профессионалов. Так что, верно заключает автор цитированной выше публикации, «Квази-будущее тач-пад технологий, шаблонных готовых решений потребления, flat-дизайна и минимализма выступает против своих же создателей.... Наступает своеобразная эра ГМО в созидании и мышлении. Уместить умную мысль в 140 символов — это нелегкая задачка, а собрать сотню лайков за милую фотку с помощью современного смартфона — проще простого.» [386].
Как знать, может, наступивший созидательный «паралич» и к месту. Ведь накопилось столько невостребованной информации, такой массив знаний, фактов и материалов (в том числе значимых) собран во всемирной паутине, который как бы ждет своего часа. Достаточно ведь «спаразитировать» на нем, самое большее, довольствуясь адаптацией уже сгенерированного. Чего напрягаться, искать новые смыслы, идеи, коль скоро их «на всех хватит»?.. В конечном итоге, пользование сверхмодными продвинутыми гаджетами ведет к полнейшей лености и атрофии мысли. И в этом нет ничего плохого, напротив, именно здесь истина! «Когда-то ценились нобелевские и Пулитцеровские премии. Теперь важнее быть “лайкоемким”, особенно для детей» [387]. Иначе и не может быть, коль скоро нужны не столько творческие личности, сколько потребители. В лучшем случае, — функционеры по исполнению «кнопкодавных» задач, а то и «поглотители подаваемого пойла», будучи выброшены за пределы производства вообще и сохраняемые там в качестве «отходов»...
Разумеется, примитивизация людей далеко не просто следствие техники. Скорей всего данный эффект дополняет куда большие усилия, предпринимаемые власть имущими в означенном направлении. Повторимся, в примитивизации человека заинтересована вся «устроительная работа», проводимая депопуляторствующими властными структурами. Верно подмечает Максим Калашников, фиксируя состояние дел в нашей стране (конечно же, не только, ибо речь идет о так называемой «философии современной власти» в периферийных или полуколониальных странах), что ей (власти) «не нужны всякие там заводы, фабрики и лаборатории. Все, что ей нужно, она покупает за рубежом. А все эти заводы-фабрики для «элиты» сырьевых феодалов просто опасны. Как и развитие предпринимательства». Поскольку, как они полагают, заводы-фабрики, равно предпринимательство способны вырастить «жизнь миллионам гордых и независимых, и при том весьма неглупых людей, которые сами зарабатывают себе на жизнь, становятся силой и начинают претендовать на власть» [388].
Собственно, такими же принципами руководствуется и метропольная, тем более глобально-элитарная власть. Никому здесь не нужно, чтобы развивался, креп, стоял на собственных ногах, самодостаточный человек. Как неоднократно подчеркивалось, самодостаточные, развивающиеся, подлинно образованные люди нынче никому не нужны: с ними лишь дополнительные хлопоты. «Умного», креативщика, как говорится, «некуда деть», «не на что положить». Потому-то сплошь да рядом штампуются образованные неучи, которые совершенно не стесняются своего невежества в самых серьезных вещах. «”Spiegel”? Это такой автор? Название книги?” — расспрашивал автора цитируемых строк без комплексов молодой работник одного из салонов книжного магазина Empik в Варшаве. Он не слышал об одном из крупнейших еженедельников Германии и Европы, но совершенно этого не стыдился. Это типичное явление, которое пришло на наш континент из Америки: огромная ротация низкооплачиваемых работников, которых никто особенно не обучает, и которые сами не хотят учиться, потому что сегодня они продают книги и газеты, а через месяц будут продавать кебаб и дезодоранты» [389].
Кстати, на низкое качество образования, — точно также, отсутствие особых ожиданий от него, довольствование формированием примитивных потребителей, — на хваленом Западе (собственно, везде), в последнее время сказывается и падение уровня жизни, обеднение населения. «В школе на улице Фагон в 13-м округе Парижа Александрин вот уже два года приходится одновременно учить два класса: CE1 и CE2, аналоги польских второго и третьего. “Когда одни делают домашнее задание, я занимаюсь с другими. Но в таких условиях невозможно обеспечить нормальный уровень обучения, всеобщая и светская школа теряет роль “ценности и оплота Республики”, — говорит она» [390]. И если б только это!..
Мельчание, уродование человеческих способностей, особенно интеллектуальных, сегодня — отнюдь не простое «впечатление», но обыкновенное веяние времени. Если в прежние времена созидателями, открывателями, творцами нового, как правило, являлись одиночки, выдающиеся личности, герои, то нынче, вроде бы, мода на «героев» («хероев», — так обычно это слово произносят уже) отпала. В тренде «муравьишки». Каждый из «малых сих», делая свое «маленькое дельце» да на своем месте, будучи, к тому же размельченным в «атомарную пыль», влезает во все щели и поры вершимого, в целом, сообща, и... Рушат-таки незаметно «стену», сдвигают камень «с насиженного места». Место «муравьев-одиночек» заступает «групповщина», сообщество, даже обезличка, анонимный совместный труд, вплоть до передачи последнего машине. Не это ли выражают, так своеобразно воплощенные в жизнь, идеи всесторонне развитого человека и обобществления труда?..
С другой стороны, на своем, пусть и очень малом месте, к тому же, уходя в виртуальность, «муравьишка» остается «незаметным». Избегает, тем самым, участи быть «раздавленным», поглощения всезахватывающей «топкой» производяще оцифрованного «молоха». Как знать, возможно, оно и так. Однако, не покидает и сомнение того свойства, что, ведь, хоть планктон и весьма мал, но ведь, пожирается, перерабатывается питающимся им «великим»! Но, с другой стороны, если он (эта «мельчайшая пылинка») и окажется поглощенным, то кто это заметит? Времена «слезинок», надо думать, прошли напрочь!..
С третьей же стороны, не находит ли современный человек себе спасительную лазейку в бегстве от производства своим «измельчанием», превращением в аноним, дивидуальность (даже симулякр, вплоть до аватара) погружением в виртуальность? Оставаться в «живых», наконец, когда уже объективно настигла смерть, быть «ходячим трупом», изгнанником из реального мира, — не то ли самое испытывает и тот, кто заведомо выброшен в «мусор»?.. Больше: «уход в виртуальность» — не есть ли способ избегания «стертости напрочь»? Ведь в виртуальности, в своем малом дельце, «малость» может предстать самой себе «свободной», даже «богоравной». Не набредает ли она, тем самым, на даже просвет бытия? Не зреют ли здесь предпосылки ревизии царящего отношения к информации и информатизации? Хотя бы кое о чем из спрошенного, мы еще поговорим. А пока продолжим прерванное.
Да, и на прежних этапах производства человек подвержен уродованию, манипулированию. Правда, эта участь не столь массовидна, тотальна, главное, обесчеловечивающа, как сегодня. К тому же, благодаря постиндустриальной информатизации, с манипулированием сознания (тем более, производящего) и раздуховлением становится куда легче да похлеще. Но несравненно пуще обстоит дело с образуемыми валом коммуникативно-потребительской информации, когда приходит XXI столетие. Дополним уже сказанное на этот счет.
Сегодня, с погружением мира в век информатизации (интернет, средства телекоммуникации, мир гаджетов) книги, журналы, лекции все меньше котируются. Нашествие, пришедших им на смену, планшетов, айфонов, андроидов, экранов, реклам и моды, обрушивающих на молодые умы горы коммуникативной информации, куда действенней, эффективней. Постижение мира через сухой текст часто толстых и нудных книг, журналов теряет смысл. Точно также — лекционные аудитории и конферентзалы. Куда проще, доступнее, главное, эффективнее рекламные образы и скоротечные клипы в интернет и через теле-смарт экран. Изначально со всех сторон окруженные, сращенные с гаджетами, роботами, информационной средой (не важно качество последней), современные молодые люди чувствуют себя здесь как рыба в воде. Новоявленная технологическая рациональность, снарядив их клиповым сознанием, довела дело до того, что они уже думают переживают, общаются с себе равными, окружением, машинами посредством смайликов, эмодзи, выставлением флажков, лайков, селфи и т.п. Изначально «отцифрованные», выросшие в интернет, «с айфоном в руках», они лишь живут миром информации из своих гаджетов. Поскольку, сколь бы ни была разнообразной данная информация, — по сравнению с действительностью безмерно ничтожная, поверхностная, — они даже могут себе позволить воспринимать зараз множество каналов информации. В своем инструментально-техническом отношении к вещам они обделяются потребности не только думать, но даже вникать в происходящее, самими осуществляемое. Тем более, — что все это вполне квалифицированно, основательно способны делать машины, интернет, облачные платформы, Big Data. С них достаточно быстро и умело находить готовые ответы. Так что, нет нужды и в привычном (в традиционно понимаемом смысле) мышлении. Легко и просто перебрать, стасовать, стиражировать «готовенькое», сформулированное «продвинутым искусственным агентом».
При такой сноровке, как понятно, можно перещеголять (подобно компьютеру, обыгрывающему выдающегося мастера) в компетентности любого «знайку», ученого, никакой школы с наукой при этом не ведая. Даже варганить вполне стоящие опусы ему сподручно. Что говорить, если уже ИИ это способен делать: вести блогерскую, журналистскую работу самостоятельно.
Таким образом, быстро складывается весьма легковесное, зато «живое» клиповое (с неотъемлемыми атрибутами фрикования, фейкования, хайполовства и проч.) сознание, целиком питаемое, по сути, кликом пальца. У людей формируется, так нужное и впечатляющее «мозг», быстро закрепляющееся, образно переживаемое отношение к «вещам». Причем, — с чувством соприсутствия, связи с реальностью. Именно этого, кстати, очень недостает сухим сведениям с фактами, информацией, почерпнутым из текстов и лекций.
Пусть по-новому получаемый опыт (сознание), так сказать, «одноразовый», зато живой, активный. Пусть он скоротечный, зато мгновенно приводит своего обладателя в «курс дела». Он мало как обоснован, не имеет прошлого и будущего, как бы вырван из канвы, связей и зависимостей от других знаний. Сознание калейдоскопично, постоянно прыгает от впечатления к впечатлению, с предмета на предмет, подобно хватающему пищу клевку курицы. Зато, благодаря такой своей «одноразовости», оно способно легко порхать по самым разным областям действительности и везде тут чувствовать себя «на месте», «сведущим». При желании — даже пыль в глаза пустить. А если при этом еще и симулякром стать: выдавать себя «за кого захочется!».
Не это ли сознание и активность, — способные к быстрым переменам, перестройкам, переучиваниям-превращениям, трансвестизациям, к быстрой отвязке и перескакиванию на другой предмет, поприще и т.д., — затребованы сегодня самим производством, жизненной ситуацией, коль угодно, рынком? Если в развитом индустриальном мире он (рынок) приводит к жизни рыночного человека, вплоть до дивидуумов, то сегодня уже в нужде трансвеститы. Причем, далеко не только в половом плане. Не из этого ли контингента (другого, в общем-то, и не остается) сплошь да рядом комплектуется чиновничий и управленческо-исполнительский аппарат в нашей стране [391]?
Верно, складывающееся сознание не глубоко, не основательно, многого не понимает и не хочет понимать. Опыт его фрагментарен, не выдерживает критики в плане логического мышления. Еще более — касательно производительного труда. И идеалы данного сознания откровенно убогие, примитивные. Других ожидать и не приходится в описываемых делячески-потребительских условиях. «Высокие зарплаты», ничегонеделание, «новые вещи», «красивая жизнь», «тусовки» и минимум ответственности перед обществом. О каком отечестве — речь? Какой еще смысл нужен?..
«Здесь преобладает дух разложения, постмодернистского неверия во все (что тоже, «веры во все»), цинизма, обогащения любой ценой, тупого потребительства. Зачем работать, упорно учиться, искать, дерзать? Стань звездой шоу-бизнеса или дельцом» [392]. Для этого никакого другого сознания, в каких-либо иных данных и нет нужды. Тысячи, вдруг возникших в одночасье "университетов" плодят выпускников якобы с высшим образованием. Но что они знают, что умеют? Они бесполезны и как рабочие, и как инженеры, и как исследователи, и как граждане отечества. Труд презирается, ученый низведен до уровня нищей приживалки. Кино, телевидение, смартфоны, гаджеты, а вослед и школа, плодят дебилов с хаотично-клиповой, калейдоскопичной, дивидуальной (переходящей в трансвеституальность) психологией и архаично-средневековым мышлением. Они не знают элементарных вещей, доступных любому школьнику СССР. «20% старшеклассников в Эрэфии — функционально неграмотны. То есть, хотя вроде и знают буквы, читать книги они не в состоянии — их убогие мозги не могут воспринимать тексты, они у них рассыпаются в сознании. По сути, это — «белые чурки», новые неграмотные, которые и инструкции-то к сложной технике прочесть не смогут. Это — новые или «вторичные» (по К. Леонтьеву) варвары: беспомощные, порочные, ни на что не годные, тупые. Новое варварство — это смерть нации. 32% опрошенных уже считают, что Солнце вращается вокруг Земли, откатившись в докоперникову эпоху» [393].
Полнейший индифферентизм школьников к предоставляемым знаниям, конечно же, не следует объяснять их «дефективностью», «дебилизмом» и проч., как часто это наблюдается. Ведь они демонстрируют весьма незаурядную осведомленность (точнее, информированность) с ориентировкой и даже творческой активностью во многих других «вещах» из своего окружения, навязываемых объективными условиями, манипулятивными воздействиями, теле-коммуникативными средствами, рекламой, «цифрой» и т.д. Нередко современный ученик первых классов может дать фору по части овладения компьютерной техникой и средствами Интернет навигации любому взрослому. А что касается виртуального мира, похождениям тут, компьютерных игр, всяких «вкусняшек», — разве может сравниться с ним, скажем, сверстник тех же девяностых, тем более, восьмидесятых?
Верно, правда, что у этого современного «знайки» чего-то очень серьезного, значимого недостает, по сравнению с предшественником из восьмидесятых. Да, настоящего, основательного мировоззрения, такой же жизненной позиции, личностной определенности, нераспыленности в атомарность, твердой почвы под ногами, «звездного неба над головой» и «морального закона в сердцах» (И. Кант). Одним словом, — без чего, сколько бы ни знал, сколько бы ни умел, как бы ни был информирован разной мелочевкой, — он останется примитивом, атомизированной ничтожностью...
Но, может, всего этого уже и не нужно? Может, с точки зрения тех, кто выбирает истину в дилемме между «Христом и истиной», так и должно быть? А то, что наша молодежь сегодня проявляет полнейшее невежество относительно судеб своего отечества, его святынь и достоинств, даже так сказать, «классического компендиума знаний» (по крайней мере, гуманитарных), — чего ожидать, коль скоро господствующие в обществе реалии вытеснили из него начисто данную потребность, вообще, естественно-классическую тягу к знаниям, заместив их чужеродным, извращенным, всевозможными иллюзиями и фейками из виртуальности. Ведь именно это все сегодня и затребовано, этим и должна «светиться», прельщать дивидуальная (или постдивидуальная, трансвеституальная) упаковка!
Так что, возмущенным, что нынешняя молодежь не проявляет интереса к истории страны, не ведает патриотических чувств, любви к отечеству, народу и т.д., — им не мешало бы самим подумать: что конкретно дельного они или близкие их, общество в целом делают для пробуждения у подрастающего поколения, как и остальных граждан страны, желанного отношения к реалиям и ценностям собственного отечества. Одними, время от времени звучащими по тем либо иным каналам полуразоблачительно-просветительскими шоу-проповедями и «картинками», тут дела не решишь. Тем более — таким поведением, когда по завершении очередной проповеди-клипа-фейка (где не столько дело сказывается, сколько самолюбование, своеобразное «селфи»), этот же «активный борец» за патриотизм и «достойных граждан», ведет себя, как ни в чем не бывало, ярчайшим антиподом тому, чему поучал. Да и тому ли он поучал? Разве «учащие» на всевозможных ток-шоу, не демонстрируют сплошной дебилизм по части подлинного разбирательства в делах современности? Не с таких ли «учителей»-пофигистов и потреблянтов жизни берут примеры остальные, особенно подрастающее поколение? Ведь подражание, заражение, — наиболее эффективные средства приобщения! А патриотизм, у буржуазно-потребительски настроенного сознания, — может ли он быть вообще? Однозначный ответ на этот вопрос сегодня дают многие автор и мы сказали выше кое-что. Весьма показательна тут в своей ясности и четкости замечательная публикация на msk.org [394]. Да и в патриотизме ли только дело?..
А, с другой (и главной) стороны, не учит ли всему этому, включая патриотизм, лучше некуда и основательней самый значимый учитель: действительность вокруг пестуемой молодежи? А кто нынче что имеет против нее? Главное, если имеет, то как, на каких основаниях? Каким содержанием наполнено его неприятие и, пусть даже, борьба?..
У живущего виртуально-клиповым сознанием и активностью (вернее, информированностью) человека имеются и «неоспоримые преимущества». По крайней мере, для, так сказать, «текущего момента», для наличной конъюнктуры жизни, для выживания здесь. В дополнение к отмеченным, укажем еще одно.
Очевидность, состояние присутствия, ощущение реальности, живость впечатлений. Они, порой, обманчивы, иллюзорны. Однако это ничуть не должно смущать. Схожесть виртуального (идеального, того, чем впечатляюще информируешься) и реального лишь упрочивает в сознании, убеждении установки главенства, преимущества именно виртуального над реальным. Особенно уверенность крепится с приобщением людей к Big Data, облачным платформам, электронным нейросетям, конвергентным технологиям. Она подкрепляется и известной иллюзией очевидности. Ведь, в силу образности получаемых впечатлений, эффекта присутствия, креативных возможностей, у человека складывается (поскольку, в придачу, ему «так хочется») представление подлинности именно виртуального, того, что как раз здесь можно пережить, участвовать, пребывать, не исчезая в «реальной игре» событий истории, жизни. Причем, — не вставая с насиженного места, не покидая экран. И, что чрезвычайно важно, — проигрывая не один и тот же сценарий (как это случается, если случается) в жизни, не единожды, но многократно, в самых разных вариантах и ситуациях.
Достаточно одного клика, как ты на покоренной вершине. Другой клик делает тебя правителем большой страны. Там — становишься полководцем, всеобщим любимцем, из «хлюпика» наяву превращаешься в неотразимого и «всесильного». Пустился в заманчивые космические странствия, покоряешь неведомые дали, врачуешь неизлечимые болезни... Но, если ты испытал эффект присутствия, переполнился массой впечатлений, «проигрывая» соответствующие варианты и события, побыв в «шкуре» (образе) того либо иного героя, — и они (впечатления) ничуть не уступают по остроте и силе «реальности» самой реальности, — то к чему тебе совершать, искать все это в актуальности? Зачем? «Даже сегодняшние технологии создания образов позволяют побывать в шкуре средневекового рыцаря, гангстера 30-х и древнего римлянина, что же будет далее? Не исключено, что люди вскоре смогут вставить себе чип и прожить жизнь любого персонажа, пройдя ее как игру и не вставая с кресла» [395].
Как знать, не является ли означенное положение дел с виртуализацией жизни, своеобразной «отдушиной», где человек находит себе не только укрытие от того, что в реальной жизни он ни на что не пригоден, ни для чего не существует, никому и никак не нужен, неприкаян? Но, с другой стороны, здесь же мы находим некий конструктив («конструктивная виртуализация»), где человек способен создавать новое, забегать даже в будущее. Кое-что об этом написано выше, шире мы останавливаемся в восьмом и девятом разделах книги «Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек», на которую часто ссылаемся. Обратим сейчас внимание на другой момент, характеризующий описываемое сознание.
Как указывалось, оно клиповое, калейдоскопичное, коммуникативно информатизированное, поверхностно-образное, не самостоятельное, предпочитающее виртуал актуалу. В его жизни («игре») действительность подменяется не текстом (постмодернизм) даже, а картинкой, заголовком, броским кликом, сиюминутным переживанием. Оно крайне легко манипулируемо, зомбируемо. «Стоит только снять красивый ролик с радикальным посланием, броскими заголовками да призывами, — и послушные менеджеры среднего звена превращаются в хомячков-навальнят, готовых идти на убой и свергать "режим". Их слабо развитому внутреннему миру, не испытавшему ничего крепче вискаря и соперничества с коллегами за квартальную премию, нечего противопоставить этой примитивной подмене. Поэтому везде — и в Турции, и в Египте, и на Украине, и в Грузии, и в Гонконге, и в Москве — они с радостью идут в капкан, полагая, что меняют серую реальность на разноцветную мечту, которую им подсунули в красиво сделанных роликах, «ярких обертках». Именно этим объясняется феномен, когда многомиллионные толпы больших городов в разных частях света будто по мановению волшебной палочки, вдруг, приходят в движение, а потом так же слаженно успокаиваются — до следующего движения палочкой. Происходит смена образов, которые тиражируются в мировых СМИ и в интернете. И процесс движется гораздо быстрее, образнее и масштабнее, чем это было в эпоху электронно-лучевого телевидения и офсетной печати» [396]. Не так ли сегодня манипулировал молодым поколением, «школотой» кое-кто из претендентов на недавних выборах в отечественное президентское кресло?.. Не он ли и, стоящие за ним «забугорные структуры», направляли все тех же «молодых да ранних» на протесты и перехват власти в июне-июле 2020?..
А меж тем, в правительстве РФ «Приказ о вживлении чипов в мозг российских граждан уже подписан!». Так называется, недавно появившаяся на pravda.ru, весьма примечательная публикация [397]. Речь идет о Приказе Минпромэнерго №311 от 7 августа 2007 года, “Об утверждении Стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года” и прилагающемся к нему документе, «Стратегия развития электронной промышленности России на период до 2025 года». Данная публикация не только перекликается с тем, что мы говорим об отчуждении человека, «технологиях перевоплощения», зомбирования, «индустрии образов» и т.д. в современном информатизирующемся мире, но идет куда дальше. Западные страны, особенно США, Швеция, Бельгия уже, так либо иначе, давно и не скрывая, осуществляют политику чипизации населения, обставляя дело «неизбежностью» и уймой «благовидных» аргументов, спекулируя даже научным авторитетом [398].
В целях экономии места мы не станем излагать содержание означенного «приказа»: написан предельно доступно и понятно. Отметим только, здесь уже воочию расписаны контуры миропорядка, который замышляют современные сильные мира сего. Они «решили ускорить процесс превращения человечества в однородную зомбированную массу людей без роду и племени, в мозги которых можно будет “закачать” единое программное обеспечение. Тем самым, проблема “мирового правительства” и планетарного обустройства мира возрожденным средневековьем, наконец-то, будет решена» [399].
Собственно, эти цели уже сформулированы в другом документе, вышедшем еще раньше. Имеется в виду так называемый «Гуманистический манифест-2000», подписанный рядом известных деятелей [400]. «Он излагает (разумеется, весьма благозвучно) концепцию будущего глобального переустройства мира. Там все: принудительное сокращение населения Земли, упразднение «всего, что разделяет людей» (национальных, культурных, религиозных особенностей), уничтожение любой национальной государственности, преобразование народов в единое унифицированное (вероятно, и «чипизованное») «человечество» под управлением «мирового правительства». В руках последнего будет контроль за всем и всеми, право карать и миловать. Там же — фактическая отмена семьи, родительского воспитания. Предоставление ребенку «полной свободы выбора» (прежде всего, пола). «Толерантное» узаконивание всех возможных пороков и извращений. Практически отказ от морали и нравственности в ее традиционном понимании» [401].
И, надо понимать, целенаправленная политика на всеобъемлющее управление человечеством, превращения людей в послушных роботов, киборгов, штифтиков, безоговорочно манипулируемый и регулируемый материал, — далеко не просто от злокозненной природы капитала и стоящих за ним социальных сил. По большому счету, во всем этом прослеживается и неумолимая объективная логика хода действительных дел, предполагающая трансцендирование сложившегося порядка. Вместе с тем, — отсутствие воли, умения, даже понимания, как это совершать. Все это и выливается в попытку власть предержащих сил (увы, проводящих неолиберальную депопуляторскую политику) как-то самим выжить, «выкарабкаться», из губительных тупиков и завалов, глобальных проблем, к которым означенная логика ведет [402].
Итак, в силу означенных и многих других факторов, — в частности, проистекающих из коммуникативно работающей информатизации (через систему образования, интернет, в целом технологию третьей волны, деятельность современных СМИ, а то и чипизацию), — у людей отнимается подлинная реальность. В лучшем случае, она подменяется реальностью анонимной, виртуальной. Но и на дела данной реальности люди отучены нормально смотреть. У них формируется «клиповое» и «фриковое» мышление и поведение [403]. Совершенно нет цельного мировидения: оно подменено калейдоскопичностью. Народ массово живет, безоговорочно захваченный сиюминутными (вплоть до животности) «хотениями», чувствованиями, переживаниями. Отсутствует необходимость и желание серьезного разбирательства в вершащемся. Даже на фриковое поведение и фейки не всех хватает.
Впрочем, для жизни невидимой, анонимной, виртуальной реальностью ничего другого и не надо. И такими их формирует, хочет иметь, прежде всего, современное производство. Соответственно, — действующие от его имени властные силы мира сего.
Но, с другой стороны, как же можно с таким опустошенном в человеческом смысле, доведенном почти до голой формы, цифры, «штифтика», решать финансово-спекулятивные задачи? Ведь, дабы с данными задачами справиться, — «крутить-вертеть цифрами», спекулировать, — нужен материал, из коего посредством такой работы можно б было «навары извлекать». Однако, а какие «навары» возможны для цифр из цифр же, напрашивается риторический вопрос... Тогда, может, существует иной путь движения? Как ни крути, но постоянно спекулировать, «делать деньги из воздуха», полностью оторвавшись от реальной почвы, подпитывающей «соками», «ресурсами» все это, невозможно. Мы, между тем, уже поняли: путь экспансии вовне, за природными и человеческими ресурсами сегодня истощил себя. Да и рынки сбыта переполнены, нет реализации сработанных «вещей», хоть очередную «войнушку» затевай. Больше того. Сам НТП не позволяет двигаться дальше, пользуясь финансово-спекулятивной моделью экономики.
Но, может, имеется-таки, другое пространство, поприще, где и как удастся двигать экономику, «вещное» обогащение, наращивать прибыля? Разве не наталкивает на него наш разбор техники как поприща развертывания потребляющего аспекта производящей практики? Попробуем разобраться с этим в следующем разделе.
Примечания
334. Инновационная экономика // https://ru.wikipedia.org/wiki/.
335. Николай Вардуль Россия перед четвертой революцией: экономисты предупредили об угрозе // Московский комсомолец. — М.: 2016. — № 27016 (от 26.01.2016).
336. Травин Д. Возможны ли радикальные прорывы в экономике? // rosbalt.ru.
337. Марксистская этика: второе издание, исправленное и дополненное. под ред. А.И. Титаренко // М.: изд-во политической литературы. — 1980. — С. 96.
338. Краткую характеристику четырех этапов НТР см., например, Николай Вардуль Россия перед четвертой революцией: экономисты предупредили об угрозе // Там же.
339. Евгений ЧЕРНЫХ. Третья Индустриальная Революция преобразит весь мир! // www.kp.ru/daily/26172.7/3060379.
340. Там же.
341. см. об этом: Николай Вардуль. Указ. Соч. См. также: Калашников Максим. Что ждет Кремль в Заколдованном замке Грядущего? Конец ресурсной эпохи // http://forum-msk.org/material/power/12003550.html; alexandreev. За последней чертой // Леонид Развозжаев. Левые и научно-технический прогресс // http://forum-msk.org/material/society/13533908.html; Отягчающие новшества // http://vpk-news.ru/articles/28270; Не нефтью единой: Россия на пути к инновационной революции // politpuzzle.ru и др.
342. Проект “Будущее за углом”: что за новое высокотехнологичное поколение идет нам на смену? //
343. Там же.
344. Там же.
345. См.: Ковальчук М.В. Указ. Соч. См. также: Ванденко А. Михаил Ковальчук: Россия и не собиралась капитулировать // http://tass.ru/opinions/top-officials/3196718.
346. См., например: Отягчающие новшества // http://vpk-news.ru/articles/28270.
347. Там же.
348. Там же.
349. Дмитрий Дробницкий. Россия и четвертая технологическая революция // www.vz.ru/columns/2016/11/21/844853.html.
350. Там же.
351. цит.: Андрей Фурсов. “Цифровые” мечты Кремля и Кудрина // http://svpressa.ru/society/article/161822/.
352. Там же.
353. Там же.
354. См., например: IT-технологии капитализму не помогут // http://work-way.com/it-texnologii-kapitalizmu-ne-pomogut/; Максим Калашников. “Национальная технологическая инициатива" с точки зрения футуролога // material/economic/12080307.html; его же: Инновационное развитие глазами сырьевиков // http://forum-msk.org/material/economic/12080307.html; Василий Буренок. Отягчающие новшества // http://vpk-news.ru/articles/28270; Николай Вардуль. Указ. соч.; Пиррова победа американизма // Там же; Владимир Стус, Ирина Константинова. Закат Запада // http://glavred.info/archive/2008/04/04/170333-3.html; Деградация 21 века (выложил: Proper. 11.03.2017) // http://grey-croco.livejournal.com/1826225.html.
355. Пиррова победа американизма // Там же.
356. Грядет великая стагнация: рост закончился //
357. Там же.
358. Там же.
359. Там же.
360. Там же.
361. См. об этом: Золотухин В.А. Перспективы развития цивилизации (футурологическое эссе) // Там же. См. также: Деградация 21 века // Там же.
362. Андрей Фурсов. “Цифровые” мечты Кремля и Кудрина // Там же.
363. Там же.
364. Максим Калашников. Что ждет Кремль в Заколдованном замке Грядущего? Конец ресурсной эпохи // Там же.
365. Андрей Фурсов. “Цифровые” мечты Кремля и Кудрина // Там же.
366. Там же.
367. Там же.
368. Цифровая оккупация России. Интервью Игоря Ашманова // https://dzen.ru/a/XTGIJFIKmwCtWhNq?utm_referer=yandex.ru
369. Машина // https://ru.wikipedia.org/wiki/.
370. Об этом см.: Алиев Ш.Г. Философские основания образования событийного человеческого бытия // также: см. также: Алиев Ш.Г. Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек // http://proza.ru/2021/07/12/979.
371. См.: БигФарма платит. Как и зачем людям разрушают психику? Полный разбор соц. Сетей // https://www.youtube.com/watch?v=xR0wbtfU7Fo. См. также: Шнуренко И.А. Человек взломанный // Указ. Соч. — там же; Интернет и деградация мозга // http://topru.org/46018/internet-i-degradaciya-mozga/; Петр Левский. С включением интернета отключается мозг // и др.
372. Жертвы информационной революции // http://mylektsii.ru/6-1786.html.
373. См., например: Алиев Ш.Г. Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек // Там же.
374. См.: Алиев Ш.Г. Человек: смысл и способ существования // Там же. — 11.3.4.2. Виртуализация действительности как смысложизненное самоопределение человека; его же: Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек // Там же.
375. Жертвы информационной революции // Там же.
376. См.: Шнуренко И.А. Человек взломанный // Там же; Пацлав Райнер. Застывший взгляд // http://modernlib.ru/books/paclaf_rayner/; Интернет и деградация мозга // http://topru.org/46018/internet-i-degradaciya-mozga/; Том Чэтфилд. Чем грозит человечеству компьютеризация всей нашей жизни // bbc.co.uk; Возняк назвал искусственный интеллект угрозой для человечества // lenta.ru; Основатель Apple: будущее — за роботами // ej.by; Анджей Гонтаж. Поработят ли нас машины? // http://inosmi.ru/world/20150607/228431171.html; Сергей Мануков. Революция роботов // http://expert.ru/2016/02/10/robotyi-otnimayut-u-lyudej-rabotu/; Степан Свиридов. Российское телевидение — главный враг России // Петр Левский. С включением интернета отключается мозг // и др.
377. См. об этом: Искусственный интеллект как угроза для человечества // Основатель Apple: будущее — за роботами // там же; Анджей Гонтаж. Поработят ли нас машины? // там же; Сергей Мануков. Революция роботов // там же; Восстание роботов может произойти ненамеренно // discover24.ru; Александр Ратников. На протяжении XXI века вымрет профессия рабочего. Интервью с гендиректором Российской венчурной // lenta.ru; Приказ о вживлении чипов уже подписан // http://pravdu.ru/arhiv/PRIKAZ_O_CHIPIROVANII..htm; Кожаных работников выгодно заменять роботами, даже в Китае // http://fritzmorgen.livejournal.com/1004499.html; Если ИИ будет так же развиваться и дальше, то люди восстанут намного раньше машин // вместо людей — новая цивилизация // boeing-is-back.livejournal.com; Илон Маск уверен, что людям придется стать киборгами // tapenews.ru; Калашников Максим. Что ждет людей в эпоху роботизации? // http://forum-msk.org/material/economic/12844532.html и др.
378. Интернет и деградация мозга // Там же.
379. Антон Сажин. Крах эпохи профессионалов: как технологии меняют человечество // См. также: Знакомьтесь — Минди из будущего. Как гаджеты меняют наше тело и мозг? //
380. Три признака, что вы заражены фаббингом Новый симптом обнаружен у большинства людей. Насколько он опасен? // http://svpressa.ru/health/arti...
381. Православие восстало против спиннеров, забыв о четках //
382. Антон Сажин. Крах эпохи профессионалов: как технологии меняют человечество // Там же.
383. Там же.
384. Игорь Молд. Теперь за нами шпионят игрушки и чайники! // Там же.
385. Калашников Максим. Что ждет людей в эпоху роботизации? // http://forum-msk.org/material/economic/12844532.html.
386. Антон Сажин. Крах эпохи профессионалов: как технологии меняют человечество // Там же.
387. Там же.
388. Калашников Максим. Что ждет людей в эпоху роботизации? // Указ. соч.
389. Европа второго сорта // politobzor.net/show-50843-evropa-vtorogo-sorta.html.
390. Там же.
391. Об особенностях клипового мышления хорошо говорится в следующей публикации. См.: Люди с клиповым мышлением элитой не станут // http://www.rosbalt.ru/piter/2015/03/28/1382125.html. См. так же: Эдуард Биров. Живой опыт // Там же.
392. Максим Калашников. К революции сознания // Завтра. — М., 2010. — № 38 (22 сентября). См. его же: Тьма уже пала // http://material/society/9829293.html.
393. Там же. См. также: // http://kommersant.ru/doc/2678106; Майсурян Александр. Она уже почти не вертится... http://forum-msk.org/material/society/13038079.html.
394. Григорий Полуэктов. Капитализм не предполагает воспитание патриотизма // Там же.
395. Эдуард Биров. Живой опыт // Там же.
396. Там же.
397. См.: Приказ о вживлении чипов уже подписан // http://pravdu.ru/arhiv/PRIKAZ_O_CHIPIROVANII..htm.
398. В Швеции работникам вживили микрочипы // goodspb.livejournal.com; В США компания вживит своим сотрудникам микрочипы // online24news.ru; Перспектива массовой чипизации людей встревожила Британские профсоюзы // и др.
399. Приказ о вживлении чипов уже подписан. — Там же.
400. См.: Гуманистический манифест-2000 // Credo. №2(20)'00. Теоретический философский журнал).
401. Приказ о вживлении чипов уже подписан // Там же.
402. См. об этом: Алиев Ш.Г. Человек: смысл и способ существования // Там же. — С. 176-184.
О фриковом сознании и поведении см.: Алиев Ш.Г. Философские основания образования событийного человеческого бытия // См. также: Платон Беседин. Страна фриков. Шоу уродов продолжаться // http://svpressa.ru
Практика общий охват извне08. 2. 1
© Copyright: Шамсутдин Алиев, 2023
Свидетельство о публикации №223081101469
Свидетельство о публикации №223081101469
Рецензии