Путешественник - невероятный рассказ

Сразу предупреждаю, что все фамилии, имена и места дислокации частей, воинские звания и виды войск, описанные в рассказе, полностью вымышленные и не имеют никакого сходства с существующими людьми, так как всё произведение – это художественный вымысел и плод воспалённого воображения рассказчика.
                ПУТЕШЕСТВЕННИК.
      Есть в Забайкалье такой малюсенький городок, вернее населённый пункт -  ни село, ни деревня, одним словом - не пойми, что! Называется этот населённый пункт Джида. Стоит он в окружении забайкальских сопок, колючки - перекати поле, да неприкаянных военных, которых в Забайкалье водится так много, что любой бывавший там, первым делом узнаёт, как далеко до границы, до Байкала или до Китая, ты бывал. Причём упоминание границы и Китая, носят совершенно разное понятие: «до границы» - это с Монголией, что была в 40 километрах от части, а значит и от этого городка, а «до Китая», несколько иной, более настороженный смысл. Это, как раз из того же разряда смысловых конструкций, когда две соседки по дому, разговаривая на досуге о вчерашней поездке за продуктами, говорят одна другой, что вчера ЕЗДИЛА В ГОРОД, за мясом (для современных молодых людей разъясню понятие: ездила за мясом: в те времена надо было все «доставать» или ехать в город за мясом, продуктами и колбасой с сыром, например. Магазины кооперативной торговли были полны консервами морской капусты и «завтраком туриста» на основе рыбы, но уж никак не мясом, колбасой или сыром!) Такова была наша действительность. Везде дефицит всего! Снабжением занимались в основном женщины, которые, как уже упоминалось, ЕЗДИЛИ В ГОРОД! Так вот ездили они в основном в столицу Бурятии - Улан Уде! От Джиды до Улан-Уде на поезде надо было ехать шесть часов. На машине поменьше, около пяти. Потом, потолкавшись в общественном транспорте столицы, успеть вернуться на вокзал к поезду в обратном направлении. Поезд приходил в Джиду около двух часов ночи и микровокзал сразу наполнялся перекупщиками, всеми желающими вкусить ароматы сыра и колбасы… Но, соответственно, дороже. На этом многие бурятские барышни неплохо зарабатывали. Тогда это называлось спекуляцией и даже преследовалось по закону, как нетрудовые доходы! Но Забайкалье - край суровый и там любят сильных людей! Люди как-то жили и выкручивались…
     Была в этом населённом пункте и своя достопримечательность, я бы сказал градообразующее учреждение! Это была воинская часть. Аэродром. На аэродроме стояло много воинских частей, были лётчики, обеспечение, были даже прообразы нынешних беспилотных самолётов - воинская часть-«беспилотчиков», так называемых Беспилотных Самолётов Разведчиков - так их звали все в округе. О них и будет рассказ.
     Командовал этой частью некто Маймур Николай Михайлович. Бывший замполит, который был прислан на «перековку» из Одесского военного округа за беспробудное пьянство, непроходимую глупость и чванство, пополам с поразительным высокомерием. Несмотря на очень существенное снижение в должности, он приехал в часть эдаким бодрячком-петушком, который своим прибытием, явно хотел провести жирную черту между тем, что было и тем что будет при нём! Началось всё с того, что в сорокаградусный мороз он решил устроить строевой смотр прямо на улице и посмотреть у солдат нижнее бельё, а у офицеров носовые платки! Это, по его мнению, было хорошее начало его службы в должности командира части. Но самым «приятным» для всех стоящих и мёрзнущих на плацу военных было то, что он задерживался (начальство же не опаздывает, оно ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ!) примерно минут эдак на 20-25, дабы придать важности и нужности этого строевого смотра.
   Стоит заметить, что такие поступки с его приходом, стали повторяться с завидным постоянством и безо всякого повода. Одним словом, он пытался сделать из авиаторов – беспилотчиков, элиты разведки, самую, что ни на есть замухрыжистую пехоту - «сено-солома»!
     Какое-то время, все вынуждены были подчиняться и делая кое-какую скидку на его политически-пехотное прошлое, не роптать, но очень скоро народ понял, что на каждую выходку этого партийно-политического пехотинца, надо было достойно отвечать, по – авиаторски, с огоньком! Поскольку часть была закрытой, секретной и крайне законспирированной (и это не шутка!) боеготовность была постоянной, с боевым дежурством и сменами, заступающими на круглосуточное дежурство.
    У командира Маймура был водитель –казах Ускимбаев Давлет Каримович. Это был небольшого роста, крепкий парень, который возил прежнего командира, и к новому, к Маймуру, он перешёл по наследству. Николай Михайлович Маймур, как истинный замполит, заботящийся о личном составе, решил не менять на переправе казаха-водителя и оставил его управлять своим персональным диваном с колёсами, именуемым в армии «козликом», за свою прыгучесть и постоянный поиск канав на дороге. И всё бы ничего, если бы Николай Михайлович не решил своего водителя, как говорят в народе, начать «морщить и строить». А для людей гражданских поясню - это выражение означает докапываться до каждой мелочи, до каждой складочки или пятнышка. Несколько таких конфликтов произошли прямо перед лицом всей части, когда Маймур заставлял уже почти дембеля Ускимбаева ходить почти два часа строевым под управлением молодого сержантика, который пришёл в часть сутки назад из учебки. Ускимбаев отмаршировал положенное ему время строевым, но видимо обиду затаил и унижение запомнил. И решил проучить своего начальника. Благо скоро ему предстояло увольнение в запас и он, как командирский водитель, был первым в списках на дембель.
   Прошло ещё около месяца, может двух и настала пора, когда все местные большими группами стали набиваться в военные ЗилЫ и Уралы, семьями, чтобы ехать в тайгу бить шишку - кедровый орех. А некоторые даже на охоту.  Николай Михайлович тоже засобирался, решил ехать на своём персональном УАЗике, но в ночь, когда на следующее утро они должны были ехать на охоту и за шишкой, Ускимбаев, его водитель, в 2 часа ночи отчалил на поезде домой, в направлении Казахской ССР, предварительно сменив на командирском УАЗике перед отъездом, тент на абсолютно новый, красивый, утеплённый. Это был его дембельский аккорд, это когда солдат уезжает домой сразу, после того, как выполнит какую-либо задачу!
     Николай Михайлович на следующий день, ни свет-ни заря, поехал за рулём сам! Водителя-то ещё не назначили… На охоту! Романтика! А возможно, если повезёт, битьё шишки.  Поскольку выехал он часа в три утра, взяв ружьё и жену с собой, направился в направлении того места, где предполагался сбор охотников и бойцов с шишкой.  Дорога была плохая, пыльная и плюс ко всему, попадались откровенно разбитые участки, которые переходили в полевую, еле просматривающуюся колею. Ну, кое-как к обозначенному времени он приехал на точку. Конечно же, как и предполагалось, никого там не увидел!  Решил постоять подождать. Как-никак выехал раньше всех, а у нас ведь, как в армии: все любят точность, если сказали собраться в восемь-кровь из носа соберутся в…двенадцать! Прождал он полтора часа, прождал ещё час, время к обеду. Надо бы ехать охотиться, да видимо переоценил он свои силы, потерялся! Стал он вместе с женой ездить по дорогам туда-сюда на УАЗике, стремясь найти нужную. А ничего не получается. Ни встречных машин нет, ни попутных! Один стоит в степи и не знает куда ехать! Наконец увидел на горизонте пыль от машины и решил за этой пылью ехать. Нагнал ЗиЛок, оказалось, что он отъехал от того места, где все должны были встретиться, на юг на 85 километров! Пришлось машину оставлять на пригорке и идти к своим пешком, чтобы не позориться. Ну, понятное дело, встретили их с женой все кто ездил на охоту с ожиданием добычи и кедрового ореха, но… получилось что с хихиканьем, кое-где даже и улюлюканьем, но ничего не поделаешь, пролетел! Назад ехали с женой уже по темноте.  Загнал он свой командирский УАЗик в гараж, до того момента, когда на него назначат нового водителя, вместо Ускимбаева.
     Прошло ещё недели две-три. И тут Маймура вызывает к себе на беседу начальник Особого отдела. Он естественно в полнейшем недоумении приходит, садится за стол, а «особист» ему сразу вопрос в лоб: «Ездили на охоту на УАЗике? Такого-то числа?» Маймур сначала «в отказ», отнекивался и включал полное непонимание, но потом сдался и понял, что отпираться бесполезно, понурив голову, отвечает «Да, ездил! Виноват!» На что ему «особист» задал вообще ошеломляющий вопрос: «А зачем, скажите мне, уважаемый подполковник Маймур, Вы со своей супругой незаконно пересекали, и причём неоднократно, государственную границу?»  Маймур от такого вопроса, от напора, с которым на него «наехал» «особист», буквально остолбенел и потерял дар речи! Наконец он пришёл в себя и через некоторое время, обретя самообладание, решился задать вопрос, а откуда такая информация, с чего это «особист» взял, что они незаконно пересекали госграницу?
   Офицер, как будто ждал этого вопроса. Открыл сейф и взял на полке пачку фотографий. Но, ещё не передавая её Маймуру сказал: «Вы, подполковник, опозорились на все Вооружённые Силы СССР! Вот, смотрите на свои похождения, поминутно!» И бросил ему под руки всю стопку фотоснимков. Маймур перевёл взгляд на фотографии. Внизу с фотографий, которые были сделаны с очень большого расстояния, было видно облако пыли. В этом облаке, на фото, то и дело ездил туда-сюда в разных направлениях маленький УАЗик, который на других снимках выглядел уже больше и крупнее, но что написано на тенте сверху машины, Маймур с ужасом вгляделся. На его УАЗике, на его новеньком тенте, тёмно –зелёного цвета, каллиграфически, во всю крышу, ярко-белой краской, зияло самое знакомое всем нам по заборам, слово «ХУ..».
     Николаю Михайловичу стало не по себе. Он в изнеможении сел на стул и покрылся липким потом! «Но этого же не может быть!», подумал он. «Скажите, а откуда эти снимки? Съёмка видно что велась с самолёта! А когда я вёл машину. Никаких самолётов не было! Может быть это какая-то ошибка?» Его мозг лихорадочно искал выход и не мог найти, цепляясь за фактор ошибки или роковой случайности…
  «Особист» буквально вскипел от негодования. «Да Вы знаете, подполковник, что мне это фоторевю, пришло прямиком из Центрального Аппарата КГБ из разведслужбы, которая пользуется космосом? Съёмка со спутника Министерства Обороны! Прислали и потребовали разобраться! Что будем делать? Разбираться? Садитесь в мою машину, поехали к Вам в парк, смотреть доказательства…Там на месте и разберёмся!»
   Маймур, вышел от «особиста» весь мокрый и со страшной дрожью в голосе спросил: «А что же мне делать-то?»
«Особист» нахмурился и вполголоса сказал, «Сухари сушить, путешественник, бл…!» и двинулся к своей служебной машине ссутулившись, по дороге, зачем-то подпинывая попавшийся под ногу камешек, как бы играя им в футбол.
    Приехав в парк, они без труда нашли бокс с командирской машиной, открыли его с начальником караула.
    С виду, машина была как машина. Но стоило найти место в боксе повыше, например, на верстаке, стоявшем здесь же в помещении, сразу было видно каллиграфическое изображение самого часто используемого на заборах в СССР матерного слова. Причём на новеньком тенте, который был сделан из хорошего и ещё чистого брезента, это слово смотрелось, как глумление над бедным подполковником Маймуром, замполитом и служакой, который даже себе не мог представить, что ждёт его впереди…...