Глава пятьдесят седьмая

ФЕВРАЛЯ, 19-ГО ДНЯ 1917 ГОДА

ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:

«19-го февраля. Воскресенье
В 10 1/2 поехали к обедне с Татьяной, Анастасия тоже простужена. Завтракал и обедал Вилькицкий (деж.). Гулял один. До чая принял Балашова — члена Гос. Думы. В 6 час. был кинематограф — видели конец «Таинственной руки». Вечером у Аликс собрались: Лили Ден, Н. П., Мясоед.[ов]-Иванов, Родионов и Кублицкий».

О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ 19-ГО ФЕВРАЛЯ 1917 ГОДА.

«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ВЕСТНИК»:

«ВОЙНА.

ОТ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО.

З а п а д н ы й  ф р о н т.
На участке южнее м. Крево нами произведена газовая атака, вызвавшая тревогу в окопах противника.

Р у м ы н с к и й  ф р о н т.
Перестрелка.

К а в к а з с к и й  ф р о н т.
В Персии наши части, перейдя в наступление, заняли на Биджарском направлении с. Хани-Кали, что в 35 верстах юго-западнее Биджара, а на Хамаданском направлении—17-го февраля овладели г. Хамаданом.
Наши войска, преследуя турок, отступавших от Биджара на Соннэ, заняли селения Хуссейн-Абад и Шаряк.
На Хамаданском направлении наши войска атаковали турок, занимающих Асад-Абадский перевал. В районе юго-восточнее озера Алгол турки отступили на Довлет-Абад, преследуемые нашими войсками».
 
ТЕЛЕГРАММЫ:

«З а п а д н ы й  ф р о н т.
КИЕВ, 17-го февраля. В «Армейском Вестнике» напечатано:
На реке Стоходе усилилась деятельность разведывательных партий противника. Нередко выходу партий предшествует сильный артиллерийский огонь по соответствующим участкам нашей позиции, но ни в одном случае неприятельским разведчикам не удалось подойти даже к нашим проволочным заграждениям. Большей частью для отражения противника достаточно было открытия заградительного огня нашей артиллерии. К северо-западу от деревни Свинюхи противник во время стрельбы по нашим окопам бросил мину, из которой после взрыва вылилась едкая жидкость зеленоватого цвета, вызвавшая у близстоящих людей тошноту и головокружение.
К северу от железной дороги Тарнополь— Потуторы партия наших разведчиков под командой поручики Конесевича незаметно подкралась к полевому караулу германцев и атаковала его. Часть караула переколота, пять германцев захвачено в плен. В районе Брзежан оживленная артиллерийская перестрелка. Наша артиллерия удачно обстреляла двигавшуюся по дороге из Брзежан группу противника и прекратила производившиеся противником работы по укреплению позиций.
К югу от Богородчан разведчики атаковали заставу противника. Пробравшись совершенно незаметно, разведчики окружили заставу и произвели атаку настолько неожиданно, что застава не успела дать ни выстрела. Большая часть ее захвачена в плен, сопротивлявшиеся австрийцы переколоты.
К востоку от Корасмезо наши разведчики после артиллерийской подготовки ворвались в окопы противника, захватили в плен 26 германцев и австрийцев и благополучно вернулись, приведя всех пленных.
В верховьях Черемеша оживленная артиллерийская перестрелка. Удачным огнем нашей артиллерии рассеян вьючный обоз противника. Неприятельская артиллерия выпустила около 100 бомб по расположению наших тыловых учреждений, не причинив никакого вреда. В том же районе партия неприятельских разведчиков в 70 человек пыталась подойти к нашему расположению, по огнем застав, а также действиями наших разведчиков, принуждена к отступлению.
В районе Кирлибабы противник, накопившись в лесу перед нашей позицией, перешел в наступление, но отбит огнем нашей пехоты. На всем фронте деятельность летчиков заметно оживилась. (ПТА).
КИЕВ, 18-го февраля. «Армейский Вестник» сообщает от 15-го февраля, что по дополнительным данным в бою 9-го февраля за воронку в районе к северу от железной дороги Тарнополь-Золочов нами захвачено в плен 24 германца, из них 11 здоровых; убрано 102 трупа. Кроме того захвачены следующие трофеи: пулемет-миномет с двумя баллонами, два ящика с пулеметными лентами, 56 винтовок, 50 стальных шлемов, 4.000 ручных гранат, 320 подрывных шашек и более десяти пудов динамита. (ПТА).

Ф р а н ц у з с к и й  ф р о н т.
ГАВР, 17-го февраля (2-го марта). Бельгийское официальное сообщение:
На бельгийском фронте происходила артиллерийская перестрелка среднего напряжения. (ПТА).
ЛОНДОН, 17-го февраля (2-го марта). Официальное вечернее сообщение британской главной квартиры во Франции от 16-го февраля:
«За февраль месяц мы захватили в плен 2 133 германцев, из них 36 офицеров, деревни Линьи, Тиллуа, Тнллуа-ле-Барк, Варданкур, Пи (Руз), Миромон, Пти-Миромон, Гранкур, Пюизье-О-Мон, Серр и Гоммкур перешли в наши руки вследствие отступления германцев. Неприятель продолжает подаваться назад под нашим натиском на Анкре.
К северу от Миромона мы продвинули нашу линию вперед в среднем на 600 ярдов на фронте в 1 1/2 мили. Сегодня утром мы к югу от Сушэ, предварительно выпустив струи газа, произвели набег на неприятельские траншеи, при чем взяли несколько пленных. К северо-востоку от линии Живанши-Лабассэ мы проникли в неприятельские траншеи, захватив при этом 9 пленных.
Под прикрытием сильного артиллерийского огня германцам удалось достигнуть наших траншей близ Абленкура и Ранкура, но они били оттуда выбиты нашей контратакой. При этом несколько человек у нас пропали без вести.
Довольно сильная артиллерийская перестрелка происходила в районе Ипра.
Д е й с т в и я  л е т ч и к о в.
В течение 14-го февраля наши летчики произвели ряд удачных полетов с целью разведки. При этом произошло несколько воздушных боев. Три наших аппарата были сбиты». (ПТА).
ЛОНДОН, 18-го февраля (3-го марта). Вечернее официальное сообщение британской главной квартиры во Франции от 17-го февраля:
«За сегодняшний день мы вновь продвинулись к северу от Варленкура, Мокура и к северо-западу от Пюизье-о-Мона. На северо востоке от Гедекура и на северо-запад от Линьи-Тиллуа мы отбили произведенные сегодня рано утром неприятелем местные контратаки, нанеся ему при этом потери.
В результате сегодняшних боев на Анкре мы взяли 128 пленных, в том числе одного офицера. Кроме того, нами захвачено три пулемета и 4 траншейных мортиры.
Около Ангр-Калонн и к северо-востоку от Лооса мы произвели внезапное нападение на германские траншеи, захватив в плен 20 человек.
Вчера вечером к юго-востоку от Ракленкура германцы безуспешно пытались проникнуть в наши траншеи.
Сегодня германская артиллерия проявила большую деятельность близ Сайи-Сайизеля, Армантьера и Ипра». (ПТА).
ПАРИЖ, 17-го февраля (2-го марта). Официальное сообщение от 17-го февраля 1 час. дня:
«В районе к югу от Саусона два внезапных нападения, произведенных вечером германцами на наши позиции к северо-востоку от Венгра, были отбиты нашим огнем, причем неприятель понес потери.
В Аргоннах мы ворвались в германский окоп близ Вокуа и захватили пленных. Довольно оживленная артиллерийская перестрелка происходила в лесу Авокур. На остальном протяжении фронта ночь прошла спокойно.
Д е й с т в и я  л е т ч и к о в.
Вечером 16-го февраля 2 неприятельских аэроплана подвергли бомбардировке Мовдидье, при чем была убита одна женщина, ранено двое детей и один взрослый. Один из наших воздушных отрядов в составе 11 аппаратов сбросил бомбы на солдатские бараки в Гискаре и на станции Апильи и Бабеф, где возник пожар». (ПТА).
ПАРИЖ, 17-го февраля (2-го марта). Официальное сообщение от 17-го февраля 11 часов вечера:
День прошел спокойно на всем протяжении фронта. Пехотных боев не было. Наша артиллерия успешно обстреливала неприятельские укрепления к северу от реки Эн и на левом берегу реки Мааса.
Действия летчиков. Прошлой ночью неприятельский летчик сбросил несколько бомб над предместьями Компьена, причинивших лишь незначительный материальный вред. (ПТА).
ПАРИЖ, 18-го февраля (3-го марта). Официальное сообщение от 18-го февраля, 1 часа дня:
«В течение ночи наши разведывательные отряды произвели несколько удачных нападений на германские окопы близ Мулен-Су-Туван, к востоку от высоты «304» и в Апремонском лесу, при чем захватили пленных и предметы снабжения». (ПТА).

И т а л ь я н с к и й  ф р о н т.
РИМ, 18-го февраля (3-го марта). Официальное сообщение итальянской главной квартиры от 17-го февраля:
«Вчера наблюдалась значительная деятельность артиллерии, особенно ожесточенная в районе к востоку от Горицы. Вчера вечером один из наших отрядов произвел внезапное нападение на неприятельские линии окопы Тиволи и разрушил небольшую часть их.
Неприятельские аэропланы сбросили бомбы на Горицу и Валлоне, не причинив никакого вреда. Наши аэропланы с успехом бомбардировали неприятельские линии сообщения». (ПТА).

Б а л к а н с к и й  ф р о н т.
СОЛУНЬ, 16-го февраля (1-го марта). Обильное выпадение снега препятствовало военным операциям. Тем не менее прошлою ночью была отбита неприятельская контр-атака на итальянском участке фронта. (ПТА).
РИМ, 17-го февраля (2-го марта). Опубликовано официальное сообщение, дающее подробности о сражении, происшедшем на македонском фронте в итальянском секторе. 12-го февраля, вечером, германские войска, после сильнейшей артиллерийской бомбардировки, начали продвигаться вперед сомкнутыми рядами, бросая бомбы с удушливым газом и горючею жидкостью. Итальянские войска были вынуждены покинуть свои траншеи, на протяжении около двухсот метров, которые оказались совершенно разрушенными германской артиллерией.
На следующий день, однако, итальянские войска, предприняв контратаку, вновь овладели прежними позициями, за исключением одного небольшого выступа траншеи, находившегося в полосе наибольшего действия неприятельской бомбардировки. 14-го февраля, получив новые подкрепления, германцы пытались вновь вернуть занятые ими позиции, но они были отброшены с большими для них потерями. После этого неприятель более не возобновлял попыток наступления. (ПТА).

Т у р е ц к и й  ф р о н т.
ЛОНДОН, 17-го февраля (2-го марта). Официальное сообщение о военных действиях в Месопотамия от 15-го февраля:
«Преследование неприятеля продолжается. Последний 14-го февраля в большом беспорядке переправился через реку у Азизие. Очищение поля сражения продолжается методически, но так как все время доставляется новая добыча, то установление общего количества захваченных военных материалов будет возможно лишь через несколько дней.
Число пленных взятых, начиная с 10-го февраля, достигает 4.300 человек, общее же число пленных, взятых с начала декабрьских операций 1917 года, составляет 7.000 человек. Кроме того захвачено 28 орудий, 19 траншейных мортир и 11 пулеметов.
Захваченное раньше неприятелем английское судно «Firelу» снова перешло в наши руки. Нами захвачено также 3 турецких судна, 2 буксира, 10 шаланд и 30 понтонов. (ПТА)».

«НОВОЕ ВРЕМЯ»:

«С о б ы т и я  д н я.

Немцы в районе Славентыня были выбиты контр-атакой наших резервов из окопа, в который им удалось ворваться.
После воздушного боя с неприятелем в районе Двинска наш аппарат упал объятый пламенем. Погибли поручик Галкин и барон Драхенфельс.
Южнее м. Ляховичи наш аппарат был принужден спуститься, причем наблюдатель поручик французской службы Борнэ был убит, а летчик подпрапорщик Гречкин контужен в голову.
Британские войска вновь продвинулись к северу от Варленкура, Мокура и северо-западу от Пюизье-о-Мона. Взято 128 пленных.
Первая партия мобилизованных гражданских лиц послана из Мюнхена в Галицию. (С. т.).
Мексиканский посланник в Париже заявил о намерении Мексики не предпринимать никаких действий, идущих в разрез с политикой держав согласия.
Бразильское правительство предложило проживающим в воюющих странах бразильским подданным быть готовыми к возвращению на родину.
Вильсон просил швейцарское правительство отозвать швейцарского посланника Риттера, дискредитированного германофильскими выступлениями. (С. т.).
Наш осведомитель в телеграмме, описывая путешествие по Австрии и Германии, обсуждает вопрос о канале Рейн—Дунай. (С. т.).
Рейхстаг принял в первом чтении бюджет.
В Копенгагене подписано соглашение о порядке ввоза в Данию товаров из России.
В секретном заседании китайского совета министров решено прервать дипломатические сношения с Германией.
В Торнео состоялись похороны инвалидов—жертв железнодорожной катастрофы у Гольмсведена.
Скончался председатель бюджетной комиссии М. М. Алексеенко».

РУССКОЕ СЛОВО:

«5 0 - л е т н и й  ю б и л е й  И. Д. С ы т и н а.
В ы с о ч а й ш е е  п о з д р а в л е н и е  ю б и л я р а.
Около 12-ти часов ночи И. Д. Сытина на квартире посетил московский градоначальник Свиты Его Величества генерал-майор В. Н. Шебеко.
И. Д. Сытину заранее по телефону было сообщено, что московский градоначальник должен прибыть к нему на квартиру во исполнение Высочайшего повеления.
Прибыв на квартиру к И. Д. Сытину, В. Н. Шебеко заявил:
Его Императорское Величество Государь Император поручил мне лично передать вам Свое поздравление с пятидесятилетним юбилеем и пожелания дальнейшего преуспеяния вашей полезной деятельности.
***
В русской издательской деятельности Сытин сыграл роль историческую. Он и распространял, и значительно удешевил русскую книгу. Когда он стал издавать газету, он и тут проявил свой широкий американский размах. Этот «американизм» выразился в том, что он больше всего налег на информацию и поставил эту газетную информацию так широко, как и не видывали на Руси.
За истекшие 50 лет из подручного мальчика в книжном ларьке московского букиниста Шарапова Сытин превратился в самого крупного и самого богатого русского издателя, и его собственный книжный ларек вылился в огромное многоэтажное здание европейского типа, в охватывающую всю Россию сеть книжных складов, одним словом, самое крупное издательское дело в России.
Приобщение издательства к культурной идее оказалось чрезвычайно выгодным и в коммерческом отношении, и это обстоятельство, может быть, придает особую культурную ценность Сытинскому облику. Нет ничего удивительного в том, что культурными издателями были такие люди, как Павленков и Стасюлевич. Но доказывать книжным коммерсантам и лавочникам Никольского рынка, что культурность и прогрессивность издательства не только коммерчески безопасны, но и коммерчески выгодны, — в этом крупная историческая заслуга Сытина.

Ч е с т в о в а н и е И. Д. С ы т и н а.
Вчера на чествовании Ивана Дмитриевича Сытина в Большой аудитории Политехнического музея собралось около тысячи человек, больше аудитория вместить не могла.
Были все сотрудники Ивана Дмитриевича от известных всей России писателей до никому не известных простых чернорабочих печатного дела.
Во всех приветствиях, сказанных и прочитанных, звучала одна общая нота - слава человеку, вышедшему из народа, всю жизнь посвятившему просвещению народа.
Во всех ответах юбиляра тоже звучала одна нота: что сделано, сделано вами, - я был только вашим исполнителем, без вас ничего я бы не сделал.
И было еще другое: сделано мало, почти ничего не сделано. Давайте дружно делать наше общее дело, — дело настоящего просвещения народа.
К этому звал И. Д. Сытин всех своих бывших, настоящих и будущих сотрудников.

С л ух и  о  п р и в л е ч е н и и  А. Ф. К е р е н с к о г о  к  о т в е т с т в е н н о с т и.
З а т р е б о в а н и е  к н.  Н.  Д.  Г о л и ц ы н ы м  с т е н о г р а м м ы.
Председатель совета министров кн. Н.Д. Голицын обратился к председателю Государственной Думы М. В. Родзянко с письмом, в котором просил препроводить ему полную, без всяких изменений и сокращений, стенограмму речи А. Ф. Керенского, произнесенной им в заседании Государственной Думы 17-го февраля.
Президиум Государственной Думы, обсудив вопрос, возбужденный кн. H. Д. Голицыным, признал, в полном соответствии с мнением, высказанным М. В. Родзянко, что официальным документом, согласно ст. 45-й учреждения Государственной Думы, является лишь стенографический отчет, одобренный председателем Государственной Думы для оглашения. Первоначальная стенографическая запись, являющаяся материалом для официального отчета, составляет, по мнению президиума, предмет внутреннего делопроизводства Государственной Думы и не может быть предоставляема тому или иному ведомству.

В о з м о ж н о с т ь  у с т р а н е н и я  А.  Ф.  К е р е н с к о г о  и з 
Д у м ы.
Сегодня в парламентских кругах передавали, что возник вопрос о привлечении А.Ф,Керенского к ответственности по одной из наиболее суровых статей уголовного уложения за речь, произнесенную им в заседании Государственной Думы 17-го февраля.
В связи с этим в Таврическом дворце указывают, что когда были привлечены к ответственности депутаты с.-д. фракции Государственной Думы, то одновременно с привлечением их, правительство возбудило вопрос об устранении привлеченных депутатов из состава Государственной Думы впредь до судебного процесса. Из-за этого между правительством и Думой возник конфликт, закончившийся, как известно, роспуском 2-й Государственной Думы».

«РЕЧЬ»:

«Сытин — человек воистину русский, и «гений» его русский: капризный, случайный, непоследовательный. Есть в нем черты сходства с «гением» покойного Суворина, но, если говорить объективно, заслуги Сытина значительнее. Он не имел ни времени, ни возможности образовывать себя, тогда как Суворин был несомненно человеком образованным. До всего Сытин дошел своим умом.
И надо сказать, что ум у него очень большой. Он не любит говорить не по делу, но в те редкие часы, когда он говорит «по-дружески», совершенно бескорыстно, он поражает своего собеседника полетом мысли, образностью языка. Недостаток образования во многом помешал этому замечательному человеку, но, может быть, именно благодаря этому недостатку деятельность Сытина и заслуживает признательности.
Сытин не то что ценит или признает просвещение — он влюблен в него, и если можно говорить об идейной стороне его деятельности, то именно в этом смысле. Часто спотыкаясь, не всегда разбираясь в том, что такое просвещение, часто поддаваясь соблазну чисто коммерческого расчета, Сытин все-таки носил в своем сердце всю свою жизнь влюбленного в просвещение, всю свою жизнь стремился помочь русскому крестьянину именно в области просвещения.
За одно это должен сказать ему свое спасибо русский народ».


ИЗ ДНЕВНИКА ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЫ ОЛЬГИ:

«Папа и Мама сидели, складывали маленький пузель. Потом Папа пошел гулять. Аня и Сыробоярский пришли. Чай у Папы в 4 часа пили. Внизу был кинематограф. Алексей, Мама, Папа, Лили и Аня были».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ФРЕЙЛИНЫ ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРА Е.А. НАРЫШКИНОЙ - КУРАКИНОЙ:

«Хочу ехать завтра в Петроград и пожить там некоторое время. Боюсь, что это мне не удастся. Сегодня удалось устроить концерт в моем лазарете; я обещала быть и это исполнила. Певцы, певицы, скрипачи — все имели большой успех и доставили больным удовольствие».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ОХРАНЫ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ А.И. СПИРИДОВИЧА:

«19 февраля Государь, пригласив Дворцового коменданта, сказал о своем решении ехать в Ставку. На осторожно выраженную Воейковым мысль о переживаемом времени, Государь ответил, что Протопопов не предвидит никаких осложнений и просил сделать все распоряжения к отъезду на 22 число.
Вечером, Императрица, узнав, что у А. А. Вырубовой собрались несколько офицеров, прибывшего на охрану Гвардейского экипажа, пригласила Анну Александровну со всеми гостями в свои апартаменты. Собралась вся Царская семья, кроме больных. В числе приглашенных были: г-жа Ден, Н. П. Саблин, командир прибывшего батальона Месоедов-Иванов и офицеры Родионов и Кублицкий.
Батальон прибыл с фронта лишь 15 числа и расположился в деревне Александровке. Он по охране выходил из прямого подчинения Вел. Кн. Кириллу Владимировичу и подчинялся Дворцовому коменданту. Их Величества были очень довольны прибытием моряков. Царские дети были в восторге. Командир батальона, Месоедов-Иванов, при прибытии батальона собрал офицеров и просил быть осторожней при разных встречах и парировать должным образом, если бы кто-либо позволил себе непозволительное по адресу Царской семьи. Обращение командира встретило самый горячий отклик у офицеров.
И в этот вечер, в гостиной Императрицы, прощаясь с офицерами, Государь сказал Месоедову-Иванову, что он уезжает совершенно спокойно, так как оставляет семью под их охраной».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПОСЛЕДНЕГО ДВОРЦОВОГО КОМЕНДАНТА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II В.Н. ВОЕЙКОВА:

«В воскресенье 19 февраля после обедни в Федоровском соборе государь, прощаясь со мною, сказал, что Алексей Николаевич просит меня прийти сегодня в 5 часов дня на кинематограф в Александровском дворце, причем спросил, свободен ли я. В такую вежливую форму часто облекал государь свои приглашения. Конечно, другого ответа, кроме выражения благодарности и обещания прийти, быть не могло. В 5 часов был кинематограф в круглом зале Александровского дворца. Насколько мне помнится, императрица не присутствовала.
Когда кончился сеанс, я проводил государя в его кабинет. По пути Его Величество обратился ко мне со словами: «Воейков, я решил в среду ехать на Ставку».
Я знал, что государь имел намерение ехать, но думал, что момент этот — неподходящий для его отъезда, и потому спросил, почему он именно теперь принял такое решение, когда на фронте, по-видимому, все спокойно, тогда как здесь, по моим сведениям, спокойствия мало и его присутствие в Петрограде было бы весьма важно. Государь на это ответил, что на днях из Крыма вернулся генерал Алексеев, желающий с ним повидаться и переговорить по некоторым вопросам; касательно же здешнего положения Его Величество находил, что, по имеющимся у министра внутренних дел Протопопова сведениям, нет никакой причины ожидать чего-нибудь особенного.
На этом разговор кончился. Государь простился со мною. Вернувшись к себе, я сделал распоряжения для отъезда и вызвал к телефону Протопопова. «Александр Дмитриевич, — сказал я ему, — государь решил в среду ехать на Ставку. Как ваше мнение? Все ли спокойно, и не является ли этот отъезд несвоевременным?» На это Протопопов, по обыкновению по телефону говоривший со мною на английском языке, стал мне объяснять, что я напрасно волнуюсь, так как все вполне благополучно. При этом он добавил, что в понедельник или во вторник после доклада у государя заедет ко мне и подробно расскажет о происходящем, чтобы меня окончательно успокоить. После этого телефона я поехал к графу Фредериксу, вполне разделявшему мое мнение о несвоевременности отъезда государя из Петрограда. В понедельник А. Д. Протопопов в Царском Селе не был, приехал во вторник вечером. Заехав после дворца ко мне, он клялся, что все обстоит прекрасно и нет решительно никаких оснований для беспокойства, причем обещал в случае появления каких-либо новых данных немедленно известить меня. На этом мы расстались.
Оказалось, что Протопопов, ручавшийся государю, императрице и мне за полное спокойствие в столице, вернувшись из Царского Села, в тот же вечер якобы рассказывал окружавшим его о том, сколько энергии он потратил на уговоры государя не уезжать на фронт. Он рассказывал даже подробности своего доклада Его Величеству, подкрепляя свои слова изображением жестов, которыми государь встречал его мольбы. Он говорил, что умолял императрицу повлиять на Его Величество и уговорить его не ехать на Ставку.
Для меня этот факт остается полной загадкой, так как государь мне подтвердил сам, что министр внутренних дел Протопопов не видел никакого основания считать его отъезд несвоевременным. Где говорил Протопопов правду — в Царском Селе или в Петрограде?».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ДЕПУТАТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ К.Н. РУДИЧА:

«Продовольственное положение сейчас таково, что, дай Бог, выйти из него с честью. Риттих — молодец. Как он сегодня ошпарил городские союзы за их политику. Милюков очень сильно пострадал за свою нетактичность, сравнив Риттиха с Сухомлиновым. А с другой стороны, само правительство ставит всех нас в ужасное положение. Поставили премьером Голицыны, а между тем известно, что он два раза отказывался, и когда был губернатором, то был уволен по неспособности. Другой министр считается нечистым на руку!
Все-таки нельзя сказать, что положение Думы хоть немного улучшилось. Над ней виснет угроза раскола. Голицын прямо сказал Балашеву, что указ у него в кармане и он не потерпит ни одной минуты, если надо будет. Дикая дивизия находится здесь, в Царском Селе. Как видишь, дело серьезное. Протопопов пользуется полным влиянием. И многое еще говорят».

ИЗ ДНЕВНИКА МОСКВИЧА НИКИТЫ ОКУНЕВА:

«19 февраля.
И. Д. Сытин празднует 50-летний юбилей своей издательской деятельности. Этот поистине великий поборник русского просвещения, сам просветившийся до своей деятельности в качестве торговца и издателя книг и газет лишь азбукой да Псалтырем».