Спецзадание бухгалтера Молчановой. 1

               
                Посвящается подруге,               
                наставнику и учителю,
                а также всем восьмидесятникам.

                НЕТОРОПЛИВЫЙ ЗАВОДСКОЙ ДЕТЕКТИВ В ИНТЕРЬЕРЕ СВОЕГО
                ВРЕМЕНИ
               

                Прохор Егорьевич Блинов был человеком закрытым и нелюдимым. Хотя первое впечатление о нем складывалось приятное: невысокий полный мужчина лет пятиде­сяти или чуть более того, с солидной пропле­шиной, на которую он зачесывал волосы с бокового пробора, с теплыми пухлыми руками. Облику человека приветливого и доброже­ла­тельного не соответство­вали его глаза, внезапно меняющие лукавый прищур с лучиком в глубине зрачка на жесткий металлический блеск вороненой стали под навис­шими бровями. Встретив такой взгляд, собеседнику внезапно становилось холодно и неуютно и чувствовал он себя букашкой, пришпиленной булавкой к листу бумаги и изучаемой глазом-рентгеном.
    Работал Блинов главным бухгалтером механического завода со звучным названием «Гефест» объедине­ния «Стройматериалы» и был настоящим финансовым гением. Ревизоры и проверяющие всех мастей от общения с ним просто плакали и уходили ни с чем, зато руко­вод­ству завода с появлением в коллективе спеца высшей квалифи­кации жилось спокойно. С таким «жуком» лучше дружить (приглядывая, чтоб не зарывался), а в том, что жучара он был тертый  –  никто не сомневался.   
     Жил Прохор Егорьевич бобылем, близкой дружбы ни с кем не водил, домой к себе не приглашал и прошлое имел туманное. Поговаривали даже, что сидел и не мало.
       При всем при этом оборотистый Прохор умел найти подход ко всем нужным людям – и прогнуться где надо, и дорогой презент занести или «премию» от коллектива, но случалось –  проявлял он и жесткость и принципиальность. Но всегда добивался своего.
        По Объединению ходила сплетня, что именно главбух подготовил почву для решения вопроса о допуске «Гефеста», по сути своей обслуживающего производства для кирпичных заводов и горно-обогатительных комбинатов, к участию в соцсоревновании на равных условиях, чего отродясь не бывало. Директор со свитой, состоящей из председателя профкома и секретаря партийной организации, с триумфом завершили многолетнюю тяжбу, нанеся визит к высшему руководству с горой подписанных бумаг, испещренных резолюциями и согласованиями, а затем закрепили результат, пригласив высокопоставленных единомыш­лен­ников в дорогой ресторан где и напоили их досыта, как говорится – «до поросячьего визга».
      Вскоре «жестянщики» легко обогнали профильных «кирпичников» и захватили лидерство в соцсоревновании, имея лучшие финансовые показатели. Свершилось то, за что так долго билось руководство «Гефеста» – работники завода стали регулярно получать хорошие премии и награды. Все крутилось – вертелось и все были довольны. Но тут случилось непредвиденное...
А что случилось –  толком и не знает никто… Темная история.

              Из милицейского протокола от 07.07.1980г.  /11-40 вторник/

… В доме по адресу… найден труп мужчины, согласно имеющемуся при нем паспорту и показаниям свидетелей, хозяина квартиры Прохора Егорьевича Блинова, 1928 года рождения.
На столе обнаружена початая бутылка водки «Экстра», один стакан, из которого предположительно выпил покойный, тарелка с нетронутой закуской. Беспорядка в квартире, следов борьбы, присутствия посто­ронних лиц не обнаружено.
Опрос соседей ничего не дал: шума не слышали, когда Блинов пришел домой и с кем –  не видели. Посторонних лиц в подъезде в день его смерти не замечали.
        Обнаружил тело председатель профкома завода «Гефест» Мурзин И.И., приехавший по просьбе директора узнать причину неявки на службу Блинова, работавшего главным бухгалтером предприятия. Мурзин сообщил, что до этого с  утра главбуху многократно звонили по городскому телефону его подчиненные и секретарь директора, но трубку никто не брал. Когда он подъехал к дому на адрес Блинова и стал стучать и звонить в дверь –  она оказалась не запертой.
   ... Крупных денежных средств, драгоценностей, каких либо деловых бумаг, блокнотов, записей, способных пролить свет на причины произо­шед­шего, на квартире не обнаружено.
   … По предварительным данным смерть Блинова П.Е. наступила в интервале между полуночью и часом ночи; причина смерти – отравление некачественным алкоголем.
 
     На заводе заключению следователей никто не поверил, но и настаивать на версии убийства не стали. Родственников и близких друзей у Блинова не было – стало быть копаться в темном прошлом погибшего, выяснять обстоятель­ства его смерти и претендовать на наследство – некому. Ну умер человек и умер. Царствие ему Небесное. Милиция дело возбуждать не стала –  контрафактный алкоголь продавался на каждом шагу и народ травился им регулярно. Завод организовал достойные похороны уважа­емому человеку, взял на себя расходы по поминкам. Все как полагается.

     Только трудно было представить, что у финансового воротилы ни дома, ни в сейфе его кабинета не обнаружилось хотя бы парочки сберкнижек или перетянутой канцелярской резинкой пачки наличных денег. Исчез и его знаменитый кожаный портфель. Этот потертый рыжий монстр был частью его образа и, как судачил народ, главбух ни днем ни ночью с ним не разлучался –  даже спал, поди, засунув его вместо подушки под голову. Добровольно Прохор ни за что бы с ним не расстался. А ведь портфель этот нигде не нашли. И дверь не запертой оказалась, да и пить паленую водку… это не про Блинова.
      С опаской и оглядкой люди шептались по углам, что Прохор погиб от рук лихих людей из его прошлой жизни. Они же и капиталец его к рукам прибрали. Тут уж верь или не верь, а дело точно темное и с криминальным душком.
      Со смертью финансового гения былое лидерство завода и материальное благополучие его сотрудников пошло на убыль, стали возникать проблемки в отношениях с вышестоящими и контролирующими органами, появилась неразбериха в отчетах.  Производство темпов не снижало, а прибылей и премий прежних уже не было… Как ловко и оперативно умел решать все вопросы Прохор Егорьевич! Земля ему пухом...


                Глава 1

           Конец мая 1983 г.
               
           Этот взъерошенный воробей прыгал по подоконнику и готов был заскочить на стол к руководителю. Выкормыш Шерхана! Такой же громадный и горластый. Он ее отвлекал и не давал сосредоточиться. Уже двадцать минут шла утренняя оперативка. Директор заслушивал руково­дителей непроиз­вод­стве­нных подразделений. Доклад кадровички дублировал наглый воробей и его звонкое чириканье заглушало слабый голос смущенной женщины. Этот поганец нарушал деловую обстановку, вызывая смешки и шуточки присутствовавших.
Главный энергетик, беспокойно елозивший на своем стуле, проследил за потерянным взглядом Молчановой, готовящейся взять слово, и ободряюще улыбнулся – типа «давай, не робей».
     –    Мы вас внимательно слушаем, –  обращаясь к Евгении пророкотал директор и легонько хлопнул ладонью по столу, прогоняя настырную птицу и одновременно призывая к порядку участников оперативного совещания.
     Жека по студенческой привычке поднялась со своего места и, стараясь выглядеть убедительней, попыталась придать голосу менторские нотки:
–   По вашему указанию я проанализировала затраты на выпуск десяти видов основной продукции на основании материальных отчетов склада и цехов. Поэлементно. Сопоставила расход металла с изменениями незавер­шенного производства. Вот...  Это позволило мне сделать вывод, что расход материалов произведен в соответствии с плановыми калькуля­циями и списание  затрат отражено правильно,  –  она подняла глаза на Шерхана и торопливо продолжила:
–   Хочу показать вам всё детально; вот выборка, где разным цветом выделены этапы технологического процесса и отклонения по каждому изделию … –  Евгения принялась раскатывать по столу рулон бумаги со своими выкладками.
–   Ну, ты нам словами уже всё объяснила, –  потеряв интерес к ее сообщению буркнул директор. –  Мы всё это на досуге непременно посмотрим. Зайдешь к главному инженеру. А пока, если больше нечего добавить, можешь быть свободна,  –  и глядя на воробья, который снова был тут как тут, пророкотал своим знаменитым басом:
­–   Есть вопросы к главному бухгалтеру? Нет? Тогда продолжим.

          Женя, прижимая к боку ежедневник, ручку с линейкой и неловко подхватывая выскальзывающий из рук свиток, над которым трудилась дома до глубокой ночи два вечера подряд, замешкалась на выходе из кабинета.
–   «Что они хотят от меня услышать? Я им все по цифрам отчетов показываю, а их все не устраивает» –  расстроенно думала она.
Обидно было и за потраченное впустую время и за то, что работа её пошла коту под хвост...
– Евгения Петровна! Вторую дверь закрой за собой, пожалуйста!  –  послышался вдогонку рык Шерхана (так заводчане называли между собой Георгия Николаевича –  руководителя предприятия).
     Сейчас, когда женщин в кабинете не осталось, начнется жёсткий «разбор полетов» по цехам, производствам, разнос за огрехи в технике безопасности. Это будет очень громко. Даже вторые двери не спасут.
 
     В небольшой приёмной привычные ко всему молодые секретарши директора и главного инженера, кабинет которого был напротив, листали глянцевый журнал и одновременно подняли головы, сочувственно посмотрев на Евгению.
–   Заберите пожалуйста почту,  – не отрываясь от просмотра сказала одна из них. –  И в журнале, где «галочки» стоят, распишитесь – скороговоркой добавила другая.
– «Никакого почтения. Могли бы и сами занести, ведь видят, что у меня все руки заняты» –  расстроенно думала «большая начальница», сваливая на стол свое добро и послушно беря протянутую ей толстую пятицветную шариковую авторучку, переставив синий стержень на место зеленого, которым в журнале было проставлены «галки» 
     В это время из коридора в помещение заглянул конструктор Костя.         
–   Жень, послушай, – позвал он её, делая попытки остаться невидимым.
–   Иди скорее к своим. У них там сейчас потасовка начнется. Маргарита с Настькой сцепились. Прямо эпидемия агрессии какая-то, – бросив взгляд на вибрирующие и раскаляющиеся стены директорских апартаментов, добавил Константин Николаевич.
–   А Кира Степановна где?
–   Да Кира в банк сорвалась пораньше. Она бы их усмирила, –  бдительный инженер из конструкторского бюро, расположенного рядом с  владениями финансовых королев, всегда был в курсе дел соседок.
     Женя Молчанова развернулась на каблуках, забыв про все бумаги, и вприпрыжку понеслась по лестнице на свой третий этаж. Притормозила, чтобы успокоить дыхание, делая рукой рубящие взмахи рефери, ведущего счет над упавшим боксером, и рывком распахнула дверь в бухгалтерию.
     Ее сотрудницы, Анастасия Егоровна и Маргарита Сергеевна, орали друг на друга красные, потные и растрепанные. На полу валялись папки с вылетевшими из них бумагами. Маргарита двумя руками держала перед собой счеты и, прикрываясь ими, как щитом, отбивалась от запущенных в ее сторону ручек и карандашей. А противница уже размахивала увесистым дыроколом.
     Влетев в помещение, Евгения остановила сражение, вытолкала за дверь набежавших любопытных и плюхнулась на шаткий стул возле стола со стоящей на нём пишущей машинкой, оказавшись посередине воюющих сторон.
–  Дамы. Как вам не стыдно! Меня из приёмной Костя вызвал. Все, кто там был, всё слышали…
Начальница досадливо поморщилась и, представив, какими сплетнями обрастет этот нелепый инцидент, направилась в свой кабинет.
–    Маргарита Сергеевна, приведите себя в порядок и зайдите ко мне, – на ходу бросила она усталым голосом и услышав за спиной недовольное шипение, добавила:
–   Уважаемая Анастасия Егоровна! Не надо возмущаться. Вас я тоже обязательно выслушаю, а пока соберите с полу документы. Пожалуйста.
      Против своих сотрудниц Евгения Молчанова была соплячкой. Да и во всем заводоуправлении, за исключением Марины, секретаря директора, длинноногой модницы, красотки-разведёнки, ровесниками ей были всего два – три человека.
     Маргарита, грузная 42-летняя женщина, при этом очень подвижная симпатяшка и веселушка, её правая рука, опора и советчица, косо заправив в облегающую синюю юбку воздушную серую блузочку со свежими пятнышками на высокой груди, вошла в кабинет своей молодой руководи­тельницы и отдуваясь села на стул.
–   Евгеша! Жара-то какая с утра стоит, просто жуть! Пить все время хочется. Кваску бы сейчас холодненького!.. – мечтательно закатила лукавые глаза помощница.
Но Женя не желала уклоняться от темы:
–   Маргарита Сергеевна, какая муха вас сегодня укусила? Ну просто стыд-позор. По всему заводу ржать будут!
–   Да ты представляешь, –  начала объясняться участница скандала,  –  эта Настька все время похваляется своим высшим образованием, а работать не умеет, зарплату не правильно считает. Я один раз заметила, что мне на руки что-то мало приходится. В другом месяце тоже. Взяла карточку перепроверить, нашла ошибку и ткнула ее носом. А она взвилась. Я еще и по рабочим некоторым взглянула и тоже эту же ошибку нашла. В удержаниях.
     Жека попыталась сдуть со лба челку, которая лезла в глаза, и погрустнела. Первичный учет был ее слабым местом. В университете, где она получила специальность инженера-экономиста, бухучет прошел для неё как-то незаметно. На прежней работе, в банке, она проверяла и анализировала финансовое состояние клиентов, имея дело с готовыми балансами и отчётами, но как в них цифирки из всевозможных бумажек попадают еще только училась понимать. Теперь же ей надо контролировать работу сотрудников и выступать третейским судьей, а практических знаний не хватало… И на поводу у Маргариты Сергеевны идти не хотелось и некомпетентность свою перед подчиненными показывать нельзя…

     Тем временем Анастасия Егоровна уже вся извелась, стоя под дверью. Чувствовала расположение начальницы к Марго. И подслушать особо ничего не удавалось. Тогда она, стукнув для приличия кулачком в филенку и не дождавшись приглашения, просочилась в кабинет. Маргарита, сладко улыбнувшись, освободила ей стул, качнув налитыми бедрами, вышла в общую комнату, тряхнув в боевом задоре копной волос, подкрашенных сиреневой «Иридой».   
–   Знаете, я ведь давно собиралась вам сказать, да жалела ее, непутевую. Она ведь алкоголица, –  торопливо зашепелявила сухопарая и морщинистая бухгалтерша пенсионного возраста. Она работала на заводе с полгода, но ни с кем за это время не сдружилась – гонору на троих, да ей одной досталось –  поговаривали у неё за спиной. Видимо, по этой причине  трудовая книжка Анастасии пестрела множеством записей о местах работы.
–   А сегодня эта Маргарита ведь что учудила. Сбытовикам заказчики подали кегу пива. Они к нам заходили, предлагали угоститься. Но мы отказались. Жара, рабочий день в разгаре – разве можно пить! Тут ЭТА хватает чайник и убегает вроде как воды налить. Возвращается и плещет готовый, уже заваренный чай в свою кружку, даже не вскипятив! Я вам точно говорю –  она в чайник пиво налила и тянет его весь день! Пьяница! А потом будет стонать, что у нее давление 160.
     Жека едва сдержалась, чтобы не рассмеяться и обещала во всем разобраться и навести порядок. А Анастасие Егоровне велела заканчивать возиться с зарплатой, да перепроверить удержания, а завтра с утра «первой же лошадью» отправить карточки на машино-счетную станцию для распечатки ведомостей и расчетных листков.

     Выпроводив из кабинета сотрудниц, Молчанова закрыла дверь, уселась в кресло и прикрыла глаза. Честно говоря, разборки взбалмошных тёток ее мало волновали. Кира Степановна им обеим и без неё мозги вправит. Все мысли Жени были направлены на обдумывание сложной ситуации, в которой она недавно оказалась. Словно вольную птицу злая рука поймала в сеть. Именно так она восприняла неожиданное и секретное задание директора, казавшееся ей самой невыполнимым. А именно –  СДЕЛАТЬ ТО, НЕ ЗНАЮ ЧТО  И НАЙТИ ТОГО, НЕ ЗНАЮ КОГО.

Продолжение следует  http://proza.ru/2023/08/17/717.