Воспитанники Луны

- Мне иногда так грустно! Моей душе словно не хватает самовыражения...Знаешь, такое ощущение, будто ты подползаешь много раз к пропасти с намерением просто нырнуть…не глядя, что там внизу

Уля с Олегом подошли к реке со стороны небольшого обрыва

-Темно, осторожно!

Олег бережно придержал девушку, пока она усаживалась

- И я просто знаю, что где-то на пути меня непременно поймают…

Ульяна повернула голову и всмотрелась в лицо друга.
И пусть неровный свет луны не дал ей возможности увидеть его выражение, но их близость позволила ощутить, как он напрягся

- По-моему это очень самонадеянно с твоей стороны… Можно получить травмы, от которых уже не оправишься. И не ты ли сама недавно тряслась, как осиновый лист от страха, когда мы сели всего лишь на колесо обозрения. А тут пропасть…прыжки

Ульяна улыбнулась

-Ты прав… Вот я и говорю пока только про намерение. А колесо обозрения это же просто своеобразная тренировка. Страх непременно уйдёт, если не сдаваться! Вот ты со мной катался уже четвёртый раз и, знаешь, мне было намного легче, чем в самый первый. Спасибо тебе…

Мальчик взял её руку в свою

-Не за что… Готов кататься с тобой на этом колесе хоть каждый день. Только пожалуйста, не прыгай в пропасть без меня, ладно?

Олег приблизил к ней лицо, и девушка прочла на нём беспокойство

-Ты же не в прямом смысле собралась прыгать, надеюсь? Вот с этого обрыва, например?  Уля, знаешь, иногда ты меня очень пугаешь…просто потому что я не знаю, чего от тебя можно ожидать

Ульяна засмеялась

-Все ты знаешь! И нет, конечно, не собираюсь я здесь прыгать. Моё тело не предназначено для подобных бессмысленных подвигов. Ты зря беспокоишься.

-Это ещё прошедшее полнолуние не отпустило…Замучила тревога, я будто сам не свой… ничего вообще не хочется. И даже эта потусторонняя красота не в радость

Он указал девушке на лунную дорожку, прорисованную на воде. И если вблизи её границы были ровно и чётко очерчены, то по мере удаления они всё больше расползались и бледнели.

У Олега закружилась голова. Он ощущал беспричинное недовольство собой, что-то на дне его сердца болезненно ворочалось и кололось. Сейчас больше всего на свете ему хотелось какой- то простоты и ясности, а ещё домашнего уюта и громкого треска каминного огня. И чтобы его яркость позволила ему разглядеть лицо подруги до мельчайших деталей. Он представил свой дом и как они с Улей сидят накрытые одним одеялом у самой кромки огня, от которого их отделяет лишь каминная решётка.

"И дверь на ночь не забыть запереть…"

Дорисовал он мысленно картину

-Это скоро пройдёт…

Он снова ощутил тепло её руки

-Что именно?

-Твоя боль и беспокойство… Олег, я ведь ощущаю всё тоже самое. И  знаю, что это пройдёт.

Завороженно глядя на лунные штрихи на речном зеркале, она добавила

-Просто луна  размотала свой старый бинт и раны обнажились. Чтобы зажили, их нужно было открыть

Олег заметил, как девушка поежилась, и к нему внезапно вернулось его привычное состояние духа.

Он встал и потянул Улю за собой. Но почувствовав её сопротивление, с улыбкой произнёс

-Не переживай, будешь и дальше любоваться на свой бинт. Давай только чуть отойдём от обрыва

Ульяна повиновалась и отведя её метров на пять, он усадил девушку на примятую любителями пикников траву. Сам же, включив фонарь, собрал мусор от их предшественников в предусмотрительно прихваченный пакет и углубился в близлежащую рощицу.
И уже через пятнадцать минут пламя костра ласково облизывая остывшую к ночи землю, распространяло свой жар и на двух путников.
По мере того, как огонь разгорался, девушка лишь ближе подбиралась к его краям, и казалось совсем не боялась обжечься
Время от времени они молча обменивались ободряющими взглядами
Теперь она сидела спиной к реке, так что пока Олег наблюдал, как луна всё больше обесцвечивает водную гладь, Уля напряжённо всматривалась в мглу леса.
Внезапно подросток ощутил, что в настроении подруги что-то поменялось.

-Что случилось?

Спросил он

-Знаешь, иногда мне кажется, что земля меня больше не принимает!

Уля закрыла лицо руками.

Тогда Олег, повинуясь интуитивному порыву, взял её за кисть и бережно прижал ладонь к земле.

-Как ты можешь так думать? Разве не ощущаешь тепло? Я даже сквозь непромокаемую ткань спортивного костюма его чувствую. Ты же сама сегодня радовалась, как ребёнок, что наконец-то зацвела сирень. А этот смешной зелёный жук, что заполз тебе под рубашку?

На глазах девушки выступили слезы.

- Ты единственный, кто способен заставить меня плакать…

Олег горько усмехнулся и подложил последний заготовленный брусочек в костёр

Ну знаешь ли… сомнительный для меня комплимент, я бы предпочёл, чтобы ты испытывала радость, а не плакала…

-Но радость не живёт среди льдин. Они должны растаять и уйти с водой, и только тогда для неё будет достаточно места.

Её последние слова потонули в шипении резко всколыхнувшегося пламени. Стихия добралась до сердцевины, и обоих друзей обдало снопом ярких искр.

Теперь они наблюдали, как огонь, набирая силу, осторожно выползал за периметр прежнего кострища.

Иллюзия таяла и подростки её больше не удерживали. Зачарованные смелостью огня, они забыли и про ночь, накрывшую землю пыльным балдахином и про луну, что теперь игриво всматривалась в собственное отражение, и про молчаливый возвышающийся над миром лес.

 Внутри них прорастали новые семена дарованной им природой лёгкости и детской способности удивляться.