Искупление

   В процессе жизни со своей женой Верой Иван, как уже сказано выше, родил двух девочек. И вот, рано ли, поздно ли, произошло событие, изменившее привычный ход жизни и даже, в определённом смысле, внешний и внутренний облик Ивана.

   Иван ходил просветлённый, довольный и счастливый, как может быть счастлив заботливый отец, чья дочь выходит замуж, то есть, решает главную задачу своей жизни.

   Жить им, однако, впятером, да ещё в виде двух семей, в однокомнатной квартире стало совсем тесновато, но что поделаешь. Таковы наши реалии.

   Неизвестно, то ли указанная теснота, то ли ещё какие проблемы повлияли на отношения в семье, но только стал молодой, физически крепкий зять поколачивать своего хилого тестя. Первое время это безобразие не выходило за пределы квартиры и тщательно скрывалось всеми членами семьи. Ничего подобного не подозревала даже баба Вера, а ведь она обычно очень медленно проходила по лестничным клеткам, чутко прислушиваясь и бдительно улавливая любые подозрительные шумы и разговоры, а при необходимости, не жалея личного времени и пренебрегая опасностями, стояла около квартирных дверей, наставив уши.

   Но вот, в прошлое воскресенье соседи услышали шум, грохот и даже очень громкие голоса, доносящиеся из Ивановой квартиры, а вскоре обнаружили самого Ивана, лежащего на площадке, сильно избитого и плохо соображающего.

   Люди забеспокоились, оказали Ивану посильную помощь и стояли возле него с твёрдым намерением узнать подробности и, если нужно, помочь. Иван выпивши, но не настолько, чтобы лежать.

   Покричали Веру и хотели внести в комнату, но Вера немного подумала и озабоченно сказала:
     — Пока не надо, пусть полежит. Зять успокоится, тогда внесём.

   Народ потолкался и разошёлся по своим квартирам. Иван лежал на холодном полу и прикидывал способы отмщения своему зятю-злодею. Планы его были разнообразные, но по сути сводились к трём укрупнённым вариантам:
     — Набить зятю морду. Спустить с лестницы. Выгнать из дома. Замечательно, но только если бы обида исходила от чужого человека, а тут зять, муж дочери. Это обстоятельство сильно меняло дело. На каком бы варианте сладостной мести ни останавливался Иван, получалось, что он неизбежно наносил вред своей родной дочери, находящейся на всю жизнь в слитном состоянии с этим злодеем. Поскольку они между собой муж и жена. Допустить, чтобы дочери был нанесён вред, Иван решительно не мог в силу своего добродушия, а также глубоких отцовских чувств.

   От мыслительного перенапряжения у Ивана закипели мозги. Впервые в жизни он не мог защитить себя так, как привык это делать; он почувствовал себя таким беспомощным, и таким безвыходным показалось его положение, что слёзы покатились из глаз. Как ни крути, но он, Иван, должен жертвовать собой ради счастья дочери. Вот какой получался фокус.

   Немного поплакав и приняв решение, он почувствовал облегчение.

   Всё же, ему было ужасно обидно.

   Так и лежал Иван на строгом граните лестничной площадки с мокрыми глазами, внешне как бы в глубоком раздумье, а на самом деле в необычном для него состоянии, вроде прострации.

   Шум в его квартире давно стих, а он всё лежал в одиночестве.

   На площадку вышли Лена с мужем. Зять-злодей осторожно, но ухватисто взялся за Ивана, без усилий поднял его с пола и бережно понёс домой. Лена шла позади и заботливо следила, чтобы отец не зацепился за угол и не зашибся.