Магия скрипки

I.  Старый священник.

Малыш Адриано родился в очень бедной и очень набожной крестьянской семье. До появления на свет Адриано, в этой семье уже было пять детей, а отец мальчика всё никак не мог остановиться...
Порой весь ужин семейства состоял из корки хлеба и кружки воды. Будущая мать Адриано была доброй женщиной, она с трудом выдерживала плач голодных детей, и очень расстроилась, поняв, что скоро у нее появится еще один малыш.
– Господи, зачем ты даешь нам столько, – взывала к Богу бедная женщина. – Пусть вся твоя сила, Господи, перейдет на следующее поколение, а с нас достаточно детей.

И, наверное, Господь услышал обе части молитвы женщины: мальчик, вскоре родившийся у неё, стал последним ребенком в семье и нёс на себе явный признак достойного продолжателя рода - его мальчишеский признак, прямо с рождения, был не по возрасту велик и "упрям".
Это необычное "упрямство" заметил и местный священник, отец Марио, крестивший младенца: ветхие пеленки на мальчике никак не могли скрыть от глаз священника твердый бугорок внизу мальчишеского живота.
- Всё ли в порядке с мальчиком? - поинтересовался священник у родителей ребенка.
Отец  малыша Адриано только молча кивнул в ответ.
- Распеленайте мальчика, - строго потребовал священник, видно не очень доверяя кивку отца ребенка. 
Отцу мальчика пришлось подчиниться. Священник замер от изумления, а уголки его губ легонько дрогнули, будто он собирался улыбнуться.
- Сколько у тебя детей в семье? - неожиданно спросил священник у крестьянина - отца мальчика.
- Бог дал пока шестерых, - был ответ. - С трудом справляемся...
- Следите за мальчиком хорошо, а я  постараюсь вам помочь, - сказал родителям мальчика священник, заканчивая обряд крещения. - Да будет на то милость Божья!   
С ребенком на руках, довольные и обнадеженные покидали священика родители Адриано.
Довольный и задумавший какие-то планы на будущее, расставался с бедной крестьянской семьей бывалый священник.
Да, священник был не молод, много повидал на своём веку, много имел недругов и завистников. А друзей священник не имел. 
"Друзья могут предать или продать..." - в это священник верил не меньше, чем в Бога. Да и сам он за деньги был готов на многое. И, хотя друзей у старого священника не было, у него были разные компаньоны, вместе с которыми можно было немного подзаработать.
К своим компаньонам относил священник и компрачикосов...




II. Монахи и компрачикосы.

 Прошло два года с тех пор, как священник отец Марио крестил малыша Адриано.  Родители Адриано старались изо всех сил прокормить большое семейство, но это становилось делать всё труднее и труднее.
- Скоро старшие дети подрастут и смогут пойти работать, - утешал жену глава семейства. 
- Да и отец Марио обещал помочь нам, - напоминала мужу женщина.
В это лето на севере Италии стояла необычная жара... В такую жару только рано утром или поздно вечером людям удавалось спокойно поработать или просто поболтать на открытом воздухе. Совсем же другое дело было под густыми ветвями деревьев в старом монастырском саду.
В небольшой беседке монастырского сада беседовали два местных монаха. Монах постарше был упитанным и, можно даже сказать, тучным. Это был настоятель монастыря синьор Батиста.
- Что-то наши доходы сократились за последнее время, - говорил Батиста своему собеседнику.
Собеседник настоятеля, выглядевший более молодым и подтянутым, внимательно слушал, смиренно склонив голову.
- Конечно, крестьяне стараются и платят нам исправно, но засуха и война делают свое дело. Средств на содержание монастыря и больницы не хватает... Вы уж сами постарайтесь как-то продержаться.
Молодой монах согласно кивнул головой и тихонько промолвил:
 – Я сегодня встречаюсь с отцом Марио. У него есть для нас какие-то новости.
– Вот как? Ну, успеха тебе и да хранит нас Господь! – проговорил настоятель и вышел из беседки.

Монастырь Санта Мария расположился в дубовой роще на берегу небольшой речушки, впадавшей в более полноводную реку Пад. Речушка давала воду и роще, и монастырскому фруктовому саду, и обитателям монастыря. Монахов и послушников в самом монастыре было совсем немного, но обитель имела огромные земельные угодья, которые монахи сдавали в аренду местным крестьянам за очень умеренную плату.
Угодий этих всё прибавлялось и прибавлялось: часть земель были пожертвованиями местных богатых семей, часть - покупал сам монастырь, принимавших монахов и послушников из богатых и родовитых фамилий. А ещё часть угодий отписал монастырю сам Папа за то, что при монастыре была еще и больница...
Вернее, эта больница, которая принимала любого страждущего, была не в самом монастыре, а располагалась в монастырском саду. Условия жизни в больнице были вполне приличные: больным обеспечивалось лежачее место, чистота помещений и еда. Еда в больнице была хорошей и разнообразной, часто лучше, чем могли позволить себе в быту многие из тамошних обитателей.
Персонал больницы состоял из управляющего, сестер-сиделок и служанок. Кроме них, в больнице были и работники мужского пола, которые занимались физическим трудом: например, стиркой белья, как и служанки. Это были монахи и послушники монастыря.   
Признаться честно, в больнице почти не лечили, хотя и имели своих постоянных докторов из монахов. Скорее обеспечивали покой и питание, а выздоровление находилось в руках Господа. Лишь для людей с тяжёлыми физическими увечьями, в том числе и для военных, существовали операционные покои, где трудились монахи-доктора:  проводили операции или вправляя кости... 

Вообще-то, люди поговаривали, что больницу монастырь содержал не только из богоугодных побуждений. Конечно, это были только разговоры...
А причиной этих разговоров были какие-то странные люди, которые иногда неожиданно появлялись в больнице и так же неожиданно исчезали. Больше всего эти люди походили на бродяг, а монахи называли их странным словом "компрачикос".
А Компрачикос, или Компрапекеньосы (от исп. comprachicos, букв. — скупщики детей) — часто представляли собой сообщество отпетых негодяев. Компрачикосы вели торговлю детьми. Они покупали детей у родителей или работорговцев, по-своему обрабатывали и уродовали их, а затем перепродавали в бродячие цирки или на потеху богатных и знатных людей.
Уродцы-карлики и люди-великаны, певцы-кастраты и женщины с птичьими лицами, люди-шары и люди-скелеты - вот далеко не полный список товаров, которые производили и продавали компрачикосы. Люди этого неприглядного ремесла имели в разных странах своих "агентов", которые находили подходящий для этих варварских операций материал - детей, с врожденными или предполагаемыми уродствами.
 Сельский священник, отец Марио и был одним из таких агентов у компрачикосов. И как раз сегодня он собирался в гости к монахам-лекарям, которые обитали в соседнем монастыре.




III. Сделка.

- Есть подходящий мальчуган, - сообщил отец Марио знакомому монаху. - У него хорошие природные задатки и я надеюсь, что вы их сумеете развить.
- Какие задатки?  - поинтересовался монах. - Необычный рост? Высокий голос? Смешное лицо? - начал задавать вопросы монах. - Нам нужны деньги и возиться просто так с этим мальчуганом мы не станем.
- Ни то, ни другое, ни третье, - рассмеялся отец Марио  - Этот задаток нужно увидеть. А деньги вы на нём точно заработаете. Клянусь в этом именем Господа!
- А кто родители? - опять спосил монах.
- Бедные крестьяне, а парень - шестой ребенок в семье, - вполне устроил монаха ответ священника.
- Ну что ж, приводи мальчишку с отцом. Если товар нам подойдет, то я сумею уговорить его отдать мальчишку к нам в монастырь. А там - увидим, - закончил эту беседу монах-лекарь.

На своё горе, бедный Адриано монаху понравился и своим лицом, и своим необычным задатком. И отца парнишки легко удалось уговорить, чтобы Адриано отдали на "службу господню" в монастырь. 
- Мы варастим парня и воспитаем его достойным католиком, - объяснал монах отцу малыша, подкрепив свои слова несколькими серебрянными монетами.   
Еще две серебрянные монеты монах вручил отцу Марио.
- Отличная находка, отче, - сказал монах. - Обо всём остальном я позабочусь сам.
Так маленький Адриано стал собственностью монастыря и его поселили в келье у монаха-лекаря.
А на следующее утро лекарь вызвал к себе помощника из больницы.
- Вот эту записку отнеси по указанному в ней адресу, - сказал монах помощнику. - И вызови ко мне гончара из деревни.
А, когда помощник ушел, лекарь стал измерять рост и ширину плеч у Адриано. Результаты своих измерений он записывал и что-то рисовал на большой доске.
Монах работал и напевал какую-то песенку. А мальчуган, сидя верхом на деревянном корыте, выстукивал тоненькими пальчиками мелодию песенки по доскам грубо сколоченного корыта.
- А у тебя хороший слух, - заметил лекарь-монах, обернувшись к ребенку. - Эх,  подождать бы лет семь-восемь - может и голос бы твой подошел для папской капеллы. Вот где можно было бы заработать…
Монах задумался, а потом внимательно посмотрел на мальчишку.
– Нет у нас времени ждать. По этим чертежам мы закажем тебе у гончара «дом» на шесть или семь лет.
И он показал мальчишке чертеж, изображенный на доске, в котором угадывался силуэт не то кувшина, не то графина.
– Да, именно так мы и поступим, – подытожил монах.




IV. Мастера из Кремоны.

На левом берегу реки Пад, посреди ломбардской равнины,  расположился городок Кремона. Издавна был славен этот городок  своей самой высокой средневековой колокольней в Италии.  А ещё известна Кремона на весь мир своими славными мастерами музыкальных инструментов. 
С давних пор в Кремоне проживали старинные и знатные европейские фамилии.  К одной из старейших фамилий в Кремоне принадлежала и семья Андреа Амати.  А сам Андреа был великолепным мастером по изготовлению скрипок. У кого из других мастеров учился Андреа неизвестно было даже в Кремоне, зато  его скрипки, за свое мягкое и нежное звучание, прославились не только в родной Кремоне, но и по всей Италии...  Доходы от продажи  скрипок позволили Андреа Амати открыть большую мастерскую по производству музыкальных инструментов, а слава самих скрипок привлекла в эту мастерскую много учеников. Андреа был творческим человеком и много экспериментировал с формой скрипок и их деталями.

  За большим верстаком в мастерской Андреа, как за столом сидел сам Андреа  Амати и его сыновья  - Иероним и Антонио.
- Учитесь думать и не бойтесь своих новых идей! - наставлял Андреа сыновей. - Скрипки, как и люди, все разные... И каждая из них может петь по-своему красиво. Учитесь находить и оттачивать эту красоту.


А со временем, уже сын Иеронима - Николо довёл до возможного совершенства форму и звук кремонских скрипок. Но не только своими идеальными скрипками прославился Николо Амати: не меньшую славу, чем скрипки принесли мастеру и его ученики. 

- Как там твои бездельники, - шутливо спрашивал у сына Иероним. - Есть способные?

- Есть разные, - вполне серьезно говорил Николо о  своих учениках. - Но один точно превзойдет своим талантом и меня, и тебя, и дядю Антонио, и даже деда. Кстати, его, как и дядю зовут Антонио.

- Но одного таланта мало, - весомо заметил Иероним.

- Отец, он настолько же трудолюбив, насколько и талантлив, - заступился Николо за своего ученика. - Идемте, я покажу вам его новую работу.

Да, Антонио Страдивари был талантливейшим мастером и очень усердным человеком. Уже в 16 лет он заслужил, пока больше своим трудом, чем талантом подписывать свои скрипки собственным именем. А это была большая честь в музыкальной Кремоне.

Антонио исследовал различные сорта древесины и виды её распилов для изготовления своих музыкальных инструментов. Некоторое время Страдивари жил в доме, принадлежавшем  Франческо Пескароли - человеку, в совершенстве владевшему мастерством резьбы по дереву. Франческо обучил Страдивари нюансам и секретам инкрустации, которые потом молодой мастер использовал в работе над своими скрипками.
Со временем Страдивари открыл и свою мастерскую. Он изготовил внушительное количество струнных инструментов, среди которых были не только скрипки, но и лютни, гитары, мандолины и арфы. Огромным успехом пользовались инструменты, изготовленные Антонио и его учениками.
- В чем секрет звучания ваших инструментов? - не раз спрашивали у Мастера.
- Душа, - неизменно отвечал Антонио Страдивари.
И было совсем непонятно то ли речь шла о душе самого мастера, то ли - о душе созданной им скрипки.
Талантлив, трудолюбив и богат был Страдивари.
«Богат, как Страдивари» — говорили по всей Европе того времени. Он прожил долгую и, в общем, счастливую жизнь,  дожив до 93 лет.  И лишь одно событие, хоть и ненадолго, но всерьёз огорчило уже пожилого мастера: ему довелось услышать скрипку, которая по глубине и силе звука превосходила все его собственные изделия. Это была скрипка, изготовленная почти неизвестным мастером Джузеппе Гварнери.
- Эх, хорошо бы с ним познакомиться, - думал старый мастер. - Тем более, что он обитает где-то неподалеку да и с кем-то из его дома я кажется был знаком. Но познакомиться двум землякам так и не удалось...



V. Странный конкурент.

 Нельзя сказать, что семья Джузеппе Гварнери была совсем неизвестна в мире музыкальных инструментов.
Андреа Гварнери - дед Джузеппе родился  в Кремоне, входившей тогда в герцогство Миланское, в семье Бартоломео Гварнери. Его предки были искусными резчиками по дереву. Некоторое время юный Андреа жил у Николо Амати и учился у Мастера искусству лютерии (скрипичное дело).
Некоторое время Андреа Гварнери работал в доме Амати, а потом женился и, получив материальную поддержку от родственников жены, открыл собственную мастерскую.
- Ты не Амати, - внушала Андреа его жена.  - У него есть имя, а тебе предстоит это имя заработать. Выпускай скрипки недорогие, но много: пусть и о тебе узнают в Кремоне.
Мастерская Андреа Гварнери процветала за счёт спроса на не очень дорогие, но престижного происхождения, инструменты из Кремоны. У него было много учеников, а последователями Андреа стали его собственные дети, которые и продолжили дело отца.
Считается, что  Джузеппе Джованни Баттиста Гварнери - сын Андреа Гварнери, также был учеником в мастерской Амати.  Джузеппе Джованни Баттиста был добротным мастером. Но он не обладал ни талантом и усидчивостью Страдивари, ни новаторством и изысканностью мастеров из дома Амати.  Джузеппе Джованни Баттиста больше  комбинировал форму моделей отца с моделями Николо Амати и проверял воздействие различных лаков на звучание  инструментов.
Джузеппе Джованни Баттиста любил поговаривать о своих детях:
– Старший Пьеро – это мастер, а младший Джузеппе – подмастерье. Но ведь без хорошего подмастерья не бывает и хорошего мастера.

Зато младшего - Джузеппе всегда интересовали лаки и древесные клеи. По видимому, этот интерес и привел Джузеппе в мастерские иезуитского монастыря. Там же Джузеппе познакомился  и с монахами-иезуитами. А с монахами-лекарями он начал и выпивать.
Хотя молодой Джузеппе, согласно семейной традиции, подрабатывал в мастерской отца и брата, но одних доходов скрипичного дела ему явно не хватало на жизнь. Поэтому ему пришлось устроиться музыкантом к знатной персоне.  Но, проработав несколько лет в придворном оркестре, Джузеппе Гварнери  вдруг опять полностью вернулся к скрипкам. 
Новая мастерская Джузеппе расположилась при монастыре иезуитов. На своих скрипках он ставил буквы: "IHS" и крест, имея в виду Иисус Христос. За это и его новым скрипкам было присвоено название «дель Джезу;». Да и самого Джузеппе Гварнери стали называть «дель Джезу;» - что означает «от Иисуса».
Да, новые скрипки Джузеппе были  выполнены непропорционально, они  отличались грубоватой работой и  пятнами нанесенного лака. Но они ЗВУЧАЛИ! И услышав именно такую грубую скрипку, мастер Страдивари понял, что у него появился серьёзный конкурент.



 
VI. Капелло.

С карликом Капелло (cappello-шляпа по итальянски) Джузеппе Гварнери познакомился при дворе герцога Мантуи Карла Фердинандо.
Джузеппе при дворе герцога служил скрипичным мастером и скрипачом в придворном оркестре. А карлик, который никогда не расставался со своей огромной полосатой шляпой, был придворным шутом. 
   Собственно, из-за своей шляпы карлик и получил от герцога имя Карпелло в тот же день, когда герцог купил карлика у бродячего "цирка людей".
Этого карлика вырастили компрачикосы из самого обыкновенного и совершенно нормального мальчишки специально для выступлений в цирке. В свое время компрачикосы получили за него очень неплохую плату.
 Капелло выступал в цирке полностью обнаженным и выглядел он странно: на небольшом тельце выделялись весьма длинные руки с тонкими изящными пальцами, огромная голова и не менее огромные ступни, а также впечатляющих размеров мужское достоинство. Одним своим видом Капелло вызывал улыбку на устах непритязательной публики на площадях и ярмарках. Ну, а чтобы хоть как-то скрасить неприглядность обнаженного карлика и вызвать еще большее веселье среди зрителей, хозяин цирка купил ему большущую полосатую шляпу.
Однажды мимо бродячего цирка со своей неизменной свитой проезжал герцог Мантуи и, поддавшись уговорам супруги, купил этого карлика, уплатив за него чуть больше стоимости шляпы. Естественно, при дворе Карла Фердинандо карлик не выступал голышом – его одели в камзол, соответствующий цветом и пошивом свите герцога, но большую полосатую шляпу оставили. Так Капелло стал смешить придворных и гостей герцога.
А еще карлик подружился с музыкантами из придворного оркестра: ведь они всегда вместе развлекали герцога и его гостей. Но особой дружбой и склонностью пользовался шут у скрипичного мастера Джузеппе Гварнери.
Сам Джузеппе был внуком скрипичного мастера Андреа Гварнери, который несколько лет учился изготовлению скрипок у  Николо Амати из города Кремоны. Продолжил традицию  скрипичных мастеров и отец Джузеппе.  Джузеппе всегда мечтал продолжить дело отца и открыть свою мастерскую, но отлично понимал, что изготовленные им скрипки никак не смогут конкурировать с инструментами, изготовленными его великими земляками - Николо Амати  и Антонио Страдивари. 
А в оркестре у герцога Джузеппе содержали и даже немного платили за ремонт инструментов для оркестра. Понемногу приторговывал Джузеппе и скрипками своей работы.
А тут вдруг в свите герцога появился этот смешной карлик с его тонкими и чувствительными пальцами. Оказалось, что карлик мог отлично помогать Джузеппе в работе - изготавливать детали для скрипок. Тем более пригодился карлик еще и потому, что сам Джузеппе не всегда бывал трезв, а скрипки требовали точной и тонкой работы. И ещё карлик буквально чувствовал древесину, из которой изготавливались скрипки и их детали: скрипки, отремонтированные Капелло, звучали заметно лучше и глубже, чем до ремонта. А  вновь изготовленные инструменты работы Джузеппе, уже начинали ценить местные знатоки музыки.
Но тут с карликом приключилась беда.
Ведь, как мы помним, герцог купил карлика по просьбе супруги и её фрейлин. А этих дам поразил вовсе не малый рост карлика или его огромная голова: эти дамы хорошо запомнили тонкие пальчики и огромное мужское достоинство Капелло. И хотя теперь Капелло был полностью одет при герцоге и его гостях, придворные дамы и сама герцогиня не раз приказывали ему развлекать их в своем прежнем, цирковом образе. И они не только потешались над его обнаженным видом...
Но придворные дамы бывали болтливы...  и сам герцог как-то узнал о таких выступлениях Капелло в покоях супруги.
Герцог был мудр и не стал устраивать скандал, а призвал лекаря-иезуита из соседнего монастыря.               
– Я желаю, чтобы ты забрал этого уродца и укоротил некоторые непропорционально большие части его тела. Пусть он предстанет перед придворными дамами во всей красе, не оскорбляя более их тонкого вкуса. – Язвительно выговаривал герцог, указывая на Капелло. – Даст Бог, он выйдет более прекрасным из твоих рук. А если вдруг уродец невзначай погибнет, то не будет в том твоей вины. Такова моя воля!
Лекарь-иезуит хорошо понял герцога и повёл бедного Капелло в монастырь...
Но на пути в монастырь им повстречался Джузеппе Гварнери, который узнав, куда и зачем ведут несчастного карлика, предложил монаху-лекарю выкупить Капелло.
- Ведь герцог тебе не заплатил ничего, а я буду с тобой расплачиваться деньгами, которые выручу от продажи скрипок, - объяснял Джузеппе монаху.
- Карлик сможет жить в подвале монастыря и помогать мне изготавливать скрипки. И никто об этом и знать не будет. А ты скажешь герцогу, что карлик погиб от операции. Думаю, что герцог не будет на тебя в обиде, а пока карлик жив, четверть дохода от изготовленных нами скрипок пойдет монастырю. 
- Четверь дохода монастырю и десять процентов - мне, - предложил свою цену иезуит.
На том и сговорились...
С этого дня исчез со двора герцога уродец и любимец дам карлик Капелло. А через некоторое время покинул двор и открыл свою небольшую мастерскую при монастыре иезуитов Джузеппе Гварнери. 
Совсем не скоро герцогиня и придворные дамы забыли карлика Капелло. Как и совсем не скоро, через десятки лет и только по выступлениям выдающегося скрипача Никколо Паганини, широко узнал мир о чудесных скрипках Джузеппе Гварнери и их необычном и глубоком магическом звучании.
А тем временем Капелло и Гварнери мастерили и продавали свои скрипки в родной Кремоне и окрестностях. Мало кто высоко ценил скрипки почти неизвестного монастырского мастера, когда рядом были инструменты самих  Страдивари и Амати.
Но всё же скрипки покупали и двум мастерам хватало на жизнь.
И только уже совсем пожилой Страдивари с неудовольствием увидел в Гварнери серьезного конкурента. И то ненадолго: вскоре умер карлик Капелло и без его чудесных рук и тонкого чувства древесины, Гварнери уже не смог мастерить свои чудесные скрипки: инструменты стали значительно грубее и почти утратили свои магические музыкальные свойства.
 Джузеппе сам распустил слух, что его посадили в  тюрьму и он там не может полноценно работать, хоть ему и разрешают мастерить свои скрипки и в тюрьме.
А потом он стал ещё больше пить и вскоре скончался, оставив своё дело на сыновей и родственников.
Так, создав примерно всего 150 скрипок и не прожив и пятидесяти лет, покинул это мир Джузеппе Гварнери. А примерно за три года до этого, мир лишился безвестного скрипичного мастера, карлика и гения- самоучки Капелло. 





ПОСЛЕСЛОВИЕ


Никколо Паганини и «Дель Джезу;».

Никто и никогда не сомневался в том, что Никколо - Гений. Сомневались в средневековой Европе лишь в том, кто наградил Никколо этим талантом - Бог или Дьявол. Вся жизнь великого музыканта была окутана тайнами и  недомолвками, сопровождавшими его повсюду.
С самого раннего детства отец увидел в мальчике задатки великого музыканта. И поэтому, несмотря на свои достаточно скромные доходы торговца, Антонио Паганини постарался дать мальчику музыкальное образование...
В 8 лет Никколо написал свою первую сонату, а уже в 12 лет стал выступать в концертах. Тогда же, вдохновленный успехом своего талантливого сына, Антонио Паганини принялся готовить турне по стране. Сначала Никколо путешествовал и давал концерты под присмотром отца.
А примерно с 17 лет Никколо начинает гастролировать сам. Именно в этот период, увлекшись карточной игрой в таверне  перед самым концертом, Никколо Паганини проиграл все деньги, которые были под рукой. И на кон им была поставлена скрипка, с которой ему предстояло выступать этим вечером. Отыграться не удалось, Паганини остался без инструмента, а концерт должен был вот-вот начаться.
Да, до концерта оставалось совсем немного времени... Никколо был в отчаянии...
И вдруг кто-то протянул Никколо странную скрипку: скрипка имела необычные и форму, и размер, и лаковое покрытие.
- Сыграй-ка нам парень что-нибудь на этой деревяшке, - как бы в насмешку предложил хозяин скрипки. - Если мне понравится, то скрипка твоя...   
Никколо взял в руки скрипку и осмотрел её.
- Грубая работа, - решил про себя Никколо. - Но это лучше, чем ничего.    А еще, какой-то странный знак внутри и крест. Наверное символ мастера, но мне такой неизвестен. Ладно, отыграю концерт, получу деньги и выкуплю свою скрипку... А пока надо бы получить эту.
И Никколо сыграл "на этой деревяшке".
Исполнение слушателям в таверне понравилось, а скрипка понравилась Никколо: такого сильного и глубокого звука ему никогда раньше не удавалось извлечь из скрипки. Так скрипка осталась у Никколо Паганини почти на 40 лет, а мир музыки узнал великого скрипичного мастера Джузеппе Гварнери.

Был в жизни Никколо Паганини еще один эпизод, связанный с инструментом великого Гварнери.

Известно, что Паганини наотрез отказывался сочинять псалмы для католиков, навлекая на себя этим самым гнев церковнослужителей, с которыми впоследствии долго конфликтовал. Однажды его даже обвинили в сговоре с дьяволом и направили к музыканту "священную комиссию". Однако, когда глава этой комиссии взял в руки одну из скрипок Поганини и внимательно её рассмотрел, его глаза расширились от изумления.
- Сыграйте нам что-нибудь, Маэстро, - попросил священник.
И Паганини сыграл. А едва он закончил, как глава комиссии объявил:
– Талант этого человека от Бога. Оставим же его в покое!
Так скрипка со знаком «дель Джезу;» второй раз выручила великого музыканта.


Тайна Гения.

Патологоанатомом Томасом Харвей был незаконно извлечен и сохранен мозг поистине великого человека.
- Я просто знал, что у нас есть разрешение делать аутопсию, я также думал, что мы собираемся изучать мозг, - заявил Харвей журналистам.
- Сам бы я на такое не решился.
Однако последующие исследования доказали, что это не совсем правда.  Сын этого великого человека, чей мозг сохранил Томас Харвей, неохотно согласился на извлечение мозга постфактум. И уже значительно позже, через много лет после кончины гения, в журнале «Экспериментальная нейрология» в 1984 году появилась первая статья об исследовании этого мозга. В этой статье было научно доказано, что обладатель этого мозга НЕ МОГ НЕ БЫТЬ ГЕНИЕМ.
- Мозг, вне всякого сомнения принадлежал гению, - сообщали исследователи.
А, согласно следующей научной работе, в коре этого головного мозга  плотность нейронов намного превысила показатель среднестатистических значений.               
- Теоретически такое почти невозможно, но даже в этом Гений опроверг все теории, - сделали вывод ученые. - По-видимому, какой-то внешний фактор  способствовал такому развитию мозга, - заявляли специалисты

А более, чем за сто лет до этого, 14 марта 1879 года в южногерманском городе Ульме, в небогатой еврейской семье родился мальчик. Через некоторое время семья переехала в Мюнхен и начальное образование мальчик получил в местной католической школе. Также, по инициативе матери, он с шести лет начал заниматься игрой на скрипке.
Честно говоря, этот мальчик учился неважно, посещать католическую школу не желал, а из скрипки извлекал поистине ужасные звуки. И тогда школьный учитель математики, чтобы как-то привлечь мальчика к занятиям, рекомендовал родителям записать его в школьный оркестр.

- Да не любит он это дело, - честно признался учителю отец мальчика.
- Это моя жена купила ему скрипку и играть заставляет. И не даст моя супруга нашу скрипку в школу: сын её потеряет или сам выбросит по дороге в школу или домой, - размышлял вслух отец мальчика.
Но учитель математики не сдавался.
- Чтобы адаптироваться в школе, мальчику нужны там друзья, а в школьном оркестре играют хорошие ребята. Да и старую скрипку я видел на школьном складе - осталась от кого-то...
Учитель вышел из комнаты и через несколько минут вернулся со скрипкой.
- Уж какая есть, - как бы извиняясь сказал учитель, протягивая скрипку мальчику.
Скрипка была какая-то нескладная, грубой работы и с подтеками лака.
- Какой музыкант - такой и инструмент, - рассмеялся отец мальчика.
- Её, наверное, давно бы выбросили, - поддержал разговор учитель.  - Да нельзя: на скрипке есть какой-то значек с католической символикой.
Так неизвестная скрипка попала к неизвестному мальчику. И мальчик полюбил эту странную скрипку.
Наверное, и скрипка полюбила мальчика: под необычно глубокие звуки скрипки мальчик любил и мечтать,  и думать.
Хоть мальчик и играл всё так же ужасно, но под звуки этой скрипки его мысли становились легкими и четкими, а душа мальчика пела. Мальчик стал значительно лучше успевать по математике и физике и не расставался  этой скрипкой уже до окончания гимназии.
А потом семья мальчика переехала в Италию и скрипка снова вернулась на склад католической школы. Но фанатичное увлечение скрипкой сохранилось у мальчика на всю жизнь. Как сохранились и развились у него гениальные математические способности.

----
Скрипка, принадлежавшая Альберту Эйнштейну, была продана на аукционе в Нью-Йорке  за 516 000 долларов США.
Инструмент ручной работы с верхней декой из ели и корпусом из клена был изготовлен американским скрипичным мастером Оскаром Х. Стегером в 1933 году. Надпись на лейбле внутри инструмента гласит: «Сделано для величайшего в мире ученого профессора Альберта Эйнштейна мастером Оскаром Х. Стегером, Февраль 1933 / Гамбург, штат Пенсильвания»----

Но это была совсем не та, грубо выполненная скрипка со значком  "IHS" и крестом, на которой играл  мальчик Альберт в католической школе.
Уже всемирно известный ученый Альберт Эйнштейн, в годы после второй мировой войны, пытался разыскать свою старую скрипку в Мюнхене. Именно тогда,  разыскивая скрипку  со значком  "IHS" и крестом,  Эйнштейн узнал, что эта скрипка была работой другого гения - Джузеппе Гварнери.
Но ни это знание, ни хорошие материальные возможности, ни содействие властей не смогли помочь Эйнштейну: налеты союзной авиации разбомбили небольшую католическую школу, а в огне пожара погибла и любимая скрипка Гения.
В нынешние времена редкие скрипки Грарнери часто стоят дороже скрипок и Амати, и Страдивари. A чародея скрипичного дела - карлика Капелло  не вспоминает почти никто.