Визит в кунсткамеру памятка туристу

ОЛЕГ СТОЛЯРОВ
ВИЗИТ В КУНСТКАМЕРУ.
Памятка туристу.
Кунсткамеру, как правило, посещают экземпляры весьма достойные Кунсткамеры. Смотришь на очередь, которая выстраивается ко входу – и диву даёшься. Кого тут только не встретишь! – Причём это экземпляры разных мастей, разных калибров. И эти экземпляры сразу же, с первого взгляда поражают своим колоритным видом. Можно сказать, Кунсткамера начинается ещё на улице. Будущие посетители поневоле сами становятся её экземплярами. Да какими! Таковых-то почти и не встретишь в природе. Разве что – в дикой. Где-нибудь в тундре или тайге.  Но все обуреваемы одним стремлением – посетить, приобщиться! А к чему приобщиться – дело десятое. Да и не всё ли равно к чему…
– Кто последний? – спрашивает амбал в очках, чем-то отдалённо напоминающий Николя Буржуа.
  – Мы, – испуганно пищит в ответ маленькая очкастая обезьянка, неестественно передёргивая плечиками под крохотным цветастым зонтиком, прижимая к себе свою, обалдевшую от всего происходящего, малышку. Великан Буржуа с важным видом дисциплинированно занимает своё место в очереди. Очередь, между тем, растёт, вытягиваясь в длину как гигантская змея. Видать, много желающих нашлось воочию лицезреть петровские диковинки.
Да, самодержец Пётр Алексеевич дюже любил сие занятие: различные штучки по всему свету собирать. Большой мастак на такие подвиги наш император был! Большой! Зело ему ндравилось пополнять свою коллекцию. И росла она, как на дрожжах. И росла! Да как росла-то! Не по дням, а по часам! Сам ли царь, али кто из его приближённых – шасть за границу – и уже возвращается с очередным чудом-юдом… Система такая отработанная, механика, проще говоря, существовала – была заведена государем, как бритьё бород… Ну, дело оно понятное и похвальное, если так уж досконально рассматривать: стремление к знаниям… Кто у нас к знаниям в Рассеюшке только не стремится! – На поверку получается: все. Но все по-разному. А то как же! Одинаково и не получится!..
В Петербурге  полдень. Очередь, между тем, растёт. Она уже обогнула здание самой Кунсткамеры, скоро дойдёт до здания Биржи, а там и до Ростральных рукой подать! Что ни говори – популярна в народе Кунсткамера! Ох, популярна! У Ростральных надрывается народный певец. Распевает песни фривольного содержания. Точнее частушки. До слуха посетителей доносится задорное:
Ты спала и я спала –
Вот такие-то дела! –
Охти-охти-охти-охти –
Комара ебут на Охте!..
  А Кунсткамера тоже не спит. Смотрите-ка, движение идёт. Идёт движение! Пусть медленное, пусть размеренное – идёт всё-таки движение! Что свидетельствует о том, что Кунсткамера работает, а не просто вхолостую возвышается посреди разомлевшего от июльской жары Петербурга. Ну, вот она уже часть страждущих всасывает в себя, подобно чёрной дыре, начиная кружение, алчущей приобщения к диковинкам, любопытствующей публики по своим залам. Кого только и чего мы здесь не встретим! Тут и культура Мезоамерики, Индии, Индонезии, Японии, Китая, поэтому кроме смотрителей в витринах этих залов мы натыкаемся на манекены самураев, индийских аристократов, американских индейцев и прочих экзотических представителей культур мира – всех и не упомнишь!.. Самое вкусное ждёт впереди! Конечно, самое вкусное! Просто пальчики оближешь! Вижу, и вы уже слюнки в предвкушении пускаете!..
Та-да-дам!..
И не зря!..
 Добрались мы с вами, друзья, добрались!.. Вот он зал, из которого так и не хочется уходить!.. Жил бы и жил в нём всю оставшуюся жизнь!..   Да-да-да!.. Это – зал уродцев. Они тут в колбочках, да на полочках. Заспиртованные. Честь по чести! Ух, и интересные, прикольные ребята! У кого две головы, у кого четыре ноги, у кого один глаз, как у циклопа… Красавчики, как на подбор!.. Ну, разве они не прелестны? – Прелестны, конечно же – прелестны! Разглядывая сии уникальные экземпляры, проникаясь их неповторимостью, начинаешь вдруг понимать государя-императора нашего Петра Алексеевича. Великий человек! Воистину великий! Он же понимал своим многогранным, острым государственным  умом, что в уродстве ослепительная красота кроется! «Прямо глаз не отвесть!», как в сказках говорят. 
Тут аудиогид важно откашлялся, браво отсморкался, для порядка ещё процитировал большой петровский загиб полностью, да вдобавок к нему разродился балладой современного поэта:
Уродцы, спиртом продубленные,
В витринах по рядам стоят.
Их любопытные ученые
Терзают сотни лет подряд.

О них слагают диссертации,
Им посвящают жизнь свою...
В их появленьи разобраться бы
Хотелось очень бугаю.


Бугай державный был отчаянный
И страстный коллекционер.
Он сам – простую, как мычание,
Коллекцию возвел в пример.

Его любимая коллекция –
Уродцы – дивно хороша!
От чувств нельзя не разреветься нам –
Поет счастливая душа!

Душа ликует просвещенная –
Еще бы! Столько лет подряд
Все именитые ученые
Лишь об уродцах говорят!

Ложатся спать и просыпаются
С одною мыслью: “Как они?” –
Та мысль дубасит мозг, как палица...
“О, Боже Правый! Сохрани!”


Пусть катаклизмы и пожарища
Не изничтожат славных чад,
Что – по несчастию товарищи –
На полках в колбочках торчат!

Мы залюбуемся восторженно:
Циклоп, дебил, гидроцефал...
Тот двухголовый, съев морожное,
С девчонкой в баре танцевал.

Потом на ней женился... Это же
Нельзя и в книгах описать:
Детей без грима и без ретуши
Пугалась собственная мать!

Как уникальное явление
При жизни заспиртован он!
Но мир научный, тем не менее,
Судьбой нелегкой потрясен...

Смотрите: чудик – он бросается
На посетителей всегда,
Икрою отравившись паюсной
В те баснословные года,

Когда в помине электричества
И телевиденья еще
Не наблюдалось и в наличии,
А брак не требовал: “Расчет!”

Да, в наше время люди, право же,
Иные были, чем сейчас...
На мир они смотрели радужней,
Не пряча в микроскопы глаз.

Они любили, пили, прыгали
И не скрывали страстных чувств...
Любовь – любой эпохи двигатель,
Хотишь, с тобою ей займусь?

Не где-нибудь, а здесь – в кунсткамере,
Чего стесняешься? – Давай!
Пусть люди в изумленьи замерли –
Ты просто их не замечай!
А вдруг коллекцию пополним мы –
Преподнесем ей экспонат
И, разрази нас гром и молния,
За этот подвиг наградят!

          Как жертвы те обворожительны –
Плоды запретные любви...
Куда смотрели их родители? –
Вам не ответит MTV...

И промолчит энциклопедия,
И академик Лихачев...
Он это дивное наследие
Пока осмыслить не готов!

Уродцы, спиртом продубленные,
На полках в колбочках торчат.
Их любопытные ученые
Терзают сотни лет подряд.
Надсадно прохрипев балладу «КУНСТКАМЕРА», аудиогид самодовольно замолк. А чего ему? – Он нам всё уже сказал. На что можно было бы глаза открыть – открыл. А, правда, так оно и есть…
По сути, наш мир – сплошная Кунсткамера. И начинаешь данный незыблемый научный факт, неопровержимую аксиому осознавать, находясь именно в зале уродцев!.. Открывают заспиртованные аномалии глаза на неисчерпаемое многообразие природы! И бледнеют по сравнению с ним остальные залы Кунсткамеры – и готторпский глобус, и музей-кабинет Михайлы Васильича Ломоносова… Да, сам Васильич признал бы приоритет уродцев в Кунсткамере. Правда, Васильич?.. Видите, кивает?.. А что сомневаетесь, что бюст Ломоносова кивает?.. Тогда проверьте сами – посетите  Кунсткамеру!..
13.08. 2021 г.