Наша Арктика

Одним из главных направлений развития России в последние годы стало освоение Нашей Арктики. Разведка нефтяных и газовых месторождений, создание надёжного круглогодичного Севеного морского пути, строительство портов. Это было бы невозможно без огромных знаний об этом регионе, полученных самоотверженным трудом, лишениями, болезнями, а часто и гибелью многочисленных землепроходцев предыдущего столетия. Муравьёв и Овцын, Минин и Прончищев, Челюскин и Седов, Беринг и Лаптев, Толль и Зееберг, Русанов и Миддендорф, Вилькицкий и Бегичев, тысячи безымянных казаков, охотников, "служилых людей", священников....

О каком эпизоде напомнить вам? Ну давайте о малоизвестных событиях 1915 г, когда после неудачной попытки пройти Северным морским путём во льдах Карского моря зазимовали суда "Таймыр" и "Вайгач" Гидрографической экспедиции, возглавляемой Б.А.Вилькицким. Маломощные радиотелеграфные аппараты не позволяли им связаться с берегом, но неожиданно "Таймыру" удалось связаться с судном "Эклипс", отправленным русским правительством летом 1914 г для поисков пропавшей экспедиции Брусилова и Русанова. Встретив тяжёлые льды, пароход этот также зазимовал. Через "Эклипс" Вилькицкий смог передать в Петербург сведения о положении своих судов: не хватало топлива и продовольствия, корабли могли быть раздавлены льдами. Было решено часть команды (40 человек с собачьими упряжками) отправить пешком на "Эклипс", откуда моряков предполагалось доставить в жилые места. Остальные 54 человека останутся на судах, чтобы попытаться освободить их из ледового плена в следующую навигацию.

Операцию по спасению моряков взялся осуществить опытнейший промысловик и исследователь Севера, в прошлом боцман, участник Русско-Японской войны Н.А.Бегичев. Он должен был заготовить и доставить к началу июня к месту зимовки "Эклипса" потребное количество оленей с нартами и проводниками. Первую партию моряков надлежало переправить в Дудинку. Для второй партии следовало снова пригнать оленей к мысу Шмидта и помочь людям добраться до Диксона, где для них будет сооружено зимовьё. На пути необходимо было устроить склады провизии и топлива.

Пунктом сбора Бегичев выбрал станок Летовье, куда выехал 25 марта, закупив часть груза и наняв двух русских помощников и четырёх самоедов. (Я вынужден использовать названия малых народностей, которые фигурируют в дневниках Бегичева и др. документах того времени). Началась напряжённая полная непредвиденных трудностей подготовка. Почтовый тракт уже закрылся до будущей зимы. Оленеводы снялись со станов и кочевали по тундре.

26 марта на трех лёгких санках с двумя гружёными нартами Бегичев с помощниками достигли озера Пясина. Вечером разразилась пурга, длившаяся двое суток. 1 апреля они прибыли в Летовье, где по его просьбе, переданной "тундровым телеграфом", собрались все авамские самоеды. Бегичев нанял из них ещё несколько каюров. Беда была в том, что трое ехали со своими жёнами, оставить которых считалось грехом. Договорились, что они будут ехать на своих оленях.

К 14 апреля помощники Кузнецов и Иванов нарезали из купленной кожи 100 лямок для оленей. Этого мало. Из тунгусских станов было доставлено ещё 30 заказанных ранее нарт. К 19 апреля удалось поставить на ход 60 нарт разных типов и загрузить их купленными у тундровых торговцев сухарями, сушками, чаем, сахаром и необходимым снаряжением, а также почтой для замерзающих моряков. 20 апреля нанятые олени повезли все нарты к границе леса к реке Дудыпте, куда к 3 мая должны были придти самоеды. Дальнейшее пополнение стада предполагалось у нганасанов на реке Янгоде, но отъезд задержала сильная пурга, утихшая лишь к 9 мая.

К 10 мая количество купленных и арендованных оленей достигло 386, но по расчёту Бегичева этого было мало. 14 мая аргиш вышел в тундру. По пути продолжали покупать оленей и нарты у встречающихся оленеводов. Всё время глубокий твёрдый снег затруднял движение и мешал оленям добывать корм. 18-19 мая снова пурга и сильный ветер. Самоеды привели в аренду ещё 100 оленей. Количество их вместе с собственными оленями проводников достигло 668 плюс 6 купленных для убоя.

(Здесь я хочу сделать небольшое отступление. Современный читатель, быстро пробегая текст глазами, легко представляет знакомую ему ситуацию: города, посёлки, автомобили, интерьеры и т.д. Прошу вас замедлить чтение и зрительно представить, что такое 700 оленей и горстка людей в заснеженной тундре в морозную погоду и пургу. Оленей надо найти и собрать после ночной кормёжки, поймать, одеть упряжь, составить аргиш, собрать походные чумы и снаряжение. Как переправлять всё это через многочисленные студёные ручьи и реки, часто широкие и глубокие, как обсушиться, ведь топливо (плавник) есть только на берегах крупных рек, текущих с юга из лесной зоны? Его надо везти на нартах для себя и организации складов. Попробуйте читать текст «зрительно», как режиссёр читает сценарий)

Теперь аргиш представлял внушительное зрелище. Впереди на лёгких нартах, запряжённых четвёркой оленей, ехали старик Конде и Бегичев. За ними, растянувшись на несколько километров, двигались остальные. Каждый каюр управлял четвёркой оленей, запряжённых в лёгкие нарты, за которыми шли на привязи ещё по две четвёрки оленей, тянувших грузовые нарты. Шествие замыкал табун животных, подгоняемых каюрами.

Сборы занимали несколько часов. Нарушить традиции каюров было невозможно. Проснувшись, неторопливо покушав и вдоволь напившись чаю, они отправлялись пригнать к стоянке стадо. Затем несколько часов происходила ловля маутом и «снаряжение» упряжных оленей. Когда все нарты были готовы, снова садились за чаепитие и курение. Лишь после этого каюры надевали сокуи и выходили к нартам покурить последний раз. Женщины быстро разбирали чумы, укладывали их на свои женские нарты-туркучаны и аргиш трогался. Через каждый "кёсс" (10-12 км) останавливались на перекур. Дневной переход составлял 25-45 км, но иногда сокращался до 10-15. Каждые два дня останавливались на днёвку, чтобы отдохнули и подкормились олени. Сильно задерживали аргиш частые весенние пурги, перемежающиеся с дождями. Началось бурное таяние снега. Олени, истощённые за зиму, выходили из строя. После 28 мая каравану пришлось переваливать через каменистые отроги хребта Бырранга. Двигались ночью, когда немного подмораживало.

С 30 мая по 10 июня передвигались сквозь густой туман, дождь и снежные заряды. Из-за оттепели снег начал проваливаться. Проходили по 10-25 км в день. Обходили хребет, не указанный на карте. Оставили два склада провизии и дров. Вскрылись многочисленные ручьи и речки, часто глубокие и быстрые. На нартах переехать их было невозможно. Приходилось ждать. При плюсовых температурах появились тучи разного гнуса. До "Эклипса" оставалось 225 км.

12 июня Бегичев решил идти к морю налегке, взяв сотню оленей, четверых каюров, пять лёгких санок и 10 порожних грузовых нарт. На них погрузили лишь по кулю сухарей, ветку-каяк и походный чум. Остальной аргиш, во главе с Егором Кузнецовым остался ожидать спада полной воды. "Идти было очень трудно - записывает Бегичев - снег тает, проваливается. Олени еле бредут по брюхо в снегу, приходится обходить многочисленные ручьи, текущие с головоломной быстротой. Обессиленных животных бросать".

20 июня подошли к широкой и быстрой реке, не обозначенной на карте. Одежду и провизию перевезли на ветке, оленей переплавляли вплавь целый день. 22 июня путь преградила новая быстрая река. Во время переправы два каюра чуть не утонули. Бегичев бросился на помощь и спас их. 23 июня, оставив своих спутников, Бегичев поехал к побережью посмотреть не видно ли "Эклипса". С высокой сопки открывался широкий вид на море, судна видно не было.

25 июня подошли к очень широкой и быстрой реке. Оставив оленей, Бегичев поплыл на ветке к морю. Водопад обошёл, перетащив лодку по берегу. На берегу моря удалось точно сориентироваться. Это был залив Воскресенского в 68 км от предполагаемой стоянки "Эклипса". Отряд стал готовиться к переправе, которую чуть не сорвала случайность. Кузьмичёв оставил ветку на берегу, и её унесло прибывающей водой. Бегичев отправился на поиски. Лодка была выброшена течением на противоположный берег. Как достать её? Обойти устье реки морем не удалось - лёд здесь был взломан. Пришлось плыть через широкую ледяную реку. Бегичев взял двух оленей и нож, привязался к ним и поплыл. В середине реки олени запутались. Верёвку пришлось разрезать, олени вернулись, а Бегичев поплыл к лодке. Через 15 минут вылез на берег и на ветке благополучно вернулся в лагерь. Самоеды перепугались, они думали , что он утонул.

3 июля отряд добрался до мыса Тилло. В нескольких километрах от берега были видны мачты "Эклипса", на берегу стояла палатка. 54 моряка с "Вайгача" и "Таймыра" пришли сюда пешком по льду и ждали Бегичева. Его стали качать и дали залп из винтовок. Оказалось, что Гидрография неточно указала Бегичеву местонахождение "Эклипса". Судно стояло не у мыса Штеллинга, а у мыса Вильда. Вечером Вилькицкий телеграммой поздравил Бегичева с переходом тундры, который он считал невыполнимым.

15 июля Бегичев с каюрами, 50 моряков, офицеры Гельшерт и Александров и 100 бессловесных тружеников оленей двинулись пешком к югу, надеясь вскоре встретить основное стадо. Разыскать его не удалось. Как выяснилось впоследствии, каюр Кузнецов взял по компасу не истинный, а магнитный азимут (в северных широтах они значительно отличаются). Он вскоре понял свою ошибку, но к "Эклипсу" пришёл только через 9 дней после отъезда Бегичева.

Моряки, кроме больных, шли пешком по 20-25 км в день. Запасы продуктов и дров быстро таяли, но выручала охота на диких оленей и линных гусей. 27 июля кончились сухари. К счастью 30 июля отряд встретил группу оленеводов, посланных авамским старостой на помощь. У них Бегичев сменил оленей. 2 августа путники подошли к устью Тареи, где для них были приготовлены лодки. Моряки горячо поблагодарили Бегичева и отправились вниз по Пясине. На вёслах они доплыли до устья Агапы, а оттуда уже на оленях добрались до конечной цели - Гольчихи. Задача экспедиции была выполнена.

Проводив моряков, 15 августа Бегичев вновь добрался до мыса Вильда, второй раз преодолев теперь уже летнюю тундру, чтобы в случае необходимости помочь оставшимся морякам. Но судна там уже не было. 11 августа "Эклипс" ушёл в плавание. "Таймыр" и "Вайгач" тоже освободились от льдов. Тем не менее Вилькицкий оставил Бегичеву распоряжение находиться здесь до 1 октября и создать склад с неприкосновенным запасом продуктов. Обратно в Дудинку, столицу Таймыра он добрался только 26 октября.

Участник этого невероятного похода радиотелеграфист "Вайгача" А.И.Кареев так отозвался о Бегичеве: "Если бы он ничего не сделал в жизни кроме организации этого похода, то и того достаточно, чтобы понять неиссякаемую, кипучую, деятельную энергию, которую он вкладывал в дело, за которое брался.

ТАК ОСВАИВАЛИ МЫ НАШУ АРКТИКУ.

В заключение одно происшествие и мои размышления.

1. В 1903 году во время поисков пропавшей экспедиции Толля на судне "Заря" Бегичев спас Колчака. Пытаясь перепрыгнуть трещину, будущий Верховный правитель России угодил в середину полыньи и скрылся под водой. Бегичеву удалось схватить всплывшую ветровую рубашку и вытащить его на лёд. Однако лёд опять проломился, и Колчак стал тонуть. Никифору снова удалось схватить его за голову, вытащить еле живого на прочный лёд и переодеть в своё егерское бельё. Кстати Бегичев, учавствовавший под началом Колчака в двух экспедициях, весьма нелицеприятно отзывается о его моральных качествах по сравнению с другими офицерами.

2. Хочу подчеркнуть замечательные моральные качества представителей малых народностей, участвовавших в освоении Севера, в том числе в походе Бегичева: самоедах (нганасанах?), долганах, эвенках, ламутах....Проработав 12 лет с каюрами-эвенками в Хабаровском крае и Амурской области, я сам убедился в их доброжелательности, гостеприимстве, бескорыстной взаимовыручке, верности данному слову, готовности к тяжёлым испытаниям. Все эти качества проявляли они и по отношению к русским "пришельцам", осваивавшим Арктику. Готовность заменить больных истощённых оленей на своих здоровых, изготовить нарты, поделиться продовольствием, преодолевать тяжёлый опасный путь по просьбе русских. Всего не перечислишь.

3. И, конечно, об оленях. Природа для каждого ландшафта создала человеку помощника. Лошадь для равнин, верблюда для пустыни, осла и яка для гор. Но северный олень для тайги и тундры венец этого замысла. Лёгкость приручения, способность самостоятельно кормиться в любых условиях, преодолевать заросли, горные склоны, болота, глубокие снега, широкие реки, давать людям пищу, одежду, жильё, транспорт....Воздадим должное этим прямым участникам освоения Нашего Севера.