Ч. 400 От любви до ненависти один шаг

Предыдущая страница  http://proza.ru/2023/08/02/1370

Лесовский так объяснил управляющему Морским министерством свой запрет увольнения матросов на берег: «…я бы мог отнестись с похвалою о командах, если бы не начались побеги,

вследствие которых я приказал со вчерашнего дня прекратить увольнение людей на берег. До сих пор убылых побегами с эскадры 30 человек. Из них: выкрестов и евреев 5, чухон 7, поляков 9 и русских 9.

С «Александра Невского» - 14, с «Пересвета» -  2, с «Ослябя»  - 2, с «Витязя» - 7, с «Варяга» - 4 и с «Алмаза» - 1.

Соблазн для бегства - 300 долларов, (в настоящую минуту 300 000 человек набирают  в армию), дают за человека, которые заставляют на берегу спекуляторов самой низкой руки прибегать к всевозможным ухищрениям, подталкиванию и т.п. для совращения матросов от своего долга.

Некоторые из них убежали от них уже переодетыми, нельзя отнести этих побегов единственно к безнравственности бежавших без предположения насильственных мер, ибо между ними есть люди, у  которых остались дома жёны и дети, и в которых менее всего можно было предполагать намерение бежать.
 
Так или иначе, по примеру французов и англичан, я нашёл себя вынужденным прекратить увольнение команд на берег. Из числа скорбутных (больных цингой – прим. автора) выписалось доселе 60, остаётся 55. За тем состояние здоровья команд можно бы считать удовлетворительным,

если бы не стала появляться береговая болезнь, дошедшая до… человек (в черновике письма Лесовского цифра не проставлена, подразумеваются больные сифилисом – прим. автора), но с прекращением увольнения на берег, и эта болезнь уничтожится».
 
Степан Степанович, облечённый чрезвычайными правами, в отличие от контр-адмирала Андрея Александровича Попова, командующего Тихоокеанской эскадрой, с большой осторожностью пользовался ими.

Он писал вице-адмиралу Краббе: «У меня нет при эскадре аудитора,  и если мы стараемся, не менее наших береговых сослуживцев, судить по крайнему разумению для соблюдения справедливости,

не менее того, мы легко можем впасть в ошибки, от которых нас оградил бы аудитор, ошибки, влекущие ответственность, от которых, благодаря новому порядку вещей, никакая власть не может нас оградить.
 
До сих пор у меня два военно-судных дела, одно уже окончательное, над матросом фрегата «Пересвет», который ударил своего фельдфебеля, а другое над матросом корвета «Витязь», за грубость против старшего офицера, и оба опыта побуждают меня обратиться к вашему превосходительству с покорнейшей просьбой о присылке сюда аудитора.

Должность аудитора в России была введена Петром I. В русской армии и на флоте военно-судебный чиновник выполнял функции делопроизводителя, секретаря суда и прокурора.

Как и предполагал Краббе, длительное пребывание кораблей русского флота в Нью-Йорке не привело ни к чему хорошему.

Помимо многочисленных случаев дезертирства с русских кораблей, причину которого в советское время историки описывали  как стремление сражаться за свободу и демократию, и массовому заболеванию «береговой болезнью», стало меняться и отношение американского общества к русским морякам.

В первые дни появления русских эскадр в США в газетах писали, что русские корабли прибыли, чтобы сражаться на стороне Союза, что было полной чушью, то по прошествии времени стали появляться статьи с вопросами, что они вообще делают в американских портах?

Наиболее враждебные статьи стала публиковать самая популярная и влиятельная газета США – «The New York Herald». Встревоженный Краббе написал Лесовскому, чтобы выяснить причину столь резкого изменения мнения  о русских моряках.

Степан Степанович ответил по этому поводу так: «…считаю нелишним успокоить Вас насчёт площадных браней, которыми осыпает нас одна из здешних газет, «The New York Herald».

Жена редактора этой газеты, заносчивая и сварливая баба, была у меня на фрегате и жаловалась мужу, что она была insulted (оскорблена – прим. автора).
 
В этом нет и тени справедливости. Об её прибытии я не был предуведомлён, принял её сам, водил сам по фрегату, столько же был вежлив, как со множеством других дам, посещающих фрегат, представил ей секретарей нашего посольства г.г. Бодиско и Давыдова,

и нашего генерального консула барона Остен-Сакена, которые случились у меня в это время на детском празднике, который я давал школе мальчиков и девочек, куда я был приглашён за несколько дней перед тем вместе с адмиралом Farragut (победитель Нового Орлеана) и командирами эскадры.

Словом, не было ей ни малейшей причины жаловаться, и не мог никто из нас иметь повода быть к ней невежливым, именно с ней.

Вот уже ответ одной из газет, которая высказывает своё справедливое негодование за незаслуженную брань. Газета эта есть отголосок английской партии в здешнем крае».

Но всё было не так просто. В 1864 году должны были состояться выборы президента США. Линкольн выдвинул свою кандидатуру на второй срок.

Редактор «The New York Herald» Джеймс Беннет поддерживал соперника Линкольна бывшего главнокомандующего армии Союза Джорджа Б. Макклеллана, которого Линкольн уволил с должности в 1862 году.

Линкольн пытался перетянуть Беннета на свою сторону, предложив ему должность посла во Франции, но тот отказался.

Газета подвергала жёсткой критике все действия правительства Линкольна, в том числе прибытие русских кораблей, на которое Линкольн дал согласие. По мере того как исчезала угроза со стороны Англии и Франции, росла симпатия американцев к восставшим полякам.

В одной из статей в «The New York Herald» говорилось язвительно и с насмешкой: "Россия посылает свой флот, чтобы он был в безопасности в случае войны с Францией, но сомнительно, чтобы она послала его сюда, если бы требовалось помочь нам в борьбе с Англией.
 
Да в сущности, он такой, что и не стоило его посылать. Один из наших броненосцев мог бы уничтожить его в два часа, со всеми этими варварами на борту".

Тем не менее, отношение американского правительства к пребыванию русских эскадр в американских портах оставалось по-прежнему дружелюбным.

Напряжённую жизнь на эскадре можно оценить, читая шканечные журналы кораблей, входивших в её состав. Корабли по очереди несли суточное боевое дежурство.

Лесовский почти ежедневно вызывал к себе на фрегат гардемаринов, проверяя ход их учёбы, собирал на флагманском фрегате командиров кораблей.

Корабли требовали ремонта. Им занимались мастеровые из команды и нанимали американских рабочих. Например, в шканечном журнале корвета «Витязь» 27 сентября 1863 года имеется запись: «Сего числа производилась конопатка верхней палубы. Мастеров-конопатчиков 17 человек».

А на следующий день в журнале написано: «Для продовольствования команды принято 10 пудов мяса и 4 пуда зелени». Американцы и ремонтировали русские корабли, и снабжали продовольствием, да и не только им, а всем необходимым.

Есть в тот же день и запись о том, что при возвращении уволенных на берег, на корвет не явились четыре матроса и один унтер-офицер из машинной команды.

Когда вникаешь в детали этого похода, то всё более склоняешься к мнению контр-адмирала Ивана Семёновича Унковского, отказавшегося от чести принять командование. Он без обиняков высказался, что всё это поспешно задуманное -  сплошная авантюра.

Продолжение http://proza.ru/2023/08/16/832

На фотографии: русские моряки в США в 1864 году