Часть III. Глава 7. Инцидент

Весь следующий день Клавка провела в своём отделении: работы было столько, что некогда даже было попить чайку, не говоря уже о том, чтобы пообедать. Перекусывая на ходу, Клавка даже не присела, потому что одна из медсестёр ушла на больничный, а вторая в декрет. Подбор персонала среднего звена полностью лежал на старшекй медсестре Клавдии Алексеевне, а поскольку всё делалось не так быстро, как хотелось бы, ей пришлось засучить рукава и стать на несколько дней процедурной сестрой в послеоперационной палате.
Борис Михайлович на самом деле собирался жениться: об этом уже говорили не только в отделении урологии, но и во всей больнице. Кто был его избранницей – никто не знал, но поговаривали, что их познакомила мама заведующего. Все медсёстры собрались в кабинете у Клавки, чтобы обсудить подарок новобрачным, когда в дверь постучали.

Клавка открыла дверь и увидела Дани. Она вышла, прикрыв двери кабинета, и встала у окна. Мужчина подошёл к ней.
- Здравствуйте, Клавдия, - сказал Дани. – Я прошу прощения за вчерашнее. Не знаю, что на меня нашло, но хочу, чтобы вы знали: обычно я так пошло себя не веду с практически незнакомыми женщинами. Я был ужасно расстроен всем, что произошло и на какой-то момент мне показалось, что женское тепло и сострадание могут помочь скрасить одиночество и притупят боль.
- Я понимаю… И не осуждаю вас, поверьте. Как мама?
- Спрашивала о вас. Скажите, чем вы её подкупили? Моя мама к себе мало кого подпускает. Мою жену она не приняла категорически и, когда они с отцом приезжали к нам в гости, мама едва перекидывалась с ней парой слов. Дело не в том, что Рут не говорит по-русски - она коренная израильтянка. Мама прекрасно знает английский, так что, по идее, вполне могла бы договориться с невесткой. У мамы сложный характер, и только отец мог с ней ужиться. Он очень её любил...  У вас что на щеке? – спросил Дани, и, дотронувшись до Клавкиной щеки, попытался оттереть зелёное пятнышко.
- Ой, наверное зелёнка: сегодня пациент разбушевался после операции, схватил бутылёк и всю послеоперационную палату залил зелёнкой. А медсестёр у нас сейчас свободных нет, так что палату пришлось убирать мне, - сказала Клавка и, послюнив палец, хотела было вытереть пятно, но в этот момент услышала позади себя злой голос Петьки:
- Работаем, значит? Мужа навестить у неё времени нет, а с мужиками любезничать – хоть отбавляй!
- Петя, ты что здесь делаешь? – растерянно спросила Клавка.
Дани, склонив голову, внимательно посмотрел на мужчину с забинтованной головой.
- А ты кто? – грозно спросил Петька мужчину.
- А давайте мы с вами продолжим общаться на «вы», если вас это не затруднит, конечно. Я – Даниэль Вайнштейн, приехал сюда в связи с трагическими событиями в моей семье. С Клавдией познакомился в палате своей матери – Клавдия очень помогла ей. А вы, как я понимаю, бывший муж Клавдии? – вежливо спросил Дани.
- А мы съезжаемся, ясно вам? – зло ответил Петька. – И попрошу мою жену руками не трогать!
- Петя, может, хватит, а? Иди к себе, я скоро освобожусь и зайду.
- Никуда я не пойду, пока этот Вайнштейн отсюда не свалит. Понаехали тут…
- Послушайте, Пётр, что я имею вам сказать. Я пришёл к вашей бывшей жене исключительно по делу. И пока я не изложу Клавдии его суть, я никуда отсюда не уйду, - спокойно ответил Дани на выпад этого злющего мужика.
- Я тебя сейчас сам уйду! Ты думаешь, что раз ты Вайнштейн, тебе всё можно?  - и Петька подошёл к Дани очень близко. Клавка испугалась, что разъярённый Петька ударит Дани и встала между ними. А потом грозно двинулась на бывшего мужа.
- Петя, я тебя очень прошу уйти отсюда. Если ты сейчас не уйдёшь, мне придётся вызвать охрану. Ты мне не муж и уже никогда им не будешь. Ты меня понял? Сейчас ты немедленно уйдёшь, а потом, когда тебя выпишут, мы разменяем квартиру, чтоб я тебя никогда в своей жизни больше не видела.
- Я бы на вашем месте, Клавдия, посоветовался с адвокатом, прежде чем пойти на сделку с дьяволом, - зачем-то влез в разговор Дани, но сделал он это зря: Петька оттолкнул Клавку к окну и полез в драку. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент из Клавкиного кабинета вышли медсёстры. Увидев потасовку, Оксана побежала за заведующим. Прибежавший Борис Михайлович попытался разнять мужчин, но Петька со всего размаху ударил его в нос, из которого тут же брызнула кровь. Увидев кровь, Петька побледнел и отступил. Кто-то кинулся к заведующему, Клавка утащила Дани в кабинет, а прибывшая охрана препроводила Петьку из отделения для выяснения обстоятельства драки.
- Я вас прошу, тихонько уйдите, - взмолилась Клавка, глядя на подбитую щёку мужчины.
- Да уж… Не гадал, не думал, что в таком месте, как больница, где в принципе невозможно, чтобы такое произошло, я получу в глаз. Почти в глаз. Если бы не увернулся, точно остался бы без глаза. И, что странно, как-то я не успел среагировать на удар, а ведь я  всю молодость занимался боксом, - сказал Дани, потирая ушибленную скулу чуть ниже правого глаза.
- Простите, ради Бога! Вот мокрое полотенце! Он в жизни на меня руку не поднимал! Не знаю, что на него нашло. Простите!
- Ничего страшного… Я и сам виноват - пытался договориться. Так иногда бывает: хочешь дать человеку шанс, но только потом понимаешь, что надо было просто дать ему в морду… Сразу. Не раздумывая. Вы зайдёте к моей матери? Послезавтра похороны, она одна не сможет это пережить, а взять я её туда, на кладбище, я не смогу, даже на инвалидной коляске. Боюсь за неё…
- Да, конечно… Завтра к нам приходят две медсестры устраиваться на работу, а с послезавтрашнего дня я иду в отпуск на две недели – сын приезжает. Так что побуду с Изабеллой Борисовной обязательно. Подождите, я троксевазинчиком вам ушиб помажу. Без синяка не обойдётесь, но отёчность и воспаление снимет…
Клавка выскочила из кабинета и наткнулась на Бориса Михайловича, который как раз шёл к ней.
- Клавдия Алексеевна, я надеюсь, ваш гость ушёл? – строго спросил Борис Михайлович.
- Сейчас я ему обработаю ушиб, и он уйдёт, - пообещала Клавка, не в силах поднять глаза на заведующего от стыда за происшедшее.
- Так вот, как только он покинет отделение, немедленно зайдите ко мне. Этого мне ещё не хватало! Личную жизнь оставляйте дома, пожалуйста! Я и предположить не мог, что она у вас такая бурная!
- Я тоже, - тихо произнесла Клавка. – Я могу идти?
- Идите, - сказал заведующий и, развернувшись, ушёл в свой кабинет.
Обработав ушиб, Клавка проводила гостя до двери.
- Спасибо и до свидания, - сказал Дани.
- До свидания, Дани. Я забегу после работы к вашей маме.
- Буду очень благодарен, Клавдия.
Разговор с заведующим не предвещал ничего хорошего…
Войдя в кабинет, Клавка робко села на один из стульев для посетителей, стоящих по обе стороны длинного стола заведующего.
- Рассказывайте, Клавдия Алексеевна, - строго сказал Борис Михайлович.
Клавка посмотрела на заведующего и поняла, что завтра он себя в зеркале не узнает: удар в переносицу не обещал ничего хорошего.
- У вас завтра синяки под глазами будут, - констатировала свершившийся факт Клавка.
- А вы думаете, я не знаю? До свадьбы заживёт, я надеюсь. Этот дебошир – ваш бывший муж, я правильно понимаю?
- Да… С ним что-то происходит, Борис Михайлович. Столько лет никаких таких вещей не было, а сейчас просто спивается…
- Он вас бросил, ушёл к вашей подруге, а вы его жалеете? Почему?
- Потому что он человек, которому плохо. И потому что он отец моего ребёнка.
- И что, теперь вы его вечная должница?
- Да нет. Но мне на самом деле его жалко – у него никого нет, понимаете…
- Скажите, а вам всех жалко?
Клавка задумалась…
- А разве это плохо? – спросила она.
- Нет, наверное. Но не в данном конкретном случае.
- А чем этот случай отличается от любого другого, Борис Михайлович? Я его жалею точно так, как мне было бы жалко упавшего на тротуар человека. Он, Петя, упал и ударился. Ему больно и плохо, а пожалеть некому. Вот вы придёте домой, вас будет кому пожалеть: у вас мама и невеста есть, а у него никого нет.
- Клава, Клавдия Алексеевна, я вам должен сказать, что невеста, так скажем, ни при чём. Это фиктивный брак. У Виолетты очень болен ребёнок. Ему всего семь лет. Онкология. Виолетта  - дочь маминой подруги. Вылечить его возможно только в Израиле - я всё узнал. Связался с клиникой - мальчика там уже ждут, но это стоит очень больших денег. Я просто решил им помочь. Виолетта не еврейка, но как жена еврея она сделает алию.
- Уедет на постоянное место жительство в Израиль, я знаю.
- Да, и тогда её сыну сделают операцию без этих огромных вложений. Я их отвезу туда, устрою. Ей, как и вашему Пете, помочь некому.
Клавка внимательно посмотрела на Бориса Михайловича.
- Я даже не знаю, что сказать, Борис Михайлович. Это очень благородно с вашей стороны. Но как же вы? А если вы встретите женщину, с которой захотите создать семью?
- Моя семья – это моя работа, Клавдия Алексеевна. И я бы очень хотел, чтобы таких инцидентов во вверенном мне отделении больше не было. И ещё… Я тут с вами разоткровенничался, что не позволительно для меня, поэтому попрошу, чтобы всё осталось в этом кабинете.  Для всех – это настоящий брак. Шампанское, подарки – всё, как полагается. Я могу вас просить об этом, Клавдия Алексеевна?
- Да, конечно! Я обещаю, что всё это останется между нами. И пусть у вас всё получится…
- Спасибо. Как у нас с персоналом? Совсем плохо?
- Нет, завтра две медсестры приходят. Причём, с опытом. Не волнуйтесь, Борис Михайлович. Я могу идти?
- Идите, роковая вы женщина, как оказывается. Кстати, кто этот, второй, которому ваш бывший глаз подбил?
- Это сын одной моей очень хорошей знакомой. Вы хлопотали за неё, помните? Она после аварии в хирургии лежит…
- Вайнштейн? Изабелла, кажется?
- Да… Он психолог. Послезавтра похороны, и Даниэль попросил, чтобы я побыла в этот день с его мамой - она не встаёт пока… А я в отпуск как раз иду. Так что, всё складывается…
- Я буду без вас скучать, Клавдия Алексеевна…
- Не будете. У вас работы начать и кончить…
- Просто за эту часть нашего фронта, что под вами, я как-то спокоен. Вы очень надёжный человек. И хороший профессионал. И как это у вас получается – ни с кем не ссоритесь, не считая того инцидента? Как вы с Марией, кстати?
- Нормально. Она работает, я не придираюсь. Секрет хотите?
- Открывайте, если не жалко.
- Улыбайтесь, Борис Михайлович. Я недавно прочитала в одной статье, что надо всё время улыбаться. Вот я злюсь на что-то или на кого-то, но вспоминаю, что нужно в этот момент улыбнуться. Сегодня Кузякин зелёнкой всю послеоперационную палату облил. Бельё – ладно, отстирают в прачечной. А вот стены и линолеум – хоть плачь. Я вошла, а он такой несчастный, злой, привязанный к кровати лежит. Наркоз по-разному отходит, вы же знаете… Я так разозлилась, а потом постояла, села рядом с кроватью, смотрю на него и улыбаюсь. Просто улыбаюсь. И он успокоился как-то сам. Потом я его развязала, а он за руку меня взял и тоже стал улыбаться. Так я и сидела, пока он не заснул. Вы улыбайтесь чаще, Борис Михайлович. Вам идёт. Простите...
- За совет спасибо. Идите, работайте, Клавдия Алексеевна. 
Клавка вышла из кабинета и выдохнула.
«Обошлось», - подумала она.

Продолжение: http://proza.ru/2023/08/13/1567

Здесь удобно читать с любой главы: https://yapishu.net/book/376886