Глава 21. Луг и небо

Он припарковал автомобиль на обочине. До берега реки рукой подать. Я вышла первой, и направилась к слегка волнистой синей глади. Всё точно так же как и шесть лет назад, ничего не поменялось. Разве что цветы на лугу цвели другие. Под ногами росла нежная летняя трава, и мне сразу же захотелось ощутить её прикосновением ступнями. Сняв свою обувь, я стала, медленно наслаждаясь каждым прикосновением ног к траве спускаться к берегу реки. Опустившись на корточки, я зачерпнула в ладошки воды и вдохнула её запах. Она пахла запахом, о котором я всю жизнь грезила — свободой. Казалось, прыгни в прохладную воду, и сразу освободишься ото всех проблем и забот.

Рука потянулась к карману, нащупала в нём гладкую поверхность кулона в виде скрипичного ключа и достала. Белое золото величественно переливалось, купаясь в солнечных лучах. Я ни разу не надевала его за все пять лет, считая человека подарившего мне драгоценность предателем. Теперь мне казалось, что всё не так просто.

Перед тем как покинуть дом и поехать с Ефимом на интервью, я специально открыла полочку в шкафчике для украшений и выудила оттуда два письма и одно золотое колье. Записки что первая, которая разбила мне сердце, что вторая дарящая надежду на то, что всё было не зря, были смятые. Охваченная отрицательными эмоциями я скомкала их, и хотела выбросить, а лучше поджечь, но что-то остановило меня пять лет назад, и я распрямила их и оставила как напоминание, что всегда можно пробить дно. Хотела, чтобы они стали мне назиданием, напоминанием о предательстве. Тогда я не взялась сверять подчерк, но сегодня утром я стала рассматривать каждую буковку и сравнивать. Несомненно, они похожи, но выглядело, так что кто-то из них упорно косил под другой, и я смекнула, что возможно одна из записок поддельная. Оставалось выяснить только какая именно.

Поднявшись, я собиралась вернуться к Ефиму и наконец, поговорить начистоту, но заметила, как он расстилает на траве красный плед. Держа в одной руке записки и кулон, а в другой туфли, медленно направилась к нему.

— Ты что делаешь? — была удивлена я, хотелось улыбнуться, но старательно делала вид, что происходящее меня не касается. Сокрытие эмоций стало моей привычкой, поэтому я не замечала, как обманываю себя и всех вокруг.

— А разве не ты хотела настоящий пикник? — занимался он своим важным делом, разглаживая края пледа.

— Хотела, но что прямо сейчас?

— А когда? У меня остаётся мало времени, скоро всё закончится, не переживай, я уеду и сможешь жить спокойно. Знаю, как надоел, — с затаённой болью произнёс Ефим и пошёл обратно к автомобилю, открыв багажник, он достал оттуда корзинку, и стал возвращаться.

Его слова задели меня. Разве я дала повод так думать? Почему он так резок? Да наверняка устал после долгого интервью, но не обязательно обижать меня. Я рассчитывала на совершенно другое общение. Может, я слишком многого прошу? Иногда нужно сбавить обороты.

— Присаживайся, чего застыла как статуя? — не дожидаясь пока я, отвисну, он уселся на плед, и стал разбирать все, что находилось в корзинке.
В основном там лежали фрукты, а так же лимонад, салфетки, складной ножик и пластиковая посуда. Я наблюдала за его движениями, иногда резкими, иногда плавными. Зрелище завораживало глаз.

— Хочу, есть, — достал он виноград и сорвал несколько ягод, которые сразу же отправились в рот, — будешь?

— Нет, спасибо, — я всё же присела напротив него, опустив глаза.

— Они чистые, если вдруг что, я всё помыл, — уверял меня Ефим, так словно я изначально заявляла, что фрукты грязные и есть я их, отказываюсь.

— Я тебе верю, просто кусок в горло не лезет, — постаралась я быть убедительной. Меня всё-таки больше волновал наш предстоящий разговор. — Мы приехали сюда поговорить, так давай не станем откладывать?

— Саш мне тяжело думается на голодный желудок, дай насладиться тёплым деньком, запахом речки и фруктами, — казалось, он пытался отделаться от меня.

— Хорошо, как скажешь.

В молчании он откусывал яблоко и смотрел вдаль. Я проследила за его глазами, но ничего необычного углядеть у меня так и не получилось.  Ещё минута в тишине и Ефим не выдержал:

— Меня угнетает твоё спокойствие. Что сегодня с тобой твориться Саш? Ты слишком серьёзная с самого утра, я опять что-то натворил?

Лучше бы ты, но всё куда хуже.

Я решила подойти к теме его брата близнеца аккуратно, и окольными путями.

— Ты не рассказывал о том, что терял голос, — постаралась я быть расслабленнее, вытянула ноги, и пока убрала записки и кулон обратно в карман.

— А, вот что тебя так мучает. Не рассказал, потому, как мы не были близки.

— Твоя семья знает?

— Только папа и сестра, — не отвлекаясь от просмотра горизонта, отвечал Ефим, — маме мы говорить не стали, она начала бы волноваться, всех обязательно переполошила бы, а в моей профессии это ни к чему.

— Когда это случилось?

— Полгода назад, у меня был долгий перерыв в пять месяцев, но ты, наверное, не в курсе, — с лёгкой досадой заявил Ефим. — Да и не должна была быть.

— Я читала новости мира шоу-бизнеса, и там говорилось, ты взял длительный отпуск, чтобы найти вдохновение для новых синглов, — припомнила я.

Тогда действительно отовсюду трубили о том, что Оберон не будет выступать какое-то время. Месяцы шли, а он всё не возвращался на сцену, некоторые посчитали, что артист решил завершить, таким образом, музыкальную карьеру. Признаться, я тогда даже заволновалась и пошла, спрашивать у Аделины, правда это или нет, сестра Ефима заверила, что это полный бред, и брат ей ничего такого не говорил.

— Считай, так оно и было. Не люблю разводить шум там, где ему нет места.

— Обычно артисты любят пожаловаться на свои проблемы, и иногда это помогает им достигнуть желаемой известности, — сказала я не просто так, ведь действительно поныть на камеру иногда бывает полезно для прироста подписчиков. Выносить все своим проблемы на всеобщее обозрение помогает в продвижении.
 
— Как ты справился?

— Сначала было тяжело, но с течением времени прошло. Саш, — повернулся ко мне Ефим, и отложил своё «интересное» занятие с поеданием фруктов и разглядыванием кустов в дали, — не надо думать, что я жду от тебя поддержки или сочувствия. Мне задали вопрос, и я не смог солгать. На этом всё!

— Почему ты так груб? Я просто поинтересовалась, нужен ты мне жалеть тебя. Меня бы кто саму пожалел, — надулась я, схватила оставшуюся гроздь винограда и стала поедать сама. Вот же придурок, теперь что и спросить ничего нельзя? Хочешь быть вежливой, а твоей вежливостью нагло подтираются.

— Ладно-ладно, не кипятись, я действительно сильно устал от этого надоедливого и дотошного блогера. Извини, — тронул он моё предплечье, улыбнулся и, поняв, что винограда ему больше не видать как собственных ушей, взялся нарезать яблоко тем самым складным ножом. Откусывать самому ему почему-то надоело.

— Тебе повезло Ефим, что я не злопамятная, — усмехнулась я. На самом деле обидеться я не успела, да и у нас такая патовая ситуация, что на обиды времени нет.

— Я же счастливчик, — выдохнув он, посмотрел на небо, — такое чистое и красивое. Облака напоминают огромных овечек, тебе не кажется Саш?

Я подняла голову вверх, чтобы проверить реально ли овечки.

— Похожи, — выдала свой вердикт я, — любишь смотреть на облака?

— Люблю наблюдать, как небо плавно перетекает в зелёную траву на горизонте, — воодушевлённо пояснил парень.

— Как на заставке виндовс?

Ефим посмотрел на меня и недовольно поморщился.

— Испортила всю романтику. Где твоя женственная мечтательная натура? Пока её раздавали другим, ты видимо стояла в очереди за желанием подчиняться, — сказал Ефим, и быстро одёрнул себя, — это шутка. Не воспринимай всерьёз. Я говорю много лишнего.

— Нет, ты полностью прав, — я отложила виноград, согнула ноги в коленях и обняла их. — Сначала мама, потом Егор, кто станет мной потакать дальше? Самое противное от этого не так-то просто отделаться. Наверное, у меня нет стержня.
 
— Ну-ну, не преувеличивай мелкая, — подбодрил меня музыкант, — есть девушки скучнее тебя в десятки раз. Я с такими не вожусь, люблю перчинку. В тебе она имеется. Мой тебе барский совет: развивайся, и тогда сможешь вырваться из лап драконов, в которые ты угодила.
 
— Легко сказать, — поразилась я его метафорам, — трудно воплотить.

— А ты пыталась? И вообще Сашуль, если бы жизнь была лёгкой, её скучно было бы проживать. А так, перед смертью повеселишься. Проблемы всегда временные, сегодня ты загоняешь себя в угол, не зная, куда от них сбежать, а через год посмеёшься над собой.

— Ой, всё не умничай, — отмахнулась я от него. Вещи говорит правильные, только не рассказывает, как верно ими пользоваться.

— Я умничаю?

— Да, понаслушался своих американцев с их умными цитатами, теперь и сам им подражаешь. Они лишь и умеют толкать речи, — скрестила я руки на груди. — От своей Алии набрался да?

— А она-то здесь, каким боком?

— Прямым. Почему расстались? Надоела? — вспомнились мне сразу все мои прежние обиды. Алию было и жалко, и нет одновременно.

Ефим не мог взять в толк, почему я поднимаю на него голос и жду ответы на вопросы, которые меня, в общем-то, волновать не должны.

— Закончился контракт, — огорошил меня музыкант.

Контракт? Что? В смысле? У меня сейчас взорвётся голова от постоянно льющейся на неё новой информации. С чего бы Оберону заключать контракт с какой-то малоизвестной актрисой (на момент начала их отношений), мне кажется, кто-то вешает мне лапшу на уши.
— Это шутка? — на прямую спросила я.

— Ага, мне же скучно, решил таким образом повеселить себя, — недовольно произнёс Ефим, — Саш, ты хотела со мной о чём-то поговорить? Так давай поговорим, хватит обсуждать всякую ерунду.

Я поймала себя на мысли, что наше общение выглядит как допрос. Почему я так зациклилась? Какое мне дело контракт у них с этой Алией или реальные чувства? И ответ явился мне сразу: я не хотела, чтобы у этих двоих реально была привязанность друг к другу. Пыталась выяснить окончательно действительно ли это всё контракт либо есть что-то большее. У меня имеются определённые виды на Ефима, и хотелось бы иметь его только в личном пользовании без посторонних соперниц. Господи, и о чём я только думаю? С чего вообще взяла, что могу, ему до сих пор нравится? Хватит, надо прекращать.

— Прости, давай забудем? — сменила я тактику, в конце концов, мы здесь совершенно за другим.

Он мне не ответил, отвлёкся на телефон. Пришло сообщение, просмотрев и коротко напечатав ответ, Ефим вернулся ко мне.

— Что ты говорила?

— Забудем то, что я бываю бестактной, и перейдём к тому, о чём я хотела сказать, — поумерила я пыл, и натиск, давящий на мою голову ослаб. — Егор.

Ефим оживился, видимо он и подумать не мог, что я начну обсуждать его близнеца.

— Что с ним?

— Мы расстались, и он слетел с катушек. — Перед глазами пронеслась сцена, как брат Ефима ударил меня по лицу и обозвал нехорошим словом.

— Слетел с катушек? В каком смысле?

— У нас возник конфликт, но дело не в этом, — пересказывать о нашей стычке желания не было, — суть в том, что Егор поставил меня перед выбором.

— Выбором? — пока только повторял за мной как попугай Ефим. — Каким? Что ты должна была выбрать?

Я не знала, как преподнести это мягче, и знала, что в скором времени у Ефима начнутся из-за меня неприятности, ведь я выбрала неверно.

— Сначала я расскажу о том, что привело его в бешенство.

— Саш хватит, ходить вокруг да около, у меня от тебя мигрень скоро начнётся, — сел по-турецки парень, и стал внимательно смотреть мне в глаза. — Ты сказала, что перейдёшь к важному, а теперь что опять?

— Ефим это и есть часть того важного. Не перебивай!

Он горестно выдохнул и кивнул.

— Егор как-то смог узнать о нашей последней ночи. То есть первой и последней, — поправила я саму себя, — у нас с ним тогда была просто дружба, но он считает иначе. Видите ли, я ему коварно изменила, и теперь Егор жаждет мести, насколько я поняла.

— А, и всё? — поник мой собеседник.

— Тебя что это ни капли не впечатлило? — возмутилась я. Он что издевается?

— И каков был твой выбор? — не стал он озадачивать себя и отвечать на мой вопрос.

— Я плюнула ему в рожу и ушла. Ничего выбирать не стала, — была честна я.

— А какой выбор он перед тобой поставил?

— Либо я остаюсь с ним и продолжаю играть в игру под названием «невеста для жениха» и тогда всё останется как есть, либо я следую своим чувствам, и он разрушает твою карьеру.

Ефим прочистил горло.

— А я здесь, каким образом возник?

— Он считает, что у меня всё ещё есть к тебе что-то есть, поэтому поставил условия, потом он поменял их, но я всё равно отказалась, потому, как новые были ничуть не лучше старых, — скороговоркой выпалила я. Говорить о чувствах было сложнее всего.

Ефим замолчал. С минуту он размышлял и пытался видимо сопоставить что-то в голове. Я не тревожила его, пусть подумает, может хоть у него появится идея, как избежать нападки близнеца. Сама же сжалась в комок, и боялась услышать, что поступила неправильно. Но я не хотела быть чьей-то марионеткой. Я всю жизнь живу по указке матери, можно мне хотя бы сейчас побыть немного собой. Почувствовать смелость. А когда я отказала Егору, именно её и ощутила.

— Егор любит предлагать людям сделать выбор. Прям как дьявол, ей богу. Возомнил себя выше всех, — бубнил себе под нос артист, — всегда таким был, а сейчас это стало каким-то гипертрофированным. Он совсем свихнулся. И почему никто не обратил на это внимание? Даже дураку понятно это ненормально. Брату срочно нужна помощь.

— Со мной он был хорошим, — попыталась я оправдаться, что не замечала изменений в Егоре.

— А ты у нас вообще великая слепая. Я тысячу раз предупреждал, и хотя бы раз поверила бы. — Он, поднялся и ушёл к воде, накрыв лицо ладонями. — Все почему-то думают, что я какой-то шутник, клоун, только и умею говорить глупости. В итоге, когда их предупреждаешь на серьёзных щах, они не слушают. Зато потом приходят и жалуются. «Ефим, оказывается ты был прав, нам так стыдно, и бла, бла, бла», — последнее предложение он произнёс писклявым голосом, видимо парадируя меня.

Я не могла стерпеть его слов сказанных от отчаяния, поэтому поднялась следом, и приблизилась к нему, оставаясь позади. Смотреть в глаза ему я не спешила, боялась увидеть там бездну.

— Я бы поверила Ефим, но ты постоянно вёл себя как козёл, поэтому старалась всё делать вопреки, — прорвало меня из-за обиды, — с тобой вечные проблемы. Ты то рядом, то далеко, то целовал, то гнал. А я должна была слушаться тебя и оставаться монашкой, таково твоё мнение? Конечно, мне захотелось, чтобы ты видел, будто у меня есть друг, и меня есть, кому защищать. А то, что происходило в прошлом с твоей стороны реально выглядело как очередная дурацкая шутейка. Кому хочется быть объектом насмехательства? Ты меня всегда обижал, и продолжаешь так поступать. А мне что остаётся? Принимать и проглатывать? Мне мамы хватило, а потом ещё и на вас с братом наткнулась. Надеялась наивная, что Егор другой, хороший, будет мне и другом и партнёром, а получила как всегда тирана диктатора.

— Ты могла выбрать любого другого парня, но остановилась на моём брате, отчего? — повернулся ко мне Ефим и глаза его горели огнём. Он злился.

— А ты не понимаешь? Ты совсем дурак? Посмотрите на него, передо мной стоит господин Оберон, мировая звезда, а мозгов нет? Пораскинь ими. Ты отлично справлялся в школе, когда в очередной раз нужно было меня опустить, — перешла я на крик. Вся прожитая боль и унижения прорвались наружу. Прошло столько лет, и только сейчас я дала им выйти.

— Да когда я тебя опускал? Ты что городишь?

— Ты унижал. Забыл случай, когда поцеловал при всех на физкультуре, а потом я как идиотка припёрлась к тебе на встречу. Что было там? — обида из меня лилась и лилась огромным потоком. Я хотела ударить Ефима за его беспечность, дурость и непонимание. Он совсем не думал когда принижал меня перед своими пассиями в школе. В итоге страдала всегда только одна я. — Что было на той встрече? Отвечай мне!

Ефим отвёл глаза. Вспомнил. Так-то, для одного это всего лишь шутка, а для другого целая трагедия. И почему трагедия досталась как всегда мне?

— Молчишь? Мне рассказать? Давай я поделюсь впечатлениями, — стала жестикулировать я, отчего из кармана выпало колье, и приземлилось в песок. Однако я не обращала на него внимания, моё внимание полностью сосредоточилось на Ефиме. — Я стояла в уголке как мышонок, и наблюдала. После того как ты поцеловал меня, во мне поселилась надежда. Зачем ты мне её дал? Зачем? Что я тебе сделала? Ты никогда не понимал меня, ты и сейчас смотришь и не понимаешь.

Господи, да что я вообще от тебя жду?

— Саш, — нежно позвал Ефим и попытался взять за руку, но я не позволила, — успокойся. Передохни.

— Я слушала, как твоя очередная потаскуха говорила обо мне в пренебрежительном тоне. А ты ей поддакивал, — я злобно (впервые за всю жизнь) ухмыльнулась, — потеха какая, интересно, а если бы многомиллионные фанаты Оберона узнали, как он вёл себя в школе, относились бы так же с теплом? Приятно бы им было узнай они, как ты раз за разом разбивал моё сердце. И ты делал это наслаждаясь. О милый Ефим, предупреждая меня о своём брате, ты не упомянул, что и сам не далеко ушёл.

— Саша, давай поговорим спокойно, не кричи, — снова он сделал попытку прикоснуться, но я ударила его по руке, да так что у парня остался временный красный след от моих пальцев.

— Не волнуйся Оберон, никто никогда не узнает твоей истиной натуры. Пусть фанаты живут в неведении, в мечтах которых ты благородный рыцарь. Я не стану уподобляться тебе. Прощу. Иначе жить не смогу. Ты и твой брат вылетите из моей жизни так же быстро, как и появились, — закончила я, и развернулась, чтобы покинуть Ефима, — я предупредила тебя о Егоре. На этом всё. Больше никогда меня не тревожь.

Не оборачиваясь, я вернулась к лежавшему на траве пледу, обулась и собиралась пешком уйти домой. Всё равно на это уйдёт не больше получаса. Я выдохлась. Сил больше ни на что не осталось. Когда сделала первый шаг навстречу дому, Ефим схватил за руку и развернул меня к себе.

— Ты сказала, можно и мне минутку? — попросил он, говорил тихо, очевидно я напугала его своим шумом.

Я крепко сжала руки в карманах, прихватив попутно и записки. Совсем о них забыла. Чёрт! Самым страшным стало не это, я не смогла нащупать кулон.

— Ефим, — глаза мои из злых превратились в перепуганные.

— Что?

— Я потеряла его, — и не став слушать парня кинулась обратно к пляжу и стала как ненормальная, сидя на коленках рыть песок. — Где? Где? Где? Боже, как я могла не заметить.

Пока я впопыхах комкала и разбрасывала песок, Ефим присел со мной рядом и прямо перед моими глазами в воздухе повис кулон из белого золота. Я посмотрела на украшение, а потом на Ефима. Как обезумевшая попыталась вырвать цепочку из рук музыканта, однако он оказался проворнее меня, и ловко сжал его в руке.
 
— Поднимайся, — встал он первым, и подал мне ладонь.

Поняв, насколько я опозорилась, приняла предложенную руку и встала не без помощи Ефима.

— Верни, пожалуйста, мою вещь, — потребовала я.

— Кто подарил тебе эту вещь?

— Один идиот, — рявкнула я, — верни. Не поступай со мной как обычно.
 
— Я верну, но сначала выслушай. — Моего ответа он не дождался, поэтому продолжил, — все наши с тобой поцелуи, кроме первого, были спонтанными. Они вызваны лишь глубоким желанием и страстью. Каждый раз, целуя тебя, я нарушал соглашение между мной и твоей матерью. В тот день, она всё поняла, ты подумала, что смогла обмануть Диану Вадимовну, но ничего подобного. Она вызвала меня на разговор и пригрозила, что если я не отстану от тебя она выгонит мою маму на улицу и сделает так, чтобы никто не приютил её, в том числе и не взял на работу. Сейчас я понимаю, что поступил глупо, по-детски. Но тогда я был подростком, повелся на поводу у взрослого. Я боялся за маму. Поэтому с тех пор между нами были постоянные недомолвки. Ты нравилась мне Саш, очень нравилась, я срывался и целовал тебя, ревновал к брату, злился из-за твоих грубостей, но понимал, что виноват во всём я один. Ты и я, мы рано встретились, думаю, если бы это произошло сейчас, меня никто не смог бы шантажировать. Вот и всё.

Рассказ Ефима заставил меня переосмыслить всё! Злость и ненависть стали отходить на второй план, и чувства вновь стали перевоплощаться в тёплые. Он говорил так убедительно, что я не смела сомневаться. Да и смысл ему мне врать? А вот мама, мама могла так поступить. Уж мне ли не знать. Она всегда говорила, что всё сделанное ею было мне во благо, но не спрашивала, а действительно ли это благо мне помогло.

— Значит мама? — устало уточнила я. — Ну да, кто же ещё? Мало ей было контролировать каждый мой шаг, она взялась и за тебя. Мама, моя любимая мама.

— Саш, я поделился не для того чтобы ты нашла себе нового врага, а просто потому что хотел быть честным. Твоя мать хороший человек, и она, правда, желала тебе добра. Диана Вадимовна не очень понимает, как верно нужно это делать, но старается. Не держи на неё зла, — он протянул мне колье.

— Не пойму, — отрицательно покачала я головой, — никогда её не пойму. Но и наш разговор не окончен. Я вспомнила про это, — достав из кармана два помятых листка, передала их Ефиму.

— Что это?

— Записки. Одна из них настоящая, вторая фальшивка. Прочти, и скажи мне какой верить нельзя, — протянула я скомканные листы, но колье так и не забрала.
 
Ефим надел украшение себе на руку, и то стало походить на браслет, взяв бумажки, он развернул и стал вчитываться в слова, оставленные на них, пять лет назад.

— «В этой игре я остался победителем». — Он выразительно посмотрел на меня, — это кто написал?

— Ты мне скажи. Эту записку я наша утром, когда проснулась. Она лежала на моей тумбочке, когда прочла её весь мир, разрушился, — поведала я о своих чувствах на тот момент.

— Подчерк похож на мой, — глазами он пробежался по каждой букве, — но не мой. Я оставил свою записку с кулоном. В коробочке. Вот она, — и парень зачитал её вслух следующей.

— Значит настоящая вторая, — забрала я её у Ефима и перечитала, но про себя: «Надеюсь, тебе понравилось произошедшее ночью. Для меня оно тоже стало неожиданностью. Я вернусь к тебе, обязательно!»

— Может Диана Вадимовна написала эту, — не мог он остановить рассматривать текст. — Да нет, она не настолько зациклена на такой чепухе. Или…

— Кто?

— Егор, — догадался Ефим, — но как он подбросил её? Если только… Вот же! Блин.

— Ефим ты можешь не говорить загадками.

— Это моя мама. Она сделала. Егор мог попросить, а она любит его… Очень… Повелась на просьбы сына, и превратила всё в длительный фарс, — он аккуратно сложил записку Егора, и убрал в свой карман. — Выясню у него при первой же возможности.

— Значит ты не жалеешь о той ночи? — с долей стеснения спросила я. Не могла не спросить.

— Все, так как написано в записке.

— Ты пообещал вернуться, почему не стал?

— Как это? А сейчас кто перед тобой, фантом? — развел руки парень.

— Ты вернулся ради концерта и отпуска, — напомнила я о выступлении артиста в Москве.

— Я мог бы уехать в штаты сразу же, но остался. Признаюсь, мысли мои завели меня на путь неверный, но я смог вырулить на ровную и правильную дорогу. Хотел потрепать вам с Егором нервы, а вышло вот так, — упёр он руки в бока. — Погоди. Со всеми этими эмоциями, я упустил кое-что важное, откуда Егор узнал о нашем с тобой… Полёте фантазий. — Поиграл он бровями.

Наконец, мы оба смогли отойти от напряжения. Я усмехнулась и толкнула парня в бок. Что ещё за полёт фантазий, ненормальный.

— Не бей меня будут синяки, — рассмеялся Ефим.

— Тебе полезно.

— Хорошо изобьёшь меня чуть позже, я пришлю тебе моё расписание, а теперь ответь на вопрос: откуда Егор узнал?

Хороший вопрос, знай, я на него ответ, незамедлительно прибила бы негодяя.

— Не имею ни малейшего понятия. — Пожала я плечами.

Он картинно прикрыл рот рукой.

— Сашуль ты кому-нибудь рассказывала?

— Кому? Маме? Не смейся надо мной. Всем, что было между нами, я делилась только с собой, — и это правда, у меня никогда не было настолько близких подруг, чтобы я могла им доверить такую тайну.

— Значит это я! — постучал себе по голове музыкант, — вот придурок.

— Неудивительно, что ты разболтал. Я даже ругаться, на тебя не буду, и не потому что дико устала, а просто из-за того что ожидала чего-то подобного.

— Не будь голословна мелкая, — пожурил меня парень, — я, как и ты держал всё в себе. Когда мы с Аделиной приехали на съёмную хату я случайно проговорился, и она всё додумала сама. Чёрт! Но ведь она моя сестра, подруга, я делился с ней всем. Она не могла меня предать. Не могла же Саш?
 
— У неё и спросишь.

— В рядах семьи обмельчало. Мама выбрала Егора, сестра за ней, остался отец. Будет забавно если и он меня кинет, — ситуация должна была заставить парня грустить, а он говорил таким тоном словно всё это шутки, и ничего серьёзного нет.

— Зато я кинула Егора, видишь, в его рядах, тоже не густо, — выдала я странноватого рода поддержку.

— Ох, если бы… — Он отвлекся на новое сообщение. Читая, лицо Ефима, резко стало меняться. Уголки губ опустились, глаза потемнели, руки задрожали. — Вот и последствия подъехали.

— Что? Какие? Покажи? — я сама подошла к нему и заглянула в телефон.

Заголовок на первой полосе популярного мирового новостного портала гласил: «Оберон вернулся в Россию, чтобы отомстить своему брату! Его целью стала девушка, которая собиралась выйти замуж за родного брата Оберона известного бизнесмена. Она отказалась от замужества ради знаменитого артиста!»

— Неправда, — прохрипела я, голос внезапно пропал, — я рассталась с ним…

— Разницы не имеет, ты им ничего не докажешь. Егор сделал «шаг», придётся сделать ему «мат».

— Ефим что будет?

— Скандал. Меня отстранят на какое-то время, — с досадой объяснил музыкант. — А тебя будут унижать в социальных сетях. Бесплатный совет: не заходи в интернет какое-то время. Не травмируй себя.

Ефим убрал телефон и кинулся к автомобилю. Я поспешила за ним. По пути быстро собрала плед и корзинку, и лишь бы он не ускользнул, уселась рядом с ним.

— Я во всём виновата Ефим, я поговорю с Егором, он изменит решение. Опровергнет новость.

— Не теряй на него время, — включил зажигание он, — все твои аргументы уйдут в утиль.

— Это только моя вина, — задрожали мои руки, а в глазах потемнело, — и кто тянул за язык острить с ним. Надо было подчиниться ему и сделать, как попросит. Зачем пошла наперекор. Господи, Ефим, а если твоя карьера будет разрушена из-за меня? Как мне тогда продолжать жить? Какая же дура.

Внутри меня плакала и тряслась от страха маленькая девочка. Она просила о помощи невидимого друга, но он не откликался, и ей становилось только хуже. Хотелось, как страус зарыться головой в песок и переждать бурю.

— Не занимайся самобичеванием, — был на удивление добр ко мне Ефим, — не откажи ты ему, он всё равно нашёл бы как меня уничтожить.

— Как ты держишься Ефим? — в отчаянии спросила я

— Сашуль ну а что ещё мне остаётся? Это не первый скандал построенный вокруг меня, и явно не последний. Не расстраивайся, я всё решу, только надо поговорить с менеджером и отцом, они помогут, — стал размышлять он вслух.

— Зачем с отцом?

— Он поубавит пыл Егора, припугнёт. Ты же не настолько наивна, чтобы поверить, что это последний удар моего близнеца? Нет, милая, он нанесёт ещё несколько, посмотрим, только будут ли они решающими, — вывернул он руль, выезжая на трассу.

Я боялась за карьеру Ефима, он слишком дорожил ею, чтобы так просто потерять из-за братца идиота желавшего всем зла. Мы выстоим! Я помогу ему.

На небе распустились цветы,
Ночь помогла им раскрыться.
Луна подмигнула, удачи желая,
Короткий взмах крыльями глаз,
В небе фейерверк потух, погас.

Всего лишь краткий миг,
А в душе воцарилась надежда.
В мире всегда будет тьма и боли крик,
Даря сердцам опалённым нежность.

Ночь снова сменит день,
Луну сменит солнце.
Остаётся победить пожар в груди,
И крикнуть тебе: погоди!