Верной дорогой

«Верной дорогой идете, товарищи!»


Советская власть... Любите ли вы советскую власть так, как ее люблю я?


Мне особенно запомнился юбилей октябрьского переворота в 1987 году. Я работал тогда старшим литсотрудником журнала "Костёр". А до этого восемь лет служил в пожарной охране, не желая служить красным вшам. Тираж у журнала тогда был за миллион. Мне – неслыханное дело, проработавшему в журнале всего три года, поручили делать разворот к этомуневиданному празднику. Я такого в архивах начитался… Читал книги, брошюры, газеты, журналы, письма, дневники. Многое переосмыслил. Например, в «Искре» чуть не ежедневно печатали списки тех, кто пожертвовал на дела ВКП(б). Профессора, протоиреи, адвокаты, офицеры, аптекари. Сидел я над этими страницами и слезы на глаза наворачивались – слепцы, идиоты. Ведь почти всех вас большевики пустили под нож.




  До этого я не задумывался, почему до 1927 года сами большевички называли событие в Петрограде октябрьским переворотом.  Вот догадайтесь, почему переворот стал зваться Великая Октябрьская Социалистическая Революция? ВОСР. А потому что рябой урод пришел к власти.


Блеск! Как только переворот случился, на Центральный телеграф тут же стали поступать звонки от товарищей, окопавшихся в Смольном –  институте благородных девиц, между прочим  — немедленно поставьте телефон мне домой! Не поставите – я вас поставлю. К стенке. Пришлю взвод матросов! А история про то, как Зимний дворец, обстреливали из пушек Петропавловки? Это же настоящая геволюционная песня. Артиллеристам крепости  отдали приказ «товарищей»  – стрелять по Зимнему. А в нем кроме Временного правительства находился и госпиталь, битком набитый ранеными солдатами и офицерами.  Артиллеристы выкатили гаубицы на приплеск Невы. Но как стрелять по фронтовым товарищам? К тому же у этих гаубиц не было тормозной жидкости, при выстрелах от отдачи стволы может просто снести, и покалечат они расчеты! Артиллеристы послали большевиков на хер. Тогда приехали пьяные в сиську ррреволюционные матросы и ну стрелять по Зимнему. Семь раз выпалили. Одно попадание было. Второй снаряд упал в районе Сенного рынка. Снайперская стрельба. Учитывая прямую наводку. Куда делись остальные пять – никому не известно.


Разумеется, я подготовил разворот в большевистском духе. Как в старом анекдоте – на комиссии по партчистке интеля с уже мокрыми штанами спрашивают – были ли у тебя, товарищ колебания? Были, отвечает интель и еще раз прудит в штаны.

- Но только я колебался вместе с линией партии!


Кстати, о гаубицах калибра 152 мм.  Была и еще одна гаубица. Эта история была опубликована миллионным тиражом, чтобы все дети СССР знали – по дворцам можно и нужно стрелять из гаубиц. Она произвела два выстрела по Зимнему из – под арки Генштаба. Два выстрела – два попадания. Картечью. А теперь задайте себе вопрос - зачем надо быцло стрелять по дворцу картечью, если бабы из женского батальона и  жалкая горсть юнкеров сидели за баррикадами из дров?


Нарыл я еще описания того, сколько солдат и матросов потопло в винных бочках, во сколько старинных ваз дворца толпа революциооный скрепоносей насрал. Читал с изумлением,что при штурме погибло всего семь человек со стороны рабочих масс. 


Но еще более сказочная история произошла, когда Горлит снял из юбилейного номера "Костра" материал о том, как Ленин поехал из Пскова в Петроград. Он был там в ссылке. Вот же кровавые собаки Николашки! В ссылку. В Псков. Побывал «Старик» на семи явочных квартирах Петрограда. В парке Александрино встречался и гулял с Зиновьевым. Потом вернулся в Псков. Все это время вождя пролетариата пасли. Филеры охранки работали профессионально, а картавый ублюдок ничего не заметил! Все явки были провалены. Материал подготовил дядька с говорящей фамилией – Усыскин. Подвиги Ленина раскопали якобы красные следопыты. Питерская цензура сработала как картавый. А вот московские псы свою кость грызли не зря. Какой такой Зиновьев? Никакого Зиновьева не было, об этом написано в биографии ВИЛ,и все выверено в центральном инстиуту марксизма - леннинизма! И наш ВИЛ был не только гений мысли, он был еще и гений конспирации! И никаких явок никогда не заваливал!

Когда цензура снимает материал из номера журнала с тиражом в миллион, усыскиваться начинает весь дружный коллектив. И грозный буревестник уже готовился клевать наши забубенные головушки. Главный редактор «Костра» Сахарнов вызвал меня в кабинет. Бывший капраз был суров: вот деньги, пулей в Москву в  Институт марксизма-ленинизма при Центральном комитете Коммунистической партии Советского Союза (ИМЛ ЦК КПСС). Только не уссыскайтесь старое его название было институт еще пердимонокольнее. Институт Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина.




За колоссальные убытки Сахарнов вылетел бы со своего насиженного кресла, которое обеспечивало ему не только теплейшее место в писательских кругах. И в обкомовских. Место позволяло этому литературному бандиту печатать свои бездарные книги для деток огромными тиражами. Кто сейчас их может вспомнить? Правильно его приложил Сергей Довлатов в книге "Ремесло".


Капраз был суров донельзя, у него не то, что пригорело, он как крейсер «Москва» шел на дно.


- Делайте, что хотите. – приказал капраз. - Обольщайте секретуток, дарите им шоколадные конфеты, предлагайте тамошним спецам коньяк. Но! без их штампа на гранках не возвращайтесь! Вот Вам сто рублей.
В приемную марксистского института я вошел с коробкой шоколадных конфет и двумя бутылками КВ ВК. Секретарша пала жертвой моих низменных интересов и доложила директору о срочном курьере из Ленинграда. А я уже знал, что директор учился в ЛГУ. После двух бутылок животворящего напитка Зиновьев, явки и хвост были из гранок похерены. И я вернулся в журнал со щитом. Штампом. И сильнейшим выхлопом.