Честный гаишник - ошибка природы

       
                Посвящаю  Виктору Шилову.
     «Представляете,  Виталий Васильевич, - обратился ко мне мой коллега  и друг  Геннадий  Хоцевич, – этот придурок, с  которым мы вместе с Вами были на  весенней охоте, вчера возле турбогенераторного завода оштрафовал меня за превышение скорости».  - « Какой придурок? Виктор что ли?» - «Ну, да. Он».  – «Так получается, что он неподкупный гаишник?»  - «Он же ходил в моих друзьях . Я ему помогал собрать документы на заочное отделение  сельхозинститута».                – «Так он кончил только среднюю школу?» - «И не просто кончил, а с золотой медалью».  – «Так с медалью же без экзаменов принимают в институт? Зачем ему заочное образование?»  - «Ну, он и поступил, но его оттуда выперли. Поругался не с кем–нибудь,  а с самим деканом факультета». – «Во,  дела!»
 - «Так он нас всех будет штрафовать при случае?»
    Вскоре мне представился  случай повстречаться с Виктором на дороге.  Он разбирался с каким-то водителем. Я объехал их, остановился и подошёл к Виктору. Виктор меня увидел  и сказал: «Подожди немного, Василич». В те времена водитель при себе должен был иметь не только права, но и талон предупреждений. В этом талоне за нарушение правил движения гаишник компостером пробивал дырку. Я уже не помню, за какой срок лишали прав, при получении трёх дырок.  Я подождал. Виктор, отпустив водителя, с весёлой улыбкой подошёл ко мне.  – «Когда будем собираться  на осеннюю охоту?» - спросил он меня.  - « Мы ещё этот вопрос не обсуждали. Рано»,
 -« У меня есть предложение податься в сторону моей деревни. Там  много мелких озёр  и маленькая речушка.  Иногда, правда, не каждый год, там даже северный гусь садится, не говоря уже об утках. Можем ночевать у отца. Хата просторная». – «А ты с Геной этот вопрос обсуждал?»- спросил я. – «Не успел. Мне на днях пришлось его урезонить. Представляете? При разрешённой скорости в 60 км, он нёсся под 90?»  - « Ты, Витя, ничего не путаешь? Его запорожец больше 70 км  дать не может. Да  у тебя и приборов –то для определения скорости нет». – «Эх, Вы, инженеры, я скорость определяю очень просто, по столбам».  - «Это как? - удивился я. – « Считаю, за сколько секунд машина проехала между столбами.  Столбы стоят через 50 метров. Простенький расчёт показывает скорость машины».  – «И какой же дурак не сбросит скорость, увидев тебя на дороге?» - «Вот и нашёлся один дурак. Он думал, раз мы друзья, то ему можно». - «А ведь Генка на тебя крепко обиделся, Витя. Он же у нас главный по охоте. И может тебя исключить из нашей бригады. Но, я буду на твоей стороне и подговорю  Лёшку Удалова. Он у нас за правду и справедливость».
  - «А Вы знаете, Василич, я прикипел к вашей охотничьей компании. Ведь Генка –настоящий следопыт. Он знает и любит природу, повадки зверей и птиц. У вас железная дисциплина. Мне будет печально и обидно, если  он меня исключит из вашего коллектива». – «Ладно, сержант, неси свою службу. Разберёмся. Бог не выдаст, свинья не съест».  На этом мы и расстались.
     Приближалась пора осенней охоты, и мы стали выяснять, какой командой  можем   отправиться на целую неделю. Вспомнили о предложении Виктора и согласились с ним.  До деревни, где  жил отец Виктора предстояло ехать около 200 км, почти половину из них  практически по  бездорожью.  Но нас это не смущало, поскольку в нашем распоряжении был  ГАЗ-66. Про эту машину много  можно сказать. Но, лучшей машины наш автопром  не выпускал и уже, похоже, не выпустит. Однако, Виктор решил ехать на своём «жигулёнке», прямо сразу после дежурства, не заезжая домой. Забегая вперёд надо сказать, что весь обратный путь он ехал  на буксире за нашей машиной. Добравшись без приключений  до деревни, которая, видимо, доживала последние годы, мы подъехали к   большому деревянному дому на высоком фундаменте. Это и было родовое гнездо Виктора. Нас тут же посадили за стол, плотно накормили.  Отец Виктора попросил нас помочь на пасеке. Мы перетащили около 20 штук ульев с пчёлами на зимовку во мшаник. Четыре мужика управились с работой  за час.   За  ужином  нас потчевали  из глиняного кувшина   ароматной медовухой. Я ещё со студенчества знал коварство этого напитка.  На комбайновой практике  мы с моим другом Борисом Якутиным  (в 80 годы  он стал крупным областным чиновником) попали на пасеку, а оттуда после медовухи нас ноги не несли. А Борю ещё и пчёлы покусали.  Я об этом  предупредил Геннадия, который  плохо знал границы дозволенного при выпивке.  Но, тот, сославшись на свой могучий организм, отмахнулся и  получил именно то, от чего я его предостерегал. Из-за стола его вытащили под мышки. Ноги у него не ходили. Я поинтересовался у отца Виктора, который шибко смахивал на старовера  (с окладистой бородой, длинными, слегка вьющимися волосами и огромными  натруженными рабочими руками), каковы корни их семьи.  Он своих корней дальше прадеда не помнил, но знал точно, что все предки  коренные сибиряки.
 Выяснилось, что на фронт он не попал  из-за туберкулёза лёгких. Он утверждал, что именно пчёлы вылечили эту коварную болезнь после войны. Зато его родной брат, участковый милиционер, добровольцем  ушедший на фронт,  погиб под Москвой в 41 году.
   - « Витька, принеси-ка фотографию Петра». Виктор принёс  портрет молодого парня, как две капли воды похожего на  него самого. Такой же худощавый с усами, высоким лбом, прямым носом и, видимо, как у Виктора черными глазами.  – «Это же надо, какое сходство» - воскликнул Саня Комаров-мой аспирант.  – «Не в память ли о Вашем брате Виктор пошёл работать в милицию?»- спросил кто-то из нас.  – «Мой Витька с малолетства был смышлёный парень. Всегда учился хорошо, без принуждения. Помогал мне и матери. С 14 лет взял в руки ружьё. И мечтал податься на учёбу в Москву. Но, тут я крепко приболел, и сын сам решил далеко не отрываться от нас».  – «А где Ваша хозяйка?» - «Она с дочерью уехала в Новосибирск. На той неделе должны вернуться».
         В первый же  выход   на озеро  после вечерней тяги мы устроились у костра, ощипали пяток чирков и стали варить похлёбку.  И потекла беседа на разные темы.  – «Виктор, -  говорю я – я видел, что ты прямо в форме поехал с нами при пистолете.  Может, дашь утречком пару раз стрельнуть из него?»  Незадолго до этого я был в командировке в Благовещенске, и там нас занесло на полигон областного МВД. Те ребята сами предложили мне пострелять из пистолета. И ко  всеобщему удивлению я с первого же выстрела на расстоянии 15 метров  отшиб горлышко у бутылки, служившей мишенью. – «Вы не мастер спорта?»- спросил меня один капитан.  –«Бывший мастер спорта»,  - скромно ответил я и больше не стал стрелять, чтобы не опозорить присвоенное сию минуту самому себе звание. – «Ты что, Василич?- воскликнул Виктор,- мне же  за каждый патрон надо писать кучу бумаг  с объяснением».
   В этой экспедиции мы имели небольшой запас настоящего спирта, украденного у нашей институтской вычислительной машины.  У костерка,  перед  тем как отведать  шурпы, приняли по 100 г этого чудесного напитка. Пить чистый спирт мы все уже умели. Гена слегка захмелел, стал выяснять с Виктором отношения.  – «Ты, Витька, настоящий засранец. В моём талоне уже есть одна дырка. А ты вторую воткнул. Друг называется». Он всё больше распалялся. Мы пытались его урезонить. А Виктор сидел и помалкивал.  Потом он вдруг встрепенулся и произнёс: « А ты, Гена, дурак. Я, как друг, тебя предостерёг от возможной беды. Ты знаешь, сколько трупов около этой проходной?  Работяги в обеденный перерыв как очумелые бегают через дорогу за бутылкой. Вот потому и повесили знак ограничения скорости. И если ты ещё раз попадёшься или любой из здесь сидящих, я всё равно вас всех оштрафую. Может быть, кого-то незнакомого я и отпущу, а вас уж точно нет».  В это время из темноты появилась босоногая фигура в рваной телогрейке, без шапки.  Это оказался пастух, одноклассник Виктора. Он узнал Виктора и произнёс: «Витёк, может быть, чё-нибудь есть выпить у вас, а то трубы горят».   – «Да, Егор, - воскликнул Виктор, - совсем ты с катушек, видать скатился» и вопросительно посмотрел на Алексея Удалова, который распоряжался спиртом. Алексей молча достал фляжку налил в стакан   граммов  100 и спросил, подавая: « А спирт ты умеешь пить?». У парня заблестели глаза, он ответил: «Какой вопрос? Всё умеем». Взял трясущимися руками стакан и опрокинул одним махом.  Буквально через минуту у него побелели глаза,  он ничком упал на землю, а голова чудом  не попала  в костёр. Мы все обалдели.  Гена кричал: «Он же помрёт, его надо срочно вести в больницу». А Виктор спокойно сказал: «Ничего с ним не случится. Давайте положим его набок». Мы так и сделали, подложив под него чей-то плащ. Виктор накрыл его своим милицейским  бушлатом. Немного постыв от случившегося, он рассказал нам коротко историю Егора. Они учились вместе до седьмого класса. Егор, как и Виктор, был отличником. Они вместе ходили на рыбалку, за грибами и ягодами. И были почти неразлучны. У Егора было ещё  два брата, но  жили они бедно, их отец не вернулся с войны. И отец Виктора помогал этой семье, как мог, прежде всего, мёдом. Егор после седьмого класса пошёл в училище механизации, потом стал работать трактористом в колхозе. Как только стукнуло ему 18 лет, он женился на  девахе из соседней деревни.  Она ему тут же одного за другим родила двух детишек, а потом, как с цепи сорвалась, ударилась во все тяжкие.  Воспитание побоями не помогли.  Егор своё горе стал заливать водкой.  Из трактористов его давно выгнали, сейчас он пасёт табун лошадей. Но, видимо, и с этой работы его тоже попрут. Таков был краткий рассказ Виктора, который он заключил словами: «Я пару раз устраивал его на лечение, но помогало   ненадолго. Сейчас он живёт со старушкой - матерью и, видать, уже не долго протянет. А ведь способный был хлопец, особенно в математике».  – «Так ты, Витька, может ,поэтому не женишься?» - спросил Гена. Виктор грустно сказал: «Может и поэтому, а, может, и по  другому». Мы все погрустнели, глядя на скорчившегося Егора.  В душе, я думаю, все мы жалели его. Перед самым рассветом Егор проснулся, как ни в чём не бывало, попросил опохмелиться и, приняв 50 граммов, попрощавшись   с нами,  подался к своим лошадкам.  – «А где обутки-то потерял?»- спросил его вдогонку Гена. Егор, не оборачиваясь, махнул рукой. Дескать, не приставай, и растаял в тумане.
      Утренняя зорька второго дня оказалась весьма удачной. Мы с Виктором подались на кромку небольшого озерца и,  став друг от друга метрах в 30, застыли в ожидании.  Тут надо сказать, что всем нам здорово повезло. Некоторое время назад мы приобрели прорезиненные комбинезоны и такие же куртки с капюшонами зелёного цвета. Ничего более удобного и лёгкого  я ни до, ни после не встречал. Мы  стояли почти по грудь в воде в камышах, которые над нами возвышались. И били в  угон крякух.  До 8 утра мы настреляли штук 20, подобрав добычу, вернулись к своему стану.  Остальные тоже хорошо постреляли.  Позавтракав, стали советоваться, что делать дальше. Договорились, что если  и на вечерней зорьке будет такой же успех, то вернёмся в деревню, а утром подадимся домой. Тут же  решили, что  все трофеи, за исключением  5-6 кряковых, отдадим отцу Виктора.  Виктор стал собираться в дорогу, а я упросился вместе с ним.  До деревни от нашего стана было километров 15. Но ехали мы на его  «жигулёнке» долго. Пару раз забуксовали.  – « Виктор, я слышал, что ты собираешься поступать на факультет механизации?»  - «У Вас устаревшие сведения, Василич.  Я через 2 недели поеду сдавать осеннюю сессию за 1 курс ». – « А что ваш брат - милиционер облюбовал наш факультет?» На это Виктор ничего мне не ответил. А я вспомнил, что год назад, будучи председателем государственной комиссии  по защите дипломных проектов, обратил внимание на одного дипломника, который   обосновал необходимость «зелёной волны» на основных магистралях города. Он даже представил данные собственного эксперимента по организации такой волны на  Красном проспекте. Самое интересное было в том, что оборудование для этого эксперимента он изготовил собственными руками.  Комиссия отметила этот необычный  диплом отличной оценкой, а я предложил этому старшему лейтенанту пойти работать в наш институт. Но он отказался.  – «Витя, а ты знаешь Карпова  - твоего коллегу?».  – «Он уже майор, Василич, и мы с ним в дружеских отношениях, но встречаемся теперь редко, он уже не дежурит на трассах. Собирается поступать в академию, и, видать, далеко пойдёт».
     Когда отец Виктора увидел, сколько уток мы ему привезли, то был озадачен. А Виктор, собрав 5 крякух,  понёс их матери Егора.  Вернувшись, он с улыбкой сказал: «А Егор-то, как стёклышко, трезвый, колет дрова на зиму. И честно говорит, что ничего не помнит, но домой вернулся в кирзовых сапогах».
           На обратном пути я спрашивал Виктора о его планах и понял, что этот парень, знает,  к чему он  стремится, и это  «что-то»  - звание генерала.   Вечером на стане под остатки спирта мы поели той же шурпы и разговорились. И вдруг Гена сказал: « Вот ты, Витька, пожалел Василичу один патрон, а сколько раз ты пульнул тогда около Толмачево?». Мы эту историю не знали и попросили Виктора рассказать. Он долго отнекивался, но потом поведал следующее.  – « Мне по рации передали, что джип на высокой скорости, не реагируя на их сигналы остановиться, помчался в сторону  аэропорта,  и  что его надо остановить. Я тут же развернул патрульную машину и когда увидел, что джип приближается, стал махать жезлом.  Водитель  притормозил и стал объезжать мою машину, намереваясь  ехать дальше, невзирая на  требование.  Я выхватил пистолет и заорал: стой, стрелять буду.  Выстрелил в воздух, а затем продырявил вторым выстрелом переднее колесо джипа. Тот завилял и скатился в неглубокий кювет. Оттуда выскочили три амбала и направились ко мне, у одного из них я увидел нож. Честно сказать, у меня затряслись поджилки. Стрелять в живого человека я, конечно, не был готов. Но тут с воем подлетела ещё одна патрульная машина,  ребята уже были с автоматами и быстро скрутили эту троицу. Как потом выяснилось, это были подручные   самого смотрящего К.  Их вроде судили, но я подробностей не знаю».  – «А я-то думал, что тебя в той ситуации пырнули в бок»,  - сказал Гена.  – «Нет, это было гораздо позже»- ответил Виктор.  – «Ну, расскажи и эту историю - попросил я. – «Она обошлась без стрельбы. Я ночью дежурил на выезде  на Бердское шоссе. Обратил внимание на белую  «Волгу»,  водитель которой, заметив мою машину, стал разворачиваться в обратную сторону. «Волга», свалилась задними колёсами в  неглубокий кювет и забуксовала. Я быстро подошёл к машине со стороны водителя  и потребовал предъявить документы. Водитель сиплым голосом сказал: «Ты бы лучше помог из кювета выбраться».  – «Если  у Вас документы в порядке, я помогу». Тот стал ковыряться в бардачке.  Что меня подвело, так это то, что ослеплённый фарами идущей по шоссе машины, я не заметил, что в салоне был ещё один человек. Эта тварь незаметно вылезла из салона, обошла машину по кювету и  ткнула мне под ребро нож. Я бы сегодня с вами не разговаривал, если бы в самый последний момент не услышал хруст под ногами этого подонка.  Развернувшись, наотмашь огрел его жезлом по башке. Потом отскочил к переднему капоту  и выхватив пистолет заорал: если хоть кто-то дёрнется, буду стрелять. И только тогда почуял боль в боку, что тёплая кровь течёт вниз по ноге. Провалялся я с этой раной 1,5 месяца. А дело кончилось так. Я заставил под пистолетом   напавшего на меня  идти к моей машине. Там надел на него наручники и вызвал подмогу по рации. Тот, который сидел за рулём, когда мы отошли от машины, попытался выехать на трассу. Но, я был уверен, что это ему не удастся. Прибывший патруль увёз меня в больницу на моей машине.
  Уже выйдя из госпиталя, я узнал, что это были наркоторговцы, в машине были обнаружены наркотики».
После  этих рассказов я (да и остальные, наверное, тоже) проникся   к  Виктору и его  профессии большим уважением.
            Мы ещё два или три раза ездили   на охотничьи угодья по соседству с его родной деревней.  А последняя охота завершилась сбором огромного количества шампиньонов, внезапно  выросших  рядом. И каждый раз мы возвращались  в город с банками душистого мёда – угощением отца Виктора.
      На каком-то областном совещании я встретился со своим однокурсником, щеголявшим уже в  погонах милицейского подполковника. – «Дима, - обратился я  к нему  - я хожу в лейтенантских погонах, а ты уже подполковник. Так ты и генералом скоро станешь?».  – «Нет,- ответил он, - я сижу на кадрах», - «Слушай, так ты, наверное, знаешь Шилова?» - «А кто ж не знает этого блаженного?  Гаишное начальство шибко от него страдает, но придраться к нему  не за что. Кристально честный  человек. Они ведь строят коттеджи, один начинает, другой заканчивает, а Витя им поперёк горла».
       Вскоре я уехал из Новосибирска,  но периодически справлялся у своих приятелей-охотников о Викторе. Виктор успел побывать в Чечне, закончить милицейскую академию, но остался непреклонным холостяком, хотя пользовался большим  вниманием женщин. Совсем недавно я узнал, что Виктор вышел в отставку в звании полковника  и, по неподтверждённым слухам,  стал пчеловодом в родной деревне.
       Жизнь  и судьба этого сибирского  парня  подтверждают мысль о том, что и среди гаишников есть честные люди. А наша дружная охотничья команда распалась. Давно покоятся Лёша Удалов и Гена Хоцевич. А я живу светлыми воспоминаниями о тех годах и дорогих моему сердцу  ребятах.
 12.08.2023 г. Минск