Опасная социологии

На одном семинаре был использован термин «экстремальная социология». Принадлежал он  молодому ученому мужу с кафедры уни. Термин вызывал сомнения у участников. Дескать, суть прикладной социологии  – изучать каждодневность, нашему брату обыденность подавай. Наступила моя очередь говорить:
- Любая чрезвычайщина может исказить картину. Даже существует риск для целостности здоровья самого интервьюера?! Да, да, такое бывает!!»
Я приступил к рассказу...
- Как обычно, в понедельник наша команда социологов собралась в одном из помещений совета министров на нижних этажах. Так происходило уже лет пять, ещё со времен коммунистов. Директор оставался прежним. Звали его Сократ Д. Он вовремя открестился от членства в компартии и также быстро снюхался со звиадистами, с новой властью во главе со Звиадом Гамсахурдиа. За окном назревали события. Повсюду шло всенародное обсуждение, люди бурно дискутировали в метро, на базаре, на рабочих местах. Появились первые жертвы. Исчерпав запас аргументов, полемисты переходили на рукоприкладство.

Тут я сделал паузу, стал искать глазами «Боржоми». Мне услужливо налили минералку в стакан. Итак:
 - Среди наиболее рьяных сторонников Звиада было много женщин бальзаковского возраста - обстоятельство, интересное для фрейдистов, которое так и не стало предметом изучения. Лично мне принадлежит «открытие» - эти дамочки преимущественно незамужние тётушки, опекающие безмерно любимого племянничка, и в основном – учительницы словесности из школы (?)... Образ врага для них – «студенты». Вот, кто задирает их кумира!
Во время совещания я заметил директору, стоит ли проводить исследование в такой обстановке. Тот пожал плечами и ответил:
- Там (он показал глазами наверх, на этажи власти) хотят знать, что  думает народ! Кто, как не мы, может собрать нужную информацию!

Фраза была произнесена не без патетики.
Среди наших сотрудников были две девчушки, симпатичные, аккуратные в работе. После совещания они спустились вниз. Но до места назначения не дошли. Их перехватили дружинники, вернее дружинницы – группа взбалмошных особ. Те взбеленились, узнав, что девушки учатся в одном из вузов. Ещё пуще добровольных стражей порядка возбудила пачка вопросников. «Студентов-провокаторов поймали с листовками!!» - быстро разнеслось по округе. Девочки испугались, пытались объясниться, но стервозной толпе уже нечего было вменить. Одна из задержанных показывала на лого правительства на первой странице анкеты, но тщетно. Девушек подвели к импровизированному офису, к столику, располагавшийся недалеко от Дома правительства. У него восседала депутатка Г.П.,  известная своим скандальным нравом, луженной глоткой. Базарная баба в Парламенте. Глаза выпученные, губы навыкат, большие бусы на толстой шее. Она холодно посмотрела на «провокаторов» и начала изучать «листовки». Её окружение на время затихло. «Этот вопрос мне не нравится, - произнесла депутат. Как по команде дружинницы заверещали, послышались угрозы растерзать девиц. «А этот вопрос подходит», - произнесла член парламента. Толпа притихла. В этот время позвонил телефон. Аппарат стоял на столе, его шнур тянулся из окна первого этажа правительственного здания. Г.П. говорила с кем-то и одновременно исподлобья смотрела на бледных от страха девочек. Потом она положила трубку и обратилась к окружающим: «Отпустите этих дурёх! Они из наших!»

Девицы вернулись в совмин, где их ждал не в меру разозлённый Сократ. В характерной для него манере он обзывал несчастных студенток, дескать, из-за их нерадивости (!?) ему попало от руководства.
 
- Так что не стоит представителям нашей науки поступаться своим комфортным положением! Это - методологическое требование науки! – заключил я свой спич.

 «Точно и художественно!» - кто-то бросил из зала семинара. Прозвучало как «Браво!» Тему подхватили. Молодой учёный, обронивший термин, попробовал  оправдаться. Он имел в виду то, как трудно иногда бывает проводить опросы. И похвастался, что ему пришлось однажды интервьюировать рабочих в цеху завода. Тут я парировал:
- Если есть экстрим в этой ситуации, так в том, что на заводе не оказалось красного уголка. Респонденту удобнее фиксировать своё мнение в его тиши и прохладе, в свободное от работы время, а не в гуле и жаре цеха.

Все взоры обратились в мою сторону. Здесь я сделал паузу, на этот раз сам налил себе «Боржоми». Сквозь стакан вижу, как коллеги проявляют нетерпение, ждут продолжения. Драматично прогремело:
- При исполнении задания сильно рисковал один из наших интервьюеров.
Участники семинара заволновались. Я продолжил:
- Как-то наш сотрудник прибыл в одну деревню. Он из наших фаворитов. Этот молодой человек как знак качества на каждом использованном бланке ставил свою подпись. Его такую блажь мы воспринимали благосклонно. Парень долго мучил местного главу управы. По таблице случайных чисел он составлял выборку исследования. В ней оказалось семья, один из членов которой отличался буйным нравом. Глава управы хотел отговорить социолога от посещения этого семейства. «Трудно предположить, как они примут вас», - аргументировал он. Но наш педант упрямо ссылался на таблицу. На следующий день они на пару пошли по адресу. Как рассказывал позже мне мой коллега, глава управы, увидев на столе кухонный нож, первым делом тайком этот предмет прибрал и спрятал в укромное место. Сделал он это незаметно от пожилого мужчины. Его-то надо было опросить. Кстати, хозяин оказался словоохотливым. Беседа шла гладко, пока в комнату не вошёл некий хмырь. По виду явно больной на голову. Он насторожился. Глава управы стал подавать знаки социологу – пора ретироваться. И не ошибся. Бузотёр нашёл повод придраться и встрял в процесс заполнения вопросника. Респондент, отец семейства, огрызнулся. И пошло-поехало. В доме стоял мат-перемат, потом полетели предметы. Гости спешно удалились и пока шли по улице ещё долго слышали крики дерущихся. В тот вечер наш фаворит не подписал анкету, вместо своего автографа поставил знак минус.
 
Здесь я снова притормозил, умышленно выдерживая заминку. Потом посмотрел на автора новояза, и акцентировано заметил:
-  Таким образом он показал  -  имели место экстремальные(!) условия и собранные данные не подлежат учёту.

Автор термина приуныл. Я взял тайм-аут, замолк, таким образом дал порезвиться молодёжи. Один из юношей заявил, что социология работает внутри системы и на систему. Другой переспросил его: «То есть она работает в пределах одной меры количественных изменений?»  «Именно так! – был ответ, - данная наука фиксирует дисфункцию, но не чует революционную ситуацию»...

- А впрочем! – опять громко вступил я, прекратив калейдоскоп «умностей». Все посмотрели на меня с ожиданием «А впрочем!!» - повторил я и попытался вновь прибегнуть к финту с «Боржоми», но вызвал только раздражение у публики. Точно - переборщил, но спохватился и уже без затей вернулся к теме:
-  Во время выборов оппозиция и партия власти проводят собственные так называемые екзитполы. Это - когда выборщика опрашивают сразу после того, как он проголосовал. Их данные авансом принимаются как заявка на победу. Ещё неделя до подведения итогов избирательной компании, а стороны празднуют успех. Кончается всё это большим бенцом. Случай,  когда социология сама становится причиной экстремального положения в стране!!

Присутствовавшие понимающе закачали головами.
- Сократ Д. отработал в одном из таких проектов. В интересах правящей партии, конечно. В результате его вызвали в верха. В знак благодарности спросили, куда бы его назначить. Так Сократ получил назначение в ОБХСС, о чём мечтал всю свою сознательную жизнь.
- Хлебное место, - отреагировал автор нового термина и с подковыркой спросил, - а вас никуда не направили?