Последняя воля

Эдуард  Богуш

Последняя воля
     Старый ветхий домик, гордо именуемый писательской дачей, стоял в одном из самых престижных пригородов Киева. Сам дом был построен в конце пятидесятых годов, когда коммунистическая власть стала остро нуждаться в «инженерах человеческих душ», а проще говоря, в литературных пропагандистах. По примеру московских коллег построили дачный городок творческой интеллигенции. Мама нынешнего владельца того самого особняка, о котором пойдет речь, Кухарская Зинаида Ивановна работала редактором одного из центральных республиканских издательств и параллельно писала среднего пошиба радиопъески, что позволило стать ей членом союза писателей. Когда приняли решение о строительстве дачного поселка, она раньше других узнала об этом и, используя служебное положение, записалась на прием к первому секретарю, для якобы срочного интервью.
      На какую тему было интервью история умалчивает, но домой она вернулась очень поздно. Что по тем временам история обыденная, ибо «гореть на работе» было модно. А потому ни муж, работавший клерком в министерстве иностранных дел, ни сын этому не удивились. Удивление пришло позже, когда они поехали смотреть, как заканчивают строить их дачу.
     Не будем строго судить бедную женщину, она всего лишь материализовала свой опыт работы третьего секретаря горкома комсомола, а проще говоря, дежурной девушки для партийных неформальных мероприятий. Но усилия того стоили! Почти три десятилетия её семья бесплатно пользовалась государственной дачей!
       Много воды с тех пор утекло. Сын Аркадий пошел по стопам матери и окончил литературный институт. Поначалу его произведения в художественном плане были еще хуже, чем мамины агитки шестидесятых. А надо сказать, что Зинаида Ивановна вполне знала цену своих литературных опусов и вскоре после получения дачи перестала писать, уйдя с головой в редакционную работу.
      Что делать с сыном ей подсказало женское чутьё. Как-то в редакцию пришла молодая одаренная девушка и принесла с десяток лирических стихотворений. Сославшись на занятость, она предложила оценить и отредактировать эти стихи своему сыну. Как опытный психолог, а на партийной работе без этого никак, Зинаида Ивановна попала в точку! Почти сразу же между сыном и юной поэтессой завязался бурный роман. Уже через месяц сын принес в редакцию рассказ «Ялтинские встречи».
       Романтика, лирика, полет фантазии – вот чего не хватало воспитаннику номенклатурной семьи. Стихи и рассказ, как вы понимаете, были тут же напечатаны и молодой творческий союз стал быстро развиваться, естественно под неусыпным присмотром Зинаиды Ивановны. 
     В восьмидесятые годы партийная лирика окончательно вышла из моды. Агитками комсомольских строек были завалены все полки книжных магазинов. «Молодой» писатель Аркадий Николаевич Остапчук, перешел на производство детективной литературы. Да, у родителей Аркадия были разные фамилии, что позволило Аркадию Николаевичу свободно печататься в издательстве матери. Союз с поэтессой к тому времени распался. Чтоб оставить внука при себе, Зинаида Ивановна устроила невестке загранкомандировку в Венгрию, взяв с неё твердое слово, что обратно в Союз она не вернется.
    Новой музой Аркадия Николаевича стала польская студентка института иностранных языков Хельга Кислинская. Яркая высокая блондинка. Несмотря на молодость, она была энергичной и умной девушкой. Зинаида Ивановна смотрела на неё, как в зеркало, тридцать лет назад. Хельга выросла на хорошей западной литературе и, ознакомившись с опусами своего зрелого мужа, вплотную занялась его литературным воспитанием. Даже переводила ему свежее вышедшие западные романы, благо родственники из Польши могли обеспечить её чем угодно.
     Главным в классическом детективном романе оказался поиск антигероя. Вернее всем понятная и естественная мотивация этого антигероя, толкнувшая его на преступление. Маньяк-преступник это удел незрелых и туповатых протирателей дивана.
    Наступил 1985 год, в моду вошла «гласность» и жизнь обеспечила Аркадия Николаевича целым веером мотиваций и антигероев. Сюжеты даже не надо было придумывать, в любой газете их было десятки. Литературный слог Аркадий Николаевич приобрел довольно неплохой. Сказались и длительное общение с поэтессой, и чтение классической литературы. Звуковой ряд написанных им предложений был почти музыкальным, что ставило Аркадия Николаевича в один ряд с прозой поэтов-классиков.  Осталось доработать, стилистику сюжетных логических рядов.   
     Благодаря маме Аркадий Николаевич был знаком со многими как милицейскими чинами, так и преступными авторитетами, так что «правда жизни» стояла за каждым словом его романов.
      Читательский бум, охвативший страну к 1987 году, проглотил первых два детективных романа Аркадия Николаевича с огромным удовольствием. Сразу несколько издательств заключили контракты на его следующие произведения. По мнению Хельги, а Зинаида Ивановна с ней полностью согласна, лучшим произведением Аркадия Николаевича стал роман «Меняю крест на кандалы», который вышел в конце восемьдесят девятого года. Это был седьмой по счету роман. Деньги пошли рекой! У Аркадия родился второй сын Александр.
    С помощью друзей из института Хельга перевела основные романы мужа на четыре языка польский, немецкий, английский и французский. И, как оказалось вовремя. К девяносто первому году поток роялти от советских изданий стал совсем скудным, а на западе романы пока никто не печатал. Хельга поехала в Париж.
     Литературный агент, с которым свели её общие друзья, ознакомившись с материалами, указал на ряд шибок. Первое – автору нужна, пусть и придуманная, но яркая, скажем прямо рекламная биография. Второе из романов нужно убрать все лишнее, то есть все лирические отступления, которые так нравятся советским читателям и которые абсолютно чужды западному читателю. И поработать над юмором, то над чем смеются в СССР, в Европе не всегда понятно.
       Через три месяца, полностью переработанный под западные стандарты роман «Меняю крест на кандалы» превратился в «Епископ из КГБ». А Аркадий Остапчук стал выходцем дворянского рода с двойной фамилией Стапенко-Кухарский. Дело пошло на лад!
      В девяносто пятом разрешили приватизировать госдачи. У тех потомков советских писателей у кого не хватило на взятки чиновникам, дачи отобрали и продали так называемым «новым русским». Но даже те, кто смог приватизировать, вскоре тоже продали свои дачи. Не сдавалась только Зинаида Ивановна. Сколько ни уговаривала её Хельга продать эту рухлядь и переехать вместе с сыном и внуками в Польшу, которая собиралась вступить в Евросоюз, та наотрез отказывалась. Типа: «вот умру, потом делайте, что хотите». Отец Аркадия Николаевича к тому времени уже умер. Аркадий в споре матери и жены стал на сторону матери. Разразился большой семейный скандал!
     Понимая, что Украина еще долго будет сидеть в советской трясине, Хельга собрала вещи, забрала сына и уехала на родину. Через три года умерла Зинаида Ивановна, а сын Аркадия Николаевича от его первой жены Борис женился на своей сослуживице. Оставив молодым хорошую городскую квартиру, Аркадий Николаевич окончательно перебрался жить на дачу. 
     Купаясь в гонорарах и славе, Аркадий Николаевич не заметил, как его сын Борис вырос слабым и безвольным человеком. Книги он не читал, даже те, которые написал его отец, спортом не увлекался, сторонился шумных компаний своих сверстников. Даже компьютерные игры, которыми увлекался в детстве, теперь интересовали его постольку поскольку. Единственно чем он увлекался - рисовал цветы, причем фантастические цветы, каких нет в природе. Похоже, Боря давно жил в каком-то придуманном им мире. Бабушка Зинаида Ивановна ничего не понимала, что происходит с внуком. А если она чего не понимала, то по старой номенклатурной привычке с советами не лезла. Работал Борис, после окончания института культуры в каком-то второстепенном продюсерском центре, где трудились в основном жены и дочери разбогатевших на искусстве нуворишей.
     Грешным делом, Аркадий Николаевич стал думать, уж не «голубой» ли его сынок, но, когда сыграли свадьбу, и появилась внучка, эта глупая мысль сама собой исчезла.
     Всё было неплохо до две тысячи шестнадцатого года. С женой Хельгой Аркадий Николаевич развелся по её требованию. Несколько раз приезжал к ней в Варшаву, виделся с сыном. Официально  оформил Хельгу своим литературным агентом. Но без жены, вернее её функции, как музы, его новые романы не имели того блеска и энергетического напора, какими славились прежние работы. Надо было искать что-то новое.
   Его романы окончательно перестали издаваться, Хельга потеряла к сотрудничеству с мужем всякий интерес и жила с молодым теннисистом. Оказывается, в спорте муза так же востребована, как и литературе. Сын Александр учился в техническом колледже и готовился поступать в Кембридж.
        И, тот, кто ищет, всегда найдет! 
    К этому времени он уже сам без переводчика мог писать на английском языке. Идея, в конце концов, посетила стареющего писателя!
       Аркадий Николаевич и изобрел новую формулу короткого детективного рассказа страниц на десять, пятнадцать. Писал сразу на английском языке под псевдонимом «Вайт анд Блек». Когда рассказов накопилось больше пятидесяти и они стали популярны в Европе, а издавал их он, минуя Хельгу, к нему обратилась большая европейская телевизионная компания с предложением создания сериала. С издателями и телекомпанией он общался через зарегистрированную на подставное лицо электронную почту. То есть, вообще никто в мире не знал кто срывается под псевдонимом  «Вайт анд Блек». Уж очень ему не нравилось, что невестка контролирует каждый его шаг.
      Евгения, жена старшего сына, лютовала! От природы одаренная и чувствительная девочка понимала, тесть что-то задумал. Вот уже несколько лет он не дает сыну никаких денег, но сам подолгу сидит перед компьютером. Общение со старшим сыном сократил до минимума. Неужели всё высылает младшему сыну? Приступы ревности разрывала её женское сердце.
     Выходя замуж за слюнтяя и рохлю, она понимала, что от мужа она красивой жизни не дождется. Основную ставку делала на гонорары и наследство известного писателя тестя. А тут на тебе! Писатель кончился, больше его никто не печатает, страховая сумма, на случай болезни спрятана от неё за семью печатями! Осталось одно - получить в наследство писательскую дачу. Цены к тому времени на участки достигли астрономических масштабов.
    Над Аркадием Николаевичем повис вполне конкретный дамоклов меч, которого он поначалу не замечал, а когда заметил, было поздно.
    Диабет был наследственной болезнью его семьи. Им болел и отец, и дед Аркадия Николаевича. Но при нынешней медицине с таким диагнозом можно жить довольно долго.
     Первые признаки усиления болезни он почувствовал в конце зимы две тысячи шестнадцатого года. Киевские врачи ничего не понимали. Прописанные лекарства помогали слабо. Апрельским утром Аркадий Николаевич  для тщательного медицинского обследования уж было засобирался в Европу, но сильнейший приступ слабости прочно уложил его в постель. Первый час приступа он не мог даже пальцем пошевелить. Как рухнул в кресло, так и сидел. Работали только сердечная мышца и диафрагма, и то, Аркадий Николаевич  с ужасом ждал, что диафрагма вот вот откажет. 
      Сосед по даче видел, что писатель собирался ехать. Такси стояло у ворот больше десяти минут. Сосед зашел узнать, что случилось. Такси отпустили, вызвали «скорую». Стали мерить давление: ну чуть повышенное. Мерили сахар в крови: около десяти единиц. Бывало и пятнадцать, ничего функционировал. Электрокардиограмма ничего не показала. Через три часа организм стал приходить в себя. У Аркадия Николаевича проснулся аппетит. Он съел половину вареной курицы, стало лучше, выпил молока – стало еще лучше. К вечеру уже свободно передвигался по дому, но окончательно слабость не уходила. Перед тем, как позвонить сыну, рассказать, что случилось Аркадий Николаевич вызвал к себе местного нотариуса и еще одну женщину.
       Екатерина Владимировна была директором банка и жила через три дома по их улице. Узнав причину, по которой сосед просил приехать, она оставила все дела и помчалась домой.
     Сын с невесткой приехали к полуночи. Ночь прошла спокойно, день тоже, но к вечеру опять стало хуже. Аппетит больше не появлялся. Организм стал таять на глазах. Через неделю Остапчук Аркадий Николаевич, всеми забытый писатель, будучи шестидесяти шести лет отроду отошел в лучший мир.
    Скорая помощь, осмотрев медицинскую карту покойного, поставила вполне предсказуемый диагноз: «Диабетическая кома». Следуя протоколу, врач вызвала следователя. Полицейские очень долго всё осматривали, опрашивали свидетелей, особенно соседа Аркадия Николаевича, который оказал ему первую помощь во время первого приступа болезни. Не найдя никаких признаков криминала полиция дала разрешение на похороны без вскрытия.
     Сразу после поминок, Евгения, невестка Аркадия Николаевича сбросила с лица скорбную маску и стала энергично, даже с неким пристрастием, обыскивать дом. На все просьбы мужа подождать для приличия, хотя бы недельку, она посылала его к черту. У неё ровно полгода, когда она будет здесь полноправной  хозяйкой, а потом … мысль что деньги за эту дачу придется разделить между мужем и его младшим братом, приводила её в бешенство.
      На поминки писателя зашел местный нотариус и сообщил, что никакого завещания Аркадий Николаевич не оставил, но перевел свой личный счет в банке на своего сына. Так что теперь не надо ждать полгода, он может спокойно пользоваться этими деньгами. Денег оказалось не так много, как рассчитывала Евгения всего семнадцать с половиной тысяч евро. В чем подвох манипуляций тестя она не понимала.

      Прошло полгода. Вторая половина октября выдалась довольно теплой, так называемое бабье лето. Евгения и Борис решили устроить большой дачный пикник на тему «прощай лето», а так же отпраздновать свое вступление в наследство. Пригласили друзей, знакомых с детьми. Приехало около двадцати человек, благо места во дворе писательской дачи хватало.
    Но Евгения была б не Евгения, если б не совместила приятное с полезным. Она давно нашла покупателя на эту писательскую рухлядь и с нетерпением поджидала его визита. Вчера исполнилось полгода со дня смерти Аркадия Николаевича. Должен приехать и Александр, младший сын писателя, чтоб окончательно уладить все юридические вопросы о наследстве.  Когда приедут покупатель и Александр неизвестно, поэтому праздник начали без них.
     Специально нанятый аниматор занимался детьми. Квест с вкусными призами был в самом разгаре. Счастливые дети носились от одного тайника к другому. Взрослые, разогретые аперитивом, вели светские беседы, наслаждались природой и чистейшим воздухом с запахом вековых сосен. Дамы заканчивали сервировать стол, накрытый под открытым небом. Мужчины курили и продолжали дегустировать крепкие напитки. Установилась естественная непринужденная атмосфера праздника.
      Евгения, царствующая над всем этим великолепием, была почти счастлива. Она предвкушала свое сладкое обеспеченное будущее, хотя бы ближайшее. Правда, предстоял неприятный разговор с Александром. Надо поставить этого юнца на место, объяснить, что к этому дому он не имеет никакого отношения. А чтоб сохранить нормальные отношения и никого не обидеть, она намерена предложить ему двадцать процентов от сделки по продаже дома. Хотя, раньше она думала только о десяти процентах, но пришла к выводу, что это слишком близко к скандалу. А скандала она хотела избежать. Самолет Александра уж три часа, как приземлился, значит, скоро младший брат её мужа будет здесь.
      Вдруг, когда-то подаренная Аркадию Николаевичу корабельная рында зазвенела. Это был сигнал «все к столу», шашлык готов! Изрядно проголодавшиеся взрослые с большим энтузиазмом приблизились к столу. Детский стол опустошался не нормировано, по мере возникновения аппетита.
      В это время у ворот дачи остановилось такси. Борис и Евгения узнали Александра. Он расплатился с водителем и нерешительно двинулся в направлении шумной компании. В глубоком детстве он помнил дом очень смутно. А в сознательном возрасте всего один раз он был у отца в гостях. Мама приехала показать ему дом, где он родился и вообще вспомнить свою молодость. Несколько вечеров мама и отец что-то активно обсуждали сидя на веранде. Отец постоянно расспрашивал сына: чем он интересуется, кем хочет стать. Купил ему в подарок хороший телефон. По-своему папа, конечно, любил его, но он не жил с ними и отношения затухали естественным образом. Трудно сказать какое впечатление осталось у Александра от последнего визита к отцу.
      В этом году Александр поступил в Кембриджский университет и благодаря блестящим оценкам, полученным в колледже, сразу стал работать в электротехнической  лаборатории. Их группа занималась изучением электротехнических свойств различных химических элементов с целью создания емкого и дешевого аккумулятора. Материально он не бедствовал и, если честно, то не хотел сюда приезжать. Судя по слухам ни брат ни его жена не питают к нему теплых родственных чувств, а потому ничем хорошим разговор с ними не закончится. Но, помимо приглашения Евгении, Александр  получил еще одно сообщение на электронную почту, с настоятельной просьбой приехать. 
      - Друзья, хочу вам представить. Это Александр, младший брат моего мужа, - Евгения произнесла это максимально дружелюбным тоном.
     Гости приветственно закивали, а кто-то приветствовал Александра приподнятым шампуром с остатками шашлыка.
      - Проходите, Саша. У нас тут небольшой пикник по поводу уходящего лета.
      - Всем здравствуйте! – приветствуя гостей, Александр подошел к брату и пожал ему руку.
      - Садись возле меня, - дружелюбно предложил Борис, - нам есть о чем поболтать.
      Вскоре шумная компания стала еще более веселой, а после первых тостов и хорошей закуски, напряжение окончательно покинуло Александра.
      Примерно, через полчаса, после появления младшего брата, к дому подъехала дорогая машина представительского класса.
      «А вот и покупатель», мелькнуло в голове Евгении. Она вышла из-за стола и пошла встречать дорогого гостя. Но вместо солидного мужчины, которого она надеялась увидеть, из машины вышла чуть старше средних лет женщина. «Где-то я её уже видела», подумала Евгения, «кажется, она живет в конце нашей улицы». 
      - Здравствуйте, вы к нам? – спросила Евгения.
      - Как вам сказать, боюсь, милочка я к себе, а не к вам, - банкирша спокойно вошла во двор.
      - А вы случайно не ошиблись  адресом, - в голосе Евгении не осталось и тени учтивости.
      - Нет, адрес точный, улица Восточная дом пять.
      - Но это мой дом, - возразила Евгения.
      - А с сегодняшнего дня мой. Вот ознакомьтесь. – Банкирша достала папку с документами и передала её Евгении. – Здесь нотариально заверенная копия дарственной на моё имя, а также чеки об уплате всех налогов. Так, что потрудитесь очистить двор и помещение. Это я по-хорошему, а могу и вызвать наряд полиции.
       От столь сильного, а главное неожиданного удара Евгения не могла произнести ни одного слова.
       - Дорогая, ты скоро? – игриво позвал Борис, - а то мы заждались тебя!
      Наконец, Евгения пришла в себя и обратилась к непрошеной гостье.
      - Простите, мы могли бы поговорить где-нибудь спокойно.
      - Хорошо, садитесь в машину, - банкирша вышла со двора и пригласила Евгению сесть с ней рядом на заднее сиденье.
      Евгения внимательно просмотрела документ. Он был датирован тем днем, когда Аркадий Николаевич позвонил к ним и сказал, что плохо себя чувствует. Дарственную заверил тот самый нотариус, с которым они разговаривали на поминках. Дарственная вступала в силу ровно через полгода после смерти хозяина дома. К потере всех планов и надежд добавился и позор перед гостями. Слезы бессилия заливали глаза Евгении, но она нашла силы и вытерла лицо салфеткой. Банкирша несколько раз в своей жизни была на грани  банкротства и понимала, что происходит в душе этой смазливой гордячки.
     Когда Евгения немного успокоилась, она обратилась с просьбой к новой владелице их дачи.
      - Скажите, а вы могли бы приехать завтра? Мы с мужем хотим собрать вещи, которые нам дороги.
      Победа была чистой и окончательной. Банкирша смягчилась.
     -  Вы сами во всем виноваты, - банкирша говорила медленно, стараясь взвешивать каждое слово, - не знаю как, но Аркадий Николаевич догадался, что вы причастны к его внезапной болезни и решил наказать вас. Но у меня к вам никаких чувств нет. Более того, благодаря вашей глупости я сэкономила огромные деньги,  а потому не спешите, я заеду через неделю. Дубликат ключей у меня есть.  Даже если от злости вы сожжете дом, мне всё равно. Я его в любом случае буду сносить. А сейчас позовите ко мне Александра. Аркадий Николаевич передал ему письмо. Сказал передать из рук в руки.
     - Я могу взглянуть на письмо?
     У Евгении вдруг появилась надежда, а вдруг каким-то образом все имущество переходит к Сашке! Она обязательно уговорит его поделиться.
     - Вас это не касается! Письмо запечатано и передать нужно из рук в руки! … Идите, пока я не передумала!
      Через пять минут подошел Александр. Банкирша взяла сумочку и вышла из машины.
      - Вы Александр, сын Аркадия Николаевича?
      - Да, а вы собственно кто? – Евгения сказала, что его ждут на улице и быстро без объяснений ушла в дом. Непонятная ситуация несколько озадачила.
      - Я соседка вашего отца. Живу на этой же улице, только дальше. Мы с ним были добрые знакомые. Он передал вам письмо. Просил из рук в руки. Это я прислала вам сообщение с просьбой приехать. Аркадий Николаевич сказал, чтоб письмо вы вскрыли, когда покинете эту страну и главное никому его не показывали, особенно своим родственникам. Что в конверте я действительно не знаю. Вот, пожалуйста, возьмите. – Банкирша достала из сумочки средних размеров пакет. – Если хотите, я могу подвести вас в аэропорт. С этого дня дом принадлежит другим людям, так что здесь вам больше делать нечего.
      Покрутив конверт в руках, Александр кивнул.
      - Пожалуй, вы правы, подождите, я заберу сумку.
   
      Свободных мест на рейс в Лондон не было, тогда Александр решил заехать к матери и взял билет на ближайший самолет в Варшаву. Неизвестное письмо жгло карман. Но если отец сказал, то его воля должна быть выполнена.
      Перед самым приземлением в аэропорту польской столицы он достал конверт и вскрыл его. Внутри лежал обычный листок бумаги исписанный от руки. А в этот листок был завернут еще один конверт.
      «Здравствуй Саша. Никогда не писал тебе писем, но это как раз тот случай, когда электронная форма общения не подходит. Все порывался тебе позвонить, договориться о встрече, но что-то мешало, сдерживало. И вот наступил момент, когда откладывать больше некуда. Бездарно я провел свою жизнь и остался совсем один. Сам во всем виноват, самому и расплачиваться. Пару лет назад я набрел на одну литературную золотую жилу. Это формула короткого детективного рассказа. Печатался я под псевдонимом «Вайт анд Блек». Официально этот псевдоним зарегистрирован на твоё имя, то есть я писал от твоего имени. В лицо меня никто ни издатели, ни продюсеры не видели и банковский счет, на который поступали гонорары, тоже открыт на твое имя. Во втором конверте находятся банковские реквизиты, карточки, электронная почта через которую велась переписка с издателями и пароль к ней, а еще там моя электронная подпись, которой подписаны все контракты. Там же  и формула, о которой я тебе говорил. Деньги твои, поступай, как знаешь, а формулу, прочитав, обязательно сожги. Я на этом настаиваю. Формула простая, если сам захочешь писать рассказы, воспользуешься, а другим не давай. Знай, как бы мы далеко не находились друг от друга, я всегда тебя очень любил. На этом и будем прощаться.».

        Такси остановилось у небольшого частного дома на окраине Варшавы. Перед тем, как зайти, Александр  вскрыл второй конверт. Карточки и реквизиты спрятал в карман, затем развернул маленький листок бумаги, который лежал между карточками и прочитал текст.
       - Гениально! Ну, папа, ты даешь! Это ж так просто! Бесконечное количество вариантов! Неужели до тебя никто не догадался!   
          Александр достал из кармана заранее купленную в аэропорту зажигалку и выполнил последнюю волю отца.
   
    


Рецензии