То ли писать мне нечего, то ли

Изжил я в себе все темы, но сижу над компом и бессмысленно думаю. Нет новой мысли!
Тяжело жить без мысли, это я уже знаю.

А вот как найти эту мысль? Может быть, попробую?

Я - в детстве, если так можно сказать. Я усиленно рисую. Меня удивляет, что мои рисунки не поражают ни мою мать, ни моего отчима. Меня это не трогает. Я поражаюсь сам своему мастерству, и этого мне достаточно. Сам процесс рисования меня вдохновляет на подвиг - рисовать и рисовать! После того, как я нарисовал, меня не трогает сама проблема сохранения рисунка. Что будет с ним, стоит ли его хранить?

Это всё за пределами моего понимания момента. Я даже не собирался популяризировать себя, как художника. И вот, я уже - старик. Вся квартира усеяна не просто рисунками, а шедеврами. Шедевры без пафоса и какой-то крикливости - на каждом углу квартиры. Валяются на полу, на стене, под потолком.

Сама квартира, это - кунсткамера в уменьшенном размере. Случайно ко мне в гости пришли два художника. Я просто выковырял с полки рисунки, которые я никому не показывал. Оба художника усиленно прятали истинное удовольствие от рассматривания этих рисунков. Один, правда, сказал: - у меня фотографическая память!

Сколько я знал художников, ни у кого этой фотографической памяти не было. Они писали пейзажи и натюрморты, не заработав ни разу вопля: - фотографическая память!

Видно, при изображении природы фотографическая память была не нужна. Она была нужна только при изображении портрета человека. Насколько же трудна была задача изобразить человеческое лицо?
Мне это было неизвестно. Ведь, у меня была эта самая фотографическая память!

По мнению Заместителя Председателя Союза Художников Удмуртии я всегда был истинным художником? А второй художник - Директор Художественного Фонда несколько лет назад или даже больше, чем несколько десятков лет, подписал два раза увольнение меня из этих мастерских, как не состоявшегося работника?

Кстати, по поводу фотографической памяти. Меня отправили в колхоз нарисовать хотя бы один портрет Ленина. В этом колхозе даже в Доме Культуры не было ни одного портрета Ленина. Я приехал и попросил репродукцию с портретом Ленина. Мне ответили, что у нас вообще нет такой продукции, а хотелось бы иметь. За несколько дней я сухой кистью на холсте и изобразил два портрета Ленина с помощью своей фотографической памяти.
 
В будущем, во время тринадцати лет работы в Художественном Фонде, я ни разу не усмотрел такой подвиг в среде знаменитых мастеров портретного жанра.

Вот, я - человек с фотографической памятью, бросил рисовать полностью, потому что, левый глаз мне сожгли лазерным лучом. Правый тоже пострадал. С такими глазами можно рисовать только пейзаж, но даже натюрморт пытаться нарисовать мне не удалось до приличного уровня моего таланта.

 Естественно, я перешёл на писание стихов и прозы.
Но, когда о моей книге "Блуждающая река" было написано на английском языке: автор неизвестен, книга издана неизвестно когда, я уже стал думать только о смерти.
Но прошло два года после этого известия о моей книге, плюс к этому, два экземпляра из моей квартиры растворились в чьей-то домашней библиотеке, я решил жить до того дня, когда эта книга выплывет под чьим-то другим псевдонимом!

Получается, что я должен жить не менее ста лет?

Нет, столько лет мне не дадут жить. Меня, ведь, уже несколько раз пытались убить!
К тому же, меня лишили вообще медицинской помощи уже два раза! Я даже зуб удалил с помощью стоматолога Психиатрической Поликлиники! Лучше бы я этого не делал!
Стоматолог пришла в эту Поликлинику с двумя санитарами, которые должны были вынести меня в виде трупа, как Эдуарда Хиля! Надеюсь, все знают певца знаменитого шлягера без слов!

Чудесным образом я пришёл в себя, что присутствующих изумило. Совершенно ничего не понимая, я взял себя в руки, не шатаясь покинул кресло. Как я добрался до квартиры, это мог быть ещё один рассказ.

Но прошло уже два года после экзекуции, а организм шатает до сих пор, потому что два корня от зуба остались в моей челюсти. Эти корни мне удалить просто негде.

Они меня и прикончат однажды. Только остался большой вопрос: когда?

Я уже не верю, что смерть моя запрограммирована в России. Скорее всего - в Космосе!

Август