Вспышка Новая Гвинея

           Среди высших немецких чиновников, чье мнение о Вильгельме 2,
внешней политики, которую я цитировал в своей предыдущей статье,
я не припоминаю, единственный, чья лояльность или чувство приличия не помешали ему предлагая любую личную критику Императора, на службе которого он
прилагались все усилия. Опасение, граничащее с
позитивный страх во многих случаях перед конечными последствиями
Порывистость Кайзера часто проявлялась в наблюдениях за их
более откровенные моменты, но личные клеветы никогда не бросались. Это было,
конечно, не больше, чем можно было ожидать от благовоспитанного
светские люди, какими они были. И в связи с этим может быть
в замечание добавить, что даже среди довольно веселых и не всегда
тайно сдержанные офицеры свиты кронпринца (с которыми я
был брошен немало во время визита в Индию в 1911 г.)
критика Императора, когда-либо услышанная мной или другими
у которых было еще больше возможностей, чем у меня, встретиться с ними на
интимные и конфиденциальные условия.

Сам Фредерик Вильгельм, к сожалению, был гораздо менее осмотрителен.
чем те, кто был рядом с ним в его ссылках на его имперского прародителя, и
Я очень хорошо помню, что саркастические намеки острого на язык юноши
к некоторым постановлениям кайзера в вопросе обращения с
уроженцы некоторых островов Германской Меланезии. Наследный принц,
Должен пояснить, я был охвачен интересом к
прогресс, достигнутый его людьми на нескольких их тихоокеанских островах.
колониях, которые я недавно посетил, и это было его очень ощутимым желанием
чтобы «высосать из меня досуха» любую информацию, которую я мог получить относительно
эти зарождающиеся «места под солнцем», которым я был обязан несколькими часами
разговор с ним, назидание которого вряд ли иначе
выпали на мою долю.

Вспышка, которую я имел в виду, была вызвана моим королевским инквизитором.
спрашивая меня о моих взглядах на сравнительный прогресс
три политических подразделения острова Новая Гвинея, и, по моему
отвечая, что если критерием суждения должно быть довольство,
физическое благополучие и экономическую полезность туземца, я должен
поставить Британскую Новую Гвинею на первое место,
Нидерландскую Новую Гвинею на безразличное место
на втором месте, а немецкая Новая Гвинея - на очень бедном третьем.
Это было что угодно, только не
придворная речь с моей стороны, но я не встречался с Фредериком
Уильяма в моем официальном качестве, и, кроме того, он
просить, чтобы я дал ему совершенно откровенные ответы на его вопросы.
(«Никакой бычьей аферы», как говорят янки, — так он выразился;
"дайте мне "прямые блага"". Оба выражения, как он признался с
ухмылку, которую он перенял у «аккуратной маленькой кобылки из Кентукки», которую он прошлым летом «кое-что видел» в Остенде.)

Наследный принц, несмотря на свою бесспорную личную храбрость,
Во время его визита в Индию я видел несколько поразительных случаев.
далеко не то, что англосаксы называют «хорошей забавой», и на этом
случае он не делал вид, что скрывает свое раздражение. Потому что, однако,
как выяснилось позже, было еще несколько дел, которыми он занимался.
"накачивая" меня, он, видимо, счел за лучшее не выражать
на данный момент сплин на того, чья полезность еще не совсем исчерпана.
Это случилось впоследствии, могу добавить, хотя и при обстоятельствах,
не имеют особого отношения к моему настоящему предмету.
Постучав хлыстом по сапогу -- он играл в поло --
Принц с минуту
два, прежде чем разразиться: «Без сомнения, вы правы. у меня были подсказки
то же самое я сам из частных отчетов. Это все из-за
необоснованное вмешательство отца в то, о чем он ничего не знает.
Старый X----» (упоминание предыдущего губернатора Германской Новой Гвинеи
имя) «забыл о обращении с папуасами больше, чем отец когда-либо
знал. Отец вмешивался в это каждый раз, когда въезжал в нашу
тихоокеанских колоний». (Может быть, для того, чтобы объяснить, что не только
Наследный принц отлично говорит по-английски, но во время этого визита в Индию
он прибегал к английским идиомам, разговорным выражениям и
сленг до такой степени, что временами становился просто смешным. У меня есть
процитировал здесь почти его точный язык.)

Фредерик Уильям дал мне энергичный и одобрительный отчет.
того, как немецкий колонист недалеко от Гербертсхёэ положил
прекратить набеги на его грядки с бататом, посадив на каждом угловом столбе
вложить «кудрявую» голову папуаса, застреленного на месте преступления
уйти с сочными клубнями, завершив догматическим
утверждение, что единственный способ справиться с чернокожим — это «пустить ему кровь».