Загорянка, 18. Часть пятая -13

  Жигулин снова был у Сони в эту ночь, а на утро в его голове уже созрело вполне осознанное решение.
- Соня, мы когда идём в ЗАГС? - спросил он с улыбкой, лёжа в постели, прижимая к себе свою страстную даму.
  Она нервно подёргала в ответ щекой, но промолчала. Уже за завтраком в кухне, сидя за столом и размешивая сахар в чайной чашке, он спросил у женщины тоже самое. Она в ответ отпила глоток и посмотрела на него с любопытством
- Зачем это тебе?
- Как, зачем? - опешил Андрей от такого ответа.
- Что тебе это даст в итоге, ты подумал? - цинично спросила Соня и снова приложилась к чашке с чаем.
- Я ничего не понимаю, подожди! - замотал он головой.
- Ну, дорогой мой, мы ещё не успели друг друга, как следует узнать, присмотреться, а ты уже делаешь из нашей связи какие-то поспешные выводы. Не торопись, подумай хорошенько, ладно? - и она быстро встала из-за стола. - Давай собираться на работу, хватит этой болтовни.
  И больше по этому поводу она не сказала ему ни слова.

  У Егорова на планёрке, вместо того, чтобы вникать в суть доклада о вчерашнем происшествии, связанного с делом, которое он вёл, Андрей был точно в ступоре от утреннего объяснения, прокручивал в голове снова и снова Сонины ответы и не мог понять их смысл до конца. Очнулся он от своих тяжких мыслей лишь, когда задержанных после вчерашней драки хулиганов привели на допрос к Егорову в кабинет. Их вводили по одному, они давали показания друг против друга, он вёл протокол, но мысли по-прежнему были рассеяны.
- Ты что сегодня такой равнодушный? - спросил у него Истомин, когда вышли из корпуса и стояли, дышали свежим воздухом во время перерыва. - Ты, Андрюха, даже не обратил внимания на то, что твои товарищи вчера, между прочим, жизнью рисковали, выражаясь протокольным языком - подвергались смертельной опасности. И, кстати, по твоему делу. Ты же его ведёшь...
- Но, всё же обошлось, - возразил Андрей.
- Да, но какой ценой! - Истомин вытащил из пачки сигарету. - Наташу отстранили от работы, Коломийцев с синяками, а Терещенко раненый дома лежит.
  Жигулин на это ухмыльнулся.
- Ничего, не в первый раз! На нём всё заживёт, как на собаке, - с издёвкой произнёс он.
- Что это ты? - Истомин переступил с ноги на ногу.
- Ничего!.. Просто счастливый человек, а это я сейчас, не может думать о постороннем, не получается.
- О-о! - Истомин улыбнулся и окинул Андрея любопытным взглядом. - Откуда же это тебе столько счастья привалило?
  Андрей широко улыбался и в каком-то трепетном запале, выдавая желаемое за действительное, произнёс, подскочив к Вячеславу
- Я скоро женюсь, Славка! - он подпрыгнул и вцепился Истомину в плечо. - Ты даже не представляешь, как это здорово!
- Почему же, как раз и представляю - я тоже скоро женюсь на Маринке... Я рад за тебя, Андрюха, - Истомин засиял лицом, - значит, Наташа согласилась?!
  Андрей сразу перестал улыбаться и отступил от него на шаг:
- А, при чём здесь Наташа? - мрачно переспросил он.
- Как это, при чём? - Истомин застыл на месте, забыв вытащить сигарету изо рта. - Ты хочешь сказать, что...
- Да, я хочу сказать, что женюсь совсем на другой женщине, на настоящей женщине. Понимаешь?
  Истомин был в шоке, он смотрел на Жигулина и впервые не узнавал его.
- Что ты удивляешься? Ты же познал свою Марину до свадьбы, и я узнал, что такое быть с женщиной по-настоящему. Ты этому не рад? - Андрей, краснея от распиравшего его чувства поделится своей радостью, заглядывал Вячеславу в глаза. - А если тебе любопытно, кто она - расскажу: это подруга моей мамы.
- Что-о? - у Славки выпала изо рта сигарета и зрачки расширились, как у испуганного кота.
- Ну, да! Немного постарше меня, на одиннадцать лет, ну и что? Это вовсе не заметно. Она, знаешь какая?!
- Погоди, Андрюха, ты ли это? Или, может, всё выдумал? - Истомин прижался к стволу пирамидального тополя, что рос недалеко от корпуса УВД. - Как это ты влип, когда?
- Не важно!.. Я очень счастливый сейчас, Славка, прямо в полёте! - он снова подскочил к Истомину и взял его под локоть.
- А, как же... Наташа? - полушёпотом спросил Вячеслав.
- Что, Наташа? Ты знаешь, все знают, что у нас получилось. Не хочет она никаких серьёзных отношений, а я предлагал... Так что же? Мне её всю жизнь ждать? Она, видно, до них ещё не доросла, до таких отношений. Путается до сих пор у матери под юбкой и прячется за широкой спиной своего отца-полковника, - ответил Андрей низким голосом.
- Нет, Андрей, это не твои слова сейчас, не верю!.. Ты говоришь чужими фразами, - Истомин сбросил его руку. - Наташа знает?
- Зачем ей знать? А, впрочем, узнает когда-нибудь... И что? Ты же ей первый и расскажешь. А потом, - Андрей огляделся по сторонам, - между нами говоря, если бы она не работала здесь в УВД в одном кабинете с Александром, может быть всё было бы и по другому.
- Э-э, да ты ревнуешь! - Истомин ухватил Андрея за плечо. - Напрасно, и ты знаешь это... Он для Наташи только начальник и не больше.
- Может быть, но у меня тоже есть самолюбие, - Жигулин освободился от руки своего приятеля. - А я смотрю, - ухмыльнулся он, - что ты прям обожаешь Сашку, до беспамяти! Заступаешься всегда, оправдываешь его неординарные поступки. Даже Маринку свою готов ему уступить...
- Ну, ты!.. - Истомин ухватил Жигулина за грудки и оттащил подальше от корпуса. - Извинись, сейчас же! Как тебе не стыдно?.. Да-а! Прикрутила тебя эта старая развратница, опустошила и превратила в настоящего урода!
  Славка бросил Андрея и, не оборачиваясь, пошёл обратно в корпус.

  Отец с утра был сильно раздражён. За завтраком на Наташу он не смотрел с женой разговаривал очень натянуто и всем стало ясно, что у него начинается в связи с последним потрясением на работе, очередной психоз. Перед уходом на службу он в коридоре сказал Светлане Ивановне:
- Меня, Света, опять всё раздражает. Сам не знаю почему. Глаза бы вас всех не видели, уезжайте лучше, от греха, пока тут всё не наладится!.. И увози с собой этого стрелка, - он кивнул на Наташу, тихо стоявшую в дверях у большой комнаты.
- Что, серьёзное что вышло? - спросила жена.
- Уж куда серьёзней!.. Из Областного Управления уже звонили по поводу вчерашней перестрелки. Это же ЧП, стрельба в центре города! И опять наша Наташа отличилась.
  С этим он и ушёл сегодня на службу, а Наташа весь день до обеда себе места не находила. Мама вышла из комнаты около часа дня и произнесла:
- Чтобы отца лишний раз не раздражать и не тревожить, давай укладываться. Отправимся с тобой в Шатрово, там спокойнее будет. А отец - пусть пока остынет, ладно?
- Да, конечно... Но Александр Константинович ранен. Я не могу просто так уехать, у нас с ним неоконченное дело и отец не сказал, кому передать. К тому же, надо узнать о его состоянии, - Наташа пошла к телефону.
- Ранен? - в волнении переспросила Светлана Ивановна.
  Наташа кивнула в ответ и набрала рабочий номер отца. Трубку взял Жигулин.
- Андрей, позови отца, - попросила она.
- Он занят, - был ответ. - А, что тебе нужно?
- Узнать, кому передать дела. Вчера мы ничего не решили, он у меня пропуск отобрал.
- Я в курсе. Придёт, я скажу, что ты звонила, - очень равнодушно ответил Жигулин.
- Андрей, ты был у майора или, кто-нибудь навещал его? Как он, знаешь?
- У нас здесь работы с твоим отцом достаточно, мне некогда без дела расхаживать, - грубовато ответил он.
- Если так и все заняты, может быть мы с Игорем тогда сходим? - спросила она в волнении.
- Оставьте вы человека в покое, хоть на один день! - крикнул Жигулин в трубку. - Вы ему и так на работе надоели, как две горькие редьки!.. Ещё и домой притащитесь!
- Ты почему на меня кричишь, Андрей? Я же только спросила...
- А вот не надо спрашивать всякую ерунду, - снова прокричал он в трубку.
- Это не ерунда!..Я хочу узнать, как чувствует себя мой начальник после вчерашнего?..
  Жигулин не стал с ней больше разговаривать, на том конце повесили трубку и до слуха Наташи долетели короткие гудки.
  Егорова в величайшем изумлении посмотрела на домашний телефон. Из комнаты вышла мама, несла в руках Наташины вещи. Она сложила их на диван и посмотрела на дочь:
- Что, накричал на тебя? Я слышала...
  Наташа кивнула, не зная что ответить. Такое с Андреем было впервые.
- Они там сейчас все на взводе, не сдержался... А уехать и не узнать о состоянии Терещенко, будет просто не по-человечески. Звони его сестре, Наде, - посоветовала мама.
- Я не могу, боюсь! - и Наташа заломила руки.
- Давай я тогда сама позвоню, - Светлана Ивановна решительно взяла телефонную трубку и набрала нужный номер.
  На другом конце провода очень быстро ответили.
- Наденька, это Наташина мама звонит... Да, я! Как там Саша себя чувствует, а то Наташка звонить вам робеет?
  Надежда была очень обрадована этим звонком, она всхлипнув и смахнув с глаз слёзы, проговорила:
- Он хотел всё скрыть от меня вчера, но такое ведь разве скроешь... У него весь плащ сзади порезан и в крови. Сегодня температура поднялась, я на дом вызвала врача. Из поликлиники нашей быстро пришли, спасибо им. Хотели увезти в больницу, но он не поехал. Врачиха осмотрела его и сказала, что нужно на ранах лейкопластырь менять и промывать там всё, а он не даётся, - говорила в трубку Надежда.
- Как это, не даётся? - с удивлением переспросила Светлана Ивановна.
- Так. Не трогайте меня, мол, и всё! Больно, говорит!.. Раны не проникающие, но порез глубокий на одной, на той, что покороче... Врач сказала, что раненому человеку больно даже лёгкое прикосновение к телу, так бывает. Врачиха ушла, а он еле-еле поднялся и в ванную пошёл. Там, не поверишь, сам содрал с себя этот пластырь с бинтами и кровь стала сочиться. Он под душем тогда смыл с себя всё холодной водой и сейчас лежит на животе лицом вниз, а что мне делать - не знаю!.. Может быть ребята придут, мы с ними вместе с этим неслухом как-то справимся? - и Надежда громко всхлипнула в трубку.
  После разговора с Надей, Светлана Ивановна строго взглянула на дочь и произнесла:
- Звони сейчас же Игорю, идите вместе на Азовскую и побыстрее! Надя вас ждёт.

  Сидевшая в кухне Надежда вздрогнула от короткого, но резкого звонка в дверь и побежала в коридор открывать. Игорь и Наташа прошли в квартиру. Надя провела их сперва в кухню и прикрыла за собой дверь. Там она рассказала о нестабильном состоянии брата, о том, что он, будучи всегда терпеливым, вдруг стал резко реагировать на прикосновения.
- Он же всегда терпеливый, мой Сашка, и вы это тоже знаете, - сквозь слёзы говорила она. - А тут - не прикасайтесь ко мне, и всё! Врачиха говорит, что это нервы, рецепторы какие-то там среагировали. Открылись, мол, а закрыться не могут. Но ведь, что-то делать надо, ранки открытые, хоть бы замазать их ему.
- Конечно, Наденька! - Наташа осмотрелась по сторонам. - Он спит сейчас?
- Дала ему таблетку, температура немного спала, но спит или нет - не знаю.. Для него в постели лежать, хуже неволи, потому и злой такой, - глаза Нади просохли. - Спасибо, что пришли, ребятки! Мне как-то с вами легче.
- Надя, марганцовка у тебя есть? - спросила Наташа и стала снимать с себя жакет, оставаясь в юбке и тонкой белой сорочке.
- Да, имеется, - ответила та.
- Отлично! Разведи её в тёплой, кипячёной воде и покажи, что врач прописала. Ты мази эти купила?
- Да, всё там у него на столе в комнате, - ответила женщина и полезла в кухонный шкафчик, где на полках стояли сода, зелёнка и марганцовка.
Когда всё было готово и тёплый, розовый раствор налили в небольшую блестящую миску, из кухни все трое отправились в комнату к Александру.
  Он лежал поперёк широкой кровати, зарывшись лицом в мягкое покрывало, сверху он был прикрыт тонким шерстяным пледом в крупную зелёную клетку. На первый взгляд казалось, что майор спал, но как только Надя первой приблизилась к его кровати, он медленно повернул голову в её сторону и увидел, что с ней рядом стоят его "драгоценные" помощники. Терещенко глубоко вздохнул и снова отвернулся к стенке.
- Ну, вот что, хватит из себя тут умирающего изображать! Сейчас мы тебя лечить будем, - уверенным голосом заявила Надежда и, закатав рукава домашнего халата, взяла у Наташи миску с розовой водой. - Иди туда, к его голове, - приказала она Игорю, - если захочет сбежать - удержишь!
  Игорь хохотнул в кулак и повиновался.
  Надя смочила в миске кусок белой марли и откинула плед. Один порез вдоль лопатки был длинный и спускался к правому подреберью, другой короткий, но кровоточащий.
- Сейчас промою сперва, терпи, - тихо произнесла она, - а Наташка мазью помажет, а то у меня, аж руки трясутся, так ты меня сегодня от себя прогонял... Ну что, молчишь, стыдно?!
  Надежда приложила аккуратно марлю сверху на открытые порезы и стала обрабатывать ранки, когда она поднялась с кровати поближе придвинулась уже Наташа и положила вату с мазью на его короткую, но глубокую рану. Терещенко дёрнулся и вскинул свою лохматую голову, пристально при этом посмотрел на сестру. Наташка в этот момент стала прижимать намазанную вату покрепче. Он напрягся, но стерпел.
- Игорь, держи его, я сейчас мазь закладывать буду! - скомандовала Егорова и Коломийцев, закусив губы, аккуратно ухватил майора за шею и легонько придавил к кровати.
- Ой! - вскрикнул он.
- Сашка, ну потерпи, совсем чуть-чуть осталось, - приговаривал Коломийцев.
- Всё-всё, совсем не больно! - Наташа рывком сорвала оставшийся кусок пластыря и тут же приложила мазь к больному месту.
- Ой, Егорова, ну, что ты творишь, а?.. Отойдите от меня все, - взмолился Терещенко и повернул голову в сторону Наташи, которая своими тонкими пальчиками, несмотря на его возгласы, продолжала снимать разбухший пластырь с длинного пореза, в том месте куда майор не добрался сам, когда его снимал с себя в ванной.
  Александр тяжело дышал и ухватился рукой за покрывало, уткнувшись в него носом.
- Игорь, дай там мазь на столике... Надя, эта, которая противовоспалительная? Дезинфицирующей я уже намазала, - спросила она у сестры, сидевшей в ногах у брата и придерживая его.
  Та утвердительно кивнула и Наташа продолжила свои манипуляции. Она ловко с помощью стеклянной ложечки, приложенной к банке, смазала раны вокруг и заложила под кровоточащую кожу изрядное количество этой бело-розовой мази. Потом так же быстро положила сверху чистый бинтик и залепила его концы пластырем.
  Александр молчал.
  Наташа бросила взгляд на его посиневший бок.
- Что это он такой синий? - спросила она.
- Ребра сломаны, так всегда бывает, - пояснил он, чуть повернув голову к Егоровой. - Наверное, штуки три, после рентгена видно будет...
- Болит?
- Ноет сильно.
  Она коснулась рукой его плеча.
- Ай! - вскрикнул он.
- Что больно так?
- Нет, щипать начинает... Ой!
  Она схватила со стола тонкую тетрадку и стала махать ею над майором, охлаждая его кожу. Он замотал головой, а потом медленно произнёс:
- Ох, Егорова! И зачем ты в милицию пошла работать - тебе только в гестапо служить.
- Опоздал! - сквозь смех произнёс Игорь. - Её оттуда уже давно уволили... за живодёрство!
  Наташа в ответ на это с силой треснула Игоря по голове тетрадкой, но потом, рассмеявшись, продолжила махать ею над головой майора.
- Ай-ай-ай! - снова вскричал тот, когда кожу на спине точно обожгло. - Игорь, прошу тебя, умоляю!.. Избавь меня от этих женщин! Убери их отсюда куда подальше, а?
- Счас-счас, уже всё! - Игорь погладил майора по его пушистой голове.
- Легче?.. Сейчас немного подерёт кожу и пройдёт, зато будет хороший лечебный эффект, - Наташа отдала баночки с мазями Надежде и спрыгнула с кровати, укрыв Александра пледом.
  Он ничего не ответил на это, а снова зарылся носом в покрывало и глубоко вздохнул.

  Когда все трое сидели в кухне примерно через час после известных событий и пили чай с творожными аладушками, что напекла накануне Надежда, Егорова спросила, будто невзначай:
- Как у них там с Еленой Сергеевной, налаживается чего?
- Уж и не знаю я, что и ответить, - Надежда взглянула на кухонную дверь, плотно ли она прикрыта, а потом продолжала, - они номерами телефона обменялись, это ещё когда она у нас тут была, сразу после переезда, помнишь? Созваниваются. Вроде бы в кино пару раз сходили и всё, тишина.
  Игорь завозился на стуле и откашлялся, глянув на Егорову.
- Ему, после такого развода с женой, все бабы сейчас кажутся ненадёжными, - вставил парень. - Знаю по опыту своего отца, он тоже потом долго не женился.
- Ох, такие вещи на одних житейских примерах не очень держатся, у каждого своё понятие. Но тут Игорь прав, - согласилась Надежда. - Он с тех пор на всё уже смотрит по другому. Но, вот только Елена Сергеевна хорошая тётка, жаль такую упускать...
- Да, и ему она нравится, - проговорила Наташка, - положительная такая, интеллигентная...
  Но договорить ей не пришлось, внезапно скрипнула дверь и Александр неожиданно появился на пороге кухни в наброшенном сером халате и, согнувшись немного вперёд, подошёл к столу.
- Ты что?! - вскричала Надежда, увидев его в дверях. - Ты, что встал-то? Обалдел совсем!.. Тебе ещё лежать надо недели две в постели...
Он махнул рукой и на глазах у изумлённых и напуганных ребят, уселся на табуретку возле стола.
- Вылечили уже, спасибо!.. А одному лежать в постели, Надёк, очень скучно. Вот вы тут сидите сейчас, чай пьёте, а меня там бросили одного и забыли... - с улыбкой произнёс он и подвинул к себе чашку.
- Господи! - облегчённо вздохнула Егорова. - Ну, я хоть теперь со спокойной душой сегодня уеду с мамой в Шатрово.
  Все повернули к ней головы и вопросительно посмотрели.
- Отец опять разбушевался. Видеть, говорит, тебя не хочу! Мама собирается уже, сегодня вечером уезжаем, - говорила она, отхлёбывая из чашки.
- Её отстранили от работы, - добавил Игорь. - Опять шухер из-за стрельбы в центре города. К нам из Области завтра приедут с проверкой по этому делу. Вот Егоров и бушует... Если бы был только один предупредительный выстрел, а она четыре раза стреляла.
- Опять на Наташку все шишки валятся, - упавшим голосом произнесла Надежда. - Что у вас там получилось-то? Из моего Сашки и слова лишнего не вытянешь, расскажите хоть вы!
  Коломийцев всё в подробностях рассказал и особо отметил при этом:
-... Вот, и когда всё началось, товарищ майор меня сразу с ходу под стол затолкал, чтобы поменьше досталось, а сам в эту кучу полез... И если бы не Наташка!
- Ну, хватит - это уже не смешно, - оборвала она Игоря. - Я виновата, что вернулась, мне за это отвечать и, точка на этом. Получается, не выполнила ваш приказ, - и она подняла глаза на вздохнувшего майора.
- Я, между прочим, уже сознание терял. На меня крепко насели с двух сторон, аж в глазах потемнело, и если бы не твоё появление... Короче, когда я уже думал с жизнью попрощаться - раздались выстрелы в потолок, и эти морды с меня соскочили, - он это сказал так весело и с таким юмором, что у Наташи сразу отпали все сомнения, на счёт её возвращения в кафе, а главное, она поняла, что майор на неё, в отличие от отца и Андрея, совсем не сердится. Егорова тут же расплылась в довольной улыбке.

  В течении следующих двух дней Истомин избегал встречи с Андреем. Он, как и прежде, ездил по заданию полковника Егорова на опросы по делу которое вёл Жигулин, связанного с кафе "Шурпет", но с самим Андреем старался не общаться. Банда была обезврежена, но вопросы оставались. Во время первого допроса было заметно, что хулиганы, сидевшие перед полковником в кабинете, совершенно неадекватны. На вопросы отвечали невпопад, рассеянно оглядывались по сторонам и плохо ориентировались в пространстве. На другой день пришла агрессия и медики, после тщательного осмотра этих молодых людей, которых взяли в кафе "Калинка" на месте преступления (а их было семь человек), определили их состояние, как непроизвольную реакцию на неизвестный препарат. В конце концов на этих ребят поднажали и первым разговорился племянник Бекбулатова Тенгиз, который прямо указал на Ибрагима Васфилова, как поставщика для их шайки "весёлого порошка".
Пока шло расследование и улаживались формальности относительно применения табельного оружия в летнем парковом кафе, Наташа находилась с мамой и Мишкой в Шатрово у бабушки Елизаветы Юрьевны. Терещенко, наоборот, в четверг уже вышел на работу. С момента бурного понедельника на третий день его душа уже не выдержала домашнего плена. Он внезапно появился на пороге своего кабинета. Игорь Коломийцев и Слава Истомин, сидевшие там за столом по просьбе полковника Егорова и разбиравшие старые материалы по преступлениям, сходным с нападением в кафе, охнули от изумления, когда Александр неожиданно вошёл к ним из коридора.
- Сашка, ты же не долечился, - сказал ему Истомин, поднимаясь из-за стола. - Что ты пришёл-то? Или вызвал кто?
- Никто не вызывал. Я на работу вышел, - и Терещенко прошёл к подоконнику и распахнул настежь оконные створки. - Для конца сентября, какая-то необъяснимая духота. Я сейчас шёл с остановки и просто нечем дышать.
  Он выдвинул стул и опустился на него, чуть придерживаясь за правый бок.
- Ты хоть в корсете? - спросил его Слава. - Рёбра ведь сломаны...
- Какой корсет?! Я тебе что, Жан Марэ? Это он всю жизнь ходит в корсете, - и Терещенко улыбнулся. - Ничего, не первый раз!
Он махнул рукой и наклонился вперёд через стол, чтобы взять свой блокнот и вскрикнул от резкой боли. Игорь подскочил к нему и положил блокнот перед майором.
- Докладывайте по делу, что тут? - попросил Александр.
- Из изъятого на квартире у Реброва домашнего фотоальбома на одной из последних любительских фотографий дядя Коля сидит рядом с молодым парнем, почти мальчишкой, а на спинке дивана, позади, лежит неизвестный нам предмет в таком же чехле, предположительно, как и тот, что нашла служебная собака в ночь убийства, - говорил Игорь. - Наш фотограф Салтыков сравнил эти два предмета на фото и говорит, что они очень похожи.
- Вы подшили эти фотографии к "Делу"? - спросил Терещенко. - На них можно посмотреть?
- Нет, они ещё у Салтыкова, он там над ним колдует, - ответил Игорь. - Но мы можем его сейчас вызвать сюда в кабинет, пусть расскажет о результатах, как раз с ним хотели сегодня поговорить про это.
  Истомин поднял трубку телефона и позвонил в фотолабораторию. Через несколько минут Салтыков был уже у них в кабинете.

  Он принёс с собой эти спорные фото, сперва дал их как следует рассмотреть в руки майору и Коломийцеву, а потом разложил их на столе и указал на одну интересную деталь.
- Видите, на обоих фото уголок чехла зашит чёрными нитками, значит это один и тот же предмет, - заключил Салтыков. - Я спросил у Платонова о причинах этого зашитого пореза или отверстия и он мне сказал, что они в лаборатории определили - этот чехол пострадал термически. То есть, этот край, зашитый нитками, когда-то сильно обгорел. Его потом срезали и зашили, вот и всё.
- Вот и получается, что чехол, всё-таки из квартиры Реброва, теперь уже нет никаких сомнений, - произнёс Игорь. - И на фото видно, что он не пустой.
  Все трое снова наклонились над принесёнными фотографиями. К ним поближе придвинулся Слава Истомин, а потом произнёс:
- Значит неизвестный нам предмет находился в квартире Реброва, когда там был этот парень, что сидит с ним на диване. Значит, его теперь ищем!
- Вот-вот, и снова идём по соседям, - произнёс Терещенко, - может быть кто-то его и опознает. Ты, Игорь, говоришь, что этот ваш дядя Коля любил когда к нему приходили мальчишки домой?
  Игорь утвердительно кивнул головой.
- Значит это один из тех мальчишек, и если предмет в чехле лежит прямо за их спиной, то уж конечно этот парень знает, что это такое, - Терещенко снова повернулся к Салтыкову. - Это точно, тот самый чехол на фото, сомнений быть не может?
- Я за свои слова отвечаю, - ответил фотограф.
- Прекрасно!.. А теперь давайте спустимся в лабораторию к Платонову и там на месте ещё раз всё тщательно рассмотрим - предложил Терещенко и стал медленно вставать со стула. - Кстати, Игорь, а ты сам-то никогда не видел такого парня у своего соседа?
- Нет, никогда...
- Тогда после лаборатории, бери фото и дуйте с Истоминым на поквартирный опрос в свой дом и до обеда уже, чтобы были мне результаты. Договорились?
- Всё сделаем, не переживай!.. Теперь-то уж точно, есть за что зацепиться, - ответил на это оптимистично настроенный Славка.

  Платонов подтвердил слова Салтыкова и предоставил документальное освидетельствование пробы, взятой с чехла, где точно было указано, что на швах оставлены следы от нагара. Прогоревшая ткань была обрезана, а после подшита нитками. Ещё раз осмотрев этот предмет и отпустив своих помощников на опрос соседей по дому, Александр вернулся в свой кабинет и стал тщательно пересматривать записи в блокноте. Теперь, после открывшихся новых деталей он видел одну очень чёткую линию, которая просматривалась в расследовании этого загадочного убийства пенсионера. Чехол был обожжён, но не выброшен, аккуратно зашит. Значит принадлежал конкретному предмету, что составляло с ним, по мнению Реброва, единое целое. А три года назад на даче приятелей Реброва, куда он часто выезжал и которые являлись родственниками Ивана Тимофеевича произошёл пожар и дом сгорел вместе со всем имуществом, и именно после этого, спустя какое-то время, Ребров записался в библиотеку и стал брать книги по истории искусства.
- Да, ровно три года этим библиотечным формулярам, - говорил про себя Терещенко, сидя за столом и просматривая вновь протоколы допроса соседей и Рыбаковых, у кого была Наташа в то время, пока они ездили с Игорем в Приморско-Ахтарск.
  С помощью военного ведомства удалось установить адрес этих Соломатиных, на чьей даче бывал покойный Ребров, там уже был с опросом Истомин, но ничего путного от них не услышал, кроме того, что и дача-то эта принадлежала не им по документам, а была записана на жену Ильина Матрёну Фёдоровну. Оставалось ждать сегодняшних результатов и Терещенко, взглянув на настенные часы, тяжело вздохнул и снова углубился в изучение протоколов.

  Игорь радостный пулей влетел в кабинет и наклонился к Александру, когда тот разговаривал с Платоновым, поднявшимся на второй этаж с новыми результатами экспертизы уже по Наташкиному делу.
- Этот парень на фото, оказывается родной внук Ивана Тимофеевича! - выпалил он.
- Как же так? Ведь известно, что у них с женой детей не было, - Александр вопросительно взглянул на Коломийцева.
- Да, ему пришлось сейчас нам со Славкой признаться, что всё-таки дети были - это сын и дочь от первого брака. Оказывается, после войны он с фронта домой к жене не вернулся, а остался с Матрёной Фёдоровной, со своим боевым товарищем, как он сказал. Она работала санитаркой в их медсанбате, там он с ней и познакомился, когда форсировали Днепр и он был тяжело ранен, - объяснил Игорь.
- Вон, что-о! - протянул Платонов. - И этот парень, получается, был знаком с Ребровым?
- Да, это сын дочери Ивана Тимофеевича, Аркадий. Ильин о нём говорил только в превосходных тонах: талантливый мальчик, умный, радиоделом увлекается, на скрипочке играет...
  Терещенко и Платонов резко повернулись к Игорю.
- Да-да, вы не ослышались, парень скрипач!.. Вот его адрес - Истомин с Павловым уже туда поехали, а меня отправили сообщить вам эти новости. Ну, как мы сегодня сработали?
- Мастерски, на пять баллов! - похвалил его Терещенко и снова повернулся к Платонову, чтобы спросить подробности по экспертизе неизвестного вещества, обнаруженного при обыске в кафе "Шурпет" у племянника директора.
- Его свойства, - говорил Платонов, - сходны с веществом, попавшим в организмы погибших ребят и этой школьницы Богдановой. К тому же из Области нам прислали обменную карту-схему с общими результатами экспертиз, когда-либо выявленных наркотических препаратов и получается... - Платонов достал эту схему. - Вот вещество очень похожее на наше по воздействию на организм. Ещё несколько лет назад в Москве на молодёжном песенном фестивале оно было обнаружено у одного приезжего музыканта, после того, как он упал в обморок на концерте. Этого парня удалось спасти, благодаря тому, что оно уже было нашим московским экспертам известно. Этот порошок, или синтетический наркотик они назвали "Нант".
- Почему такое название? - спросил озадаченный Терещенко.
- По названию западной рок-группы, так называемой первой металлической группы из Лондона... Эти ребята почти все погибли от неизвестного тогда наркотика. Когда его тщательно изучили, определили его состав, тогда наши эксперты и назвали его в честь этих бедолаг. То есть, предположительно - этот "Нант" и наш "весёлый порошок" - одно и тоже вещество! - Платонов подвинул к Александру свою папку и тот стал доставать по одному документу оттуда, чтобы тщательно изучить результаты этих совместных экспертиз.

  Егоров прибыл в военное ведомство и теперь сидел в кабинете начальника по совместной работе с экстренными службами оперативного реагирования города полковника Пискунова. Нужно было до понедельника уладить дела по применению оружия во время задержания шурпетовской банды.
- В отделе завал, а старший помощник следователя по особо-важным делам отсутствует, пусть по объективной причине, но проблему это только усугубило. Наташа нужна на рабочем месте, - объяснял Егоров. - Давайте уже уладим эти формальности, раз уж вы нас курируете и без вашей личной подписи и подписи военного кадровика, я не могу её допустить до работы. Наш кадровик дал на это добро, теперь дело за вами.
- Ну те-с, и как будем решать этот вопрос? - ехидно спросил Пискунов, сощурившись взглянув на Егорова. - Дочку выгораживаете полковник, это понятно. Не спорю, объективно она имела право на применение оружия в данном случае. А теперь, давайте нюансики разберём!..
- Вот и рапорт самого Терещенко по этому поводу и его объяснительная записка, - Егоров положил перед Пискуновым на стол все необходимые документы.
- Их с Коломийцевым отчёты я читал, но вот давайте обойдёмся без вашего героя-любовника, мне не нужны его объяснения, - Пискунов отодвинул от себя папку.
- Почему, не понял? Объясните! - Егоров напрягся.
- Его отчёты и докладные записки, по крайней мере, будут выглядеть необъективно, - Пискунов невозмутимым жестом подвинул к себе графин с водой и снял колпачок.
- Вы имеете ввиду майора Терещенко? - переспросил полковник.
- Именно его, а кого же? - Пискунов налил себе в стакан воды, выпил и продолжал, так же невозмутимо: - Очередной дуре мозги крутит, я имею в виду вашу дочь, а она ради него готова на амбразуру упасть... Прибежала, видишь ли, обратно в самый разгар этой жгучей битвы! Без неё бы там не обошлись, как же?! Чуть не перестреляла всё кафе в своём горячем запале. За своего лю... начальника испугалась, - смягчил акценты под конец Пискунов, видя, как краснеет от досады и возмущения на его слова полковник Егоров, сидящий напротив и готовый уже ухватиться за ножку стула, чтобы обрушить его на голову начальника по совместной деятельности экстренных служб. - Ну-ну, тише-тише, Алексей Михайлович!.. Или я не прав, скажете?
- Ну, вы Пискунов, и скотина же!.. - Егоров сжал кулаки и постучал ими по столу, снимая напряжение.
- Вот, уже и скотина... Но вы можете как угодно выражаться, но сути это не меняет, - невозмутимое лицо этого человека, может вызвать восхищение его выдержкой, - всем давно уже известно...
- Что, что вам всем давно известно?! - выкрикнул Егоров, не сдержавшись.
- То, что ещё, получается, неизвестно её отцу, - Пискунов многозначительно посмотрел на своего собеседника.
- Я не сплетни пришёл сюда сводить, Вадим Сергеевич, а за ответом... Какого будет ваше решение? Мне нужно разрешение от вас на допуск к работе моего сотрудника и старшего помощника майора Терещенко. И не важно, чья она дочь и чья, простите, любовница! С этим делом мы сами в своей семье разберёмся, как-нибудь...
- До разбирались уже!.. Ну, ладно. Я добрый, не злопамятный, чего уж там?! - и Пискунов подвинул к себе принесённые Егоровым документы. - Опасности она для окружающих не представляет, я надеюсь, да и девчонка она у вас интересная по-своему... Раз майор с ней уже год в одном кабинете... работает! - снова зацепил он полковника за живое. - Так что нате, получите! И можете меня не благодарить, - Пискунов черкнул свой автограф на Егоровском запросе и поставил разрешающую резолюцию.

  Алексей Михайлович выскочил из Оперативного Управления, как ошпаренный.
- Ну, позорища! - выкрикивал он, пробегая дорогой от корпуса военного ведомства к остановке автобуса.
  Он приехал сюда своим ходом и так же намеревался уехать обратно, но всё внутри закипало, как в котле, лицо горело огнём и сейчас был самый неудобный момент для того, чтобы ехать в тесном и душном автобусе к себе на работу. Он быстрым шагом направился к стоянке такси, а сам всё время прокручивал в уме разговор с этим жутким сплетником, известным своими дикими фантазиями и грандиозными выдумками, которые он всерьёз считает реальными и подлинно-житейскими.
- Ну, Наташка, ну даёт!.. Вот теперь и сам Пискунов за них уцепился, дали повод для разговоров, - Егоров негодовал. Ему хотелось что-то сейчас срочно предпринять но что? Поехать в Шатрово и все косы ей, Наташке, повыдергать от такого позора, или устроить грандиозный скандал жене по полной программе, что не доглядела? Чего не доглядела-то?! Что за ерунда в голову лезет? Или схватить за грудки в кабинете раненого Терещенко и сделать ему ещё больнее? А за что? За то, что за его Наташку всегда заступается, жалеет её и старается в обиду никому не давать? За это?
- Да ему просто тепла человеческого хочется, самого обыкновенного, - рассуждал вслух Егоров. - Она младше всех в его отделе, вот он своё нерастраченное отцовское тепло на неё и решил перенести, на неё и на нашего Мишку. И что тут плохого-то?.. Да, чёрт с ним, этим Пискуновым!
Да, пусть он семь раз провалится! Ехидна ползучая!..
  Егоров остановился и, как-то разом после этих мыслей вслух, успокоился.

  Весь день стояла жара с какой-то немыслимой духотой во влажном и неподвижном воздухе. Егоров вышел из такси у Центрального парка и подошёл к автоматам с газированной водой. В такой день, как сегодня, они пользовались большим спросом. Выпив воды и немного охладившись, он углубился на парковую аллею в тенёк, чтобы потом, немного отдохнув на скамейке, быстрее добраться до работы, если пойти отсюда на главный вход. Он только присел, как тут же увидел рядом с собой знакомую фигуру. Молодая, симпатичная блондинка наклонилась у скамейки, вытаскивая из-под неё маленькую собачонку.
- Елена Сергеевна, - обрадовано поприветствовал Егоров фотографа Массальскую.
  Она выпрямилась и улыбнулась, а потом подхватив собачонку, подошла с ней поближе к полковнику.
- Здравствуйте! - проговорила она, откидывая со лба прядь светлых волос.
- Присаживайтесь, - полковник отодвинулся, освобождая место для Елены Сергеевны. - Гуляете?
- Нет, выгуливаю! - она засмеялась и приподняла собачку за мордочку. - Подруга попросила, она сегодня целый день занята по работе, поздно приедет, а этой шавке нужно днём гулять.
- Ясно-ясно! А я уж думал, к нам идёте, своего Александра Константиныча проведать, а? Не хотите?
  Массальская посмотрела на Егорова вопросительно.
- Он на работе сегодня уже, представляете? С утра вышел, а я его за это обругал.
- Почему? - не поняла женщина.
- А вы не в курсе? - Егоров с довольным видом обвёл женщину глазами. - Он ранен был при задержании банды в парке "Победы" в понедельник, а сегодня уже не утерпел, с недолеченными ранами на работу вышел. Вот какой он у нас герой! Что скажете?
- И не знаю, что сказать даже... - растерялась Массальская.
- А вы подождите его тут, я сейчас этого героя к вам сюда выпихну, на свежий воздух... А как же, поговорите, погуляете!.. Чего сидеть-то в такую духоту, хоть и на улице не прохладнее, чем в помещении, но всё же, - Егоров поспешно поднялся и с восхищением поглядел на женщину. - И всё-таки, и за что его такие красивые женщины любят? Всё время задаюсь этим вопросом, а ответа на него не нахожу, хоть и много лет с ним работаю!
  В ответ на улыбку Массальской, он козырнул ей и быстро удалился к себе на Загорянку, а сам продолжал размышлять дорогой о секрете Сашкиных достоинств. "Ведь и правда, - размышлял Егоров, - он даже низкорослому Коломийцеву во внешности проигрывает, тот хоть и маленького роста, но яркий - чернобровенький, носастенький, одним словом, заметный. А Терещенко? Ну, что в нём особенного-то?"
- Да, как видно, товарищ полковник, - говорил сам себе Егоров, - ничего ты не понимаешь в высоких отношениях, не дано!
  Он быстро забежал в корпус УВД и поднялся на второй этаж к кабинету Терещенко.

  Они сидели рядом на лавочке в Центральном парке недалеко от главного входа у пёстрой и пышной клумбы, закрученной по спирали. Гутой воздух сперва приподнялся вверх вместе со стайкой белёсых облаков, а потом опустился вниз и остановился, затягивая тонкой поволокой всё пространство. Стало необыкновенно тихо, было слышно как с шорохом опадают листья с соседних клёнов и душистых лип. Вот и под ногами у спокойного не в меру Терещенко и его весёлой спутницы сейчас расстилался целый узорчатый ковёр. Александр смотрел на это опавшее великолепие вокруг, опустив голову, и молчал. Говорила Елена Сергеевна. Она рассказывала ему о своей дочери, которая часто ей звонила из Симферополя и собиралась приехать к ней в гости в Приморск.
- А Светка моя и про вас вспоминала, спрашивала, как у вас дела, - говорила Массальская. - Представляете, помнит ещё и очень вам с Наташей благодарна.
Александр кивал в ответ головой, но слова, почему-то, не получались. Нет, он уже не испытывал такой робости, как в первый раз при встрече с этой женщиной, он просто не знал, о чём с ней можно поговорить, так, чтобы ей не наскучить. Ведь в голове сейчас крутились совсем не романтические мысли.
- Хотите, я вас сегодня вечером провожу домой? - донеслось до него, совершенно неожиданное предложение. - Вы во сколько пойдёте? Я приду.
- Прямо сейчас могу уйти. Егоров гонит, можешь, говорит, не приходить после обеда. Иди - лечись, без тебя разберёмся, - ответил Терещенко и погладил по голове собаку Микки, которая сидела сейчас между ними на лавочке и крутила своим пушистым хвостиком.
- И правда, Саша! Может быть вам, всё-таки, прилечь пойти, - участливо предложила Елена Сергеевна.
- Может быть, но только я уже за эти два дня належался, больше не могу!.. Не приучен к такому длительному отдыху, - Александр наклонился чуть вперёд, чтобы вздохнуть поглубже, больное ребро мешало. - Нет, я всё же вернусь в кабинет, накопилось много дел, а Наташка моя в Шатрово, её отстранили от работы. Но Егоров сказал, что в понедельник она должна выйти.
- Вот как?! А, что же получилось, что Наташа впала в такую немилость? - переспросила с удивлением Массальская.
- Если коротко и буквально, то она спасла нам с Игорем жизнь!.. Превысила при этом свои служебные полномочия, применила неоправданно оружие. А вообще-то, это длинная история, - ответил майор.
- Это как-то связано с вашим ранением, о котором Егоров говорил?
- Да, - коротко ответил Александр, но на подробностях не остановился.
  Они посидели ещё с пол часа и договорились, что Массальская придёт его встретить с работы к семи часам вечера, а потом проводит до дома.

  У Егорова в кабинете окна были распахнуты настежь, а все сотрудники, собравшиеся тут для обсуждения текущего момента, были без галстуков и с расстёгнутыми верхними пуговицами на форменных рубашках. Этот неподвижный воздух душил и к вечеру ещё раскалялся, было очень странное состояние погоды и это отметили про себя все.
- Не припомню такого, - говорил вернувшийся из порта Султанов. - И море затихло, как перед грозовой бурей, но только небо светлое и облаков больших не видать, весь горизонт чистый.
- Хватит вам романтики на сегодня, давайте о деле, - Егоров сел за стол и тоже, как все, расстегнул ворот.
  Сотрудники стали рассаживаться по своим местам, в стороне в углу рядом с открытой дверью остался стоять лишь один Терещенко. К вечеру всё внутри отяжелело и он понимал, что если сядет сейчас, то уже встать будет очень трудно.
На столе раздался телефонный звонок, Егоров поднял трубку.
- Алёша, - послышался голос жены, - мы с Мишкой дома, приехали. Я сегодня открыла свои записи, где пометки из поликлиники, а там стоит дата очередной прививки для нашего малыша. Завтра оказывается, вот мы и вернулись... Наташа осталась пока у бабушки, не переживай!
- Ладно, Светка, спасибо что позвонила!.. Извини, мне некогда сейчас, буду дома часов в восемь, обещаю... Ну, пока!
  Он с весёлой улыбкой повесил трубку на аппарат.
- Ну, в общем, Наташку разрешили выпустить на работу в понедельник, дал добро Пискунов, - и он посмотрел при этом на Терещенко.
  Тот не понял Егоровского взгляда и пожал плечами ему в ответ. Алексей Михайлович при этом откашлялся и приступил с вопросами к своим помощникам, в первую очередь к Жигулину.
- Какие подвижки по Васфилову? - спросил он.
- Объявлен в розыск, - ответил Андрей. - Сразу после того, как стало известно имя подозреваемого в распространении наркотика, к нему отправили домой оперативников, но уже не застали на адресе. Родители отвечают, что не в курсе где и с кем проводит время их сын. Он от них уже давно отдалился, жил самостоятельно в общежитии при ПТУ, часто пропускал занятия и выезжал много раз из города по неизвестным, для родителей, делам. Удалось выяснить очень любопытную деталь, на имя Васфилова Ибрагима на главпочте часто приходили посылки "До востребования". То есть, без конкретного адреса но с его фамилией. Он раз в месяц их оттуда забирал.
- В какие даты, не уточнили? - спросил Егоров
- Как правило в начале месяца в первых числах, - ответил Жигулин. - В этом что-то есть, мы оставили наших сотрудников дежурить при Центральной почте куда и приходили эти посылки, может быть его удастся там взять, прямо на месте, когда придёт за очередной такой депешей?
- Может быть, - Егоров сомневался в таком исходе, - но тут ещё и возможно, что именно в этих посылках ему и присылали это зелье. Как считаете?
  За столом прошёл шумок.
- Постарайтесь выяснить у работников почты, откуда приходили эти послания? Пусть свои документы поднимут за последние месяцы, - попросил Султанов.
- Выяснили, и это очень интересно получается, - ответил Андрей. - Все эти посылки приносили на Центральную почту разные люди и оставляли их там до востребования, оплачивая услуги на месте. А вот последняя семейная пара оказалась хорошо известна самой работнице почты, оператору Наумовой, её мы опросили и она дала адрес своих знакомых, к кому мы и собираемся сегодня же пойти.
- Ну, что же, уже кое-что, ребята! Как-то всё стало двигаться... - Султанов встал из-за стола. - Что там, Саша, у вас с этими скрипачами?
- У Коломийцева отчёт, только что приехали с адреса от родителей этого Аркадия Демидова, - Терещенко устало прислонился к стене.
- Да, - ответил Игорь с места. - Парень на музыкальном конкурсе в Краснодаре и с ним поговорить не удалось. Но там только положительные характеристики. Родители говорят, что бывал в гостях у деда не часто, но что к Реброву ходил, они об этом не в курсе. Сам Иван Тимофеевич обмолвился, что Реброва его внук знал, но какие общие интересы связывали обоих, точно не может сказать.
- Как долго продлится этот конкурс? - переспросил Султанов.
- Ещё неделю, - был ответ Игоря.
- Это долго, кому-то надо срочно лететь в Краснодар. Завтра пятница, вот ко второй половине дня и оформим командировку, с утра не получится. Надо было заранее заявку в отдел кадров подавать и в бухгалтерию, но после обеда, обещаю, что уже можете вылететь не мешкая, - говорил Евгений Петрович. - Ну, кто поедет?
- Давайте я поеду, - отозвался Истомин.
- Добро! Подойди с утра ко мне, всё и обсудим.
  Но в планы вмешалась стихия. Никто не знал, что готовила погода жителям Приморска и его пригородов на завтрашний день. Ни Султанов, возлагавший большие надежды на эту поездку Истомина, ни он сам, жаждущий романтики и дорожных приключений, ни Терещенко, которого встретила Елена Сергеевна у работы и медленным шагом довела его до дома, а потом всё-таки отказалась подняться к нему в квартиру, почему-то постеснялась его сестру. А Егоров, отпустив своих сотрудников, сегодня пораньше прибежал домой к жене Свете, по которой уже успел соскучиться, как и по своему сынишке тоже. Уже поздно ночью он вышел на балкон и услышал вдалеке приближающиеся раскаты южного грома. Но зарницы, посверкав над морем, так и ушли снова за горизонт, и утром опять просияло солнце не обещая ничего криминального, и город успокоился, но лишь до второй половины дня.

  БУРЯ.
  Пятница 28 сентября. Игорь вышел на обед в соседний продмаг через дорогу, чтобы купить мороженое, в столовке на работе его сегодня не было. Истомин оформлял командировку и сидел в кабинете у Султанова, Терещенко с самого утра, опять не в меру спокойный, был у себя и работал с протоколами по делу Реброва, ждал какой-то повторной экспертизы с найденного чехла.
  Игорь забежал в магазин и встал у прилавка в очередь. Он приглядел себе эскимо и решил ещё прикупить пару бутылок лимонада "Буратино", очень уж было жарко с самого утра. Парило, как в бане, а бутылки с газированной водой он оставит в холодильнике и в течении дня будет хорошо ими охлаждаться. Он вытер рукой вспотевший лоб и подошёл к продавщице. Она в этот момент разговаривала с кем-то из подсобки, а потом этот рабочий, подняв с пола куль с мукой, взглянул в окно в центре зала и с удивлением выдохнул:
- У-у, смотрите!..
  На его возгласы, люди стоявшие в очереди, в том числе и Коломийцев, обернулись. За спиной у сидевшего кассира в продолговатом окне в стороне от моря поднималась тёмно-фиолетовая стена. Она наползала медленно на город, вставая над проезжей дорогой и Центральным парком чёрной густотой с ровными краями. Все замерли и примолкли. Потом, уже подойдя к кассе, чтобы оплатить свои покупки до Игоря донеслись слова и фразы:
- Вот это да-а!.. Такого никогда и видывали!..Что это такое на небе-то? Это, что же, буря будет сейчас или что?.. Тишина-то какая, ужас, медленно ползёт!.. Прямо стеной стоит и цвет необычный!
  Игорь ещё раз глянул в окно, когда в кассе ему уже пробили покупки, а потом резко рванул на выход. Он выскочил из магазина и остановился на углу автобусной остановки, снова поднимая глаза на небо. Над Загорянкой всё ещё висели привычные для второй половины дня белёсые облака, которые уже с утра заполнили всё небо, но над морем постепенно двигалась эта страшная фиолетовая стена, вот её край уже коснулся белёсых облаков и стал заваливаться своей громадой над Центральным парком. Когда Коломийцев уже подбежал к корпусу УВД, он снова обернулся и со страхом посмотрел вдоль дороги. На самом горизонте туча превратилась в сплошную черноту с зелёными краями и парень бегом забежал в своё здание и поднялся на второй этаж.
  Он рывком открыл дверь кабинета Терещенко и остановился у порога.
- Народ, вы видали чего там делается-то на улице? - громко спросил он у Терещенко и Зайцева, стоявшего рядом со столом майора.
  Оба покосились на вбежавшего паникёра, но в окно посмотрели.
- А, что там? - Зайцев не увидел в погоде ничего криминального, кроме того, что небо несколько потемнело
- С этой стороны не видно, из этого окна виден только внутренний двор и сквер, а вы бы на улицу вышли... Там такое! - Игорь захлебнулся словами и подскочил к холодильнику, чтобы убрать туда свои покупки. - Лимонад, кто хочет? - попутно спросил он.
- Что там такое, объясни и не тяни резину!.. - бросил на ходу, уже выходивший из кабинета Зайцев. - Пивка бы лучше прикупил!..
- Туча громадная наползает необычного фиолетового цвета... А пиво пить не могу, меня от него тошнит, тем более в жару.
- Ну и что? Подумаешь, туча!.. После такой духоты, должно быть будет дождь, всё к этому и шло, - Зайцев сказанному не удивился, он у порога уже обернулся к Терещенко и произнёс: - Ладно, Саша, я зайду ещё, как только Платонов будет готов свои результаты предоставить, а пока, подождём...
  И Егор вышел в коридор.
- Сашка, ну правда же, страшная такая туча плывёт! Я её из магазина ещё углядел... Фиолетовая и с зелёными краями, со стороны моря движется и... тишина. Точно на цыпочках к городу подходит, - Игорь подскочил к окну и лёг на подоконник, стараясь разглядеть что-нибудь в стороне от сквера. - Ну вот, уже и сюда заползает её край.
  Терещенко поднялся из-за стола и тоже прошёл к подоконнику, встал рядом с Игорем:
- С зелёными краями, говоришь? - переспросил он. - И тишина. Это тревожно. Не очень хорошие приметы.
  Он взглянул на пирамидальный тополь и заметил над его макушкой быстро двигающиеся мелкие завитушки тёмно-серых низких облаков. Видимо, это был шлейф от наползающего со стороны моря циклона.
- Игорь, давай окно закроем от греха подальше, - Александр отодвинул парня в сторону и нажал на створку, которая со скрипом подалась.
  Коломийцев потом влез на подоконник и плотно прикрыл ещё и форточку. В кабинете установилась после этого отягощающая духота.

  Утром в Шатрово тоже было ясно и тихо. Только вот над горизонтом висели какие-то странные облака. Они неподвижно колыхались над волнами и были неизменны в формах. Вот как описывает их Наташа Егорова в своём дневнике: "... Над морем зависла небывалая красота, какой я не видела прежде. Тонкие серебристые облачка прямо на глазах приобрели нежный сиреневый оттенок и растянулись вдоль горизонта холмистой грядой. Так они и висели почти до обеда, а потом стали наливаться ярко-фиолетовой краской и уплотняться. Но не двигались, а лишь чуть раскачивались над морем..."
  Где-то примерно в час дня, вешая бельё возле дома, соседка Егоровых закричала им через забор:
- Гляньте-ка, что это над морем повисло?
  Наташа посмотрела вдаль:
- Бабуль, - крикнула она, - ты никогда такого не видала?
  Елизавета Юрьевна вышла из дома на крыльцо. Там, где только что на горизонте были сиреневые облака в сторону Шатрово выгибалась огромная туча с загнутыми вниз краями зелёного цвета, а небо над головой приобрело белёсый оттенок. Женщина повернула голову и посмотрела вдоль берега на дорогу, спускающуюся вниз к соседнему селу Осокино. На фоне туманного неба там была видна радуга, а за ней - вторая. Вскоре и третий ярус навис над Шатрово, чего раньше никогда местные жители не наблюдали. Эта многоярусная яркая красота своей макушкой касалась края наползающих кучевых облаков, которые стали растягиваться, а потом ломаться и на глазах расти до самого горизонта.
- Смотри, бабуль, какие красивые ворота в небо! - крикнула Наташа, наблюдая с огорода эту радугу.
- Что-то необычное, - отозвалась бабушка. - Я такого прежде не видала.
  И после её слов Наташа выпрямилась, выронила из рук тяпку, которой разбивала комья засохшей глины на месте бывших свекольных лунок и с удивление посмотрела в сторону моря:
- Бабуль, а там что такое, вон, на горизонте? Что это за белая полоска сюда приближается?
  Елизавета Юрьевна тоже туда посмотрела и приподнялась на мысочки.
- Не знаю, - ответила она. - И такого я тут никогда не наблюдала... Может это нагонная волна?
  Вдалеке на горизонте над морем показалась белая и широкая полоса, она росла в размерах и приближалась к берегу по лазурной морской воде.
- Ну, я понимаю барашки на волнах в шторм, - говорила Наташа, - а это что?
  Соседка Сизова тоже вышла во двор и стала рассматривать эту надвигающуюся полосу нагонного прибоя.
- Как бы не шарахнуло нас сейчас этой водой по башке, - со страхом произнесла она, щурясь и вглядываясь в это непонятное явление.
  Тем временем волна приближалась к берегу, уже был слышен характерный вой, необычно высокого гребня.
- Мы метрах в двадцати над морем стоим, на холме, не должна достать, - говорила Елизавета Юрьевна.
  А высокая вода уже была совсем близко и были слышны крики людей внизу, которые собрались искупаться на диком пляже на отмели у песчанок. Через пару минут белая пена уже неслась к берегу, вздымая свои лохматые гребни над летящими вперёд волнами. Она приподнялась, закрутилась в тугой вал и шарахнула по берегу с такой силой, что под ногами дрогнула земля и, казалось, что этот густой и пенный вал сейчас захлестнёт своей мощной громадой всё Шатрово. Егорова, её бабушка и соседка Сизова испуганно вскрикнули. Волна откатила и снова набирая ход со всей силой ударила в высокий берег с диким рёвом.
- Отчего это она поднялась? - спрашивала Сизова. - Неужели где-то буря или ураган? Только сильные ветра её могли так вздыбить, но у нас-то с утра тихо.
  И тут все увидели, над горизонтом поднималась широкая иссиня-чёрная стена, которая на глазах росла в размерах, заполняла собою всё пространство белёсого неба и соединялась, будто прирастая, с необычной загнутой тучей с зелёными краями, висевшей неподвижно над селом.
- Так, ребята, а теперь уходим все в дом! - крикнула через забор соседка Сизова и быстро скрылась у себя на дворе.
  Забежали в дом и Наташа с бабушкой, слишком опасно им показалось оставаться на улице.

  Когда на Приморск обрушился первый удар стихии, Игорь стоял у окна и глазел на поднимавшуюся в воздух пыль с дорог и тротуаров, а потом сильный поток воздуха шарахнул в оконное стекло и открыл форточку настежь. Рама стала двигаться вперёд, оконные створки не удерживались в своём закрытом положении и, казалось, прогибались внутрь. Терещенко подскочил к подоконнику, оттолкнул Игоря за плечи и задвинул его подальше за шкаф, пряча у себя за спиной. Потом он и вовсе, схватил его за руку и потащил на вторую половину кабинета за высокий стеллаж, где не было окна. Они стояли там в темноте, которая сразу расползлась по всем углам и слушали необычный грохот и треск над головой сильнейшей грозы, превратившийся постепенно в настоящую канонаду. Потом раздался нарастающий вой, было слышно, как с шумом и грохотом ветер поднимал в воздух всё, что могло летать и двигаться, а потом стал отрывать от земли и то, что двигаться не должно. Мимо окон пролетали куски забора и автомобильные покрышки. Султанов с Егоровым наблюдали, как повисла вниз оторвавшаяся обшивка с железной крыши их рабочего здания. Новая воздушная волна своим горячим и мощным потоком ударила по окнам и выбила их. Игорь осел вниз к ногам Терещенко, закрыв уши ладонями, когда на другой половине кабинета со страшным грохотом и звоном посыпались стёкла из вдребезги разбитого окна.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.