Слёт диснеевских принцесс

В этот раз гостей у себя принимали принц Генри и Золушка.

– Давай ещё раз повторим, Эрик, – терпеливо проговаривала, откидывая рыжую чёлку ото лба, Ариэль, в то время как их экипаж приближался к королевскому дворцу, – муж Золушки – принц Генри, муж Белль – принц Адам, муж Белоснежки – принц Флориан, муж Авроры…

Но супруг не дослушал её:
– У нас в общении всё гораздо проще, чем в вашей девичьей компании. Когда мы вместе, можно сказать «парни», а когда обращаешься к кому-то лично, говоришь: «Ваше Высочество». Если что, все помнят, как зовут Алладина и этого достаточно. К тому же, – принц Эрик заметил, что Ариэль начала хмурить брови, – когда я смотрю в твои глаза, то забываю обо всём на свете.

Ариэль счастливо улыбнулась и чмокнула мужа в нос:
– Делай, как знаешь.

Назначенная встреча была неофициальной, без торжеств и прочих церемоний, поэтому никого громогласно не объявляли, не расшаркивались – этикет позволял, поприветствовав друг друга, пройти в отведённые комнаты, чтобы там слегка отдохнуть и приготовиться к охоте. Вернее, так: мужчинам приготовиться к охоте, а их жёнам – к совместным посиделкам. Причём вторым эти встречи были нужнее, чем первым: одним требовались советы из серии «как в этом случае положено вести себя принцессе», других накрывали какие-то воспоминания из летаргического сна, Ариэль до сих пор осваивалась в человеческом мире и могла принести с собой список вопросов, Жасмин была представительницей совсем другой культурной среды – в общем, полезность этих встреч никем не ставилась под сомнение.

В гостевых комнатах огромного королевского замка то тут, то там раздавался нежный девичий голос. Это значило, что какая-то из принцесс не смогла сдержать восторга и запела от нахлынувших эмоций. Прогуливавшийся по коридорам король довольно потирал руки: во-первых, в компании ровесников своего сына он сам на время молодел, во-вторых, он уже распорядился насчёт ужина и бала, пусть даже не вздумают отнекиваться. Танцы, романтика… глядишь, и внуки пойдут!

Последними прибыли принц Алладин и принцесса Жасмин. Объявлять о прибытии Её Высочества было легко, а вот с именем её мужа у слуг обычно выходила заминка: какое-то время он значился в официальных списках как «Принц Али Абабуа», но окружающие звали его Алладином, а кое-кто даже уменьшительным Эл. Сам же он отзывался на все обращения. Зато у этой пары было меньше всего вещей, поскольку добирались они обычно по воздуху на ковре-самолёте и это ограничивало объём их багажа. Меньше вещей – меньше забот. И слугам в том числе.

Через некоторое время хозяева замка и их гости собрались в просторном зале на фуршет. Пространство быстро наполнилось приветливыми возгласами: «Ах, милая, ты чудесно выглядишь!», «Сколько же мы не виделись!», «Как вы добрались?» Как обычно, мужчины вели себя более сдержанно, зато дамы не скупились на эмоции. Наконец волна возбуждения схлынула, тарелки и бокалы опустели. Все потянулись к выходу: одних ждала охота, других приятные посиделки. Полюбовавшись своими мужьями, отъезжающими от дворца на породистых рысаках, намахавшись им вдоволь на прощанье, принцессы неспешно переместились в сад. Там для них были расставлены скамейки и столики с фруктами и прочей снедью. Они расселись, шесть красавиц: Золушка, Белль, Ариэль, Белоснежка, Аврора и Жасмин. К Белоснежке и Авроре тут же откуда-то выскочили зайцы и белки, над головами запели птицы, а из-за ближайших деревьев высунули головы оленята.

– Какие всё-таки эти животные умные, – улыбнулась Золушка и протянула вверх ладонь, на пальцы которой сразу уселась пара пичуг, – на них охотятся там, а они сюда прибежали.

– Ой, девочки, – вставила Белль, – хорошо, что новенькая, Мерида, в этот раз не смогла приехать. А то с нами ей скучно, с мужчинами её соревноваться тянет. Плюс ей везде мерещатся медведи, которых нужно защищать, потому что это могут быть заколдованные люди.

– С её историей это неудивительно, – сказала Ариэль, отодвигая от глаз чёлку, – у нас с Эриком во дворце табу на все виды морепродуктов, не только на рыбу.

Остальные принцессы понимающе переглянулись: у них у всех было это табу во время визитов принца Эрика и его жены, бывшей русалочки Ариэль. Белль согласно кивнула:
– Вообще-то да. Вы же все знаете, что когда мой Адам ещё носил шкуру чудовища, ему был отмерян срок алой розой. Так вот несмотря на то, что прошло уже, – она начала считать про себя, сбилась, снова начала считать, но быстро оставила это занятие, – много времени, он до сих пор не может смотреть на увядающие розы любых оттенков красного. Все наши садовники, конечно, в курсе, а в других местах я, если что, пытаюсь переключить его внимание.

Золушка ещё раз подняла руку, и сидевшие на ладони птицы перелетели на ветку, а белокурая красавица послала им воздушный поцелуй. Все невольно залюбовались этим движением, да и как тут было не залюбоваться: полупрозрачная ткань на рукаве золушкиного платья отливала на солнце разноцветными искорками и красиво колыхалась при каждом взмахе руки.

– Скажи-ка, милая Золушка, – не выдержала Жасмин, – кто сшил тебе такую красоту?

– Да, – подхватила Ариэль, а с ней согласно закивали и все остальные, – я много видела нарядов и в своём подводном мире, и здесь, наверху, но твои платья – это каждый раз что-то невероятное!

– И каждый раз, когда об этом заходит речь, – Белоснежка в притворном негодовании упёрла свои хорошенькие ручки в бока, – ты находишь предлог и меняешь тему.

Глаза Золушки забегали из стороны в сторону. Это было странно и непонятно: какой страшный секрет может храниться в красивых нарядах? Что тут скрывать? Тем более от близких подруг.

– Я поняла! – сказала вдруг Аврора, – это всё твоя крёстная фея. Она сотворила тебе абсолютно волшебное платье на твой первый бал. И до сих пор балует тебя, но просит никому не говорить, чтобы другие не донимали просьбами. Феи, с  которыми я росла, пока не уколола палец, тоже весьма своеобразные особы. Хотя и очень славные.

– А может быть, это мыши? – предположила Белоснежка, обращаясь к Золушке, – ты ведь сама рассказывала, как мыши с птицами помогали тебе шить платье к балу. Может быть, они очень устают, помогая тебе с нарядами, и ты винишь себя за это?
Золушка слушала возникающие версии и беспомощно улыбалась. Она понимала, что на этот раз спастись от нахлынувшей волны интереса ей не удастся, и теперь судорожно искала возможность максимально обезопасить себя от возможных последствий.

– Ладно, – решилась Золушка, – но поклянитесь мне, что то, о чём я расскажу, никогда не выйдет за пределы нашего круга. Клянитесь каждая и самой страшной клятвой.

Принцессы удивлённо переглянулись – такого поворота никто из них не ждал. Тайна становилась всё притягательнее. Первой (раз уж она сегодня затеяла эти расспросы) подняла свою ладонь для клятвы Жасмин:
– Пусть у меня язык отсохнет.

– Нет, – запротестовала Золушка, – это твои обычные слова. А ты поклянись тем, от чего тебе самой страшно стало бы.

– Ладно, – Жасмин чуть помедлила, – если я выдам твой секрет, то пусть навеки стану наложницей Джафара, этой поганой змеи, которая никак не сгинет в преисподней!

Золушка кивнула и обвела глазами остальных, мол, кто следующий? Девушки послушно принялись перебирать в уме свои фобии. Наконец, поднялась со своего места Белоснежка:
– Если я кому-то проболтаюсь о том, что ты расскажешь, пусть моя приёмная мать снова окажется в моей жизни.

Затем взяла слово Аврора:
– Если я кому-нибудь выдам твой секрет, – сказала она Золушке, – пусть тогда в моей голове постоянно звучат голоса трёх фей.

– Если я не сберегу твою тайну, – поднялась Ариэль, – пусть мои ноги снова станут хвостом и я никогда больше не смогу ходить по земле.

Пришла очередь Белль. Она мяла в руках упавший с дерева лист и не знала, что сказать.
– Девочки, – призналась она, – когда я перебираю страшные моменты своей сказки, то каждый из них кажется мне самым-самым: вот я в испуге отправляюсь искать своего отца, вот я нахожу его в подземелье, вот я впервые вижу Адама в образе чудища, вот на меня нападают волки, вот Гастон увозит моего отца, вот люди идут толпой на дворец, вот мой Адам отбивается, вот я плачу над ним, потому что он гибнет на моих глазах…

– Ой, бедненькая, – наперебой начали сочувствовать принцессы, – столько напастей, это ужас какой-то!

– Ладно, – махнула было рукой Золушка, но тут же спохватилась и наставительно помахала указательным пальцем, –  но учти: если ты хоть кому-то проболтаешься, я отправлю к тебе погостить свою мачеху с Люцифером.

– Что?.. – изумилась Белль.

– Мачеху и Люцифера, её кота, – пояснила Золушка, – я даже не знаю, кто из них хуже.

Белль кивнула, и Золушка подозвала всех к себе поближе. Когда принцессы собрались в тесный круг, Золушка, перейдя почти на шёпот, сказала:
– Девочки, милые, это всё Генри.

– Генри? Принц Генри? – воскликнула Жасмин, но, опомнившись, тоже заговорила вполголоса, – он знает волшебного портного, который шьёт все эти наряды? Выведай, как найти этого кудесника, а уж я придумаю, чем его заинтересовать – в нашей казне полно самых разных интересных вещиц.

– Да нет же, нет никакого волшебного портного. Это платье придумал и сшил сам Генри.

– Что? Генри? Сам? Своими руками? – вопросы сыпались на Золушку со всех сторон. Принцессы еле сдерживались, чтобы не начать ощупывать ткань, проверяя каждый стежок. В их возгласах смешались удивление и восхищение. Если бы они могли испытывать чувство зависти, то оно бы тоже возникло.

– Да-да, всё сам. Придумывает, рисует эскизы, выписывает откуда-то ткани. Сам шьёт, когда есть время. Очень сблизился на этой почве с моей крёстной. И мыши с ним сидят, выкройки разбирают, с иглами и булавками носятся, даром что не ежи… – в глазах Золушки заблестели слёзы, – как это всё меня гложет!..

– Гложет? Что ты такое говоришь, милая, – высказала всеобщее недоумение Белоснежка, – мы все в полном восторге от твоего наряда, а тебя гложет, что его придумал и сшил твой муж?.. Ну да, не по статусу… и, по правде говоря, не очень верится… но… я тебя не понимаю.

– Я и сама вижу, что жаловаться мне не на что, – Золушка старалась не плакать, но слезинки одна за другой предательски уже катились по щекам, – это выглядит как милый секрет. И помните, что вы мне обещали его сохранить. На свете ведь не бывает принцев-портных. Генри не может ни с кем другим поделиться своим увлечением. Он называет меня своей музой, а я… а я боюсь, что я только муза для него и есть. Знаете, почему тогда, на балу, он обратил на меня внимание? Его очень привлёк мой образ, а особенно платье. Оно ведь по-настоящему волшебное, мне его вместе с туфельками создала крёстная фея, сделала прямо из воздуха. Генри сам мне потом говорил, что хотел деликатно расспросить про ткань, но не знал, как подступиться к этому разговору, чтобы не выдать своё увлечение. Но я очень быстро покинула бал, даже туфельку поднять не успела. Генри по туфельке меня и нашёл. Не по лицу, не по глазам, не по голосу…

Золушка не выдержала и разрыдалась. Остальные принцессы тут же принялись утешать её самыми разными ласковыми словами, но помогла, как ни странно, Ариэль. Обычно вся такая наивно-романтичная, сейчас она заговорила спокойно и рассудительно:
– Что глаза, голос, и внешность? Вы ведь знаете, что принц Эрик чуть не женился на ведьме Урсуле, которая забрала мой голос в обмен на ноги. Если бы не удалось разрушить чары и победить Урсулу, то даже не знаю, что могло бы произойти. И думать об этом не хочу, – глаза девушки ненадолго будто заволокло туманом, но она быстро взяла себя в руки и победно улыбнулась.

Золушка вытерла слёзы и сказала уже куда как более спокойно:
– И всё же выходит, что мы не так хорошо знаем, с кем связываем свою судьбу. Как-то это всё очень быстро получается. Я бы сказала, слишком быстро. И как нам всем повезло, что наши истории все до одной со счастливым концом! А ведь бывает и иначе.

– Да, – подтвердила Белль, – я тоже читала самые разные сказочные истории. Они не всегда заканчиваются хорошо.

– Знаете, раз уж мы сегодня секретничаем, вот что я вам сейчас скажу, – снова включилась в разговор Ариэль и глаза её закрылись, а сама она будто впала в транс, –  мне иногда снится, что принц Эрик тогда на корабле всё же женился, только не на Урсуле, а на настоящей земной девушке, и что мои сёстры принесли мне кинжал, который они выменяли у морской ведьмы; что если бы я пролила кровь Эрика, ударив его этим кинжалом, то смогла бы вновь стать русалкой и вернуться в подводное царство. Но я пожалела его и на рассвете стала морской пеной. И вот я – пена, множество белых пузырьков. Я бегаю по поверхности воды, омываю камни, иногда выползаю на берег. Если мне посчастливится, я могу увидеть своего Эрика или даже омыть его ноги. Но обычно при этом я омываю ноги и его настоящей жене.

Белль участливо погладила руку Ариэль, а Жасмин взяла со скамейки плед и укутала им рыжеволосую принцессу. Та с благодарностью кивнула и села оттаивать от своих воспоминаний. Чем ещё помочь, никто не знал.

– Знаете, девочки, – бодрый голос Авроры прервал затянувшуюся паузу, – сны это вообще очень странная штука. Засыпаешь ты, допустим, возле веретена, а просыпаешься в своей постели и хорошо хоть, что от поцелуя любимого человека, а не какого-нибудь пугала в доспехах.

– Вот-вот, – подхватила Белоснежка, которой тоже было, что сказать по этому поводу, – или засыпаешь, держа в руке яблоко, а просыпаешься в каком-то прозрачном ящике посреди леса, вся в цветах, как будто тебя хоронить собрались.

– И потом, – продолжала Аврора, – твой принц тебя до конца жизни подначивает, что ты проспала всё самое интересное. И прозвище даёт: Спящая Красавица.

– Я думаю, – внесла свою лепту Белль, – это лучше, чем когда вас как пару все по привычке называют Красавицей и Чудовищем, хотя принц Адам давным-давно выглядит абсолютно по-человечески…

– Мне это тоже знакомо, – к Ариэль вернулся беспечный тон, – меня ведь до сих пор многие называют русалочкой. Есть даже те, кто не верит, что под платьем у меня ноги, а не хвост…

– Ой, – приложила руки к груди Золушка, – мы ведь тоже иногда между собой зовём тебя русалочкой. Тебе это обидно?

– Нет, наверное, – пожала плечами Ариэль, – это ведь тоже часть моей жизни. К тому же я никак до конца не освоюсь в человеческом мире. Так что всё нормально.

Белль внезапно вспомнила, что-то и улыбнулась:
– Если тебе, Ариэль, станет от этого легче и раз уж мы сегодня делимся секретами, я расскажу… Принц Адам пробыл чудовищем по сказочным меркам не так уж долго, но при этом приобрёл повадки, от которых до сих пор не может избавиться.
Он, например, после купания по привычке стряхивает капельки воды с несуществующей шерсти. Выскакивает, как в былые времена, без верхней одежды на мороз. Зато ночью кутается в два одеяла – холодно… В этой истории, – Белль повернулась к Золушке, – то, что принца Адама я хорошо узнала до замужества, не мешает ему удивлять меня сейчас.

– И я добавлю, – сказала Жасмин, – Алладина я знала разным: и бродягой, и принцем, и не принцем. Всякое у нас с ним бывало, не на одну сказку хватит… Но мне есть, от чего страдать. Причём не от самого Алладина, а от его обезьянки Абу.

– А мне она всегда казалась очень милой… – протянула удивлённо Белоснежка, – но я вообще животных очень люблю.

– И я люблю, – кивнула Жасмин, – у меня даже тигр ручной есть. А что касается малыша Абу, он – клептоман.

– Клептоман? Что это значит? – спросила Ариэль, услышав новое слово.

– Это значит, что он не может пройти, не стянув что-то чужое по дороге, – пояснила Жасмин, – что мы только с ним не делали. Диагноз официальный. Есть справка. Но от этой справки не легче: обезьяне её на лоб не наклеишь, не будешь бегать рядом со словами «прячьте всё». А ведь у нас на Востоке за такое руки отрубают…

– А что Алладин? – спросила Аврора.

– Алладин с ним дружит с детства, к тому же когда-то это помогало им выжить. А сейчас мы все живём во дворце. И послы, и короли у нас с визитами бывают… Зато, – Жасмин оглядела всех и улыбнулась, – зато не скучно!

На этой примиряющей с действительностью фразе посиделки закончились, потому что принцы во главе с королём, покатавшись немного по лесу и постреляв в своё удовольствие по яблокам на одной из диких яблонь, вернулись во дворец. Все ещё немного пообщались, перекусили, потанцевали а там уже и по домам отправляться нужно было – государственные дела надолго оставлять не следует.

Последними дворец покидали Алладин и Жасмин. Мужчины пожали друг другу руки, дамы обнялись. Жасмин незаметно вложила в руку Золушки записку и заговорщицки подмигнула. Та улыбнулась в ответ: в потайном кармане её платья уже лежали четыре другие записки от принцесс и в каждой из них сообщалось, что на случай, если Золушкин загадочный портной вдруг согласится сшить платье, то вот мерки, огромная благодарность и готовность оплатить любые расходы.

Принц Генри с нежностью посмотрел на свою супругу и, заметив странную улыбку, вопросительно вскинул брови. Но ей было не до правдивых объяснений: рядом стоял король, отец принца. Золушка ещё шире улыбнулась, подумала про себя: «Действительно, зато не скучно!», затем внезапно легонько хлопнула принца по плечу и, подобрав подол платья, с весёлым смехом бросилась по коридору вглубь замка. Принц мигом включился в игру и побежал следом.

«Вот оно, счастье, – подумал король, – теперь бы ещё детишек». В силу возраста и личных особенностей выйти за рамки прописанной в сказке роли у него не получалось.