РобоТяги. В поисках конструкторской документации

Ро – роботизированный
Бо – большой
Т – трансформируемый
Я – ядерный
Г – грузовой
А – автомобиль


В поисках конструкторской документации
Глава первая

Вторая встреча ребят с РобоТягой была такая же молниеносная, как и первая, но оставшиеся от нее впечатления были намного ярче и красочнее. Для ребят уже было очевидно, что эта встреча не последняя и впереди будут еще и другие встречи с РобоТягой. Для папы тоже все было очевидно. У него на руках имеется неисправный модуль ЭМТК, без которого РобоТяга Кама не может трансформироваться в робота, а следовательно, он не может эффективно противостоять Мегатрансам. А это очевидная угроза безопасности с неизвестными последствиями. ЭМТК необходимо в кратчайшие сроки всеми правдами и неправдами отремонтировать. Наличие конструкторской документации на ЭМТК могло значительно упростить задачу, но где же ее взять, в интернете она не валяется.  Можно, конечно, применить реверс-инжиниринг, но он требует значительно большего времени, технических и финансовых средств. Папа сидел в кабинете за своим рабочим столом и крутил в руках ЭМТК. В голове у него крутилась мысль о реверс-инжиниринге. «Топологию печатной платы восстановить не проблема, – думал он, – интегральные микросхемы можно будет «сдуть» и отправить в Китай, но это все время, которого у нас нет».
– Где взять КД? – несколько раз вслух произнес папа.   
– Пап, а что такое КД? – спросил Миша.
– Я и не слышал, как ты вошел, – сказал папа.
– Пап, я уже минут пять стою рядом с тобою и смотрю, как ты крутишь в руках плату.
– Прости меня, Миш, я, видимо, сильно задумался и не заметил тебя.
– Пап, так что такое КД? – повторил вопрос Миша.
– КД – это конструкторская документация, которая необходима для производства изделия. Без КД может получиться только поделка, хотя наличие КД не гарантирует, что получится изделие, а не поделка. Будет ли поделка или изделие – уже зависит от главного конструктора. Если бы у нас было бы КД на РобоТягу, то это очень сильно облегчило бы нам задачу. Но где его взять?
– Пап, я не знаю, если там КД, но нам обязательно завтра нужно туда сходить, –  сказал Миша.
– Куда сходить? –  переспросил папа.
– Домой к моей классной, Елене Ивановне, – ответил Миша.
– Зачем нам идти домой к Елене Ивановне, ты опять что-то натворил в школе? – стал уточнять папа.
– Пап, не волнуйся, я ничего не натворил. Просто сегодня мне Елена Ивановна рассказала, что знает одного очень хорошего человека, который ей давным-давно рассказывал про РобоТяг Каму, ЗИЛка, Урала, ШиШиГу и Лунохода. Я попросил ее познакомить меня с этим хорошим человеком, но она сказала, что не может этого сделать, зато пригласила меня и тебя к себе домой в гости. Правда, просила заранее ей позвонить. Пап, пожалуйста, позвони Елене Ивановне завтра с утра, у тебя же есть ее номер телефона.
– Да, сын, благодаря твоим проделкам в школе у меня есть не только ее мобильный, но и домашний номер телефона. Миш, ты что, рассказал Елене Ивановне про РобоТягу?
– Нет, пап, не рассказывал, она сама его упомянула в разговоре со мной.
– Что, прям так сама и сказала: «Я знаю РобоТягу»?
– Нет, пап, конечно, не так. Сегодня мы с классом ходили в краеведческий музей, расположенный в другом «дельта» корпусе школы. По дороге я заметил стоящего у бойлерной РобоТягу и побежал к нему, а Елена Ивановна начала, как всегда, кричать, чтобы я немедленно вернулся и анархии она не потерпит и тому подобное. Потом она меня выловила и начала допытываться, куда я бегал и зачем я полез под грузовик.  Я сказал ей, что мне показалось, что там робот стоит.
– То есть ты все-таки проболтался про РобоТягу?
– Нет, пап, не проболтался, она сама мне сказала: «Придумай еще, что там стоит РобоТяга». Я, когда это от нее услышал, подумал, что Вася ей проболталась про РобоТягу, но потом понял, что Вася не могла проболтаться.
– Ладно, мне все понятно, хотя по-честному сказать, мне совсем ничего не понятно, к чему все эти случайности. Хотя ничего случайного в этой жизни не бывает. Я сейчас не знаю, как это может нам помочь, но нужно попробовать выяснить у Елены Ивановны, что она знает про РобоТяг и кто этот хороший человек, который ей о них рассказывал. Я ей завтра обязательно позвоню. А сейчас уже поздно, иди в ванную чистить зубы и ложись спать.
– Пап, я уже почистил зубы.
– Тогда спать. Слышал поговорку «Утро вечера мудренее»?
– Да слышал, пап, только я всегда хотел у тебя спросить: почему ты часто работаешь дома по ночам, а не по утрам, если утро мудренее?
– Возможно, потому что ночь-то у нас, а на востоке-то уже утро. Наверно, Миш, жить нужно перебираться на восток, поближе к Байкалу.
– Пап, но человек же не гироскоп, он со временем адаптируется к изменению часовых поясов?
– Да, сын, не гироскоп, но нужно пробовать. Предлагаю в следующем году взять Машу и маму Олю и махнуть в отпуск на Байкал.
– Папа, это было бы здорово, но ты сам любишь говорить: «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах».
– Да, Миш, люблю говорить. Не будем загадывать, дай Бог, получится. А теперь марш в свою комнату спать.
– Спокойной ночи, пап.
– Спокойной ночи, Миш.

Глава вторая

Наступил первый день летних каникул, Миша и Маша проспали до одиннадцати часов утра. Если бы не мама Оля, они бы и к двенадцати не встали. Как всегда, делать утреннюю зарядку было лениво, но отговорка, что наступили каникулы, мамой Олей не принималась. Завтрак уже давно был готов и стоял на кухонном столе. Сделав утреннюю зарядку, умывшись и почистив зубы, Миша и Маша пошли на кухню завтракать, хотя в это время те, кто начинает работать с семи часов утра, уже обедают. Сев за стол, Миша первым делом спросил маму:
– Мам, папа звонил?
– Да, звонил, часов в десять, когда ты еще спал, и просил тебе передать, что Елена Ивановна ждет вас в гости к семи часам вечера.
– Миш, ты опять что-то натворил в школе? – спросила Маша.
– Нет, Маш, ничего я не натворил.
– А зачем ты тогда с папой пойдешь к Елене Ивановне? – продолжила задавать вопросы Маша.
– Елена Ивановна, оказывается, знает одного очень хорошего человека, который ей давным-давно рассказывал про РобоТяг. Мы с папой хотим поподробнее узнать про этого человека.
– Миш, не забудьте с папой зайти в магазин и купить что-нибудь к чаю, а то как-то неудобно идти в гости к Елене Ивановне с пустыми руками, – напомнила мама.
– Хорошо, мам, зайдем в «Файфушечку» и что-нибудь купим к чаю, – ответил Миша.
– Зайдите с папой лучше в «Диикси», там обязательно что-нибудь по акции будет, – предложила мама.
– В «Диикси» так в «Диикси», – согласился Миша.
– Миш, возьмите и меня с собой к Елене Ивановне, – попросила Маша.
– Маш, ты же не знаешь Елену Ивановну, она у тебя математику не ведет.
– Ну и что, что не ведет. В следующем учебном году уже будет вести математику, больше же некому вести.
– Ладно, Маш, пойдем все вместе, я не против, папа тоже, наверное, не против, главное тут, чтобы Елена Ивановна не была против.
– Елена Ивановна очень любит детей, это она только с виду такая строгая. Так, хватит разговаривать за столом, завтрак давно уже остыл, кушайте, пожалуйста, – вежливым, но утвердительным голосом попросила мама.   
После завтрака мама попросила ребят остаться дома и помочь ей собрать свои вещи, которые необходимо было отправить на дачу. Как и многие из пацанов, Миша не любил собирать свои вещи, и по нему давно уже плакал Казачий кадетский корпус имени Михаила Александровича Шолохова. Но пока его от корпуса спасало только посещение казачьего класса в воскресной школе при Храме в честь Рождества Иоанна Предтечи. Закончив с одеждой, Миша и Маша взяли самокаты и решили объехать окрестные дворы с целью поиска РобоТяги, а вдруг он вчера далеко не уехал. Надежды на это мало было, но все равно делать до шести часов вечера, когда должен был приехать папа, было совсем нечего. Объехав все окрестные дворы и не встретив РобоТягу, Миша и Маша поехали к своей школе в поисках ребят. Впечатления от вчерашней поездки внутри РобоТяги были еще свежи, и Мише и Маше хотелось обменяться ими с ребятами. На школьном дворе никого из ребят не было. Миша и Маша собрались уже уезжать со школьного двора, как вдруг от Димы на телефон Мише пришло сообщение: «Ты где?»
«На школьном», – быстро набрал Миша.
«Жди нас на школьном, мы уже идем», – пришел быстрый ответ от Димы.
«Ждем».
– Миш, кто там? – спросила Маша.
– Это ребята, они сейчас подойдут на школьный.
Минут через пять подошли Дима, Илья и Василиса. От переполнявших его эмоций Дима забыл поздороваться с Мишей и Машей.
– Здорово нас вчера РобоТяга прокатил, жаль только, мало. Вот бы с ним отправиться на патрулирование и поиски Мегатрансов, – сказал Дима.
– Папа говорит, что его сначала нужно до конца починить, а то Мегатрансы в таком неисправном состоянии могут его захватить или даже уничтожить, – сказал Миша.
– Бедный РобоТяга, – жалостливым голосом произнесла Маша.
– Миш, что необходимо делать? Мы готовы помогать чинить РобоТягу.
– Папа сказал, что нам нужно найти от РобоТяги КД.
– Миш, что такое КД и где ее взять? – спросила Василиса.
– Не знаю, Вась, где взять КД, но есть одна надежда на Елену Ивановну.
– А она-то тут при чем? – с удивлением спросила Вася.
– Долго рассказывать, – быстро ответил Миша.
– Миш, мы никуда не спешим, давай колись, – сказал Дима.
– Ладно, расскажу, – согласился Миша. – Вчера, когда мы шли в краеведческий музей, я заметил РобоТягу и побежал к нему. Елена Ивановна стала мне кричать, чтобы я немедленно вернулся, а когда потом я уже направлялся к вам, она изловила меня и спросила: «Миша, зачем ты полез под грузовую машину? Это же очень опасно». Я ей ответил, что мне показалось, что там робот стоит. Она и говорит: ты, мол, с этими роботами скоро свихнешься, если тебе старый грузовик уже роботом мерещится, придумай мне еще, что там РобоТяга стоял.
– Что, прям так и сказала? – спросил Дима.
– Да, так и сказала. Я, конечно, виноват перед Васей, что подумал на нее, что она проболталась Елене Ивановне про РобоТягу, но потом понял, что Василиса не могла проболтаться. Василиса, прости меня, – попросил прощения Миша.
– Да ладно, Миш, не бери в голову. Хотя мы уже давно с тобой знакомы, мне все равно порой кажется, что ты иногда немного фантазируешь, – призналась Мише Василиса.
– Да, кстати, Миш, я давно хотел тебя спросить, откуда ты знаешь Василису? – спросил Дима.
 – Мы с Васей еще до школы ходили вместе в лыжную секцию «Елочка», да, Вась?
– Да, – подтвердила Василиса.
– Миш, ты не до конца рассказал нам, откуда Елена Ивановна знает про РобоТягу, – напомнил Мише Илья.
– Короче, Елена Ивановна мне еще сказала, что знает одного очень хорошего человека, который ей рассказывал про РобоТяг. Мы сегодня с папой пойдем к ней домой, чтобы узнать поподробнее об этом хорошем человеке и что она знает про РобоТяг.   
Миша из кармана штанов достал вибрирующий телефон. Прочитав пришедшее сообщение, Миша сказал:
– Маш, нас мама домой зовет обедать. Вася, пацаны, пока, мы поехали домой обедать.
– Пока, Миша, пока, Маша, – хором ответили Вася, Дима и Илья.
– Миш, напиши нам, если что интересное узнаешь от Елены Ивановны про РобоТяг.
– Хорошо, напишу.
 
Глава третья
После обеда Миша и Маша остались дома помочь маме Оле по хозяйству. В начале седьмого папа вернулся с работы. Зайдя в прихожую и сняв ботинки, он пошел в ванную мыть руки. Пока папа мыл руки, Миша и Маша переоделись и готовы были идти с ним.
– Ну что, пап, мы готовы, пошли к Елене Ивановне? – сказал папе Миша.
– Еще рано. А что, Маша с нами идет? – спросил папа.
– Да, с нами идет, и кстати, совсем не рано, нам еще нужно в «Диикси» зайти, что-нибудь к чаю купить, нехорошо ходить с пустыми руками в гости.
– Да, пап, мама так сказала, – подтвердила Маша.
Мама Оля зашла в прихожую, в руках у нее был пакет из «Диикси».
– Я уже сама сходила в «Диикси» и все купила к чаю, берите пакет и идите с Богом.
– Мама Оля у нас золото. Дети, нам с мамой очень повезло. Ладно, идемте. С Богом! Мам, мы пошли, – сказал папа, открывая входную дверь.
– Будьте аккуратны, берегите себя, – с любовью в голосе произнесла мама Оля.
Елена Ивановна жила недалеко от девяносто пятой школы, и уже через пятнадцать минут Миша, Маша и папа были перед ее подъездом. Из входной двери подъезда им навстречу вышла женщина с собакой. Обнюхав незнакомцев, собака неодобрительно фыркнула, но гавкать на них не стала.
– Не бойтесь, не тронет, – сказала хозяйка собаки. Затем добавила: – Он детей любит.
Папа воспользовался моментом и придержал закрывающуюся автодоводчиком дверь подъезда.
– Миша, Маша, заходим, – почти скомандовал он.
Елена Ивановна жила на третьем этаже, поэтому все пошли по лестнице пешком. Миша нажал кнопку дверного звонка и по привычке потянул вниз дверную ручку. Дверь неожиданно приоткрылась, видимо, она была не заперта.
– Здравствуйте, Елена Ивановна, можно нам войти? – спросил папа.
– Да, можно, заходите, я сейчас, – ответила Елена Ивановна.
Миша, Маша и папа вошли в прихожую, навстречу из кухни к ним вышла Елена Ивановна.
– Здравствуй, Миша, здравствуйте, Георгий, никак я не могу запомнить, как вас по отчеству.
– Да неважно, как меня по отчеству. Помните, Елена Ивановна, как в «Москва слезам не верит»: «Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?» Да, снимали фильмы, сейчас таких уже не снимают. А актеры какие снимались: Алексей Баталов, Ирина Муравьева, Вера Алентова. Называйте меня, как вам удобно.
 – Я смотрю, вы прям знаток советского кино, прошлый раз «Гардемарины, вперед!» цитировали, а сегодня «Москва слезам не верит». Хорошо, если вы не против, то, с вашего позволения, буду называть вас Георгием Ивановичем. А это кто с вами? – спросила Елена Ивановна.
– Это моя младшая сестра Маша, вы у нее в следующем году должны математику вести, – ответил вперед папы Миша.
– Кому я должна, я всем прощаю. Надеюсь, что Мария, в отличие от тебя, Михаил, анархию на моих уроках не будет устраивать, да и не к лицу это девочкам – так себя вести.
– Не беспокойтесь, Елена Ивановна, я анархию на ваших уроках не буду устраивать, – заранее постаралась успокоить Елену Ивановну Маша.
– Ну и договорились, снимайте обувь, надевайте тапочки и проходите на кухню. Не забудьте руки помыть.
Вымыв руки, гости направились на кухню, где их уже ждала Елена Ивановна.
– Чай будете пить? – спросила она.
– Да, если можно, мы тут к чаю кое-что принесли, – и папа протянул пакет из «Диикси».
Елена Ивановна взяла пакет и сказала:
– Я так понимаю, вы пришли, чтобы узнать про РобоТяг?
– Да, все верно, Миша мне сказал, что вы знаете одного очень хорошего человека, который знает про РобоТяг. Я хотел бы задать ему несколько вопросов, если это, конечно, возможно, а может, и вы сможете мне на них ответить.
– А вам это зачем? – спросила Елена Ивановна, расставляя кружки на столе. Папа уже понял, что разговор пойдет совсем не по запланированному сценарию.
– Допустим, мы встретили одного из РобоТяг, – неуверенным голосом ответил папа.
– Ну допустим, что вы его встретили, а почему он сам о себе вам не рассказал? – спросила Елена Ивановна, разливая в кружки чай.
– Допустим, у него серьезная поломка, и нам нужна определенного рода информация, чтобы устранить неисправность.
– Маша, а ты любишь кошечек? – спросила Елена Ивановна. – Пока чай будет остывать, сходи с Мишей в большую комнату, там на подоконнике Муся спит, она очень любит, когда ей чешут за ушком и гладят животик.
– Пап, а можно я останусь? – спросил Миша.
– Нет, Миш, иди с Машей.
Ребята вышли из-за стола и пошли в большую комнату искать кошку Мусю.
Елена Ивановна выдержала паузу и сказала:
– Георгий Иванович, дайте мне честное слово, что все, что вы до этого сказали, является чистой правдой и наш разговор останется только между нами.
– Даю вам честное слово.
Елена Ивановна выдержала еще одну паузу и начала свой рассказ:
– Мой дядя, Николай Трофимович, был главным конструктором РобоТяг. Сейчас он уже в ином мире. Я расскажу вам, что знаю. Делаю это потому, что дядя просил меня помогать тем, кто помогает РобоТягам.
Елена Ивановна сделала несколько глотков чая и продолжила свой рассказ:
– РобоТяги были спроектированы и собраны перед самой Олимпиадой-80 в одном секретном НИИ, в котором работал мой дядя. Вся страна участвовала в секретном проекте «РобоТяга».  РобоТяги настолько были эффективными, что почти до 90-х годов удавалось сохранить информацию о них в секрете. За ними охотились резидентуры США, Великобритании и Израиля.  Но когда настали 90-е, для налаживания контактов под видом бизнесменов и ученых нашу страну сразу же наводнили агенты западных спецслужб. Не обошли они стороной и дядин НИИ. В это время он уже был директором НИИ. Дядя был категорически против допуска в НИИ посторонних. Под ложным предлогом его сняли с должности директора НИИ, после чего пропускной режим был отменен и секретный НИИ превратился в проходной двор.
Папа отпил уже немного остывший чай и сказал:
– Теперь мне ясно, как на запад попали секреты РобоТяг.
Папа сделал еще один глоток чая и продолжил:
– Чуть больше месяца назад Маша нашла РобоТягу Каму, он стоял обездвиженный около девяносто пятой школы и попросил у нее помощи.
Папа попытался воспроизвести:
– Я РобоТяга,
Я создан наукой,
Мои железные руки.
– Нам удалось вернуть ему функцию передвижения, но вернуть функцию трансформации не было возможности из-за ограниченного временного ресурса. Вчера утром Миша заметил полностью обездвиженного РобоТягу, стоявшего около бойлерной. Вечером нам опять удалось вернуть ему функцию движения, сейчас мы пытаемся вернуть ему функцию трансформации, но для этого нам необходима конструкторская документация.
Папа хотел продолжить, но Елена Ивановна его перебила:
– А почему он весь стал желтого цвета? Раньше, насколько я помню, у него была красная кабина.
– Ребята для маскировки его перекрасили, – ответил папа.
 – Я вас поняла, Георгий Иванович, ничего вам заранее не обещаю, я постараюсь найти КД.
Громким голосом, чтобы было хорошо слышно в большой комнате, Елена Ивановна сказала:
– Миша, Маша, вы, наверно, уже замучили Мусю, мойте руки и идите пить чай, он уже почти остыл.
Елена Ивановна встала из-за стола и пошла в маленькую комнату.
Пока ее не было на кухне, Миша пытался узнать у папы, о чем он так долго с ней разговаривал, но папа сказал Мише, что не может ему об этом рассказать, но выразил надежду, что сама Елена Ивановна когда-нибудь ему об этом расскажет. Ее не было уже около пятнадцати минут, папа решил, что пора уходить, но в этот момент Елена Ивановна вернулась на кухню и сказала:
– В прихожей стоят три большие хозяйственные сумки, там все, что вам может пригодиться, Бог вам в помощь.
– Елена Ивановна, огромное вам спасибо, дай Бог вам здоровья, – поблагодарил папа, открывая входную дверь.
– До свидания, Елена Ивановна.
– До свидания, Миша, до свидания, Маша, до свидания, Георгий Иванович, сегодня вы мне принесли радостную новость, что дело всей жизни моего дяди еще живет.
Глава четвертая

По дороге домой Миша спросил папу:
– Пап, почему тебя Елена Ивановна называла Георгий Иванович, ты же не Иванович?
– Миш, когда люди не могут запомнить мое отчество, я всегда предлагаю им называть меня Георгием Ивановичем, это работает. И ты так делай.
– Получается, я Михаил Иванович, – сказал Миша.
– Пап, я не хочу быть Марией Ивановной. Марией Георгиевной тоже не хочу. Пап, можно я буду Марией Юрьевной? – спросила Маша.
– Да, конечно можно, – ответил папа.
– Ну тогда и я буду Михаилом Юрьевичем, как Лермонтов. Лермонтов же был Михаил Юрьевич, да, пап?
– Да, Михаилом Юрьевичем. Миша, Маша, кто помнит Бородино?
Папа начал читать по памяти вслух:
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром…
Миша подхватил:
– Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
– Да, были люди в наше время,
– Не то, что нынешнее племя…
Маша с особым выражением прочла:
– Богатыри – не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля…
Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы!
С этого места читали уже все вместе, папа местами пропускал не отдельные строки, а целые четверостишья, потерянные в своей памяти:
– Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек!
Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И все на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри – не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!
Папа продолжил:
– Решенье было непростым,
Совет в Филях,
Приняв поспешно отступить,
 Решил сберечь солдата,
Взамен отдав Первопрестольную врагу.
Как дикари!
Французы грабили и жгли Москву.
Но время шло,
Расплата быстро наступила,
Француз беду с логистикой имел.
Маневром хитрым боевым
Мы обманули супостата,
Заставив двигаться обратно
В Европу по голодному пути.
Запомните секретный
Наш тактический прием,
Когда мы отступаем,
Это мы вперед идем.
И генерал мороз мусью
Прибавил дивидендов.
Бежал Француз!
Стоит досель Златоглавая,
И будет век, в века стоять.
Вечная память героям!
Царство им небесное!
Слава русскому оружию!

– Пап, а конец ты сам сочинил? – спросил Миша.
– Практически сам, несколько строчек вставил Игоря Растеряева – ответил папа.
– Пап, как-то не очень складно, особенно про беду с логистикой.
 – Я же не Михаил Юрьевич Лермонтов, поэтому получилось не очень складно, – стал немного оправдываться папа.
– Вот и я думаю, что ты совсем не Лермонтов, не твое это дело – стихи сочинять. Ты лучше попробуй для ребят книгу про РобоТягу напиши, – предложил Миша.
– Книгу про РобоТягу написать – это дело непростое. Я же не Эдуард Успенский. Может быть, на пенсии сяду мемуары писать, хотя кому интересны мои мемуары?
– Папа, а кто такой Эдуард Успенский и что такое мемуары? – спросила Маша.
– Эдуард Успенский – это детский писатель, мультфильмы про Гену и Чебурашку смотрели? – спросил папа.
– Да, смотрели.
– А про дядю Федора, кота Матроскина и Шарика?
– Пап, мы вспомнили, ты нам с мамой в детстве книги про Гену и Матроскина читал.
– А про домовенка Кузю тоже Успенский написал? – спросил Миша.
– Нет. Про домовенка Кузю книгу написала Татьяна Александрова.
– А мемуары кто написал? – опять спросила Маша.
 – Мемуары – это воспоминания событий, произошедших в жизни автора. Мемуары может написать любой человек.
– Раз мемуары может написать любой человек, папа, ты мемуары не пиши, напиши нам книгу про РобоТягу, – попросила Маша. – Мы с Мишей будем помогать тебе ее писать, правда, Миш?
– Да, будем помогать и маму попросим тебе помогать писать книгу про РобоТягу, а если хочешь, то и бабушку, и дедушек попросим. Можем попросить и тетю Иру, если это будет необходимо, – подтвердил Миша.
В этот момент папе вспомнилась Машина сказка, которую она неожиданно рассказала ему на ночь, едва ей исполнилось четыре года:
«Однажды в лесу жил медведь, который боялся воды. Мама ему в детстве рассказывала, что без воды станешь козленочком. Медведь был еще маленький для этого, и он забыл, что рассказывала мама, что без воды станешь козленочком. Он даже не купался с другими медведями. И даже не мыл лапы перед тем, как кушал еду. И даже не мыл ноги, когда спал. В берлоге был сломан кран. Он пошел чинить кран, у него были грязные инструменты. Он починил кран, помыл лапы, и помыл инструменты, и лег спать».
«Ребенок в четыре года сочинил такое, а тут про РобоТягу и сочинять ничего не надо, пиши да пиши», – подумал про себя папа.
– Пап, ты чего молчишь? – спросил Миша.   
– Задумался я, Миш, – ответил папа. – Все, что связано с РобоТягой, пока секрет. Не будем загадывать. Бог даст, напишем. Сейчас же необходимо починить РобоТягу, а то писать будет не о чем. Идемте скорее домой, мама нас дома уже заждалась.

Глава пятая

Это только в сказках утро вечера мудренее. Просмотрев все три хозяйственные сумки и найдя необходимую конструкторскую документацию для ремонта ЭМТК, папе стало очевидно, что сгоревшей микросхемы днем с огнем не сыщешь. Оставался только один быстрый вариант – использовать отладочную плату «Эльбрусик», которая была под рукой, да и ребята, несмотря на юный возраст, уже сносно с ней работали. Папа на листочке набросал ребятам алгоритм трансформации кабины, который им нужно было реализовать в «График студии». Шел восьмой час утра, пора собираться на работу. Папа вышел из кабинета.
– Ты опять не ложился? – строго спросила мама Оля. – Иди ложись.
– Мне на работу пора, – начал оправдываться папа.
– Какая работа? Сегодня суббота, у тебя есть три часа, пока дети еще не встали. Ты, кстати, им кое-что обещал за окончание учебного года. Иди ложись спать, – с любовью в голосе повторила мама Оля.
– Пап, вставай, поехали!
Папа с трудом открыл глаза. Миша стоял рядом с кроватью.
– Куда поехали? – спросил папа.
– Пап, ты что, забыл, что ты обещал отвезти нас в город-музей СССР, как только мы закончим учиться? Мама с утра нам выдала одежду для города-музея СССР.
– Миш, я забыл.
– Пап, ничего страшного, что ты забыл, я тебе напоминаю, вставай, пожалуйста.
– Встаю.
Спустя сорок минут одетые, как обычные советские школьники, Миша и Маша ехали с папой в город-музей СССР, который находился в двадцати пяти километрах от города.  Папа был одет, как советский человек, которому повезло достать батник.
– Пап, а зачем мы так странно оделись? – спросил Миша.
– Чтобы не отличаться от жителей, постоянно проживающих в городе-музее СССР, все посетители должны быть одеты в одежду эпохи СССР, – разъяснил папа.
– Пап, а ты ходил в такой форме в школу?
– Конечно ходил, и не только я, почти все советские школьники ее носили. На первое сентября девочки надевали белые фартуки и повязывали на голову белые банты, точно такие, как сейчас у Маши.
– Папа, а почему с нами мама не поехала? – спросила Маша.
– Наша мама была еще очень маленькая, когда распался Союз Советских Социалистических Республик, или сокращенно СССР.  Детство ее пришлось на тяжелые для многих 90-е годы, когда СССР уже не было как государства. Нет у нее ностальгии по СССР, она, можно сказать, в нем только родилась, а росла в 90-е. А в 90-е совсем не хочется возвращаться. Дай Бог, может, в следующий раз поедем с мамой Олей, все вместе.
– Пап, а что, в 90-е было очень трудно жить? – спросил Миша.
– Было очень трудно жить вашим прадедушкам и прабабушкам во время Великой Отечественной войны, даже не жить, а выжить. Смерть несколько раз проходила мимо них. В 90-е жить было непросто, но давайте не будем сейчас об этом, а поговорим про 90-е в другой раз. Мы как раз уже почти приехали, сейчас только поставим машину на стоянку.
– Пап, зачем на стоянку, поехали прямо на машине, – предложил Миша.
– На машине нас не пустят, она не из эпохи СССР, – ответил папа. – Если была бы из эпохи СССР, то пустили бы без проблем, даже за вход не пришлось бы нам платить.
– Папа, а почему за вход бы не пришлось платить? – спросила Маша.
– Автомобиль эпохи СССР – это настоящий музейный экспонат на колесах, который своим присутствием дополняет экспозицию города-музея, делая ее еще более реалистичной и правдоподобной. Не может же один музейный экспонат брать плату с другого, вот и получается, что вход бесплатный.
– Кстати, у Ильи в гараже стоит разобранная прадедушкина «Победа». Он со своим отцом пытается восстановить ее.  Они никак запчасти на нее не могут хорошие найти, одно барахло только продается, – сообщил Миша.
– Посетим город-музей СССР, может, у Ильи дело с запчастями для «Победы» наладится, – предположил папа.
РоСЛАва остановилась на стоянке.
– Миша, Маша, выходите, мы приехали, сейчас только зайдем в обменный пункт поменять деньги, и можно идти в город-музей СССР, – сказал папа.
– Папа, а зачем нам деньги-то менять? – спросила Маша, выходя из машины.
– Как зачем, а мы разве не собираемся попить квасу, съесть по мороженому и пообедать в пельменной, а для увеличения ностальгии по СССР купить нашей маме Оле подарки? – спросил папа.
– Папа, ты как-то не по-русски, вопросом на вопрос, а разве нельзя будет просто картой заплатить? – спросил Миша.
– Во времена СССР банковских карт и в помине не было, были только сберегательные книжки. Расплачиваться ими было нельзя, они применялись только для сбережений денежных средств в сберегательном банке, сейчас он Бер-Банк называется. Банк сейчас, как и многие другие, пытается беспилотный автомобиль сделать.
– Пап, а зачем банку беспилотный автомобиль? – спросил Миша.
– Возможно, для замены работающих водителями такси и автобусов людей на беспилот.
– Пап, а где же тогда замененные беспилотом люди будут работать? – продолжил интересоваться Миша.
–  Не знаю я, сын, для меня это тоже загадка.
– Папа, а РобоТяга тоже беспилотный автомобиль? – спросила Маша.
– Да, дочка, беспилотный, только цели, которые преследовали создатели РобоТяги, кардинально отличаются от целей современных создателей беспилотных автомобилей. РобоТягу необходимо в минимальные сроки починить, поэтому не будем задерживаться, пойдемте скорей в обменный пункт. 

Глава шестая

Город-музей СССР был построен пять лет назад и состоял из двух жилых районов, в которых проживало около пятидесяти тысяч человек, и одной промышленной зоны.
Первый жилой район был центральным, и как было ему положено, располагался он в центре города-музея. Состоял центральный район из пяти кварталов. Сталинские дома, величественно стоявшие вдоль центрального проспекта, контрастировали с невзрачными, спрятанными во дворах хрущевскими пятиэтажками. Желающих постоянно жить в пятиэтажках почти не было. Пятиэтажки использовались как гостиницы для временного проживания посетителей города-музея. В послевоенной стране пятиэтажки как временное, по замыслу архитекторов, жилье выполнили свою задачу, расселив общежития, бараки и подвалы. Но непродуманность процесса замены пятиэтажек на более комфортное жилье превратила их из временного жилья в постоянное, в котором по всей стране до сих пор проживает огромное количество людей. Если бы при строительстве пятиэтажек применялся фундамент для многоэтажного дома, то последующий процесс замены пятиэтажки на многоэтажный дом был бы быстрым и относительно недорогим.
Второй жилой район состоял из четырех микрорайонов, окружавших со всех сторон центральный район. Микрорайоны были застроены многоэтажными домами проектов застройки семидесятых – восьмидесятых годов.
Кроме жилых домов, в районах были: детские сады, школы, цирк, театр, два крытых и один открытый кинотеатр, три музея, выставочный зал, открытая танцевальная веранда, парк культуры и отдыха, спортивные сооружения, центральный рынок, множество разнообразных магазинов, кафетериев и ресторанов, парикмахерские, прачечные и т. д., а также два отдела милиции, две пожарные части, две поликлиники и больница.
В городе-музее работали автобусные, троллейбусные и трамвайные маршруты общественного транспорта и, конечно, было такси. В такси работали преимущественно ГАЗ-24 «Волга», но встречались и ГАЗ-2402 универсал.
В будний день город-музей посещало около трех тысяч человек. В выходные и праздничные дни – от пяти до десяти тысяч в зависимости от погоды и времени года. Особой популярностью город-музей пользовался у иностранных туристов, которых пускали только организованными группами и возили по городу-музею исключительно на экскурсионных автобусах ЛАЗ. Вход в город для посетителей был организован через центральные ворота.
День выдался солнечный и по-летнему теплый. Обменяв в обменном пункте российские рубли на советские, Миша, Маша и папа купили в кассе входные билеты и прошли на территорию города-музея СССР через центральные ворота. Сразу на входе стояла палатка, в которой в разлив продавался квас. 
– Миша, Маша, пойдемте попьем квасу, как в моем детстве, – предложил папа. – Хотя не совсем как в моем детстве. В моем детстве квас был редкостью, и когда его привозили, выстраивалась огромная очередь, а тут всего стоят три человека, ну какая же это очередь?
– Пожалуйста, нам две большие и одну маленькую, – обратившись к продавщице, попросил папа, достав из кошелька две монеты, одну металлического цвета, а другую желтую. Металлического цвета была монета достоинством 10 копеек, а желтая – 5 копеек. Продавщица взяла большую пузатую кружку и стала наливать из крана в нее квас. Квас сильно пенился. Налив полную кружку, она отставила ее в сторону для отстоя пены. Затем взяла вторую большую кружку и стала наливать в нее квас. Налив полную кружку, она и ее отставила в сторону для отстоя пены. Наконец очередь дошла и до маленькой кружки. Взяв маленькую кружку и налив ее, она также отставила ее в сторону для отстоя пены. «Вот это сервис, прям-таки развитый социализм, человек человеку – брат. Не надо требовать долива после отстоя пены», – подумал про себя папа. Тем временем продавщица открыла кран и долила все три кружки.
– Пожалуйста, возьмите, – сказала она.
Выпив квас и поблагодарив продавщицу, Миша, Маша и папа пошли по тротуару вдоль центрального проспекта, который брал свое начало у центрального входа. С обеих сторон проспекта стояли красивые сталинские дома, на первых этажах которых располагались различные магазины с огромными витринами, в которых красовались товары, как в старом советском кино. Пока Миша, Маша и папа шли по проспекту, папа рассказывал ребятам, как в детстве с пацанами во дворе играл старой лыжной палкой в игру «банки».
Пройдя первый квартал, Миша остановился около большой афиши центрального кинотеатра «Советский», на которой большими буквами было написано:
«Премьера
Иван Васильевич меняет профессию»,
а внизу маленькими буквами:
«с субтитрами на китайском языке».
Пока Миша изучал афишу, около кинотеатра остановился туристический автобус ЛАЗ-695, из которого быстро и организованно вышла туристическая группа из КНР и колонной направилась в сторону входа в кинотеатр.
– Пап, какая же это премьера? Мы неоднократно смотрели фильм «Иван Васильевич меняет профессию» дома по телевизору, – спросил Миша.
– Для нас, конечно, это не премьера, а вот для туристов из Китая самая настоящая премьера. А хотите в кино? – предложил папа с надеждой, что в темном зале можно будет хоть полчасика вздремнуть, бессонная ночь с КД уже давала о себе знать.
– На «Ивана Васильевича» с китайскими субтитрами совсем не хотим, – сказала Маша.
– Смотрите, тут еще «Приключения Электроника» с английскими субтитрами идут, – и папа показал рукой на другую афишу.
– Папа, пойдем, пожалуйста, в кафетерий, – попросила Маша.
– Про Электроника и без субтитров мы уже смотрели, пап, пойдем в кафетерий, – поддержал сестру Миша.
– В кафетерий так в кафетерий, –  согласился папа, попрощавшись с мыслью полчасика вздремнуть.

Глава седьмая

Кафетерий находился на другой стороне улицы. Дождавшись зеленого сигнала светофора и перейдя проезжую часть по пешеходному переходу, Миша, Маша и папа вошли в кафетерий, который также располагался на первом этаже сталинского дома. За прилавком между стеклянных конусных колб стояла совсем молоденькая продавщица, аккуратно одетая в стилизованную униформу. Колбы висели острием вниз, и на конце каждой колбы был кран.  Папа сразу на глаз определил, что в трех колбах, которые висели справа от продавщицы, был налит виноградный, сливовый с мякотью и томатный сок, а в левых колбах был зеленый сироп «Тархун», черно-коричневый сироп «Байкал» и светлый сироп «Крем-соды».
– Папа, что это такое? – просила Маша, показывая рукой на колбы.
– Это колбы, в которых сок и газировка, пить хотите? – спросил папа.
– Не, пап, не хотим, мы квасу опились, пап, купи нам лучше мороженого, – попросил Миша.
– У вас мороженое есть? – спросил папа продавщицу.
– Да, конечно есть, вам какое – сливочное, шоколадное или крем-брюле? – спросила она.
– Ну что, по три? – спросил папа ребят.
– Чего по три? – переспросил Миша.
– Сейчас все увидишь, – ответил папа и обратился к продавщице: – Дайте нам, пожалуйста, три порции мороженого, по три шарика – шоколадного, сливочного и крем-брюле.
Девушка достала три металлические креманки с пластмассовыми ножками и аккуратно по очереди в каждую положила по три шарика мороженого, шоколадного, сливочного и крем-брюле.
– Вам шоколад сверху потереть? – спросила она.
– Да, потрите, – ответил папа.
Взяв в правую руку шоколадку, она стала ее тереть на маленькой терке, которую держала левой рукой над аппетитным мороженым. Шоколадные крошки падали на мороженое, которое уже немного подтаяло, видимо от того, что креманки были теплые.
– Возьмите, пожалуйста, с вас рубль восемьдесят, – вежливым голосом произнесла продавщица. 
Папа достал три рубля и протянул их продавщице. Продавщица быстро отсчитала сдачу – рубль двадцать – и протянула ее папа.
– Приятного аппетита, – пожелала она.
Миша, Маша и папа взяли по креманке и пошли к круглому столу, который стоял около витрины кафетерия.
– Ложечки забыли, – напомнила продавщица.
Поставив креманку с мороженым на стол, папа вернулся к продавщице за ложечками. И не успел их взять, как из кармана штанов стали доноситься звуки, похожие на звонок телефона.
«Здесь мобильники же не работают», – подумал про себя папа, но через секунду догадался, что звонок идет от монофона «Иволга-6», который папа взял с собой на всякий случай.
– Пап, ты чего там застрял, где ложечки? – синхронно со звонком спросил Миша.
– Миша, подожди, у меня важный звонок, – ответил папа, доставая монофон из кармана.
– Алло, – сказал папа.
– Это РобоТяга Луноход, меня РобоТяга Кама попросил присматривать за вами.
– А что-то случилось, что-то с РобоТягой Камой? – спросил папа, осматривая взглядом вокруг зал кафетерия. В зале никого не было, кроме молоденькой продавщицы, которая с вниманием смотрела на монофон «Иволга-6», который рукой к уху прижимал папа.
– Нет, с РобоТягой Камой все в порядке. Я стою на улице около кафетерия.
– Ждите нас, мы скоро выйдем, – посмотрев через витрину, сказал папа и положил монофон в карман.
– Откуда у вас этот необычный монофон? – спросила продавщица.
Папа с детства знал и взял за правило, что врать ни в коем случае нельзя, но и говорить правду в этой ситуации тоже нельзя. Тогда папа решил, с одной стороны, не врать, с другой стороны, не выдавать, что ему монофон дал РобоТяга.
– Это мне дал один очень хороший… – папа на миг запнулся.
– Моей сестры знакомый, выручив папу в сложившейся ситуации, – сказал Миша.
– Я четыре года живу и работаю тут, а такой монофон вижу впервые, – с изумлением в голосе сказала продавщица.
Папа наконец взял ложечки и, раздав их детям, сел за стол.
– Быстро едим мороженое и уходим, нас на улице РобоТяга Луноход ждет. 
– Где ждет? – с радостью в голосе сказал Миша и стал крутить головой налево и направо.
– Не крути головой, сядь спокойно и ешь мороженое, – практически шепотом сказал папа.

Глава восьмая

Миша съел почти все мороженое. Доедая остатки, он привстал со стула, и уже собрался бежать на улицу, но папа, предвидя Мишин побег, практически с интонацией Елены Ивановны произнес:
– Я анархии не потерплю, сядь спокойно на стул и дождись сестру.
– Пап, при чем тут анархия? – спросил Миша.
– Миш, а вам в школе разве не рассказывали про анархию? – спросил папа.
– Нет, пап, пока не рассказывали, – ответил он.
– Анархия – это безначальство или безвластие. В нашей семье пока есть начальство – это мама Оля и я. Придет время, и отлепитесь от нас и прилепитесь каждый к своей половинке, чтобы стать с половинкой одним целым.
– Папа, я не совсем поняла, про какие половинки ты говоришь, – доев мороженое, сказала Маша.
– Вырастешь, дочка, все поймешь. Раз уж все съели мороженое, тогда можно идти.
Миша, Маша и папа вышли из кафетерия на улицу. Впереди в десяти метрах от них стоял автобус ЛиАЗ-677, или как его называли в простонародье, Луноход. За что его так прозвали, папа не знал, но зато он хорошо помнил, что летом в нем всегда было очень жарко, а зимой тепло по сравнению с гармошкой «Икарусом», в котором зимой был просто колотун. Логичнее было бы назвать его не Луноходом, а Ташкентом, но в народе его называли Луноход. Увидев Мишу, Машу и папу, РобоТяга Луноход открыл задние двери. 
 – Ребята, заходим, – сказал папа, подойдя к открытым дверям автобуса.
Зайдя по ступенькам в автобус, папа заметил, что задняя площадка совсем не такая, как в автобусе ЛиАЗ-677. Пол был очень высокий и совсем ровный. Сомнений не было, это не автобус, это РобоТяга Луноход. РобоТяга закрыл двери. Из динамиков послышался незнакомый, но имеющий что-то общее с голосом РобоТяги Камы голос:
– Здравствуйте, дядя Георгий, Миша и Маша. Я РобоТяга Луноход. Предлагаю вам автобусную экскурсию по городу-музею СССР.
– Здорово, мы согласны, правда, пап? – с восторгом в голосе сказал Миша.
– Если Маша, конечно, не против.
– Нет, я не против, – подтвердила Маша.
– РобоТяга Луноход, мы согласны, – дал окончательный ответ папа.
– Выбирайте удобные места и садитесь, – произнес РобоТяга.
Миша, Маша и папа сели на диван, который стоял вдоль правого борта, около кабины. Диван был большой, как раз на троих. С дивана открывался удивительный вид вперед, но, правда, только для того, кто сидел первым. Миша сидел первым, Маша сидела за ним, и ей было неудобно смотреть вперед.
– Миш, уступи сестре место, – попросил папа.
Миша встал с дивана и сказал сестре:
– Маш, двигайся вперед.
– Спасибо, Миш, – поблагодарила она, пересев на Мишино место.
Миша сел на Машино место.
Стекла кабины стали темными, и РобоТяга тронулся с места. Автобус двигался очень плавно, и внутри было неправдоподобно, очень тихо.   
  – Дядя Георгий, вам включить звук бутылок? – спросил РобоТяга.
– Да, включи на пару минут, чтобы ребята услышали, – ответил папа.
Автобус наполнился разными звуками, которые трудно было классифицировать, за исключением звука, похожего на бряцание пустых стеклянных бутылок.
– Пап, что это за звук бутылок? – спросил Миша.
– Это, Миш, звук из СССР.
РобоТяга Луноход доехал до центральных ворот. Развернувшись на круговом движении, он не спеша поехал по центральному проспекту, рассказывая, как настоящий экскурсовод, о достопримечательностях, мимо которых они проезжали. Позади осталась знакомая палатка с квасом и кинотеатр «Советский».
– Пап, ты нам еще в игровые автоматы обещал зайти, – напомнил папе Миша.
– Да, помню, обещал. РобоТяга, после экскурсии отвези нас, пожалуйста, к игровым автоматам, – попросил папа.
– Хорошо, – ответил РобоТяга.
Примерно через двадцать минут РобоТяга остановился около двухэтажного стеклянного здания, построенного в архитектурном стиле 80-х годов.
– Остановка «Игровые автоматы», автобусная экскурсия по городу-музею СССР подошла к концу.
– РобоТяга, большое тебе спасибо, нам очень понравилась твоя автобусная экскурсия, – поблагодарил РобоТягу папа.
– Да, РобоТяга, нам правда очень твоя экскурсия понравилась, – добавил Миша.
– Правда, правда очень-очень понравилась, – добавила Маша.
РобоТяга открыл передние двери и произнес:
– Я буду поблизости от вас.
Миша, Маша и папа вышли на улицу.

Глава девятая

Игровые автоматы находились на первом этаже двухэтажного стеклянного здания. Открыв входную дверь и войдя внутрь, папа достал три рубля и пошел обменивать их на пятнадцатикопеечные монеты. Ему вспомнился пионерский лагерь. Летом это был обычный пионерский лагерь с подъемом по горну, зарядкой, линейкой, зарницей и Днем Нептуна. В папином детстве аналогичных пионерских лагерей было полным-полно по всей стране, но папин лагерь был особый, не такой, как все. Зимой на вечер пятницы, субботу и полдня воскресенья пионерский лагерь превращался в дом отдыха выходного дня для сотрудников завода, на котором работал его папа, дедушка Миши и Маши. Завод был большой, поэтому ездили в дом отдыха цехами по очереди. Сейчас это называется «выездной корпоратив». Но особенность лагеря была совсем не в этом, а в том, что в лагере были бесплатные игровые автоматы. Летом они были закрыты на замок, а зимой их открывали. Автоматы находились в помещении столовой. После пятничного ужина игровые автоматы открывали, и маленький папа вместе с другими ребятами оккупировали их до позднего вечера. У взрослых дискотека, музыка играет на всю катушку, а дети играют в автоматы. Одним словом, папа в детстве на них переиграл. У него почти не было ностальгии, ну так, если разок-другой сыграть в «Морской бой». «Пятнадцать копеек за одну игру – это две большие и одна маленькая кружка кваса или одно мороженое в стаканчике, дорого», – подумал папа и обменял только рубль пятьдесят. Откуда-то со второго этажа послышалась с детства знакомая музыка.
«Ничего не меняется, дискотека», – подумал папа.
Игровой автомат «Морской бой» стоял первым в ряду игровых автоматов. Папа опустил пятнадцать копеек и сказал:
–  Миш, давай, ты играешь первым.
После Миши в «Морской бой» играла Маша, затем опять Миша, и опять Маша, папа только и успевал опускать пятнадцатикопеечные монеты, пока они не закончились.
– Пап, а здоровский этот автомат «Морской бой», давай еще раз сыграем, –  попросил Миша.
– Да, папа, давай еще разок, – поддержала Маша.
Папе ничего не оставалось, как пойти и поменять еще полтора рубля.
Игровые автоматы «Снайпер», «Танкодром» и «Магистраль» стояли друг за другом. Потопив все корабли и подводные лодки, Миша переключился на «Танкодром», а Маша на «Снайпер».  Папе пришлось разменять еще три рубля. Наконец очередь дошла до игрового автомата «Магистраль», в который играть можно вдвоем. Папа с мыслью, что нужно еще идти менять, отдал Мише и Маше две последние пятнадцатикопеечные монеты, но звуки звонка оборвали мысль. Папа достал монофон.
– Алло, – сказал папа.
– Это РобоТяга Луноход, мне срочно необходимо ехать. РобоТяга Кама в опасности, сейчас его преследуют четыре Мегатранса.
– Я могу чем-то помочь РобоТяге Каме? – спросил папа.
– Это очень опасно, с ним РобоТяга ШиШиГа. РобоТяги ЗИЛок и Урал уже спешат на помощь. Ему категорически необходим ЭМТК, без него он практически беспомощен. Мы надеемся на вас. Конец связи.
– Миша, Маша, экскурсия окончена, нам срочно необходимо возвратиться домой, –  с тревогой в голосе сказал папа.
– Пап, что случилось, можно мы доиграем? – попросил Миша.
– Нет, нельзя, РобоТяга Кама в серьезной опасности. Необходимо срочно ехать домой ремонтировать ЭМТК. Ребята еще не разъехались?
– Нет, пап, не разъехались, – ответил Миша.
– Их помощь нам сейчас очень нужна, дело очень важное. Миш, напиши им сообщение, чтобы через час были у нас дома, – попросил папа.
Миша, Маша и папа вышли на улицу. Метрах в пятидесяти на противоположной стороне улицы была стоянка такси, на которой стояли такси ГАЗ-24 и ГАЗ-2402 универсал.
– Пап, поедем, пожалуйста, на ГАЗ-2402, – попросил Миша.
– Миш, сейчас не до игр, поедем на том, что поедет.
Папа по старой привычке поднял руку и громко крикнул:
– Такси.
Шеф на «сарае», видимо, оказался проворнее своего коллеги, а может, просто была его очередь. Подъехала ноль вторая. Все сели в такси и пристегнулись ремнями безопасности. Все было как в детстве, но не совсем. В папином детстве ремней безопасности в такси не было.
– Пожалуйста, к главному выходу и без экскурсии, – попросил папа.
– Хорошо, – ответил водитель такси и включил счетчик.
Ноль вторая ехала по улицам города-музея. За окном мелькали сталинские дома. Желания все-таки иногда исполняются, подумал Миша.