Второй Крестовый поход

-Вам бы,- прокашливается врач. - не о зубах нужно думать.
-Но доктор, - возмущается Саша. - я слышал, что и ТАМ считают за дарёных коней...
Врач многозначительно смотрит на Сашу, не улыбаясь. Что-то из этого выходит неразборчивое, размашистое, распластанное на всю Сашину карточку. Тщетно пытаясь разобрать написанное, Саша выходит в коридор Семнадцатого филиала. Он ужасно устал. А это всего лишь второй врач из перечня эскулапов.
Накануне Сашенька получил на руки красивую бумаженцию, ждать которую он уже очень устал. Мир, как известно, изменился до неузнаваемости: гендерный паритет, кокосовое молоко, беременным места можно не уступать. Но в Крестовый поход все еще брали по бумажкам а-пятого формата, лично подписанными областным храмовником в должности подархиепископа.
Сначала Сашенька ну уж очень боялся. Думал, что для Крестового похода он слишком слаб верой, а тоненькая шея не выдержит веса православного креста. Также сомневался герой и по поводу своей профпригодности: в молитвенных войсках, где Саша проходил службу, его не научили практически ничему. Молитвослов он слышал только до присяги, распятие ни разу в руках не держал, на службу его водили только раз — и то он лишь подавал кадило, пока сержантадриты молились по мишеням, отдуваясь за весь взвод. С Божьей помощью Сашенька лишь формировал снег — да и тот по замыслу Всевышнего лишь предательски таял, демонстрируя в Сашеньке глубину атеистических настроений.
-Кто в двадцать два тринадцатый последний? - храбро воспищает Саша у очереди.
Двенадцать пар глаз поднимаются и впериваются в дрожащего человека, но молчанием встречают они брата по счастью своего. Лишь один, громогласный, поднимается, и, положив руку на плечо, произносит:
-За мной будь, не бойся.
Саша сглатывает слюну, смотря на юношеское еще лицо будушего крестовца. Где-то внутри него спрутный страх отступает, убирает свои щупальца, кровь отливает от наливных щёк, чтобы прилить в место другое, непотребное тому, кто ищет пристанища в обществе братьев по вере и духу. Все двенадцать призывников чертят в воздухе крест, губами прикасаясь к нему. Громогласный чуть ли не целует Сашу, стоящего близко. Но еще со времен молитвенных войск нашему герою мужского братства боятся нечего — бывало, понимаешь, и не такое...
-Садись, садись, - приглашает на скамью Сашеньку юноша, не смущаясь его растерянности, толстых щек, высоты и щетины. - Назови нам свое имя, будущий брат.
-Саша, - говорит Саша.
-А в миру?
-Это и есть в миру.
-Меня звать Нагибатор666, - растягивая слова, произносит юноша. - В миру Адоней звали. Но то имя грешное, для нашей святой миссии неподходящее.
Саша, нервничая, оглядывает остальных. Кусает пухлые губы. Ждет, когда вызовут кого-нибудь из очереди. Не вызывают.
-Многих уже прошел, Нагибатор? - спрашивает ради приличия Саша.
-Почти всех, - говорит юноша и начинает загибать пальцы.  - Демонолога прошел,  насилолога прошел, у кражеопата был. Крест мне только вчера хирург вырезал.
В этот момент Сашенька с удивлением заметил, что юноша облачен в кровящиеся бинты, обтянувшие практически весь его корпус. Напрягая зрение, он увидел невероятное: все двенадцать обладатели пар глаз были снабжены таким набором. Саша лишь присвистнул.
-А я пока только у глазника был...
-О! - оживился Нагибатор666. - И какое заключение? Как ты смотришь на текущую геополитическую ситуацию?
-Ну... - замялся Саша. - Мне, кажется поставили астигматизм.
Холодный взгляд Нагибатора был ему ответом. От былой вежливости не осталось и следа. Тут же убралась его рука с Сашиного колена (о наличии на оном которой он и не догадывался). Одними губами юноша произнес что-то непечатное, сомнительное по отношению к Сашиным способностям.
Началось мучительное ожидание.
-Послушник Мамоёб! - раздался звонкий голос из кабинета.
Счастливо улыбаясь, вскочил кровоточащий юноша с копной черной волос. Обращаясь к очереди, он вскрикнул:
-Я за заключением — и в Царство Божье! Ойда!
Одиннадцать пар глаз завистливо проводили его глазами, поспешно начертили крест и поцеловали воздух губами. Сашенька вновь не успел за остальными. Десять минут он просто смотрел в стену напротив и изучал плакаты. На них не было ничего интересного, к тому же приходской язык он еще со времен службы не переносил.
-Псс, Нагибатор, - попытался растопить лёд Саша. - А ты уже знаешь, куда идет набор? Часть, место? Я никогда не был раньше в Крестовом походе.
-Неудивительно, - только и ответил тот.
-Да подожди, подожди! - оправдывался Сашенька. - Я же свой! Иже си иси! Мне крест тоже вырежут, как вам, просто у меня в направлении... Мне бы понять только — как долго, куда, как там с женщинами..
-Настоящие послушники-крестовики, - громогласно сказал Нагибатор666, не оборачиваясь в сторону Саши. - таких глупостей не спрашивают. Им все капли росы. Женщины им не нужны, у них требник есть. Мечи они сжимают крепко, лишней растительности на теле не допускают, а в рационе скромны. Насилие учиняют лишь половину часа в день, а грабежа индивидуального не терпят. На то им крест нательный выдан, дабы видно было издалече. Верно ли, братья-послушники? Ой ли да?
-Ойда! - хором ответили молодые послушники.
-А ты, брат от чёрта, что скамью со мной делить надумал, - оборачивается Нагибатор. - услышь меня, да лишь единожды поучать тебя буду. Астигматизм твой ты истреби в зародыше, а то тебя в первую же ночь братья-послушники ротационные..
В этот момент Сашеньке стало очень грустно, потому что продолжение он и так знал. Дверь вновь распахнулась, из которой вышел красивый Мамоёб в черной рясе, на которой было вырезано круглое отверстие. Нательный крест кровил во всей своей красе. Улыбка Мамоёба светилась, как новое Солнце. На спине были вышиты три красивых аглицких литеры, смысл которых объяснять не нужно не только Сашеньке, но даже и нам с вами.
-В дождевые взяли! - крикнул новоиспеченный рядодрит под всеобщий гул голосов. - Я пока в курительной, жду вас!
И вслед пронзительный голос:
-Shooter!
Саша с грустью смотрел за молодыми парнями, входящими по одному в кабинет. Всех их с руками отрывали в действующие соединения Второго Крестового похода. Сашенька помнил блиндажи Первой Скинхедской, агитацию во Вторую Анимешную, Специальную Эмоц. Операцию, был однажды в толпе ортодаксальных гетеросексуалов, скандирующей «Член — наш!». С ним и раньше случались исторические события. Но никогда он не был так одинок, как сейчас, чуть ли не потеряв сознание при виде кровоточащего нательного креста.
В Крестовый поход, Сашу, кстати, не взяли. Сказали, что астигматизм — дело поправимое, а вот в групповых изнасилованиях определенно нужен другой калибр.