Глава 27. Расставание

Узнав о новой «сенсации» Ефим оставил меня одну, а сам ушёл в комнату, закрывшись. После поцелуя и накрывших нас эмоций, я испугалась за парня. Почему-то казалось, он мог что-то сделать себе, поэтому как сталкер я отправилась подслушивать, что происходит за дверью в ту самую спальню. Это конечно не хорошо, но что я могла с собой поделать, мысли не давали покоя, подкидывая кадр за кадром. Но всё обошлось, Ефим ещё не тронулся умом от всего случившегося, музыкант с кем-то увлечённо переговаривал на английском. Кое-какие фразы я уловила и смогла более-менее перевести.

— … Значит, я сделаю это. Рич хватит орать! Я знаю, что всё вышло за мыслимые и немыслимые рамки. Как мне, по-твоему, сделать это? Я должен умолять его? Перебьётся. Я понял-понял, хорошо…

Дальше я слушать не стала, поняла, что Ефим решает сложившуюся очередную проблему, поэтому толку мне стоять под дверью, особо нет. Чем я помогу? Своей бестолковостью? Нет уж, увольте, я итак всем жизнь порчу с момента рождения.

Ночь я провела в зале на диване, смотря телевизор. Ефим так и не вышел. Из комнаты доносился его недовольный голос, он постоянно спорил с кем-то по телефону. Видимо последняя новость стала роковой. Моим желанием было войти к нему в спальню и крепко обнять, утешать, но сам Ефим воздвиг стену под названием запертая дверь. Ладно, откуда мне знать, как он переживает стрессовые ситуации, возможно, это его личный метод, отгородится от мира и обдумать всё наедине с собой и своим менеджером. Вот бы тот сильно не налегал на парня, Ефиму и так не просто, а если на него начнёт давить тот самый Ричард будет ещё хуже.

Поджав ноги под себя, я смотрела какое-то шоу, и не заметила, как уснула.

Утром, когда проснулась, поняла что совершенно не замёрзла. Меня накрыли тёплым пледом. На лице сразу же появилась благодарная улыбка. Ефим всё-таки вышел из комнаты, и заходил навестить меня, но я уже уснула. Стало теплее на душе и сердце, даже в такое трудное для него время, он заботиться обо мне. Очень приятно.

Лениво потянувшись я отправилась на кухню, и не ожидая увидеть там кого-либо вздрогнула, когда Ефим пьющий кофе поднял на меня глаза. Мне казалось он, как обычно будет дрыхнуть до обеда.

— Доброе утро, — окинул он меня взглядом и цокнул языком, — что за вид Саш?

— А что со мной не так? — не поняла я его претензий.

— Ну, если ты сама не понимаешь, как я могу тебе объяснить, — печально выдохнул парень.

У него катастрофа, а он шутки опять шутит.

— Я не принцесса из мультиков, уж прости, не уродилась, — развела я руками, — есть что попить?

— И поесть есть, — усмехнулся Ефим, — тебя обслужить?

— Будь добр, — уселась я на его место, когда он поднялся, что так сказать побыть моим личным обслуживающим персоналом.

Пока Ефим занимался приготовлением чая, который я так люблю, (надо же запомнил), я не отрывала от него глаз. И всё же, как он хорош, когда брюнет. Блонд добавлял ему какой-то несвойственной высокомерности, а тёмный цвет подчёркивал дурашливость и доброту. Подперев кулачком подбородок, я внимала каждому его движению, всё такими же плавными они казались мне.

— Саш нам нужно кое-что обсудить, — обернувшись ко мне он рассмеялся, — ты, что наблюдала за мной?

Я мигом решила изменить своё отношение и развеять накатившую романтику.

— Много чести, я смотрела, чтобы ты правильное количество сахара положил.

— Убеждай себя, я-то не слепой, — зачем-то показал он на свои глаза. Я что настолько тупая в его понимании? — Но не стесняйся, мне даже нравится твоё внимание.

— Нет у тебя моего внимания, — обиженно отвела я глаза, вспомнился вдруг вчерашний поцелуй, когда я сама льнула к нему и умоляла не останавливаться. Щёки сразу же налились румянцем.

— Твой чай, — поставил передо мной чашку с горячим напитком, никак не отреагировав на мои возмущения, Ефим присел напротив. — Насчёт разговора. Вчера я долго беседовал с менеджером, и мы пришли к одному единственному верному решению. Оно должно спасти хотя бы часть моей карьеры.

Я заинтересовалась и снова уставилась на музыканта. Вот бы всё получилось. Я желаю Ефиму всего хорошего, не хочу, чтобы всё созданное им рухнуло из-за зависти его недалёкого братца.

— Поделишься? — с замиранием сердца спросила я.

— Потом узнаешь. Не хочу раньше времени обнадёживать. Но суть в том, что сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк.

Рука, которой я тянулась к чашке с чаем, упала на стол. Настолько я была огорошена новостью и внезапным решением вернуться в США. Но ведь его отпуск должен был закончиться только в воскресенье, почему они… Глупая Саша. Очевидно, из-за сложившихся обстоятельств он не может прибывать в России, ему срочно нужно вернуться обратно, чтобы вернуть доверие своих фанатов.

— Вечером? — сухими губами спросила я. — А почему не утром? В прошлый раз ты покинул меня рано утром, чтобы не прощаться.

Ладонь Ефима смело накрыла поверх мою, и сжала.

— История не должна повторяться. Я мог улететь утром, и Рич предлагал мне купить билет, но я отказался, — стал объяснять мне Ефим, — ты бы удивилась, услышь как этот кретин на меня орал. Уши завяли. Но я стоял на своём. Я остался до вечера ради тебя Сашуль, нам надо как следует попрощаться, кто знает, насколько я уеду. То что мы задумали, может не сработать, и я не хочу расставаться как в прошлый раз. Ждать ещё пять лет слишком долго.

— Спасибо, — улыбнулась я, а на глаза наворачивались слёзы.

— Ну, Саш, — заныл парень.

— Да-да, прости, ты не любишь слёзы и не умеешь успокаивать девушек, я помню, — стёрла я слезу обещающуюся пролиться.

— Я не то имел в виду.

Он поднялся со своего места, я сделала тоже самое. Ефим крепко обнял меня, и я смогла насладиться ароматом его одеколона. Находиться в его объятиях было невыносимо приятно, и желание снова утонуть в страсти поцелуя нахлынула вновь. Стоило мне подумать, как в дверь позвонили. Мы отстранились друг от друга. Я посмотрела на него, а он на меня.

— Ты кого-то ждёшь? — с подозрением спросила я.

— Кого мне ждать? Нет. Может соседи? — предположил Ефим.

— Я открою, — и, не дожидаясь его согласия, пошла в прихожую.

Насколько я поняла, Ефиму опять кто-то позвонил, и ему пришлось отвечать.

Перед тем как открыть дверь, я посмотрела в глазок, и увидела там Аделину. Печальную Аделину. Её внешний вид был удручающим. Впервые я видела девушку не накрашенной. Отперев дверь, Аделина в шоке уставилась на меня как на нечто, что не должно посещать планету Земля до лучших времён. Я заметила красные глаза девушки, она явно не выспалась либо же много плакала. Стало, как-то жаль её, бедняжка.

— Привет Саша, я к Фиму, — попыталась она заглянуть мне за плечо, но удостоверившись, что никто там не прячется, поникла. — А ты здесь теперь живёшь?
Говорить по душам с сестрой Ефима я не собиралась. Какая разница, чем я тут занимаюсь. Здесь значит так надо. Тема закрыта. Однако говорить такое вслух я не решилась.

— Не имеет значения, — быстро перешла она к другому, — где мой брат?

— Ефим на кухне, но Аделина я сомневаюсь, что он будет тебе рад, — мне не хотелось её обижать, но если эти двое встретятся сейчас, начнётся очередной скандал. Ефиму нужно время, его слова для меня не пустой звук. Я их отчётливо запомнила.

— Давай мы сами будем решать, кто кому и когда будет рад? Саш позови его или разреши войти, — была тверда Аделина.

— Ты можешь войти, но за последствия вини лишь себя, — оперлась я о дверной косяк и скрестила руки на груди, — Ефим всё ещё обижен. Думаешь так легко забыть предательство родных? Он доверял тебе.

— И что тогда делать? Как мне вымолить прощение?

— Дай-ка подумать, — я реально задумалась, как помочь этой выскочке. — Ефим сегодня улетает обратно в Америку.

— Что? — выкрикнула поражённая Аделина.

— Тише-тише, не голоси, — подошла я к ней поближе и прикрыла за собой дверь, дабы Ефим не услышал, — ты разве не в курсе того что вычудил Егор?

— Нет.

— Он опубликовал ту самую «сенсацию». Именно то о чём ты с ним и поделилась. Я не позволяю вам с Ефимом встретиться только из-за этого, — призналась я. Понимала, что обида Ефима может только усилится.

— То есть всё кончено, — опустились руки у девушки, — Фим никогда меня не простит. Проклятый Егор, тварь! Я ведь поверила ему, думала, реально хочет стать моим братом, надеялась, что я смогу помирить близнецов, а в итоге, он подложил мне «свинью». Урод!

— Успокойся, не время для психоза.

— А для чего время Саш? Меня подставили. Да что уж там, я сама дура доверилась.

— Я понимаю тебя как никто другой. Сама долго носила розовые очки, а когда Егор ударил меня…

— Он ударил тебя?

— Сейчас это не имеет значения, — отмахнулась я, — главное Ефиму помочь. К сожалению, я полный ноль в делах шоу-бизнеса, но я могу помочь ему не потерять хотя бы сестру. Он любит тебя Аделин, но ему тяжело. У него стресс. Ефим умело прячет свои чувства за маской шутника, но я вижу, как трудно ему это даётся.

— Мой брат сильный, он всегда скрывает свою боль. Знала бы ты, как он страдал, когда потерял голос. — На лице Аделины проскользнула затаённая печаль. — Я хотела рассказать всё маме, а он запретил. Ему не с кем было разделить тот период в жизни, и я стала ему отличным собеседником. Но я предала его доверие.

По щеке моей всё же скатилась слеза. Слушать о страданиях человека, которого любишь, невыносимо больно. Меня не было рядом, но я исправлюсь. Всё скоро сильно изменится, я до конца буду с ним, даже если у нас ничего не выйдет.

— Давай поступим так, — взяла я девушку за руки, — вечером я позвоню тебе или отправлю сообщение. Ты приедешь в аэропорт, и вы нормально попрощаетесь.

— Ты сделаешь это для меня? — не поверила своим ушам Аделина.

— Сделаю это для Ефима, — поправила я её, — я не хочу, чтобы он уехал отсюда с тяжёлым сердцем. Ему нужна семья. На интервью он сказал, что не боится потерять фанатов, но очень боится потерять семью. Я не позволю его страху воплотиться в реальность.

Аделина смотрела на меня совершенно по-новому. Словно встретила впервые, и я сумела произвести на неё неизгладимое впечатление.

— Спасибо Саша, — неожиданно обняла меня девушка, — я в тебе ошибалась. Извини меня.

— Да всё нормально, — смутилась я, легонько похлопывая её по спине.

На этом и распрощались. Я вернулась к Ефиму, который успел допить кофе и мыл чашку.

— Ты где пропала? — спросил он первым делом. — Кто приходил?

— Да так, ошиблись квартирой, — осушила я остывший бокал с чаем. Мне нужно было прийти в норму. После разговора с Аделиной во мне что-то перевернулось. Я почувствовала, что сделала что-то действительно стоящее.
 
— Чем займёмся в наш последний день? — уже вытирая руки, спросил Ефим. — Странное дело, я провел здесь всего десять дней, а впечатлений на год хватит. И все они связаны с тобой.

— Какое совпадение, мои тоже!

— Я рад, что ж может тогда пусть последний день будет самым обычным?

— В твоём понимании «обычный» это чокнутый, — усмехнулась я. — Мне нужно переодеться. Заедем домой? Мама на работе, я соберу вещи.

— Всё же приняла решение уйти?

— Она сама разделила нас, я не собираюсь ей навязываться.

Приняв освежающий душ, я высушила волосы, не без помощи Ефима естественно, он мешался мне постоянно, и пришлось принять его ухаживания. Якобы отдаёт должок, но я понимала, что ему захотелось побыть на моём месте. Позже закончив с утренними процедурами, мы поехали ко мне домой. Я надеялась, что там никого не будет, будний день ведь, но дома оказался мой папа и тётя Надя. Ефим идти со мной отказался, видимо боялся наткнуться на моё семейство, и не хотел испытывать новый стресс. Хотя с ним было бы гораздо веселее собирать вещи.

Проскользнув до спальни так тихо, что когда папа застал меня на месте преступления, счёл что наш дом, обворовывают.

— Сашенька это ты? Уф-ф, я чуть полицию не вызвал. Почему не предупредила что приедешь? — глаза его опустились на небольшую дорожную сумку. Собирать целый чемодан я не захотела. — Куда собираешься?

— Мама тебе не говорила? — укладывая любимое платье, спросила я.

— Что вы поссорились? Говорила. Но я не думал, что у вас настолько всё запущено.

— Теперь видишь. Ладно, мне некогда, меня ждут, — застегнула я сумку, и собиралась покинуть отчий дом.

Отец преградил мне дорогу.

— Доченька я не отпущу тебя. Куда ты собралась?

— Поживу пока у подруги, — попыталась успокоить его я, но это мало сработало.

— Ну почему мы не можем всё решить мирным путём?

— Потому что Саша предала моего сына, — появилась из неоткуда тётя Надя.

Она выскочила откуда-то из-за угла, и я, не желавшая с ней пересекаться, сглотнула. Только не снова. Я не хочу ссориться ещё и с ней.

— Надя, — возмущённо обернулся к ней мой папа, — ты, что такое говоришь? Начиталась этих лженовостей, и смеешь обижать мою Сашеньку.

— Это не лженовости Костя, мне Егор лично поведал всю историю с самого начала, — была уверена в своём сыне та. — Саша как тебе не стыдно? Как в глаза собираешься всем смотреть? А Ефим тоже хорош. Ни какого уважения к брату.

— Подождите дамы, — сказал он скорее тёте, чем мне, — объясните всё подробнее.

Именно тогда в нашей маленькой компании появилось ещё одно действующее лицо. Я уже не знала, куда себя деть.

— Егор ударил Сашу, и что ей надо было стерпеть мама? — поднимался по ступенькам и попутно говорил Ефим.

Все как по мановению волшебной палочки обернулись.

Зачем ты пришёл? Всё только усугубится. Бедный мой Ефим.

— Саша это правда? — расширились глаза от удивления у папы.

Я была вынуждена кивнуть. Открыть рот сил не было.

— Да я его, — замахнулся, сам не пойми на кого родитель, — как он посмел тронуть мою дочку. Подлец.

— Что ты мелишь Саша? — накинулась на меня тётя, защищая своего сынка, — мой мальчик никогда бы не поднял на беззащитную девушку руку.

— Да? — разозлилась и я, — мы вчера с ним разговаривали, и оказывается, у него уже какое-то время есть девушка. Получается ваш сын, сама невинность воплоти, а мы все иуды проклятые?

Ефим поразился новым подробностям. О девушке Егора я не упоминала. Тётя Надя стыдливо опустила голову. Отец впервые за всю мою жизнь был на грани истерики.

— Вы знали, — поняла я, — вы знали и сватали меня к нему. Тётя Надя я считала вас порядочной женщиной, уважала вас, почитала, а вы… Да как вы смели спрашивать стыдно ли мне, когда сами погрязли в грязи своего Егора?

— Саш, — позвал меня Ефим медленно приближаясь, — тише оно того не стоит. Нам лучше уйти.

— Как уйти Ефим? Эта женщина на стороне своего сына тирана, а ты просишь меня мирно уйти? — не унималась я. В солнечном сплетении разгорался настоящий пожар ненависти.

— Именно так, — подтвердил парень, когда взял меня за руку, а в другую руку подхватил мою сумку, — не будем портить день.

— Надежда я прошу вас покинуть наш дом, — срывающимся голосом вмешался папа, — немедля.

Тётины глаза стали как по пять рублей, она никак не ожидала такого поворота событий.

— Но куда же я пойду Костя?

— К сыну, дочери, бывшему мужу, я не знаю. Идите, не стоит тому, кто защищает садиста, находится в нашей семье.

— Но…

— А Егор поплатится за содеянное. Я не спущу ему с рук такую дерзость. Я доверил ему дочь, а он смеет издеваться над ней, и в придачу бить, он, что вершитель судеб? Я сильно в этом сомневаюсь. — покачал осуждающе головой папа, — а я ведь вам доверял. И сыну вашему проклятому тоже. Тьфу, на вас!

— Ефим, — подалась она к сыну, — сынок.

Музыкант улыбнулся ей в последний раз, и приобняв меня повёл вниз.

Закинув сумку на заднее сиденье автомобиля, а меня, усадив на переднее сиденье, он собирался как можно скорее увезти нас подальше, но тётя Надя не позволила так быстро от себя отделаться. Женщина прибежала именно в тот момент, когда Ефим садился за руль, она крепко вцепилась в рукав его рубашки и стала плакать.

— Ефим прошу, прости меня, он ведь тоже мой сын. Вы оба.

— Я не обижен на тебя мама, — честно признался парень, — я принимаю твой выбор, и не осуждаю. Иди к Егору, ему ты понадобишься чтобы утереть сопли после того как я вернусь на сцену.

— Ефим.

— Он всю жизнь мне завидовал, а ты потакала, теперь пожинай плоды.

— Но милый мой…

— Я единственный кто поддержал тебя, когда ты ушла от отца. А ты не встала на мою сторону, когда твой сын вылил на нас с Сашей ушат говна. — Всё это музыкант говорил совершенно спокойно и без эмоционально, но внутри него разгорался точно такой же огонь, как и у меня, но я молчала, слушая оправдание женщины. — Я прощу тебя мам, не могу не простить. Другой матери у меня никогда не будет. Но сейчас я хочу быть только с Сашей. Никто из семьи не сможет мне помочь пережить весь этот бред.

— Сынок, — прохрипела тётя Надя, а Ефим прямо перед её носом захлопнул дверь автомобиля.

Он включил зажигание, и мы сорвались с места. Я видела, как он напряжён, как мышцы его перекатываются под кожей, но молчала, боялась сделать хуже. Руки парня крепко держали руль, из-за разгорячённости я думала, он вдарит по газам, ждала, но Ефим вёл автомобиль ровно на той скорости, на которой положено.
Мы долго катались по улицам города. В основном молча. Ефим потихоньку приходил в норму, и затормозил у набережной. Накрыл лицо ладонями и просидел так минут пять. Я заволновалась, и положила ладонь ему на плечо. Он отреагировал весьма спокойно, на лице парня отразилась вселенская усталость.

— Всё в порядке? — склонив голову, спросила я.

— Вполне, — жизнерадостно отозвался Ефим.

— Ну, хватит, — погладила я его по волосам, они были всё такие же приятные, — перестань притворяться. Уж при мне-то можно немного расслабиться.

— Правда? — опустил он голову на руль, — я забыл, как испытывать эмоции, не скрывая. В душе всё горит, а на лице либо улыбка, либо равнодушие. Это плохо?

— Иногда надо давать себе разрядку. Как долго ты ещё продержишься на иллюзорном веселье?

— Не знаю, — выдохнул Ефим, — я хочу спокойствия. Хочу закрыться ото всех и просто ни о чём не думать.

— Закрываться тоже не вариант Ефим, — продолжала я гладить его, — я закрылась и чем всё кончилось? Итог: провальный. Лучше выскажись, поплачь, посмейся, поругайся.

— Не хочу ничего.

Меня поглотила грусть, и я прильнула к его плечу, положив на неё голову. Хотелось забрать всю боль и усталость Ефима себе. Либо же разделить её поровну, тогда ему станет легче.

Не знаю, сколько мы так просидели, но Ефим очнулся первым. Он снова стал обычным, улыбался и не показывал что что-то не так.

— Ты хочешь мороженного?

— Ефим…

— Кстати, помнишь, я просил тебя называть меня просто Фим, почему ты меня так и ни разу не назвала? — задал он весьма странный во всей нашей ситуации вопрос.

Понятия не имею.

Я пожала плечами.

— Мне нравится, как ты произносишь моё имя малышка, продолжай.

— А меня бесят прозвища, которыми ты меня нарекаешь, — высказалась и я.

— О как. А я даже не задумывался. Тогда как мне к тебе обращаться? — стал серьёзнее он.

Я подумала хорошенько и не нашла ничего лучше как позволить ему продолжить делать это. Иначе у нас кончатся споры, а я их так полюбила.
Мы вышли из автомобиля, купив мороженное отправились на берег реки. Долго стояли обвиваемые тёплым ветром. Когда устали стоять нашли беседку и продолжили наблюдать за водой оттуда. Время шло, и с каждой пройденной минутой сердце моё пронзала всё новая и новая стрела отчаяния. Так не хотелось расставаться. Весь день мы провели в объятиях друг друга. Я сама полезла к Ефиму, а он не стал сопротивляться. А пальцы наши были переплетены.
Я люблю тебя.

Хотелось сказать, но слова никак не хотели вылетать из уст. Так больно осознавать, что мы увидимся не скоро. А я уже заранее по нему скучаю. Он заряжал меня позитивом, да мы много переругивались, но всё это было в шутку, и мы оба это понимали. Как я без его оптимизма проживу хоть день?
С глаз скатилась слеза.

Чёрт, он не любит когда девушки плачут, но как мне заставить себя успокоиться? Я всхлипнула.

— Прости, — прошептала я, боясь нарушить нашу тишину.

— Не глупи, плачь, если хочется. — Поцеловал он меня в макушку. — Пожалуй, твои слёзы я люблю больше всего на свете, ведь они всегда искренние.
Я тихо рассмеялась.

— Сашуль, у меня есть кое-что для тебя, — отпрянул от меня Ефим, и сразу стало холодно.

— Ты куда? — горестно спросила я, когда парень поднялся и зашёл мне за спину.

— Подними свои невероятно привлекательные волосы малышка, — попросил он, нежно убирая их с моей спины. Каждое его прикосновение к оголённым участкам кожи било меня приятными разрядами тока.

— Собрался мне на шею удавку накинуть? — пошутила я.

— Что-то вроде того, — ухмыльнулся Ефим.

Я прикрыла глаза, сконцентрировавшись только на приятных ощущениях от прикосновений. Вздрогнула, как только шеи коснулось что-то прохладное. Открыла глаза и поняла, что теперь её украшает то самое колье из белого золота с кулоном в виде скрипичного ключа.

Ефим бережно застегнул его, и вернул волосы на место. Как собственно вернулся и сам, снова обняв меня.

— Забыл вернуть, теперь оно снова у своей хозяйки, там, где и должно было всегда быть, — он подарил мне ещё один поцелуй, но теперь в шею.

— Ты очень внимателен. Это украшение, именно то чего не хватало, спасибо Ефим, — я взяла на себя смелость и поцеловала парня в край губ.

Нас прервал телефон Ефима, если бы не звонок, он обязательно поцеловал бы меня как следует и как умеет только он один.
— Ничего если я отвечу?

— Отвечай, — стало приятно, что он поинтересовался.

— Я слушаю, — не отпуская меня, стал он вести светскую беседу с неизвестным мне человеком. — Да, да, я узнал тебя. Спасибо, да дела так себе. Не волнуйся, я помню, я обещал тебе, значит, ты будешь играть в группе. Если меня завтра выгонят со сцены, я не перестану продюсировать, — Ефим с затаённой нежностью посмотрел мне в глаза и неожиданно поцеловал в нос.

Я чихнула.

Дурачок.

Он засмеялся, и тот с кем парень переговаривал, явно заподозрил что-то неладное.

— Нет, я не над тобой смеюсь, — оправдывался Ефим, — завтра я буду в Нью-Йорке и договорюсь, чтобы с тобой связались мои люди. Но придётся поехать в Москву.

— Кто это? — одними губами спросила я.
Ефим приложил указательный палец к своим губам, намекая мне на то, чтобы я помолчала.

— Отлично, тогда до скорого. Удачи Юрий, — и он, наконец, закончил разговор.

— Тот самый мальчишка? — догадалась я. Рыжий скромник с веснушками. А он прикольный. Ответственный.

— Он.

— Скоро у тебя будет собственная группа в России, да?

— Возможно, — подмигнул мне Ефим, — время поджимает. Мне скоро уже ехать в аэропорт, поехали на квартиру, заберём мои вещи.

Настроение моё потухло окончательно. Всю дорогу Ефим пытался развеселить меня, но я никак не поддавалась его обаянию. Мне было заранее тоскливо.
Мы оставили мои вещи, и забрали чемодан с вещами Ефима, и сразу же двинулись в путь. Как и обещала, я написала сообщение Аделине, но не была уверена, приедет ли она попрощаться с братом или нет. Главное мой долг был выполнен, я никого не обманула. По дороге Ефим попросил меня после отлёта, связаться с его отцом, и чтобы тот забрал автомобиль. Он не хотел, чтобы я до дома ехала на такси, и не приведи господь на маршрутке, поэтому решил оставить машину себе ещё на вечер. Он знал, что у меня есть права, и что недавно я лично привозила его на своём горбу до квартиры. По его словам вспомнил недавно, и понял, за что я перед интервью попросила поблагодарить себя.

— Почему сказал «спасибо» даже не уточнив за что? — стало интересно мне.

— Потому что я благодарен за то, что ты есть Саш, — было мне греющим сердце ответом.

В аэропорту настал черёд прощаться. Ненавижу прощания. Но стоило мне обнять парня, как к нам подбежала запыханная Аделина. Ефим не был рад встрече с ней и покосился недовольно на меня. Быстро же догадался. Я отошла от брата и сестры, оставив их наедине. Пусть поговорят, хоть и не долго. До меня доносились обрывки их разговора, но в итоге Ефим приобнял Аделину, но без особого энтузиазма, зато она в свою очередь была жуть как рада.

На прощание с Ефимом мне осталось всего две минуты, но и им я была бесконечно счастлива. Он позвал меня, и я как в последний раз подбежала к нему и обняла. Аделина оставила нас одних, чтобы не мешаться.

— Обещай, что мы расстаёмся на чуть-чуть, ты прав ещё пять лет я не выдержу, — слёзно просила я.

— Всё наладится маленькая моя, мы будем счастливы. Потому как я не собираюсь делить тебя ни с кем другим, — улыбнулся мне Ефим.

Он посмотрел на мои губы, но не осмеливался коснуться их первым, тогда я взяла инициативу в свои руки и, запустив пальцы в его волосы, стала с упоением целовать парня. Это был поцелуй — отчаяние, поцелуй — признание, поцелуй — прощание.

Он первый остановился, и не говоря ни слова больше, развернулся и пошёл на встречу прежней жизни.

Я ещё долго бродила по аэропорту и ждала, вдруг он вернётся и заберёт меня с собой, но ничего не происходило.

Подари мне минуту твоей жизни,
Я растворюсь в ней, думая о нас.
Один поцелуй, между нами искры,
Будоражившие чувства,  мысли.

Без твоей нежной улыбки,
Окутан я жаром желания.
Заполнено сердце криком,
Сотканной паутиной огня.

Руки твои самые нежные,
Помыслы самые искренние.
Прикоснувшись к моей душе,
Ты сделала мне мягкое туше.

На инструменте под названием жизнь,
Ты просишь меня часто «держись».
Раскрывая свои крылья, лечу,
Я к тебе, я к тебе одной хочу.

Твоё сопрано ко мне устремилось,
Мой тембр тебя коснулся.
Ты моё пение, вдохновение,
Без тебя, получается, не жил я и дня.