Глава 20. 10 лет назад

Август — последний месяц летних каникул. Пора, когда приходит время готовиться к школе, но пока мальчишки, играющие во дворе в импровизированный футбол на двоих, не думали о будущем. Они катали мяч по двору, не обращая внимания на сумерки. Им по восемь лет они и не подозревают, что их жизни в скором времени перевернуться с ног на голову. Но это будет потом, когда душа одного будет сильно ранена, а другого надломлена. Сейчас во дворе стоял озорной смех, и шуточные переругивание.

— Я забил.

— Нет, не забил, ты что слепой? Мимо было!

— Сам ты слепой Стас!

Между ними завязалась шуточная борьба, мальчишки с помощью неё часто решали свои конфликты. Поиграют в войнушку и снова мир. Этому с самого раненого детства учил Женю дед. Внук казался ему злопамятным, и тот пытался, как мог искоренить порок. Мало-помалу у него получалось.
 
Вечер креп, дед Жени, позвал мальчишек в дом. Не дело им допоздна шататься на улице, тем более скоро за Стасом приедет его мама. Ребяткам естественно домой идти не улыбалось, летняя прохлада манила продолжить гулянья. Строгий дед Жени позвал их, и тем пришлось согласиться, тем более он пригрозил им, что бабушка лишит возможности попробовать какао, которое недавно сварила. Аргумент сработал. В детстве Жека был без ума от напитка, и потерять возможность полакомиться не мог. 

Зайдя в небольшой, но уютный деревенский дом мальчики по наставлению строгого деда вымыли руки, и уселись за стол возле самого настоящего камина. Дети обожали наблюдать, как в нём потрескивает огонь. Дед разжигал его только для внука, обычно камин простаивал зря.

Бабушка принесла какао, и вдобавок как бонус к нему шли душистые плюшки. Оба мальчика вдохнули приятный аромат свежеиспечённой выпечки и обомлели.
Дед по обычаю налил себе чай с мятой, ведь признавал только его. Он был генерал-майор в отставке, и любил поддерживать себя в форме, по старой привычке, выработавшейся за года службы. Степан Григорьевич был сильным мужчиной, Женя пошёл в него, тоже по молодости бунтовал, но встретив свою будущую жену, остепенился и стал верным и любящим супругом.

Стас и Женя набросились на плюшки и даже чуть не подрались из-за самой большой.

— Моя.

— Нет, моя.

— Дед скажи ему, — недовольно взирал на друга Бекетов младший.

— Евгений, — строго пробасил пожилой мужчина, — пусть гость возьмёт самую большую плюшку, негоже жадничать, разве я так тебя воспитывал?

Женька помялся на стуле, обиженно скорчил рожицу, но выпечку отдал Стасу. Он не считал верным делиться самым вкусным с кем-то даже с другом. Однако деда расстраивать не стал, очень любил его, как собственно и бабушку, которая корпела над ужином. Мальчишки начали поглощать плюшки, запивая сладким напитком.

— Вкуснотища, тетя Валя прям шеф-повар, — показал палец вверх Стас.
Под нехитрый диалог о выходе нового мультика мальчики слопали все плюшки, и допили какао, но отпускать их просто так дед не собирался.

— Ребятня, а вы знаете как стать настоящим мужчиной? — задал вопрос Степан Григорьевич имея цель заинтересовать их.

Настало время тишины и немых переглядываний. Не знали. Пожилой человек сам себе улыбнулся, радуясь, что сумел затронуть тему, о которой ни Женька, ни Стас не подозревали.

— Расскажешь? — вытянул шею Жека.

— Конечно, расскажу, для чего же я тогда начал всё это? — кивнул дед, и продолжил, — как вы думаете, как из мальчика вроде вас стать мужчиной?

Оба задумались. Жека даже деланно приложил руку к подбородку. Стас подал голос первый, по привычке подняв руку как в школе:

— Надо вырасти.

— Это верно, но не всё!

— Может отслужить в армии как ты дед? А потом стать каким-нибудь полковником, — знал, как задобрить своего родственника Женька.

— Дело говоришь, армия важна, но не она делает мужчину мужчиной.

Ребятки замялись, а что же? Каждому хотелось оказаться правым, и обойти соперника по предположениям, даже в детстве они умудрялись негласно соперничать.

В дверь позвонили, бабушка Валя открыла её, и за ней обнаружилась мама Стаса. Мальчику так хотелось дослушать мудрого деда Бекетова, но увы та настаивала на возвращении в город. Они собирались через пару дней на море. Мальчишки распрощались, Стас взял обещание с Жени, что тот обязательно поделиться страшным секретом под названием «как из мальчишки стать настоящим мужчиной». На этом и разошлись.

Теперь дед и Женька переместились на мягкий диван. Ему всё-таки натерпелось узнать истину в последней инстанции. А то, что он узнает первый, вообще заставляло его чуть ли не гордиться собой. Болтая ногами, мальчик ждал объяснения, но дед молчал, задумался, смотрел куда-то в темное окно.

— Дедуль, — потрепал Женька его за рукав, — что там дальше? Как мужчиной-то стать? Я хочу!

Послышался хриплый смех, Степан Григорьевич погладил внука по голове, и приобнял.

— Какой ты нетерпеливый Евгений, ай-ай, — недовольно покачал головой он.

— Мне же интересно, — невинно процедил мальчишка, вырвался из рук деда и сел на пол, как обычно любил делать.

— Если интересно, тогда слушай: для начала он должен быть оптимистичным — это гарантирует тебе как минимум хорошее настроение, как максимум девушки таких любят, — заговорщицкий прищурился дед. — Ум неотъемлемая часть жизни, когда ты друрак с тобой и поговорить-то не о чем.
 
— Учёба мне плохо даётся, — вздохнул Женька, — эх, не стать мне настоящим мужчиной.

Дед несогласно поцокал языком, указательным пальцем отрицательно качая то вправо то влево.

— Ты не прав, для начала «быть умным» это не равно хорошо учиться мой маленький друг. Быть умным означает находить неординарные пути решения самых разнообразных проблем. Ты можешь обклеить всю стену красными дипломами, но никогда не сможешь принимать смелые решения. Ум — это смелость. Смелость открывает тебе разные пути, если есть она, то считай золотой ключик у тебя в кармане.

— Ум, смелость, оптимизм, не так много, думаю, я справлюсь, — уверенно выгнулся Женя, и был готов доставать свои танки, чтобы повоевать с противным отрядом завоевателей зайчиков.

Дед вновь отрицательно покачал головой.  «Ну что ещё? Неужели этого мало?» — подумалось мальчишке, и война между танчиками и зайчиками пока откладывалась.

— Давай дальше, я готов слушать!

— Настоящий мужчина должен быть лучшим, лидером, одним словом сила! Твой отец часто путает силу, и власть принимая одно за другое. А знаешь в чём разница мил друг?

Мальчик не знал.

— Власть она губит человека, порой самые хорошие люди падают пред ней на колени, а позже губят и всех вокруг. Власть ядовита. Не зря говорят «хочешь узнать человека —  дай ему власть». Сила — это как раз-таки твой ум, смелость и оптимизм, тебя могут сломать, раздавить, будет казаться подняться невозможно, но сильный духом сможет, он встанет и покажет, что не слаб.

— Ого, так сложно, и как взрослые всё это понимают? — почесал затылок паренёк пока не смыслящий во всей человеческой грязи.

— Мужчина должен держать слово, — продолжал дед, не обращая внимания на умозаключение внука, — Независимость так же важна, ты же не хочешь, чтобы папа платил за все твои хотелки до конца дней?

— Не-а, — Женька начал как ненормальный вертеть головой.

— То-то же, но знаешь, что я считаю самым при самым важным? — Степан Григорьевич тронул своё сердце, — Надёжность! Мужчина обязан быть надёжной опорой, как своей семье, так и для друзей. Если хоть раз он предаст свою жену, детей, друзей — он предаст самого себя в первую очередь. Запомни Евгений, ты можешь забыть все остальные пункты, но надёжность помни всю жизнь, какой бы она тернистой не была.

Перед сном Женя записал каждый пункт, он запомнил наставления деда и собирался выполнить их безотлагательно, начиная с завтрашнего дня конечно. Кто же посреди ночи начинает что-то делать, всегда либо на утро, либо с понедельника.

С утра всё пошло не по плану. Бабушка разбудила внука, ни свет не заря. Им было необходимо посетить местную ярмарку, которая находилась за полчаса езды. Женя был предупреждён заранее и был счастлив согласиться поехать. Женю в любом случае взяли бы, ведь дед боялся оставлять его дома одного. Раннее утро выдалось капризным, мальчишка медленно одевался, злился, ему не нравилось быть жаворонком.

Садясь в старые жигули, Женя с самого начала, вёл себя отвратительно. Пытался отвлекать деда, игрушкой тыкал в лицо бабушке, ребёнок просто был в плохом настроении и пытался себя развлечь. Знал бы он, к чему приведёт его нетерпимость, и безрассудство никогда бы себя так не повёл. В очередной раз закрывая деду глаза ладонями, произошла неминуемая авария. Женька услышал бабушкин крик: «осторожно машина», а дальше темнота.
Из-за проказ внука, который закрыл ему глаза, дед выехал на встречную полосу и врезался в иномарку ехавшую прямо на них. Как оказалось, в ней находился молодой парень лет восемнадцати под наркотиками и был не в себе. Впоследствии Женя узнал, что он погиб. Мальчика спасло только то, что он сидел сзади, и кое-как был пристёгнут. Дед смог закрыть его собой, тем самым спас жизнь.

Очнулся он не сразу, где-то, через пять дней. Мать и отец находились в отчаянии, Владимир Степанович отвалил не малую сумму врачам, чтобы те подняли его сына с постели. Вложения оказались не напрасными, Женя быстро шёл на поправку. У него было лишь сотрясение, а внешне паренёк не получил увечий, чему несомненно все удивлялись.

Вернувшись, домой, мама и папа начали ссориться, Женя не понимал в чём дело. Его родители так любящие друг друга теперь еле выносили даже находиться в одной комнате. Мальчик считал себя виноватым во всём, и однажды придя после школы чуть раньше положенного, услышал шум из кухни. Притаился у двери и прислушался.

— Они погибли, мой отец был мне опорой, как ты не понимаешь Катя? — кричал Владимир Степанович.

— Я всё прекрасно понимаю, но жизнь не стоит на месте Вова, прошло уже полгода, сколько можно держать траур? Ты никуда не ходишь, закрылся ото всех, я тебя не понимаю, — устало говорила мама.

«О чём они говорят? — Не понимал мальчик, — дед ведь на море, так дядя сказал!»

Женя ни о чём не подозревал, ему сказали, что бабушка и дедушка скоро вернуться, они заболели и им нужен отдых. Мальчишка слепо доверился родне, не понимая, что произошло на самом деле. Новости о гибели его взбудоражили, но он выдержал, решил дослушать.

— Для меня Катюша — это траур на всю жизнь, мои мать и отец умерли, да кому я пытаюсь доказать, Боже, — ударил он об стол кулаком, Женька тихонько стоявший под дверью вздрогнул.

— Не делай из меня монстра, всё наладится, — попыталась успокоить его жена.

— Всё разговор окончен!

— Нет, не окончен, —  не дала уйти Владимиру Степановичу Катерина, — я хочу знать, какого чёрта ты так строг с Женей? Он ребёнок! Ты ломаешь его, тебе не кажется? Вова наш сын не виноват в трагедии.

Отец действительно последние полгода жизни, что и делал, постоянно попрекал Женьку, тот терпел, отважно, молчал, и только иногда позволял себе вольность.

«Папа меня не любит?» — глаза мальчика покраснели и наполнились слезами.

— Не виноват? — пуще прежнего вызверился Бекетов, — он был там, они умерли, а он остался жив. Отец закрыл его собой, мой отец Кать, — послышался удар.

Напуганный ребёнок выбежал из укрытия и оказался перед мамой и папой. Женя испугался ещё больше, когда увидел обессиленного отца стоявшего на коленях. Ударом было его падение.

— Сыночек ты, что тут делаешь? — глаза Катерины округлились, и она подбежала к нему, обняла. — Пошли в комнату, я тебе твой любимый шоколад купила.
 
— Мама, — детский голосок дрожал, по щекам катились крупные слезинки, — дедушка и бабушка умерли из-за меня да?

Женщина присела на корточки рядом с сыном и крепко прижала к себе, приговаривая:

— Не смей так думать. Ты не виноват малыш, твой отец не знает, о чём говорит, он просто в отчаянии пойми его.

Владимир Степанович поднялся с колен и молча прошёл мимо сына и жены, в коридоре послышался стук двери, он ушёл.

— Прости мамочка, я не хотел, — рыдал мальчик, — я собирался стать настоящим мужчиной, я не хотел.

Он всё твердил и твердил одно и то же, не останавливаясь. Катерине пришлось нанимать психотерапевта, чтобы тот помог её сыну, и постепенно Жене становилось лучше. Все так думали, по крайней мере, никто и подумать не мог, что мальчишка пойдёт на кладбище на могилу к деду и бабушке и поклянётся стать настоящим мужчиной, каким видел его в будущем Степан Григорьевич.

Женька купил цветы на карманные расходы и стоя в одиночестве рядом с могильной плитой осторожно словно боясь, положил их. Дорогу на днях ему показала мама, они были здесь, психотерапевт сказал, что ребёнку надо знать всю правду. Сообразительный Жека не сразу, но нашёл нужную дорогу.

— Привет деда, привет баба, — говорил он в тишину, не плача, спокойно без эмоций, — я слышал как папа говорил, что я во всём виноват. И раз вы тут он прав.

— Он прав, — кивнул сам себе стоя напротив памятника, на котором были изображены дед и бабушка, — я во всём виноват. Обещал тебе, и не выполнил. Я не надёжный. Думал, что смогу дед, но не смог, она меня никогда не простит, я натворил такое, даже стыдно сказать. Так себе из меня вышел настоящий мужчина.

Я засмеялся, горько. На глазах появились слезы, которые с девяти лет я держал в себе. Рядом с родными не смог удержаться.

— Ты верил в меня, а я идиот, — присел на лавочку, стоявшую рядом с могилой. Рука сама потянулась стереть слезы.

В кармане кожаной чёрной куртки зашуршало, я улыбнулся широко и уже более радостно. Достал помятый и пожелтевший за десять лет лист бумаги.

— Смотри дедуль, твой непутёвый внук всё записал, — раскрыл я бумажку и увидел несколько пунктов продиктованные им, заголовок гласил «стать лучшим для деда». — Я зачитаю окей? Ты, наверное, забыл, не двадцать лет уже, — улыбнулся я памятнику, и показалось на миг, что они мне тоже, — «стать умным, слава богу, учиться для этого необязательно», — ты бы мне за такие слова подзатыльник вдарил. «Стать сильным, но не властным как папа», — это правильно, отец совсем за годы ополоумел. «Дед сказал что сила и смелость почти одинаковые, так что с этими пунктами проблем не будет точно» — да я смелый, и сильный, прям как ты. — Провёл я рукой по фотографии дедушки в форме. — «Стать оптимистичным, мне кажется у Стасона лучше с юмором, но я попробую, не проигрывать ему, я его даже в стрелялках обыгрываю», — и всё ещё! «Стать лидером, но это муть какая-то, эх была, не была» — получилось ли? «Держать слово, я вчера обманул соседку что приду помочь подмести порог, дед узнает по шее настучит, исправлюсь» — я всё ещё стараюсь быть лучше чем есть. И последнее, что тут, а ну да, моё любимое, то в чём я полный профан, — «Стать самым надёжным защитником семьи, друзей и кого-нибудь ещё не помню, что там деда говорил. Думаю равных мне в надежности не будет. Мои солдатики не жалуются, я всегда побеждаю».

Достал из куртки зажигалку и поднёс к ней листок. Сжигать то, что связывало меня с дедом, оказалось делом не простым. Словно через этот листик мы всё ещё можем быть рядом, говорить, смеяться, порой ругаться и даже дурачиться.

— Ну что дед как мне поступить? Дай знак!

Скорее всего, я сошёл с ума, разговариваю сам с собой, грущу, рыдаю как девчонка. Внезапно поднялся ветер, его быть не должно, я специально перед входом смотрел погоду. Огонь, горящий из зажигалки, тронул лист бумаги, и неожиданно для себя я улыбнулся.

— Значит, ты решил сжечь его? Жаль не могу послушать твои наставления,  уверен, ты бы на меня наорал, как следует. — Встал я с лавочки дотронулся до памятника, положил на него догорающую бумагу и продолжил, — её зовут Дарья, и она самая лучшая! Дед она никогда не простит меня.

Как будто в протест с гранитного памятника слетели остатки пепла, и я снова улыбнулся, гладя нежную поверхность.

— Значит одобряешь? Молчишь? Ну ладно! Спасибо дед, даже оттуда ты помогаешь мне, а теперь помоги вернуть мою любимую.

Уже в машине мне пришла невероятная мысль съездить к отцу и обсудить то о чём мы так долго молчали.