Мизантроп

Жил-был на свете один Мизантроп. Был он молод и весьма хорош собой, много даров и всяческих благ досталось ему от природы и от судьбы, и он мог бы, наверное, жить легко и приятно, как очень счастливый человек. Вот только он так люто всех ненавидел, что в его жизни просто не было места ни для кого, кроме него самого. Почему в нем было столько ненависти, я точно не знаю. Но догадываюсь, что в ранней юности ему довелось испытать слишком много горя и разочарований. Не каждый способен пережить такое, и справиться со своей горечью до конца. Вот и наш герой тоже не смог, ведь он был вовсе не каким-нибудь выдуманным суперменом, а самым обыкновенным человеком. Сердце его постепенно озлобилось, очерствело, а затем и вовсе заснуло в груди крепким сном. Он все больше сторонился людей, все меньше доверял им. И сам не заметил, как постепенно совсем одичал, и превратился в настоящего, махрового Мизантропа.

Жил парень совершенно один в большой квартире, заваленной всяким милым его сердцу хламом, и не было у него ни жены, ни подруги, ни даже кошки. Вот, бывало, проснется Мизантроп утром, и думает:

“Как же хорошо! Лето на улице, солнышко светит, птички поют!”

И настроение у него хорошее-прехорошее, а на душе светло и весело. Встает парень, подходит к холодильнику, хочет приготовить себе завтрак. Открывает дверцу – а там пусто. Нужно идти в магазин. И сразу настроение у него делается плохое-преплохое, даже отвратительное. Нехотя надевает он куртку, натягивает на голову капюшон, и выходит на улицу. И вот уже не радуют его ни лето, ни солнышко, ни незатейливые птичьи песенки. Потому что кругом – они, люди. Омерзительные и мерзопакостные. Идет Мизантроп в магазин спину ссутулив, голову в плечи втянув, брови нахмурив. Идет, и всех вокруг ненавидит. Злобно поглядывает по сторонам, руки в карманах в кулаки сжимает.

Ковыляет по улице седая старушка с клюшкой.

“Мерзкая бабка, небось старая сплетница! – думает Мизантроп. – Как же я ее ненавижу!”

Двое детей играют на асфальте в классики, смеются.

“Гнусные дети! – злится парень. – Сколько от вас шума! С радостью придушил бы обоих!”

Идет ему навстречу влюбленная парочка. Держатся за руки, с нежностью друг на друга поглядывают.

“О-о-о! – закатывает глаза наш герой. – А вот вас я особенно ненавижу! Уж больно счастливый у вас вид! Гнусные, мерзкие, гадкие людишки! Да горите вы все огнем! Грязные, отвратительные существа! Без вас мир стал бы лучше и чище…”

Тут проезжает мимо какая-нибудь машина, окатив парня водой из грязной лужи. И он начинает буквально клокотать от ненависти. Да так, что того и гляди дым из ушей повалит.

“Ненавижу!!! Как же я вас всех ненавижу!!!” – в ярости думает Мизантроп.

Приходит он, наконец, в магазин, уже совершенно забыв, что собирался купить. Кидает все, что под руку подвернется в свою корзинку, поскорее расплачивается, и уходит. И по дороге домой, конечно же, тоже всех ненавидит. Дома он готовит себе невкусный завтрак, потому что от злости забыл купить соль, или специи, или сахар. Затем утыкается носом в книгу, или включает телевизор, или лезет в Интернет. И так и сидит дома один, пока не понадобится снова выйти на улицу.

Парень предпочел бы вообще никогда не выходить из дома, но тогда он умер бы от голода. И, разумеется, ему нужно было ездить на работу. Своих коллег Мизантроп, естественно, тоже люто ненавидел.

“Безмозглые людишки во главе с тупым бараном-начальником! – думал он про них каждый день. – Снуют туда-сюда, бегают с бумагами по коридорам, и никакого от них проку, только шум один, да в глазах рябит. Вот бы вы все передохли, как тараканы! Или хотя бы пусть кто-нибудь грохнется на бегу, я бы от души посмеялся.” – так злобствовал наш Мизантроп, одиноко сидя за компьютером в своем углу, и угрюмо поглядывая вокруг из-под сердито насупленных бровей.

Но пережить день в офисе – это еще куда ни шло. Самое главное испытание поджидало его в вечерний час-пик, когда он спускался в метро, чтобы ехать домой. Люди, суетящиеся и спешащие во всех направлениях сразу, то зачем-то бросающиеся ему наперерез, то несущиеся по переходу с дикой скоростью, расталкивая всех, кто встретится на пути, то норовящие как следует отдавить ему ноги в переполненном вагоне метро – все они бесили парня неимоверно. Лицо у него становилось пурпурного цвета, и он так клокотал от ярости, что с огромным трудом удерживался, чтобы с кем-нибудь не подраться. Иногда Мизантроп думал, что, если бы в такие моменты кто-нибудь дал ему в руки ружье, пристрелил бы всех вокруг, не моргнув глазом.

Вот так и жил наш герой, изо дня в день и из года в год.


Шло время. Мизантроп становился старше. И вот однажды, незадолго до своего тридцатилетия он внезапно проснулся посреди ночи от того, что во сне в его голову пришла совершенно невероятная мысль. Настолько ему не свойственная, что больше той ночью он так и не смог заснуть, несмотря на все старания. А мысль была вот какая: парень внезапно подумал, что что-то не то делает со своей жизнью. Как-то неправильно живет. А может быть нужно жить совершенно по-другому?.. И с тех самых пор эта странная, возмутительная мысль прочно засела у него в голове, и не давала ему никакого покоя. Он думал об этом постоянно. Думал утром, днем, вечером, и даже во сне. И так себя измучил, что даже исхудал. И вот в один прекрасный день Мизантроп решил попробовать… Нет, даже не попробовать, а так, хотя бы чуть-чуть попытаться что-нибудь изменить. Сказать по правде, он очень долго откладывал этот “прекрасный” день. Но однажды все же решился. Хотя, и представить себе не мог с чего нужно начинать. Поэтому он решил начать хоть с чего-нибудь.

Для начала он вышел на улицу. И, конечно же, сразу увидел вокруг людей. Он хотел было по привычке ссутулиться и втянуть голову в плечи, но вместо этого наоборот выпрямил спину, и постарался не очень хмуриться. Навстречу ему шла симпатичная девушка. Когда она с ним поравнялась, парень неожиданно приподнял верхнюю губу, и продемонстрировал ей свои зубы. Оскал у него получился на редкость недружелюбный. Девушка отскочила, а потом и вовсе перешла на другую сторону улицы, то и дело с опаской оглядываясь через плечо. Мизантроп понял, что совсем разучился улыбаться. Тогда он посмотрел на детей, играющих в песочнице. Дети лепили куличи из песка, и улыбались друг другу. И наш герой принялся повторять за ними. Через некоторое время парню показалось, что он улыбается уже вполне натурально. Но тут дети его заметили, и стали над ним смеяться. Да и их мамаши, сидящие рядом на скамейке, прекратили обсуждать последние новости и цены на кефир, и очень странно смотрели на подозрительного, гримасничающего мужчину в капюшоне. Мизантроп смутился. Он снова втянул голову в плечи, засунул руки в карманы, и поскорее отправился дальше.

Из ближайшего супермаркета вышла пожилая дама с сумкой на колесиках, битком набитой картошкой. Мизантроп подумал, что старушке, наверное, тяжело. Он подошел к ней поближе, оскалил зубы в кривой улыбке, взял из ее рук сумку и, широко шагая, покатил ее за собой по улице. В первую секунду дама оторопела. А затем выхватила откуда-то потрепанный зонтик и, завопив: “Караул! Да что ж это деется! Грабют средь бела дня!”, побежала следом за парнем, и принялась изо всех сил колотить его зонтом по спине. Тут уже оторопел сам Мизантроп. Он попытался еще раз дружелюбно оскалиться, но старушенция только завопила еще громче, и принялась охаживать его зонтом с удвоенной энергией. На них начали оглядываться люди, а кое-кто даже попытался сфотографировать происходящее на телефон. И тогда наш герой бросил сумку с картошкой прямо посреди улицы, и припустил по газонам куда глаза глядят. В спину ему летели вопли перепуганной и разгневанной старушки: “Вот нехристь! Вот ужо сообщу в милицию! Найдут на тебя управу!”

А через пару дней в местной газете появилось объявление, что в районе объявился голодный вор-маньяк, который нападает на пожилых женщин, подкарауливая их у магазинов. Маньяк отбирает у них сумки с продуктами, да еще вдобавок начинает к ним приставать, премерзко при этом улыбаясь. Наверняка извращенец. Будьте бдительны и осторожны, и не ходите за картошкой по вечерам.

Хорошо, что это объявление Мизантроп не заметил и не прочитал. А то, быть может, он навсегда прекратил бы всякие попытки изменить свою жизнь.


С тех пор парень стал каждый день выходить на улицу. Если долго гулять среди людей ему было совсем невмоготу, он делал несколько кругов по окрестным дворам, и возвращался домой. Но иногда, в плохую погоду, когда на улице было не слишком много народу, люди прятались под зонтами и смотрели вовсе не на Мизантропа, а себе под ноги, чтобы ненароком не наступить в лужу, - вот тогда наш герой гулял даже с некоторым удовольствием. Он внимательно наблюдал за прохожими и за тем, как они ведут себя друг с другом, иногда незаметно подслушивал чьи-нибудь разговоры, и понемногу старался им подражать. Сначала это выходило из рук вон плохо, и с огромным трудом. Но, чем больше он старался, тем лучше у него получалось.

И вот однажды вечером в магазине, когда Мизантроп расплачивался на кассе за очередную корзинку с продуктами, он вполне любезно побеседовал с девушкой-кассиршей, и… Она ему улыбнулась!

Домой парень возвращался чуть ли не вприпрыжку, вне себя от восторга. Подумать только! У него получилось! А еще вот уже целую неделю он не думал о том, как всех ненавидит. Конечно, люди по-прежнему сильно его раздражали. Даже порядком бесили иногда. Но не все, а только некоторые. И Мизантроп рассудил, что это большой прогресс, а он сам очень большой молодец. И за это решил себя вознаградить. Он открыл бутылку крепкого вина и, сказать по правде, порядком напился. А затем вдруг ему захотелось погулять.

Несмотря на то, что был уже довольно поздний вечер, он вышел из дома, и пошел куда глаза глядят. Ноги привели его на набережную. Там уютно горели фонари, отражаясь в темной речной воде, и кругом разгуливали влюбленные парочки. Мизантроп поглядел на них, и фыркнул. Но уже без прежней злобы или ненависти. А затем отметил это, и настроение у него еще больше улучшилось.

“Ай да я, ну что за молодец!” – довольно подумал наш герой.

И, выпятив грудь колесом, принялся прогуливаться по набережной.

Под одним из фонарей, на скамейке, он заметил молодого парня в подтяжках, и в широких штанах в красно-зеленую клетку. Рядом с ним лежал большой букет цветов.

“Раньше я бы непременно подумал о том, какие дурацкие штаны и подтяжки у того парня. И о том, что носить такие штаны может только законченный идиот. И, конечно, немедленно бы его возненавидел. – подумал Мизантроп. – А сейчас я так не думаю. Хотя, штаны и правда дурацкие.”

Отметив это, он даже заулыбался, донельзя довольный собой. Подошел к скамейке, и плюхнулся на нее, едва не помяв букет.

- Красивые цветы! – сказал он парню в подтяжках, и хитро подмигнул.

Парень посмотрел на него, и ухмыльнулся.

- Нарвал на ближайшей клумбе. – признался он. – Надеюсь, девушке тоже понравится.
 
– Так ты ждешь девушку?

– Ну не Карлсона же! – пошутил парень в подтяжках.

“В этих идиотских штанах ты сам как Карлсон.” – чуть было не сказал ему Мизантроп. Но вовремя удержался.

А затем призадумался. Ведь и он тоже, наверное, мог бы нарвать цветов на ближайшей клумбе, и пригласить какую-нибудь хорошенькую девушку прогуляться с ним вечером по набережной… От этой мысли сердце у него в груди почему-то забилось быстрее. Но внезапно он понял, что вовсе не знает, как и о чем принято разговаривать с девушками. И понятия не имеет, как с ними нужно знакомиться.

Мизантроп расстроенно повесил нос.

- Послушай-ка, приятель. – обратился он к парню в клетчатых штанах. – А как ты познакомился со своей девушкой?

Парень снова ухмыльнулся.

- Да просто увидел ее на улице, подошел, и сделал комплимент. А затем предложил прогуляться вместе как-нибудь вечером.

– И все? – удивился Мизантроп.
 
– И все! – засмеялся парень. - Попробуй и ты как-нибудь!

“Если бы это было так просто…” – подумал про себя наш герой.

Однако, мысль об этом прочно засела ему в голову. Он поднялся со скамейки, попрощался с парнем с букетом, и направился домой.


Всю обратную дорогу Мизантроп думал о девушках. А когда лег спать, до самого утра ему снились странные сны. Во сне он разгуливал по набережной в клетчатых штанах с подтяжками, в компании незнакомой барышни. В руках у барышни был огромный, зеленый кочан капусты, который он сорвал для нее в каком-то огороде. Мизантроп вдохновенно рассказывал ей про теорию относительности, а она восхищенно смотрела на него и строила глазки, повторяя: “Ах, какой же ты умный!” И то и дело с томным видом нюхала капустный кочан.


На следующий день, как только стемнело, Мизантроп снова отправился на набережную. Он уселся на скамейку, и принялся внимательно разглядывать проходящих мимо девушек. Их было очень много. Худенькие и фигуристые, блондинки и брюнетки, на каблуках и в кедах, с косами и с веснушками. Почти каждая была по-своему хороша. Наш герой решил, что он совсем не прочь прогуляться с каждой. И теперь оставалось самое сложное - с кем-нибудь из них познакомиться. Вчерашний парень с букетом говорил про комплименты. Но вот беда, Мизантроп понятия не имел какие комплименты нравятся девушкам. Он долго думал, что бы такое сказать, умное и изящное, чтобы уж точно понравиться. Даже вспотел от натуги. Но так ничего и не придумал. И тогда он решил попытаться познакомиться хоть как-нибудь. Авось получится. Мимо как раз проходила красивая блондинка с выдающимися формами. Настолько выдающимися, что парень буквально прилип к ним глазами. Он вскочил со скамейки, и бросился девушке наперерез.

- Здравствуйте! – воскликнул он радостно. – У Вас такая красивая грудь! Не желаете ли прогуляться со мной сегодня вечером?
 
Вместо ответа девушка почему-то сильно покраснела, сердито сдвинув брови. А затем размахнулась, и отвесила парню звонкую пощечину. И ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться от него подальше. В ушах у Мизантропа зазвенело, а щека запылала так, как будто ее прижгли раскаленным железом. Он огляделся по сторонам. Кое-кто из прохожих насмешливо поглядывал на него, ухмыляясь. Парень побагровел от стыда, и поплелся назад, к своей скамейке. Щека перестала гореть где-то через полчаса.
 
А еще через полчаса наш герой решился на вторую попытку. Мимо шла изящная, спортивная барышня в кроссовках, в ушах у нее были наушники, а за спиной маленький рюкзачок. Мизантроп бросился к ней.

- Здравствуйте, девушка! – сказал он.

Барышня не обратила на него никакого внимания.

“Наверно не слышит.” – подумал парень.

- Здравствуйте, девушка! – снова повторил он, на этот раз очень громко.

И снова нет ответа.

Тогда Мизантроп зашагал с ней рядом, и аккуратно вытащил у нее из уха один наушник.

- Здравствуйте, девушка! – снова изо всех сил, как только мог громко, заорал он.

Барышня подпрыгнула от неожиданности, а затем отскочила в сторону, выдергивая свой наушник у него из руки.

- Ты что, больной? – грубо cпросила она.

Парень растерялся.

- Нет. – смущенно ответил он. – Я только хотел поздороваться, и сказать, что у Вас… У Вас… Очень красивые уши!

Девушка вытаращила глаза.

- Точно, совсем больной! – воскликнула она.

И перешла на бег. Какое-то время Мизантроп старался бежать за ней следом, но тягаться со спортсменкой не смог, и быстро отстал.

“Да что же это такое!” – подумал он, и раздраженно пнул валявшуюся на дороге пустую банку из-под пива. Банка улетела в кусты. Кусты в ответ разразились трехэтажным матом. А затем из них выглянул рассерженный парень в расстегнутой мятой рубашке, со следами от красной помады на щеке, а вслед за ним и хорошенькая кудрявая девушка.

- Извините, я не хотел! – втянув голову в плечи, прохрипел Мизантроп.

Девушка захихикала, парень что-то недовольно пробурчал себе под нос, и парочка снова скрылась в густой листве. Кусты томно вздохнули.


… Был уже поздний вечер, и девушек вокруг осталось не так уж много. Мизантроп шел по набережной, и мысли его были мрачнее тучи. 

“Девушки очень странные, прям как какие-нибудь марсиане. – думал он. – Я абсолютно их не понимаю. И совершенно не представляю, как и на каком языке с ними разговаривать. Я понятия не имею, о чем они думают, что нужно делать и каким нужно быть, чтобы им понравиться. Может мне тоже нужно купить себе дурацкие клетчатые штаны с подтяжками?.. А может им не нравится, когда говорят комплименты их внешности, и нужно похвалить что-нибудь еще?..”


Возле палатки с мороженым остановилась невысокая темноволосая девушка с длинной челкой, в простом голубом платье в горошек. Мизантроп подошел к ней поближе, и сделал вид, что тоже выбирает себе мороженое.

- Клубничный рожок. – сказала девушка продавцу, и вытащила из сумочки яркий бордовый кошелек с блестящими стразами, собираясь расплатиться.

И тогда Мизантропа осенила идея.

- Здравствуйте, девушка! – сказал он ей вкрадчивым голосом. – Какой красивый у Вас кошелек! Особенно вот эти блестящие штучки… – и он потянулся к кошельку пальцем, указывая на стразы.

Девушка с испугом уставилась на парня, мгновенно спрятав за спину кошелек. И неожиданно от души огрела Мизантропа сумочкой по уху. А затем, позабыв про мороженое, быстро побежала в сторону ближайшего полицейского.

Мизантроп, от греха подальше, тоже бросился бежать, но совсем в другую сторону.

Он бежал по газонам, не разбирая дороги, перепрыгивал клумбы, и думал:

“Да что же со мной не так?! Ведь я совсем не урод. Вполне симпатичный парень. Высокий, стройный. Одеваюсь вроде со вкусом. И отнюдь не дурак. Два высших образования! Но почему же у меня ничего не получается?! Не только знакомиться не захотели, так вдобавок еще и побили!..”

Мизантроп был ужасно расстроен, от обиды у него даже слезы наворачивались на глаза.

“Вот и познакомился с девушкой! – сердился он. – Да ну их всех! Тут сам черт скорее ногу сломит, чем разберется как нужно себя вести и что такое особенное им говорить! А тот Карлсон с букетом, наверное, сам какой-нибудь марсианин, раз знает, как нравиться женщинам. Обычному человеку справиться с такой задачей точно не под силу!”

Домой Мизантроп вернулся злой и раздраженный, прямо как в прежние времена. И сразу лег спать.

… А во сне ему снились черти в клетчатых штанах с подтяжками, которые разгуливали по набережной под руку с красивыми девушками, и очень обидно над ним насмехались.


На следующее утро была суббота. Мизантроп проснулся поздно, и в прескверном настроении. Да вдобавок ухо у него распухло и болело. Парень отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе, и обнаружил, что кофе закончился. Настроение у него совсем испортилось.

“Этот мир полное дерьмо, и нет в нем ни добра, ни справедливости!” – огорченно подумал наш герой.

Но все-таки надел куртку, и отправился в ближайший магазин. Там он купил кофе, шоколадку и что-то еще. И, стоя в очереди к кассе, вдруг увидел ту самую молоденькую кассиршу, которая недавно ему улыбнулась. Он поздоровался с ней, а она в ответ поприветствовала его, как старого знакомого.

Мизантроп оплатил покупки. А затем, поддавшись внезапному порыву, протянул девушке шоколадку. И произнес:

- Это Вам. Потому что у Вас очень добрая улыбка. Если Вы меня, конечно, за это не побьете.
 
– За что же мне Вас бить? – рассмеялась девушка, взяв шоколадку. – Спасибо, это очень мило.

И тут Мизантроп решил рискнуть. Он на секунду зажмурился, а затем выпалил:

- Не хотите ли прогуляться со мной по набережной сегодня вечером?

– Почему бы и нет. – улыбаясь, ответила ему девушка.


Весь день, до самого вечера, Мизантроп не ходил, а летал. Он надел новую рубашку, выбрал свой самый красивый галстук, и до зеркального блеска начистил ботинки. А еще оборвал все окрестные клумбы. Он пришел к большому мосту на набережной за целый час до назначенного времени. И так нервничал, что за этот час сгрыз на руках все ногти. Девушка немного опаздывала, как и положено всем женщинам. А когда она, наконец, появилась, парень уже подумывал о том, чтобы начать грызть ногти и на ногах.

Девушка была необычайно хороша. Вместо формы кассирши из продуктового магазина она облачилась в воздушное светло-зеленое платье, на ножках у нее красовались изящные туфельки на небольшом каблучке, а длинные волосы были распущены, и красиво рассыпались по плечам. Наш герой с неприкрытым восхищением в глазах вручил ей охапку цветов и, кажется, ей это польстило. Она даже не стала смеяться, когда он начал говорить какие-то нелепости, и зевать, когда он принялся с умным видом рассказывать ей про теорию относительности. Парень шагал под руку с девушкой, выпятив грудь колесом, и очень гордился своей прекрасной спутницей. Навстречу им шли другие влюбленные парочки. Мизантроп поглядывал на букеты в руках у барышень, с удовольствием отмечая, что его букет самый большой. И ему казалось, что он тоже нравился своей спутнице, даже несмотря на отсутствие клетчатых штанов с подтяжками.

Они гуляли по набережной до позднего вечера. А потом Мизантроп проводил свою даму до подъезда и, прощаясь, слегка прикоснулся губами к ее руке. Прямо как элегантный джентльмен из одного старого, черно-белого фильма, который он посмотрел на днях.

Домой он снова возвращался бегом, перепрыгивая все кусты и клумбы на своем пути, но на этот раз уже от радости. Он был в полном восторге, и по самые уши влюблен. Всю следующую ночь парень не спал, а ходил из комнаты в комнату, вновь и вновь прокручивая в голове свои самые приятные воспоминания. Он то начинал смеяться как дурак, то ужасно краснел, потому что думал, что вот тут он точно повел себя нелепо, а нужно было вот так и вот эдак, и очень надеялся, что все-таки не испортил впечатление. А иногда он вспоминал, как красиво блестели волосы его спутницы в вечернем свете фонарей, или как мило стучали по асфальту ее маленькие каблучки, и застывал столбом где-нибудь посреди коридора с восхищенным и мечтательным выражением на лице. Если бы кто-то увидел Мизантропа сейчас, он бы точно решил, что тот заболел, или слегка свихнулся. Впрочем, любовь это и есть болезнь, в некотором смысле.

Той ночью наш герой был абсолютно счастлив. Заснуть он смог только утром, когда солнце уже поднялось высоко, и птицы радостно приветствовали новый день.

И конечно же, во сне он видел свою прекрасную даму сердца.


… А когда он проснулся, первым делом ужасно пожалел, что не догадался сразу договориться о новом свидании. Девушка работала в магазине 3 через 3. И сейчас у нее было целых 3 выходных дня. Значит, увидеть ее снова он сможет только в среду. Эти 3 дня казались ему невероятно длинными, почти как 3 года. И он не представлял, как сможет выдержать так долго, не видя свою возлюбленную. Парень в деталях продумывал их следующую встречу, снова и снова прокручивая в голове все возможные диалоги, а также комплименты и любезности, которые непременно ей скажет. Он решил в среду явиться к ней на работу с огромным букетом, прямо с самого утра. Сразу же, как только откроется магазин. Потому что не желал ждать встречи ни на минуту дольше. Ведь, когда ты влюблен, сердце рвется к любимому человеку, тянется к нему с непреодолимой силой. И нет в целом мире ничего важнее, чем видеть возлюбленную и говорить с ней. И ведь побежишь, полетишь за ней птицей куда угодно, приедешь за тридевять земель, если потребуется, даже если ты самый нелюдимый домосед на свете. И оборвешь не только все окрестные клумбы, но каким-нибудь невероятным чудом исхитришься оборвать и звезды на небе, только для того, чтобы порадовать свою любимую. Вот примерно так себя чувствовал и наш герой. Ему казалось, что с каждой минутой он влюбляется все сильнее. И эти невероятно долгие 3 дня разлуки были для него страшнее самой невыносимой пытки. От отчаяния ему в голову даже пришла мысль, что было бы неплохо пойти к ее дому, и дождаться у подъезда, когда она выйдет на улицу. Но он не знал номера квартиры, в которой жила девушка. И, еще немного подумав, рассудил, что она может и вовсе никуда не пойти в свой выходной. И тогда он будет выглядеть очень глупо, целый день напрасно дожидаясь ее возле дома, с огромным букетом наперевес. Поэтому Мизантроп решил, что ему больше ничего не остается, кроме как набраться терпения.

Остаток воскресного дня он провалялся на диване, мечтая о своей даме сердца, или снова и снова прокручивая в голове все малейшие подробности их вчерашнего свидания. Он был настолько взбудоражен, что в понедельник решил не идти на работу. Позвонил начальству, и соврал, что подхватил простуду, и на несколько дней останется дома. Весь следующий день он опять промечтал, без устали расхаживая по квартире туда-сюда. А на третий день, ближе к вечеру вдруг понял, что не может больше сидеть дома, и отправился гулять. Он хотел вновь пройтись по тем самым местам, где прошло его такое счастливое свидание.


…Постепенно стемнело, и фонари залили все вокруг своим теплым, уютным светом. Наш герой гулял по набережной, утопающей в золотистом сиянии вечерних огней, предаваясь самым сладостным воспоминаниям. Вот здесь, на этом самом месте, он пошутил, а она весело рассмеялась. Вот тут, на лестнице, у нее слегка подвернулся каблук, и он бережно поддержал ее за талию, чтобы она не упала. А вот на этой скамейке под раскидистым деревом они сидели и ели мороженое. Влюбленный Мизантроп снова немного посидел на этой скамейке, зажмурив глаза от удовольствия.

Вокруг гуляли хорошенькие девушки. Но он на них даже не смотрел. Потому что его дама сердца казалась ему лучше их всех, вместе взятых. Она была самая красивая, самая веселая и добрая. И никакие другие девушки на свете не могли бы с ней сравниться. Они были ему больше не нужны. И даже когда какая-нибудь барышня с интересом поглядывала в его сторону, он этого не замечал.

… Мизантроп был настолько глубоко погружен в свои мечты и счастливые
воспоминания, что запросто мог бы не заметить и еще одну пару, юношу и девушку, которые шли прямо ему навстречу. И правда не заметил бы, если бы в глаза ему не бросились широкие штаны в красно-зеленую клетку. Он пригляделся, и узнал того самого парня в дурацких подтяжках, похожего на Карлсона. Мизантроп собрался было дружески его поприветствовать. Но внезапно потерял дар речи. Потому что рядом с парнем, в изящном темно-синем платье, сверкая красотой и нежно улыбаясь своему спутнику, шла его дама сердца. В руках у девушки был большой букет белоснежных пионов.

Мизантроп оторопел, и замер прямо посреди дороги, поедая пару глазами. Но он был совсем не робкого десятка. Поэтому, как только первое потрясение прошло, сжав кулаки, преградил Карлсону путь.

- Ты что творишь?!. – грозно прорычал Мизантроп.

Парень в подтяжках с недоумением уставился на него. Похоже, он даже не помнил нашего героя.

- Вы это мне? – спросил он, недоуменно изогнув бровь.

- Тебе, негодяй!  Как ты смеешь, грязный мерзавец, уводить чужих женщин! Да я тебя пришибу сейчас!!!

Внутри у Мизантропа все клокотало, и ярость с каждой секундой разгоралась все сильнее.

- Каких еще чужих женщин? – с вежливым любопытством поинтересовался парень в подтяжках, и с насмешливым видом огляделся вокруг. – Что-то я никого не вижу. Послушайте, кажется, Вы меня с кем-то путаете. Наверное, Вы слегка под градусом.

- А кто же сейчас идет рядом с тобой?.. – прошипел Мизантроп, из последних сил сдерживаясь, чтобы не вцепиться сопернику в глотку.

- Это? – парень повернулся к своей спутнице, и ласково ей улыбнулся. – Это моя невеста. Мы вместе уже 4 года.

Мизантроп окаменел.

И тут девушка в синем платье выступила вперед, как бы случайно прикрывая собой своего кавалера.

- Послушайте, кажется мы неправильно друг друга поняли. – сказала она. – На днях в магазине Вы предложили мне прогуляться по набережной. У меня был свободный вечер, и мне было скучно. Поэтому я согласилась. Прогулка получилась довольно приятная. Но я вовсе не обещала Вам никакого продолжения. Если бы Вы потрудились спросить меня об этом, я бы сказала, что у меня уже есть мужчина. И более того, скоро я собираюсь замуж.

Сказав это, она подняла свою тонкую руку, ту самую, которую он недавно с таким трепетом поцеловал, и продемонстрировала красивое колечко, ярко блеснувшее в свете фонарей.


Мизантроп молча заглянул девушке в глаза. На его лицо было жалко и страшно смотреть. Он как будто мгновенно постарел на несколько лет, и вся мировая скорбь опустилась ему на плечи.
Он будто бы ждал чего-то, сам не зная, чего. Слова?.. Знака?.. Крошечной тени надежды?..

Но девушка молчала. Неприятная пауза все больше затягивалась.

Наконец Мизантроп отступил в сторону. В его душе все оборвалось, погасло, перегорело. И на смену яркому, теплому свету пришла глубокая, непроглядная темнота.

- Тогда… Будьте счастливы. – сказал он девушке в синем платье.

И, ссутулившись как древний старик, пошел, не оглядываясь, своей дорогой.


Сложно описать человеческим языком то, что почувствовал и пережил наш Мизантроп. Скажу только, что он побывал в самом настоящем аду. Обычные люди гораздо легче и быстрее переживают подобные удары судьбы. Но только не такие, как он. Три месяца он рыдал. Горько и безутешно, как ребенок. Потом еще год безуспешно пытался прийти в себя. Он бросил работу в офисе, и жил, перебиваясь случайными заработками в Интернете. Он больше не выходил гулять, и крепко-накрепко заперся в четырех стенах своей квартиры, надеясь, что это защитит его от любого общения с людьми. От эмоций, которые они иногда вызывают. И боли, которая часто следует за этими эмоциями. Теперь он не выходил даже за едой, заказывая продукты с доставкой на дом. И ни разу с тех пор не ходил на набережную, или в тот магазин, где работала девушка, в которую он был влюблен. Он замкнулся в себе, и порядком себя запустил. Оброс лохматой бородой по самые глаза, стал носить старую, мешковатую одежду, и теперь выглядел старше на добрый десяток лет. Но ему было наплевать на свой внешний вид, ведь все равно его никто не видел. Разве что курьер, доставляющий ему еду. А в зеркала он не смотрелся вовсе.

Но все-таки… Все-таки кое-что в нем изменилось к лучшему. Кое-что очень важное. Как бы сильно ни страдал Мизантроп, как бы ни было ему тяжело и горько, он больше не мог ненавидеть людей, как раньше. Даже Карлсона в дурацких подтяжках он не ненавидел. Он много думал, и решил, что это было бы очень глупо. Ведь этот Карлсон не сделал ему ничего дурного. А ненавидеть кого-то просто за то, что он любит того же человека, которого любишь ты сам, так же неразумно, как ненавидеть того, кто слушает ту же музыку, которая тебе нравится, или смотрит такие же фильмы. Это всего лишь значит, что у этого человека тоже хороший вкус. Но здесь нет и не может быть причин для ненависти. А еще, когда любишь, всегда желаешь любимому человеку самого лучшего. Мизантроп думал, что, если его дама сердца счастлива рядом с тем парнем в клетчатых штанах, если она считает, что с ним ей будет лучше, значит все, что случилось, хорошо и правильно. Тогда пусть и дальше все остается так. Конечно, ему было очень больно, когда он думал об этом. И иногда от этой боли на глаза наворачивались слезы. Но, когда любишь кого-то, счастье любимого человека всегда важнее собственного счастья. Даже если ради него придется наступить на горло своей-собственной песне. В этом и заключается разница между настоящей любовью и эгоистичным желанием обладать другим человеком.

Раньше Мизантроп и представить себе не мог, что когда-нибудь станет рассуждать подобным образом. Но теперь все было иначе. Он вновь научился видеть мир не глазами, через призму своих старых обид и разочарований, а сердцем, как умел когда-то очень давно, когда был еще почти ребенком. Его сердце долгие годы спало крепким сном. Но теперь оно снова проснулось. Однажды заболев любовью, он навсегда излечился от ненависти.


… Прошел еще год, а может быть два. Постепенно жизнь у нашего героя налаживалась. Он снова начал понемногу общаться с людьми. Устроился на работу, стал выходить из дома и ездить в офис каждый день. У него опять завелись деньги. Не очень много, но ему вполне хватало. Он сбрил свою неопрятную бороду, и снова стал казаться моложе. И только глаза у него по-прежнему оставались потухшими, словно у древнего старика. В них не было радости, не было жизни. Там отражались только печаль, тоска и безысходность. Может быть из-за этого у мужчины вообще не было друзей. Окружающие его сторонились и избегали. Да и он сам не делал даже слабых попыток с кем-нибудь подружиться. Ему не хотелось никого впускать в свою душу, не хотелось никому доверять. Ведь он знал, что это может закончиться лишь новой порцией боли и разочарований. Хоть он больше и не испытывал ненависти ко всем без разбора, как раньше, любить всех вокруг тоже не научился. Он был равнодушен к людям. И люди были также равнодушны к нему.


Во всяком случае, так было до той морозной, зимней ночи, когда он допоздна задержался на работе, и возвращался домой пешком, опоздав на последний автобус. Он решил сократить дорогу, и шел дворами. С неба неслышно падал снег большими, пушистыми хлопьями. Город спал, и ничто не нарушало тишину, кроме звука его собственных шагов.

Внезапно он услышал громкий, озорной лай. А затем ему навстречу из какого-то переулка выскочил рыжий колли. Пес бежал по недавно выпавшему снегу, радостно, по-собачьи улыбаясь во всю пасть, а за ним волочился поводок. Следом из переулка выскочила молодая женщина с длинной, темной косой, в старой спортивной куртке и белой шапочке. Не красавица, но все-таки весьма симпатичная. Женщина закричала:

-Лео! Лео, стой! Ко мне, паршивец!

Но пес и ухом не повел. Мизантроп посмотрел на лохматого колли, на женщину, и хотел было пройти мимо. Какое ему дело до чужих проблем. Но все-таки почему-то, когда собака пробегала мимо, наступил ногой на длинный поводок. Пес резко затормозил. Женщина подбежала, подхватила поводок, и воскликнула:

- Спасибо Вам большое!  Он совершенно меня не слушается! Какое-то наказание! Вырвался, и удрал. Он у меня недавно, а я совсем не умею дрессировать собак.

Когда-то очень давно, когда наш герой был еще мальчишкой, у него был пес. Обычная дворняга. Но он выдрессировал собаку так, что она слушалась своего юного хозяина беспрекословно, и охотно выполняла любые команды.

Вспомнив о детстве, Мизантроп улыбнулся. И глаза его чуть-чуть потеплели.

- Ничего страшного. Со временем научитесь. Пес еще молодой?

- Да почти щенок! – ответила женщина. – Ему и года нет.

- Не боитесь гулять с ним так поздно? Он, хоть и крупный на вид, вряд ли защитит Вас от хулиганов.

Мизантроп протянул руку, и погладил пса по пушистой шерстке. Тот с добродушным видом немедленно повалился на бок, подставляя лохматое пузо, чтобы и его тоже погладили.

Женщина с улыбкой посмотрела на своего питомца.

– Вот всегда он так. – покачала она головой. - Любит даже незнакомцев, и абсолютно убежден, что все люди вокруг хорошие. Лео, конечно, совсем не охранник. Но гулять с ним в другое время я не могу. Очень поздно возвращаюсь с работы.

- С ним нужно не только гулять, но и заниматься. – Заметил Мизантроп. – Как минимум, тут нужен общий курс дрессировки.

Он присел на корточки.

-Лео! Иди-ка сюда. Вот так, молодец. Хороший мальчик. Сидеть. Дай-ка мне лапу!

Очень скоро смышленый колли понял, что именно от него требуется. Пес уселся на снег и, глядя на мужчину веселыми карими глазами, протянул ему лапу.

- Удивительно! – восхитилась его хозяйка. – Я целую неделю не могла ничего от него добиться! Он не желал выполнять никакие команды, и как будто вовсе отказывался меня понимать. – добавила она с легкой досадой.

- Я думаю, все он прекрасно понимает. – усмехнулся Мизантроп. – Просто валяет дурака. А еще, наверное, Вы его очень балуете. Вам нужно быть с ним немного тверже, и показать ему кто в доме хозяин.

Словно в ответ на эти слова Лео звонко гавкнул, и протянул мужчине вторую лапу.


Следующие полчаса Мизантроп выгуливал Лео по окрестным дворам, стараясь научить его команде “рядом”, но пока не спуская с поводка. К концу прогулки умный колли с гордым видом вышагивал рядом с мужчиной, больше не пытаясь вырваться вперед.

- Да Вы прирожденный дрессировщик! – изумлялась женщина, улыбаясь. – Я и не знала, что моя неугомонная псина может так хорошо себя вести. Наверное, еще через час он научится слушаться и без поводка!

Мизантроп зябко поежился. Мороз крепчал. Через час он бы уже совсем замерз. Да еще завтра утром нужно ехать на работу. Но дрессировать Лео ему тоже понравилось.

- Если хотите, можем продолжить завтра вечером. – сказал он женщине. – А сейчас, если не возражаете, мне пора домой. Но могу сначала Вас проводить, время все-таки очень позднее.

Оказалось, новая знакомая живет всего в десяти минутах от его собственного дома. И еще выяснилось, что она жила здесь, по соседству, с самого детства. Мизантроп тоже прожил в этом районе всю свою жизнь, и невольно удивился, как же так вышло, что он ни разу ее не встречал. А потом вспомнил, что почти всегда ходил по улице натянув на голову капюшон и глядя себе под ноги, и вообще не смотрел на людей. А если когда-нибудь смотрел, то только с ненавистью и раздражением.


Следующим вечером они встретились снова. Пес, еще издали завидев Мизантропа, со всех лап бросился ему навстречу, волоча за собой свою хрупкую хозяйку, которая с трудом удерживала в руках поводок. А затем принялся прыгать вокруг, и радостно лаять. Мужчина пришел с полными карманами собачьих лакомств, чем очень позабавил свою новую знакомую.

- Не Вы ли вчера авторитетно мне заявляли, что нужно поменьше баловать этого прохвоста? – рассмеялась она.
 
Мизантроп смутился.

А Лео увлеченно грыз гостинцы, вилял хвостом и, разумеется, был очень доволен.


Дрессировать пса было несложно и интересно, а его хозяйка не переставала радостно удивляться собачьим успехам. Поэтому на следующий день они встретились снова. А затем еще раз. И вскоре совместные прогулки по вечерам вошли у них в привычку. Сначала они разговаривали только о собаках и о дрессировке. Потом, постепенно, стали беседовать обо всем на свете. И как-то незаметно подружились. Со временем выяснилось, что хозяйке Лео тоже было непросто общаться с людьми, она оказалась очень замкнутым интровертом. И, хоть она никогда не испытывала к людям такой сильной ненависти и отвращения, как наш герой, люди часто ее пугали, не внушали доверия, и она старалась держаться от них подальше. У нее тоже почти не было друзей. Но все же, в жизни ей сильно не хватало общения и дружбы. Вот поэтому она и завела себе собаку.

Все это Мизантропу было очень легко понять. А еще ему было легко общаться с хозяйкой Лео, потому что он вовсе не пытался произвести на нее впечатление. И женщине тоже было с ним просто, потому что она вовсе не пыталась ему понравиться.


… А когда зима закончилась, дворы позеленели и на клумбах вновь расцвели цветы, Лео был уже идеально выдрессированным псом.

Однако, молодые люди не прекратили свои вечерние прогулки, более того, теперь иногда гуляли вместе и по выходным. Целыми днями они бродили с колли по ближайшему лесо-парку, где пес с восторгом гонял белок, а еще с удовольствием купался в маленьком, заросшем пруду с кувшинками. И постепенно очень привязались друг к другу.


Так прошли лето и осень, и снова наступила зима.

…И однажды, морозным январским вечером, закутывая подругу в свой шарф под пушистым снегопадом, Мизантроп, поддавшись внезапному порыву, поцеловал ее в замерзший курносый нос, и предложил жить вдвоем. А она неожиданно согласилась.

И действительно, вскоре переехала в его квартиру вместе со своим рыжим Лео.

… А еще два года спустя они поженились. У них получилась очень тихая свадьба, на которой почти не было гостей. Но это было совсем не важно. Важно лишь то, что жених и невеста были по-настоящему счастливы.



… Как-то раз, белой зимней ночью, когда жена уже спала, наш герой стоял на балконе с чашкой горячего чая. У его ног сидел пушистый Лео, глядя на хозяина умными, преданными глазами.

Мужчина смотрел, как с неба падают крупные снежные хлопья, похожие на птичьи перья, и думал обо всем, что с ним приключилось. Ему вдруг стало страшно от мысли, какой сейчас могла бы быть его жизнь, если бы однажды, много лет назад, он не проснулся посреди ночи со странным желанием попытаться ее изменить.

… И внезапно его сердце до самых краев переполнила благодарность. Он был бесконечно благодарен всему на свете. Жизни, миру, своей судьбе, и даже тем людям, которые встречались на его пути.

Он вспомнил свои неуклюжие попытки познакомиться с девушками, и от этих воспоминаний щеки у него слегка покраснели. Теперь он больше не думал, что все женщины такие же сложные и непонятные, как марсиане. И понимал, что просто в мире есть люди, которые тебе не подходят. Поэтому кажется, что они говорят на совершенно других языках. И что бы ты ни делал, как бы ни старался понравиться, тебя не услышат или не поймут.

А затем с грустной улыбкой он вспомнил девушку, которую любил когда-то. В сердце больше не осталось ни горечи, ни боли, ни обиды. Он был благодарен и ей. За тот единственный прекрасный вечер на набережной, за эмоции, которые тогда испытал, за ощущение безграничного счастья, которое никогда не забудет. И еще за то, что, полюбив ее, исцелился от своей застарелой ненависти. Да, тогда он потерял возлюбленную. Но обрел гораздо больше. Он вновь обрел самого себя, прежнего, с живым, любящим сердцем, которого потерял уже слишком давно, и за много лет успел совершенно позабыть.

Он был благодарен даже Карлсону в дурацких штанах, который женился на его даме сердца. Ведь, если бы этого не случилось, он сам никогда бы не повстречал ту, которая теперь стала его женой.


“Какими запутанными, нелегкими путями Вселенная иногда ведет нас к нашему счастью… – подумал мужчина, который когда-то был Мизантропом. – И как много непростых уроков мы должны усвоить, прежде чем обрести его.”


…Но теперь он знал наверняка: какой бы тяжелой и грустной ни была жизнь, и каким бы сложным и странным ни был сам человек, однажды, когда все уроки будут усвоены, Вселенная непременно укажет ему путь к тому самому, главному в жизни перекрестку, запорошенному первым снегом.




Лето 2014 г. - 12 августа 2023 г.

__________________

 Копирование, публикация и любое использование моих произведений или отрывков из них допускается только с моего письменного разрешения, с указанием моего полного имени и фамилии, а также с указанием ссылки на текст произведения, размещенный здесь, на моей авторской странице. Во всех остальных случаях это будет расценено как прямое нарушение закона о защите авторских прав.