Ронсар в сарае

                Ронсар в сарае.

  Все-таки  великий, несмотря на свое  богохульство и  нигилизм.
Нище был прав, утверждая "закон вечного возврата".
Впрочем, разве эта мысль ему принадлежит?  Помните,  у Экклезиаста, " и возвращается ветер на круги  своя"?  В  буддизме существует понятие "колеса сансары".  Метемпсихоз  у Платона  почти  доказан.
 
   Однако к чему же возвращаюсь я?  Наверное, прежде всего к тому, с чего    хотел  начать.  А с чего же  начинался  я: с копий старинных гравюр, с липкой   глины  и  крупчатого  мрамора  или  со стихов, написанных  "в 17 мальчишеских лет"?   
   Может быть, я начинался в ту летнюю полночь, когда по радио звучали прекрасные  стихи   Ронсара, сопровождаемые не  менее  чудной  музыкой?
Прошло двадцать лет без малого /или без большого?/  и  снова  я  слушаю  такую       же передачу.  И вспоминаю…  Старый  сарай,  в  котором  пел  свою вечную      любовь "Ронсар  седой", казался мне  едва  ли  не сказочным  дворцом "пале" или  охотничьей хижиной  "шале"  или  замком  " шато".
   На  небе  сияли  Плеяды.  Неужели  Ронсар там, среди  созвездий?  Случайно     ли  группа  литераторов 16-го века назвала себя  "Плеядой"?  Не оттого  ли     строки их  сонетов  чисты  и  свежи  как  звездный свет?
   Рондо - есть такая  форма  в  классическом  стихосложении,  в  которой последние  строки  повторяют  и  усиливают  первые.
  В самой  Фамилии  Ронсар  слышится  рондо и  провансальская  роза,     которую  пели  когда-то  трубадуры.
   Ронсар  не  только  возвращается, но и возрождает.   В  своих  строчках, посвящённых  Елене де Сюржер,  он  вспоминает о  Петрарке  и  его       легендарной  возлюбленной:
                "Вам, как  Лауре  жить
                и восхищать века..."
 Бронза  звенит  в  стихах  Ронсара.  Но  разве  одну  Елену  воспевает     поэт?   Не только  новоявленную  Лауру  восхваляет  Ронсар,  но и Луару,     родную  реку,  заросли,  на  берегах  которой  ему  милее  лавра.         
         " – Вы,  населившие  родные мне пределы,
           Луары  резвый   хор,  вы,  фавнов  племена!"
Итак,  возвращается  Пьер де  Ронсар,  возвращается  уже  пять  столетий. Будет  ли  достойна  Ронсара  моя  проза?  О стихах  почему-то  не говорю.               
  А  хотелось  бы  написать  стансы,  изящные  и  прочные  будто  консоль, изысканные  словно  консоме.  Да  простит  мне  словесную  роскошь   пронзающий  сердца  Ронсар. Позволю  себе  закончить  его  же  словами:
          "Любите  же  меня  таким  как  есть,- седым,
            И буду  вас  любить, хотя  б  совсем  седую".

                Сергей   Жуков.    1997.