Три шага в неизвестность - 36

     Покидая охотничий домик, Антон досадовал на то, что ноги болят и плохо слушаются. Но нынешним утром он понял, что вчера был в прекрасной физической форме. Тяжёлый переход и недостаточный отдых на жёстком неудобном ложе, когда одному боку жарко, а другой отчаянно мёрзнет, отразились на его самочувствии не лучшим образом. Всё тело ныло и стонало, отказываясь двигаться, словно по нему всю ночь топтался приснившийся тролль.
     Но ещё хуже дело обстояло с настроением. Нервное напряжение последних дней, марш-броски с грузом на спине и беготня со стрельбой обернулись не только физической, но и душевной усталостью. Страх перед опасностью, тревога за будущее и прочие чувства, вызываемые инстинктом самосохранения и мобилизующие к активным действиям – как-то разом ушли, исчезли, уступив место апатии и безразличию к собственной судьбе. Он чувствовал себя разряженной батарейкой, не способной привести в действие никакое, даже самое маленькое электрическое устройство. Ещё недавно Антону казалось, что нет ничего страшнее отчаяния. Оно туманило рассудок, толкало на необдуманные и даже неадекватные действия. Но это были действия. Это было движение, жизнь. Теперь же он сидел у костра, не испытывая ни малейшей потребности шевелиться. Жизненные силы, покинув его, унесли с собой само желание жить.
     Ночью выпал снег. Он лежал на земле и ветках хвойников тонким слоем. Костёр продолжал гореть. Видимо, до самого утра Даша аккуратно поддерживала огонь. Судя по всему, чувствовала она себя значительно лучше, чем Антон. Или заставила себя принять бодрый вид, чтобы её спутник не раскис окончательно.
     - Я приготовила чай, - сказала женщина. – Выпей – тебе станет легче.
     Чаем оказался напиток из хвои, заваренной кипятком. Воду Дарья вскипятила на костре прямо в металлических кружках. Антон продолжал сидеть неподвижно. Даша взяла кружку, протянула ему, предупредив:
     - Он ещё горячий. Будь осторожен.
     Антон принял чай из её рук, отхлебнул. Ему и в самом деле стало чуточку легче. Вдруг почувствовал приступ жажды, жадно, обжигаясь, допил содержимое кружки до дна. Даша с тревогой смотрела на него.
     - Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
     - Я совершенно выдохся, - признался Антон.
     Даша села рядом, обняла его.
     - Игорь, милый! Потерпи! Мы уже близко к цели. Мне эти места знакомы. Осталось примерно десять километров. Может быть, чуточку больше.
     Он угрюмо хмыкнул.
     - По прямой?
     - Не знаю, - призналась она. – Но в любом случае не больше пятнадцати.
     Антон безвольно мотнул головой.
     - Даша, у меня совсем не осталось сил. Я не смогу идти.
     Она внимательно вглядывалась в его лицо и вдруг часто заморгала, чтобы скрыть выступившие слёзы. Заставила себя улыбнуться.
     - Ты просто устал, - сказала мягким, ласковым голосом. – Я понимаю. На тебя столько всего навалилось разом. Но теперь самое страшное позади. Осталось потерпеть совсем немного. У тебя получится. Я знаю: ты сильный.
     - Кончились мои силы, Дашенька.
     Даша поднялась, нервно зашагала по небольшой полянке. Её лицо было задумчивым и расстроенным. Справившись с волнением, подошла к Антону.
     - Тебе нужен отдых? Хорошо. Мы можем отложить выход на сутки, - говорила она, стараясь не выдать своей тревоги. – Воды и еды у нас хватит. Мы отдохнём, выспимся, наберёмся сил. А завтра утром отправимся в путь.
     Антон с надеждой смотрел на неё.
     - Думаешь, это поможет? – спросил он.
     - Нет. Я думаю, что так будет только хуже, - призналась она. – Но ты не оставляешь мне выбора.
     У Антона защемила в груди. У Даши ещё оставались силы. Она могла дойти, но не хотела оставлять его здесь одного. Она готова была ради Антона пожертвовать собой. И это тронула его до глубины души. Но он не хотел, не мог принять от неё такую жертву. Ему казалось, что его жизненные ресурсы иссякли полностью, что он окончательно выдохся и уже никогда больше не вернётся к жизни. И тянуть за собой в чёрную яму безысходности любимую женщину считал недопустимым. Беспокойство за её судьбу на какое-то время придало ему немного сил.
     - У тебя есть выбор, - сказал он. – Тебе не нужно оставаться здесь. Иди и ни о чём не беспокойся. Я приду позже. Со мной ничего не случится.
     - «Ничего не случится»! – повторила Даша с горькой иронией. – Да ты через пятьдесят шагов заблудишься. Где тебя потом искать?
     - Не заблужусь. Теперь у меня есть компас и карта.
     - Одного тебя я здесь не оставлю, - сказала она голосом, не терпящим возражений. – Мы вместе дойдём. Или вместе не дойдём. Третьего варианта нет.
     Антон вновь почувствовал смертельную усталость. Ему не нужны были ни помощь, ни забота. Ему просто хотелось, чтобы его оставили в покое. Как ей это объяснить?
     - Даша, я не понимаю: к чему эта жертва? – бормотал он. – Что ты во мне нашла? Зачем я тебе нужен?
     - Боже мой, Игорь! – воскликнула Даша. – Зачем задаёшь такие глупые вопросы? Я не в магазине, чтобы прикидывать, для чего мне может понадобиться та или иная вещь. Нужен – и всё.
     - Я старше тебя. Намного старше. Мне уже сорок четыре. А тебе, пожалуй, и тридцати нет.
     - Двадцать восемь.
     - Вот видишь! Ты молода, красива. Наверное, от женихов отбоя нет. Выбирай, кого хочешь.
     - Вот я и выбрала.
     Она пристально вглядывалась в его лицо. И вдруг взволнованно заговорила:
     - Игорь, я ничего не понимаю! На тебя в короткий срок обрушилось много бед. Ты перенёс лишения. Был на грани гибели. Но ты выжил, выстоял – потому что действовал. Ты вёл себя по-мужски. Что же с тобой вдруг произошло? Почему ты перестал быть мужчиной? Ведь остался сущий пустяк – всего лишь одолеть несколько километров пути. Объясни мне!
     Антон молчал, понуро свесив голову. По лицу Даши мелькнула тень догадки. Она прикоснулась ладонью к его лбу и испуганно воскликнула:
     - Господи! Да у тебя температура!
     По её лицу потекли слёзы. Тяжело дыша, она жалобно запричитала:
     - Игорь, миленький! Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Но и ты меня пойми. Нам нельзя задерживаться. Нельзя терять драгоценное время. Пойдём, родной! Найди в себе силы – ради меня, ради нас двоих.
     Антон смотрел в её взволнованное, залитое слезами лицо и чувствовал, что по его щекам тоже потекли слёзы. До его сознания вдруг отчётливо дошло, что если он сейчас не одолеет свою слабость и не заставит себя идти, то Даша останется здесь вместе с ним. И погибнет вместе с ним. Её любовь, её трогательная забота о нём разбудили, расшевелили его душу. Он тяжело поднялся и сказал:
     - Да, моя хорошая, пойдём. Помоги мне надеть рюкзак.
     - За вещи не беспокойся, - торопливо сказала Даша, обрадованная переменой в его настроении. – Я их возьму. Зачем тебе лишний груз? Иди налегке.
     - Помоги надеть рюкзак, - упрямо повторил он. – Тот, который потяжелее. Ведь я – мужчина. Или ты забыла?
     Даша не стала спорить. Боясь вспугнуть зародившуюся надежду, нацепила на плечи Антона рюкзак. Закинула себе за спину другой, предварительно вынув из него мешочек с зажаренными ломтиками оленины. Сказала с улыбкой:
     - Мы даже не позавтракали. Придётся есть на ходу.
     Она раскидала костёр по влажной траве, тщательно затоптала головёшки. Убедившись, что огня не осталось, неспешным шагом отправилась в путь. Антон шёл рядом, пошатываясь от слабости.

     Он шёл, не думая ни о времени, ни о направлении движения. Просто механически переставлял ноги. Постоянно хотелось пить. И он пил воду, которая тут же начинала бежать по телу липким потом. Даша насильно заставила его съесть пару кусочков мяса. Она всё время была рядом. Поддерживала его под руку, когда он спотыкался, помогала преодолевать спуски и подъёмы.
     За редеющими деревьями стало просвечивать открытое пространство. Путники вышли на перелесье – огромную поляну с разбросанными по ней редкими деревьями. Даша сказала, что до деревни осталось преодолеть совсем небольшое расстояние – не более получаса ходьбы даже при их крайне медленном продвижении.
     После длительного хождения по тайге выйти на открытое пространство было очень приятно. Антону показалось, что даже дышать стало легче. Поверхность земли с пожухлой травой была достаточно ровной, чтобы по ней можно было без проблем переставлять больные, уставшие, непослушные ноги. Они уже отошли на приличное расстояние от одного края леса, а до другого было ещё далеко, как вдруг Даша остановилась, схватив Антона за рукав.
     - Постой, Игорь!
     Она с тревогой смотрела в сторону. Антон стал напряжённо вглядываться. Чётко разглядеть он ничего не мог – в глазах туманилось, словно на них легла пелена. Но всё же было видно, что на относительно большом расстоянии отсюда быстро передвигалась стая животных. Их было не меньше десяти. Заметив людей, они остановились.
     - Кто это? – спросил Антон. – Волки?
     - Собаки, - ответила Даша.
     В её голосе слышался страх. Антона это удивило.
     - Чего ж ты разволновалась? Если здесь бегают собаки, значит, человеческое жильё близко.
     Даша быстро огляделась. Примерно в тридцати шагах от них стояла старая раскидистая берёза. Женщина схватила спутника за руку, повлекла его к дереву, объясняя на ходу:
     - Это одичавшие псы, Игорь. Голодные и злые. Они не боятся людей. И огнём их не отпугнёшь. Нам надо скорее взобраться на берёзу.
     Собаки быстро разгадали планы людей. Они стремительно бросились догонять добычу. Антон поднял карабин и выстрелил в бегущего впереди пса, но промахнулся. От слабости он не мог держать оружие твёрдо. Да и расстояние до цели было ещё очень большим. Но выстрел произвёл психологический эффект. Собаки остановились. Они знали, что такое огнестрельное оружие. Однако их замешательство было коротким. Словно посовещавшись, псы быстро рассредоточились и вновь бросились догонять людей, обходя их полукольцом. Теперь попасть в них стало ещё трудней.
     Добравшись до берёзы, беглецы сбросили рюкзаки, оглянулись. Псы стремительно сокращали расстояние.
     - Залезай первой! – скомандовал Антон.
     Он помог женщине забраться на толстую ветку, растущую примерно в двух метрах от земли. Удобно расположившись, Даша наклонилась.
     - Игорь, дай руку!
     Он отрицательно мотнул головой.
     - Я не смогу. Не будем терять время. Они уже близко. Не дай им подойти ко мне сзади.
     Он лёг на землю и стал целиться, подперев цевьё левой рукой. Мягко спустил курок. Крупный рыжий пёс с визгом завертелся на пожухлой траве. Это не остановило остальных. Они сбавили скорость, но продолжали двигаться к лежащему на земле человеку, сжимая полукольцо. Голод гнал этих неумолимых зверей под пули. Однако теперь они стали вести себя осторожно. Уже не мчались по прямой линии, а двигались зигзагообразно, делая резкие броски из стороны в сторону.
     Сверху громыхнул выстрел – и страшная чёрная собака, кувыркнувшись через голову, замерла неподвижно. Но других оставалось ещё много. Очень много. Достаточно для того, чтобы растерзать одного человека.
     Антон вдруг остро почувствовал, что слабеет. В глазах туманилось. Карабин в руках приобрёл огромный вес, а бегущие цели стали расплываться. Он понял, что до кровавой развязки осталось недолго. Считанные минуты. Но эта мысль его почему-то совсем не пугала. Сил не оставалось даже на страх. С трудом приподнявшись, Антон подполз к дереву и сел, опершись спиной о ствол. Вынул из кармана револьвер.
     Только бы не потерять сознание и не достаться этим чудовищам живьём – думал он. Значит, надо опередить их. Надо успеть выстрелить себе в сердце, прежде чем они начнут рвать тело клыками. Стрелять в висок ему было страшно. А вот в сердце он, пожалуй, сможет пустить пулю.
     Прерывая эти безрадостные мысли, вновь громыхнул выстрел, и раздался собачий визг. Следом – ещё один выстрел. И вновь собачий жалобный вой известил о том, что пуля угодила в цель. Потом откуда-то со стороны один за другим загремели ружейные выстрелы.
     Даша спрыгнула с дерева, наклонилась к Антону и радостно воскликнула:
     - Игорь, мы спасены! Ты слышишь?: спасены!
     Антон смотрел на неё и не мог ничего сказать. Губы не слушались. Она тронула ладонью его лоб.
     - Миленький мой! Ты же весь горишь!
     Больше он ничего не слышал. Сознание провалилось в черноту.